Читать книгу Россия и Южная Африка: наведение мостов - Группа авторов - Страница 11

Африканерские националисты считали социалистов и коммунистов своим противником со времени появления социалистического движения в Южной Африке во время Первой мировой войны. Филип Нел, южноафриканский советолог конца 1980-х – начала 1990-х годов, писал, что антикоммунизм был ответом африканерских националистических политиков и правительства на радикализацию рабочего движения в 20-30-е годы прошлого века. По его словам, они считали, что марксизм как идеология и коммунизм как политическая система противоположны и враждебны самому существованию африканерской нации. Основой марксизма является классовая борьба, что подразумевает разделение нации по классовому признаку. В глазах африканерских националистов такое разделение ослабляло африканерский народ – «die volk» – перед «черной опасностью». Интернационализм коммунистов и поддержка ими эксплуатируемых и угнетенных превращали их в союзников черного населения, а это в глазах африканеров было главной угрозой самому их существованию. Более того, африканерам казалось, что коммунистическая агитация ухудшает расовые отношения в стране, натравливая черное население на белых. К тому же коммунисты были «безбожниками» – понятие, совершенно неприемлемое для глубоко религиозных африканеров[87].

В первые месяцы после большевистской революции 1917 г. антиимпериалистическая позиция коммунистов импонировала африканерам из-за их противостояния империализму вообще и английскому империализму в частности. Но в целом африканеры ассоциировали себя с Западом, с Европой – по происхождению, по религии, по глубоко укоренившемуся уважению к частной собственности. Политика Коминтерна, направленная на распространение и поддержку коммунистических партий по всему миру, в том числе и в Южно-Африканском Союзе, неразрывно связала в умах африканеров коммунистическую угрозу с Россией и СССР. Уверенность в том, что коммунизм губителен для африканерской нации сформировалась в умах лидеров африканерской Национальной партии (НП), как и южноафриканских правящих кругов в целом, после того как в марте 1922 г. забастовка белых шахтеров Витватерсранда в Трансваале переросла в восстание. Образованная лишь за год до этого Коммунистическая партия (членами которой тогда были в основном белые) играла в восстании важную роль.

По словам историка Вессела Фиссера, последовательное противостояние идеологов африканерского национализма коммунизму началась со второй половины 1930-х годов с распространением интернациональных идей в профсоюзной среде, в первую очередь среди африканерских профсоюзов, таких как Союз шахтеров и Союз работников швейной промышленности[88].

Особую роль в создании и упрочении антикоммунистической доктрины сыграла Голландская реформатская церковь. В 1937 г. руководство Церкви создало комиссию, которой было поручено разобраться в деятельности коммунистов в южноафриканских профсоюзных организациях. Результаты ее работы были обнародованы в брошюре профессора теологии и священника Х. П. Вольмаранса в 1939 г. Он писал, что некоторые южноафриканские профсоюзы вступили в сговор с «освященным Москвой» народным фронтом, чтобы распространять коммунизм, и что эти «просоветские» организации планируют отдать Южную Африку русским. Священник Голландской реформатской церкви А. Дж. Г. Ойстхёйзен писал в 1938 г. о коммунизме, как об «опасной идеологии русской безбожности», целью которой было внести раскол между африканерами – рабочими и предпринимателями. Советский Союз, по его мнению, стоял в центре «коммунистического зла», поскольку оттуда шло распространение мировой революции, направляемое Красной армией. В Южной Африке, писал он, коммунисты ставили своей целью уничтожение религии, конфискацию частной собственности, свержение правительства и создание черной республики[89].

Эти взгляды начали тиражироваться в публикациях африканерских лидеров и популярных африканерских журналах самых разных националистических направлений. Со сходными идеями выступал, например, Ф. Дж. фан Ренсбург, лидер фашистского африканерского движения Оссева-Брандвах. В 1943 г. Эрик Лоу, один из главных идеологов Национальной партии, издал брошюру «Коммунистическая опасность в Южной Африке». В ней говорилось, что коммунистическая идеология представляла угрозу существованию белой цивилизации и христианства в Южной Африке, поскольку коммунисты проповедовали расовое равенство и смешение рас[90]. В 1948 г. Лоу стал министром иностранных дел и инициатором разрыва консульских отношений с СССР, установленных в годы войны.

В октябре 1946 г. Голландская реформатская церковь созвала церковный собор, посвященный коммунизму. На соборе была основан Антиком – Антикоммунистическая комиссия, главной целью которой стала борьба с коммунизмом и коммунистическим образом жизни. В ее деятельности принимали участие наиболее влиятельные африканерские политики, ученые, деятели культуры и церкви[91].

При всей нетерпимости африканерских националистов к коммунистической идеологии и коммунистам до конца Второй мировой войны наша страна не стояла в центре их идеологических построений. Большевистская Россия была далека и слаба, Коммунистическая партия Южной Африки была слаба и малопопулярна и за исключением короткого периода в конце 1920-х годов не связана с АНК. Да и само африканское национальное движение не особенно беспокоило африканерских националистов: оно было весьма умеренным и не имело массовой поддержки.

Но с окончанием войны и приходом в 1948 г. Национальной партии к власти ситуация изменилась. Началась холодная война, и теория «красной опасности» удобно вписалась в нее и заняла центральное место в идеологии и политике правящей партии. Международный аспект придавал антикоммунистической политике националистов стройность и респектабельность законченной доктрины.

К 1949 г. Объединенный штаб планирования английской армии разработал новую военную доктрину, в которой Советский Союз был назван единственной страной, угрожавшей интересам Великобритании и США. С ней не исключена была возможность новой войны. Обоснованием этой доктрины служила убежденность авторов в том, что СССР стремился распространить коммунизм по всему миру, в том числе и на Южную Африку – основной источник хрома, марганца, ванадия и платины для Запада и важную военно-воздушную и морскую базу. В документе подчеркивалось, что Южная Африка была бы особенно важна в случае утраты контроля над Ближним Востоком и Северной Африкой в результате нападения СССР. И сама доктрина, и конкретные планы «региональной обороны Африки» обсуждались правительствами США, Великобритании и ЮАС в марте 1949 г. [92]

Южная Африка становилась важным партнером Запада в холодной войне. В 1950 г. был принят закон о подавлении коммунизма, КПЮА была запрещена (партия самораспустилась до запрета). В том же году Пит Мейер, позже ставший главой Южно-Африканской радиовещательной корпорации, опубликовал брошюру, в которой доказывалось, что каждый шаг КПЮА определялся и диктовался Москвой. Он полагал, что советское консульство в Претории было тем центром, откуда шла коммунистическая угроза[93]. В 1956 г. ЮАС разорвал консульские отношения с СССР, установленные в 1942 г.

1960 г. стал рубежом и для Южной Африки, и для советской политики по отношению к ней. Это был год Африки, когда 17 стран континента провозгласили свою независимость. В ЮАС же в этом году были расстреляны мирные демонстрации в Шарпевиле и Ланге и запрещены АНК и отколовшийся от него раньше Панафриканистский конгресс (ПАК). Это событие шокировало Запад и привлекло внимание советского руководства. Именно в этом году были восстановлены прямые отношения между ЮАКП и КПСС, и это не было простым совпадением. На протяжении 60-х годов Генеральная Ассамблея ООН приняла целый ряд резолюций, осуждавших действия правительства ЮАР и требовавших предоставления независимости Юго-Западной Африке, оккупированной ЮжноАфриканской Республикой. Проекты многих из этих резолюций вносились СССР или по его инициативе и проводились большинством голосов, состоявшим из представителей стран Восточной Европы и третьего мира. Мобилизация общественного мнения против политики апартхейда, активная антирасистская пропаганда, поддержка АНК, в том числе его вооруженной борьбы, – все это в глазах идеологов и лидеров африканерского национализма только подтверждало тот факт, что СССР выбрал Южную Африку главной целью своих планов установления мирового коммунистического господства.

В 1964 г. Антиком провела конгресс на тему «Христианство против коммунизма», в котором участвовали 2,5 тыс. делегатов. Докладчики соревновались друг с другом в описаниях ужасов коммунизма, говорили о том, что главная цель коммунизма в Южной Африке – проникновение коммунистов в церковные, молодежные и образовательные институты, а также в прессу с целью превращения их в «орудия коммунистической революционной пропаганды». В 1966 г. состоялся Международный симпозиум по коммунизму, на котором председательствовал Дж. Д. Форстер, брат Б. Дж. Форстера, одного из отцов апартхейда. В 1968 г. прошел еще один симпозиум. На нем Дж. Д. Форстер нападал на либерализм за его терпимость по отношению к коммунизму, на декадентское искусство и новые веяния в африканерской литературе[94].

В стране публиковалось множество пропагандистских материалов, разоблачающих коммунизм. По большей части это были небольшие брошюрки, в популярной форме объяснявшие, как коммунисты раздувают войну, угнетают свое собственное население, запрещают церковь, морально и политически растлевают западную молодежь. В основном это была литература на языке африкаанс, выпускавшаяся африканерами и для африканеров[95]. Все это создавало атмосферу нетерпимости и истерии и оправдывало репрессии против коммунистов.