Читать книгу Цена бессмертия (сборник) - Группа авторов - Страница 3

Крестовые походы, костры инквизиции, религиозные войны. Сотни, тысячи, миллионы убитых и обездоленных. И всё это под знаменем любви к Богу и торжества истины!

В прошлый раз Эльвейс был в Париже и видел Варфоломеевскую ночь, когда католики убивали гугенотов, христиане убивали своих собратьев. Залитые кровью улицы, изувеченные тела, озаряемые светом факелов, и дикие лица фанатиков, искажённые ненавистью и жаждой убийства!

Как христиане могли творить такие зверства? Разве их вера не учила их любви к ближнему? Неужели из-за каких-то догматов и пустых обрядов стоит убивать людей? Разве можно отстаивать свои убеждения таким ужасным способом?

Разные вероисповедания, разные конфессии борются между собой за право называться единственным истинным учением на Земле, и их адепты не замечают, что приносят немыслимые страдания огромному количеству маленьких беззащитных людей. Даже если бы они на самом деле знали истину, то не имели бы права губить человеческие жизни ради неё…

А сегодня Эльвейс побывал в Пскове шестнадцатого века и смотрел, как Иван Грозный входит со своей дружиной в этот город. Великий и страшный русский царь, совершив опустошительный набег на Новгород, собирался теперь начать террор в Пскове. На лицах псковичей, встречающих царя, застыл страх; никто не знал, доживёт ли до завтрашнего дня. «И это правитель христианской страны! – подумал Эль, глядя на безжалостного тирана. – И это «Святая Русь»! Почему же бездействуют их духовные вожди? Почему не пытаются защитить невинных людей от кровожадного зверя, которого они сами помазали на царство?»

Дав Элю немного посмотреть на процессию, Инструктор повёл его в какой-то большой дом, в просторное светлое помещение. Там стояли приготовленные к постной трапезе столы, но одно блюдо было с жареным мясом. В углу сидел какой-то грязный человечек в лохмотьях. Вскоре в залу вошёл Иван Грозный со своими приближёнными. Человечек вскочил и стал прыгать вокруг государя на палочке с лошадиной головой[2]. «Должно быть, это шут!» – подумал мальчик, с удивлением глядя на необычное представление. Не прекращая своего занятия, оборванец обратился к царю, показав рукой на мясо:

– Иванушка, Иванушка, покушай! Чай, не наелся мясом человечьим в Новгороде!

Царь стоял и как-то странно смотрел на чуднóго человечка. Наконец шут осмелел настолько, что пригласил государя в свою комнатушку. Тот покорно последовал за своим диковинным провожатым, и Эль с Инструктором направились туда же.

В центре крошечной каморки, куда они вошли, стоял стол, а на столе, на белоснежной скатерти, лежал кусок сырого мяса. Оборванец опять предложил царю:

– Покушай, покушай, Иванушка!

Тут Иван Грозный не выдержал и высокомерно проговорил:

– Я христианин и не ем мяса в пост!

Лицо шута мгновенно преобразилось, и он с гневом воскликнул:

– Мяса не ешь, а кровь христианскую пьёшь и суда Божьего не боишься?! Не тронь нас, прохожий человек, ступай скорее прочь! Вот только тронь кого-нибудь в богоспасаемом Пскове, тотчас издохнешь, как твоя лошадь!

В этот момент в комнату вбежал бледный как полотно человек и, упав царю в ноги, доложил, что издохла его любимая лошадь. С перекошенным от страха лицом Иван Грозный поспешно удалился из каморки. Эль слышал, как он срывающимся голосом отдаёт приказ своим приближённым никого в Пскове не трогать и готовиться как можно быстрее покинуть город.

* * *

По пути домой Эльвейс размышлял о том, что увидел. Его удивило, что царь поступил так, как хотел шут. Но ещё больше его удивило, что лошадь издохла именно тогда, когда это было нужно оборванцу. Что это, простое совпадение? Или всё подстроено? Может, шут, зная о впечатлительности Грозного, подкупил конюха, чтобы тот отравил животное? И почему Элю показали именно этот эпизод из жизни прославившегося жестокостью царя?

Вдруг мальчика осенило. Оборванец был христианином, возможно даже, христианским святым-юродивым! А с лошадью произошло одно из тех необъяснимых до конца явлений природы, которые христиане считали чудесами от Бога. Скорее всего, у юродивого было мощное биополе, которое воздействовало на окружающих его существ.

Значит, те, кто организует экскурсии Эля, показывали ему не диктатора, а христианина! Осталось разобраться, почему. Эльвейс видел и Мекку, и Индию, и Тибет, но представители ислама, буддизма и индуизма не произвели на него особого впечатления. А каждая встреча с христианином вызывает в нём бурю противоречивых эмоций. Всё понятно! Они показывают ему адептов самой сложной и утончённой из древних религий, чтобы он сравнил их с современными людьми, сопоставил противоречивые и непонятные догматы христианской веры с простыми и здравыми религиозными истинами новоиерусалимцев.

* * *

Как только Эльвейс вошёл в дом, его ноутбук запищал и выдал напоминание о том, что сегодня в 12:30 состоится Обряд Поклонения Человеку. Времени до начала Обряда оставалось около часа, и Эль успел привести свои мысли и чувства в порядок.

Регулярное посещение Домов Единства для участия в Обряде Поклонения Человеку – одна из ВОЛ (Всеобщих Обязанностей Людей). Но никто не считает участие в Обряде своей обязанностью – для всех это праздник, к которому тщательно готовятся и который с нетерпением ждут. Новоиерусалимцы почитают не каких-то надмирных существ, а Человека с большой буквы, Идеального Человека как совокупность всех ценимых ими качеств: ума, силы воли, целеустремлённости, самоконтроля.

В Домах Единства необычайно уютно: огромные светлые залы, мраморные полы, мягкие кресла. Везде царят порядок, опрятность и удобство. Никаких изображений нет, чтобы понятие об Идеальном Человеке не переходило в сферу конкретного. В центральном зале расположена кафедра, с которой пастор руководит проведением Обряда и читает проповеди.

Должность пастора не имеет ничего общего с саном священника или жреца. В его работе нет ничего сверхъестественного: пастор не является проводником высших потусторонних энергий, не пророчествует, не совершает таинств, не приносит жертв – он ничем не отличается от всех остальных людей.

Эльвейс всегда с радостью спешил в Дом Единства и с благоговением участвовал в Обряде. Ему нравилось, как все дружно поют хвалебные гимны Человеку, держа друг друга за руки. Он любил слушать вдохновенные проповеди Пастора и вместе со всеми плакать от умиления и восторга.

Вот и на этот раз Эль почувствовал прилив любви к своим братьям и сёстрам, желание достичь полного совершенства, гармонии с самим собой и миром. Но тут что-то постороннее вторглось в его душу и сбросило с небес на землю. Он вдруг ощутил, что в Обряде чего-то недостаёт, чего-то самого важного. Но чего?

Эльвейс вспомнил, как на занятиях по религиоведению Пастор рассказывал ему, что религиозный инстинкт присущ всем людям. «Учёные доказали это уже много веков назад, – говорил он. – Никогда в истории человечества не было нерелигиозного народа. При построении идеального общества Высший Совет, разумеется, это учёл. Мы хорошо помним чужие ошибки! В варварскую эпоху было предпринято несколько попыток создать совершенное общество без религии, но все они провалились. Мы же избрали другой путь. Мы поняли, что религиозное чувство истребить нельзя, зато его можно отлично использовать. Вера в Высшее Существо должна помогать людям жить и развиваться. Человеку нужен идеал, перед которым он мог бы преклониться. Но зачем искать его где-то далеко, за пределами этого мира? Самое достойное поклонения Высшее Существо – это Человек! Мы создали единую религию – культ Человека, – и продолжавшиеся тысячелетиями межрелигиозные конфликты прекратились. Из культа мы убрали всё лишнее, всякое самоограничение и аскетику; упразднили жертвы, даже самый малейший намёк на них. (Это такое варварство!) А нравственный аспект, одинаковый для всех религий, поставили во главу угла. Мы ничего не скрываем от людей – у нас нет никаких таинств, ничего мистического, трансцендентного. Всё чётко, просто, доступно каждому ребёнку. У нас нет разделения на верующих и неверующих, все люди в Новом Иерусалиме составляют одну Церковь. Мы все верим в Человека!»

После окончания Обряда Эльвейс подошёл к Пастору и попросил его о личном разговоре. Тот дружелюбно улыбнулся и с радостью согласился уделить мальчику некоторое время. Они прошли в комнату для частных бесед и сели в удобные кресла.

– Отец, я хочу задать тебе один вопрос, – начал Эль. – Скажи, допускаешь ли ты возможность того, что существует Бог?

Во взгляде Пастора проскользнуло удивление, но он быстро справился со своими чувствами.

– Какой ты любознательный! – проговорил он со смехом. – Узнаю́ в тебе самого себя в молодости! Я тоже в своё время задавался подобными вопросами! А можно поинтересоваться, почему ты об этом спрашиваешь?

– Я просто подумал: вдруг Бог всё-таки есть? Тогда все мы, возможно, богоборцы. И я – в первую очередь! Правильно ли то, что мы хотим достичь бессмертия своими силами? Не накажет ли Он нас за своеволие?

– Я, конечно, уверен, что Бога нет, – с улыбкой ответил Эльвейсу Пастор. – Но есть Он или Его нет – это, в конце концов, не так уж важно. Давай представим себе на минутку, что существует такой Бог, каким Его представляли, скажем, христиане. В таком случае Он наверняка одобрил бы все наши действия. Ведь мы стали добры и справедливы, как Он и мечтал. Мы поклоняемся и служим Человеку, а разве Он не этого хотел? Мы род избранный, сообщество совершенных. Нам принадлежит земля обетованная. Мы достигли высокого нравственного и интеллектуального уровня и потому ясно видим, что хорошо, а что плохо. Теперь мы можем обходиться без Его помощи, только своими силами. А в будущем мы разовьём в себе сверхспособности и сравняемся с Ним Самим. Бессмертие – один из важнейших шагов на этом пути. Бог (если представить, что Он есть) не захотел дать бессмертие древним людям. Возможно, Он побоялся, что несовершенные в нравственном отношении существа употребят его во зло. В Библии (главной христианской книге, которую Совет давно изъял из общего пользования, чтобы не искушать людей) написано, что однажды, на заре мира, человек украл плод с дерева познания добра и зла, то есть совершил первый аморальный поступок. Бог сказал тогда: «Адам стал, как Я, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно!» Из этих слов ясно видно, что все Его обещания о загробной жизни, о Царстве Небесном – всего лишь морковка на верёвочке, подвешенная перед носом древнего человека. И древние люди, как ослы, покорно брели за этой морковкой, пока не падали в пропасть. Ведь они были слишком глупыми и малодушными, чтобы бросить вызов смерти! Но мы-то гораздо умнее и храбрее их! Мы не побоимся простереть свою руку и сорвать плод с дерева жизни. Роль, отведённая тебе в этом действе вселенского масштаба, поистине грандиозна! Ты будешь подобен Прометею, который украл божественный огонь с неба и отдал его людям! Не бойся, тебя не постигнет та ужасная кара, которую Зевс обрушил на великого титана! Бог (если допустить, что Он существует) хочет, чтобы мы проявили самостоятельность и достигли бессмертия своими силами. У Него достаточно слуг, заглядывающих Ему в рот и ждущих Его приказов. Богу нужны сильные, свободные воины, готовые, если надо, вырвать победу из Его рук! Он жаждет обрести достойных Себя соперников, с которыми можно было бы состязаться в совершенстве!.. Представь себе, Эль, мне иногда бывает жаль, что Бога нет. Это был бы великий поединок между Творцом и творением, равным Ему по силе!

Пастор замолчал и выжидающе посмотрел на Эльвейса.

– Скажи, отец, а тебе не жаль тех слабых и глупых людей из прошлого? – спросил Эль. – Всё-таки они – наши предки…

– Человекообразная обезьяна – тоже наш предок! – засмеялся Пастор. – Какой смысл жалеть тех, кто умер, канул в небытие? Мой мальчик, по-моему, ты слишком близко к сердцу принимаешь всех этих несовершенных людей! Древние девушки влюблялись в киноперсонажей и не обращали внимания на реальных людей, которые их окружали. Не впадай в ту же ошибку! Во Дворце Мира ты просто смотришь фильмы о прошлом. То, что эти события когда-то происходили в действительности, не меняет сути дела. Люби лучше тех, кто тебя окружает и, надеюсь, будет окружать миллиарды лет! Мы – твоя настоящая семья, и мы все тебя любим!

– Да, отец, ты, конечно, прав! Это большое счастье – провести всю вечность рядом с такими чудесными людьми, как вы! – тихо промолвил Эльвейс.

* * *

Оставшись один, Пастор тут же связался по ноутбуку с седоголовым человеком.

– Патриарх, мальчик только что спросил меня, верю ли я в Бога. Не скрою, я был удивлён, хотя ты и предупреждал меня, что это должно вот-вот произойти. Он развивается очень быстро. Даже слишком быстро, на мой взгляд. Не начнутся ли необратимые процессы?

– Как они могут начаться, если на Эльвейсе сконцентрирована вера всего общества? – Седой сурово посмотрел на Пастора. – Ты, как никто другой, должен понимать, какие чудеса может творить вера, особенно вера всеобщая! Во что люди верят, то с ними и происходит. Например, в первой половине двадцатого века всё население Земли поверило в то, что человек может полететь в космос, и поэтому учёные сконструировали космические корабли. Наука – лишь средство, главный двигатель человеческого развития – вера. Направляя веру людей в нужное русло, можно сдвигать горы! Раньше мы недооценивали эту поразительную силу. Вождь-основатель был Великим Учёным, но плохим знатоком человеческой души. Но теперь мы исправим свою ошибку. И роль пасторов в этом – огромна! Твоя задача – укреплять веру людей в то, что они в скором времени обретут бессмертие. Не беспокойся, провала быть просто не может!

– Ты, как всегда, прав, Патриарх! Твоя проницательность и знание законов бытия просто поразительны! Я постараюсь не подвести тебя!