Читать книгу Цена бессмертия (сборник) - Группа авторов - Страница 5

Как-то раз вечером Эльвейс играл в шахматы со своей сестрой. Программа обучения у него была сверхсложная, и когда мальчик сильно уставал во время занятий, он отдыхал за шахматами.

По потерянным фигурам у них было равенство, но позиционно выигрывала Павлина. Эль пытался свести партию к ничьей.

Почувствовав, что может второй раз в жизни выиграть у Эльвейса, Павлина прибегла к своей обычной уловке – стала разговорами пытаться сбить его с мысли.

– Знаешь, брат, а я рада, что вирусоносителем стала не я. По крайней мере, мне не надо путешествовать во времени. Как ты думаешь, зачем погружения в прошлое включили в твою индивидуальную программу?

– Я и сам ломаю над этим голову, – сказал Эль, пытаясь просчитать атакующую комбинацию сестры. Ей удалось задеть за живое – Эльвейса уже целый месяц не отправляли в прошлое после его самовольного погружения.

– Вообще, я не понимаю, зачем современному человеку смотреть на варваров, – продолжила своё наступление Павлина. – Мне лично достаточно того, что я знаю о них по книгам. Ничему хорошему от них не научишься!

Эль почти машинально разменял ладьи.

– Не скажи, сестра! Древнему миру присуще некое обаяние. И варвары не такие безнадёжно испорченные люди, как ты думаешь. Было в них что-то такое, что мы, несмотря на всю нашу нравственную безупречность, утратили.

– В чём же они могут быть лучше нас? – саркастически улыбнулась Павлина.

– Видишь ли, сестра, в древнем мире было очень много зла, много несправедливости и боли, но там попадались люди, которые умели любить по-настоящему. Они готовы были отдать всё, что имели, ради высокой идеи, ради мечты, пусть даже и неосуществимой. А современные люди, по-моему, слишком холодные и расчётливые. Нет в нас горения сердца, желания найти истину…

– Какую истину, Эль? Все истины давно уже найдены. Этим занимается Высший Совет.

– Что-то в нашем обществе не так, сестра. Я чувствую какую-то фальшь. Психотерапевт призывает меня учиться смирению. Но знаем ли мы, что такое смирение? Мы считаем себя совершенными, идеальными, самодостаточными людьми, достойными того, чтобы быть увековеченными, а любые человеческие слабости вызывают в нас презрение и отвращение. Это признаки духовной болезни, Павлина! Но мы, к сожалению, не замечаем, насколько тяжело больны. Поэтому исцелить нас, наверное, может только Бог, если допустить, что Он есть.

– Вот видишь! Ты стал рассуждать, как они! Может, этого и хочет Совет? Кстати, тебе шах и мат! – засмеялась Павлина.

* * *

Утром Эльвейс встал пораньше и, сделав зарядку, направился к Маме на кухню. Она колдовала у кухонного комбайна, синтезируя завтрак из органической массы.

Для своих ста трёх лет Луана отлично выглядела. Её красивое ухоженное лицо буквально излучало энергию и здоровье, свободная одежда не скрывала юношескую гибкость стройной фигуры. Трудно было представить, что этого молодого тела могут когда-нибудь коснуться старость, смерть и тление.

– Мама, ты боишься смерти? – спросил Эль, залезая с ногами на стул.

– Конечно, дорогой, а как же иначе? – ответила Луана, пробуя замысловатое блюдо из свежесинтезированных фруктов. – Разве можно не бояться смерти, если за ней нас ждёт пустота? Это естественный страх человека перед уничтожением его личности.

– Но пристало ли современному человеку бояться чего-либо, даже своей смерти? Не слабость ли это? Способен ли человек, боящийся смерти, на действительно великий поступок? В древности тех, кто страшился смотреть смерти в лицо, считали недостойными уважения трусами. Это нашло отражение в произведениях искусства варварской эпохи.

– У древних людей был лжегероизм, сынок. Они были слишком разобщены и эгоцентричны, чтобы задумываться о последствиях своих поступков для всего общества. Поэтому они возвели в доблесть любой неоправданный риск. Но истинный героизм заключается не в том, чтобы бессмысленно подвергать свою жизнь опасности, а в том, чтобы отдать всего себя на служение обществу. Герой жертвует собой единожды, а мы день за днём на протяжении всей нашей жизни приносим себя в жертву своим братьям и сёстрам. Нам нет необходимости совершать подвиги, вся наша жизнь – это подвиг! Тот, кто безупречно выполняет ту миссию, которую на него возложили, и есть настоящий подвижник!

– Но почему мы хотим увековечить своё собственное сознание? Разве это не эгоистическое стремление? Можно просто передать весь свой опыт и знания будущему поколению людей. В этом случае общество ничего не потеряет.

– Конечно же, потеряет! Каждая личность уникальна, Эль. Никто никогда не заменит тебя или меня. Мы будем увековечены не для себя, а для общества, поэтому в нашем стремлении обрести бессмертие нет ни капли эгоизма… И в очередной раз хочу напомнить тебе, сынок, что поджимать ноги под себя неэстетично!

* * *

После обеда Эльвейс сидел в гостиной и просматривал по своему ноутбуку последние новости. На экране высветилось сообщение от Папы, который просил Эля заглянуть к нему на несколько минут.

Когда мальчик вошёл в кабинет Парадина, тот уже ждал его на диванчике у окна.

– Садись, сынок. Я знаю, весь этот месяц тебя не покидают мысли о древнем мире. Ты со всеми беседуешь о варварах, их психологии и мировоззрении…

– Да, это так, Папа. Почему-то мне не даёт покоя тот мир. Словно в нём содержится загадка, которую я должен разгадать.

– А может, тебя интересуют вполне конкретные люди? Например, христиане?

– Ты прав, Папа. Я никак не могу разобраться в своих чувствах к ним. Они мне как будто бы симпатичны, но их поступки шокируют меня и удивляют до глубины души.

– Тебя пленили их идеи? Ты считаешь, что у них более правильное понимание жизни, чем у нас?

– Временами мне кажется, что это так. Мне бы хотелось получше изучить христианское учение, почитать Библию, творения их теологов. Как ты думаешь, Папа, возможно ли мне получить на это разрешение Совета?

– Совет считает, что в таком детальном исследовании нет необходимости. Достаточно той информации, которую сообщают тебе на уроках религиоведения.

– Почему у нас нет всеобщего доступа к книгам религиозного содержания? Если наше знание истинно, то изучение взглядов, отличных от наших, никому не может повредить. Почему бы современным людям иногда не смотреть на мир глазами древних людей?

– В этой области даже минимальный риск не оправдан. Мы не можем допустить даже малой и врéменной разобщённости, Эльвейс. Если у нас не будет полного единомыслия, целостность общества нарушится, и оно не сможет правильно функционировать. Отсюда запреты на некоторые книги и другие оградительные меры. Зачем без необходимости сбивать людей с толку, отвлекать их внимание от главного?

– В Новом Иерусалиме совсем нет инакомыслящих людей?

– К сожалению, время от времени они появляются. Инакомыслие – своего рода болезнь, пережиток варварской эпохи. Тех, кого не удаётся излечить от этого пагубного заболевания, посылают работать на рубежи нашей страны. Это достаточно гуманно: человек, противопоставляющий себя обществу, духовно отделяет себя от него, а физическая изоляция лишь подтверждает его намерение быть отделённым. Но мы все надеемся, что стараниями генетиков антисоциальные элементы в ближайшем будущем исчезнут из нашего общества, как исчезли из него преступники.

– Я думаю, Папа, что, смотря на мир с позиций других культур, люди становились бы мудрее. Человеку необходимо сравнивать, чтобы выбрать лучшее.

– Ты прав, сынок, кое-кому это необходимо. Например, тебе. В ближайшее время мы с тобой отправимся в прошлое. Я буду вместо Инструктора (сам понимаешь, что один ты больше путешествовать не будешь) и покажу тебе три эпизода из жизни одного из величайших христианских святых. Твоя задача – сравнить его с рядовым новоиерусалимцем. Тогда ты поймёшь, насколько совершеннее наше мировоззрение, и выберешь лучшее.