Читать книгу Скатерть Лидии Либединской - Группа авторов - Страница 10

В марте 1942 года Лида Толстая решила оставить Историко-архивный и поступать в Литературный институт. Она взяла свои стихи, которые были уже напечатаны в нескольких газетах, и пошла с ними за рекомендацией для поступления к Михаилу Светлову. Известно, что он взял тетрадку с надписью «Л. Толстая» и сказал: «Льва Толстая? Ну, заходи, старуха». С этого началась дружба, связавшая их на всю жизнь.

С того дня до отъезда Светлова на фронт они встречались ежедневно. Много ходили по пустой военной Москве, по Ленинградке, за метро «Сокол», до самых Химок, сидели на ступенях заколоченного Речного вокзала.

Татьяна Ефимова, жена Алексея Ефимова

С его стороны это была влюбленность к юной талантливой девочке, с ее – нескрываемое восхищение.

В июне он уехал на фронт и стал писать ей иронично-нежные открытки. Но когда ее сердце занял другой человек, о чем, видимо, она ему сообщила, в его смешных посланиях появилась едва уловимая горечь, спрятанная под маской шутовства. С появлением в ее жизни Либединского Светлов надолго исчез, чтобы никак не бросать тень своим отношением к Лидии Борисовне.

23 августа 1942

Толстуха!

Я уехал, так и не попрощавшись с тобой. Но ты ведь давно знаешь, что я – хам.

Я с большим умилением вспоминаю твою милую круглую мордочку.

Напиши мне. Это меня очень обрадует.

О своей жизни напишу в следующем письме. Сейчас уходит почта.

Обними Марка[7] и Юру[8], и Лялю[9], и Акопа.

Целую тебя,

Миша.

Мой адрес: Действующая Армия, П.П.С. 15–16, редакция «На разгром врага», мне.

Пиши! Пиши!

Михаил Светлов. 1920-е

6 сентября 1942

Толстун!

Получил твое письмо. Очень обрадовался ему. Значит, ты по-прежнему существуешь и делаешь добро. Это факт положительный.

Значит, возможно, и ты поедешь на фронт. Говорят, что и Жанна д`Арк была несколько толстовата, так что ты будешь похожа на нее, как две капли воды. Умоляю: поскорей, поскорей стань Орлеанской! Я так в этом нуждаюсь.

В редакции – милые ребята, и мне легко с ними работать. Боевая слава моя, сама понимаешь, еще не гремит по фронту, но мой боевой читатель пока что доволен тем, что я пишу для него.

Ко дню твоего рождения я, конечно, приехать не смогу. День твоего рождения – это, конечно, большой национальный еврейский праздник, но все равно так скоро редакция меня не отпустит. Заранее обнимаю, поздравляю и целую тебя.

Миша.

На обороте:

Марки можешь не наклеивать. Письма сюда бесплатные. Видишь, как я забочусь о твоем бюджете.

Михаил Светлов. 1941

13 сентября 1942

Толстун!

Так ты, значит, продолжаешь существовать. Еще бы! Попробуй тебя спихнуть с этой планеты!

Твое письмо и вырезку получил. Спасибо. Мне Олик уже прислал эту газету.

Хочу написать Акопу, но не знаю номера его квартиры. Напиши мне. А пока поцелуй его от моего имени.

Живу неплохо. Плохо только с жильем. Но, я думаю, устроится.

Пишу в газету, выезжаю на передовые, но пока только вживаюсь. Думаю, дальше интересней будет.

Ухаживать не за кем, так что не мучайся. Верен тебе поневоле. Но тебя это как будто вообще не волнует.

Пиши мне, пиши. У тебя ведь больше свободного времени.

Целую тебя,

Миша.

27 сентября 1942

Толстун!

Как видно из твоих писем, ты там не очень прыгаешь. Без меня не пляшется. То-то!

Писать тебе не о чем. За это время не было ничего нового за исключением того, что я один раз за обедом съел два вторых, так как был голоден.

Из твоего последнего письма также понял, что твой роман с Марком[10] в полном разгаре. Поменьше приставай к нему, и онтебя наконец полюбит. Тогда будет полное счастье. А я буду стоять в стороне и завидовать.

Поверишь ли, я тут живу совершенным монахом. Трудно приходится, но что поделаешь – война.

Целую тебя,

Миша.

Целуй дочку и Юру.

P.S. У меня теперь новый адрес: Полевая почта 1516, часть 251, мне. По старому адресу письма доходить не будут.

4 октября 1942

Толстун!

Значит, твое желание участвовать на бранном поле не осуществилось. Нам тоже нужны работники. Я попробую уговорить редактора. Сама ты сюда не доберешься, даже если захочешь приехать сюда.

Сейчас в Москве находится зам. редактора. Если телеграмма его еще застанет, он зайдет к тебе или оставит записку. Он живет у меня.

Но все это пока еще нереально. Надо, чтобы ты хотела, надо, чтобы редактор согласился, надо, чтобы телеграмма еще застала зам. редактора.

У меня – ничего нового. Хорошие стихи не пишутся пока. Забавный случай. Недалеко от передовых я читал бойцам стихи. В это время на нас пикировали три бомбардировщика. Все легли. Я продолжал стоя читать. Самолеты сбросили бомбу, не долетев до нас. Ты сама понимаешь, что аудитория не очень слушала меня.

Пиши. Поздравляю тебя с совершеннолетием. Не забудь мой новый адрес: 1516 полевая почта, часть 251, мне.

Целую,

Миша.

11 октября 1942

Милая морда!

Наколи побольше дров – приду зимой греться. И за веселым огоньком ты услышишь рассказы бывалого солдата. И баронМюнхгаузен побледнеет перед моим враньем. Итак, значит, я лечу верхом на снаряде… Ладно, потом довру…

Значительного ничего не написал. Все текущая работа.

Ты беспокоишься – жив ли я? А вот жив! А вот не простуживаюсь! А вот хочется коньячку или водочки, которые ты можешь прислать мне в жестяной посуде, чтобы не разбилась. А я выпью за твое здоровье!

В середине декабря, наверно, получу отпуск. И тогда, так и быть, увидимся разочек с тобой. Видишь, какой я великодушный.

2 декабря мои друзья здесь отпразднуют двадцатипятилетие моей литературной деятельности. Достань в этот день две стопочки, зайди к Акопу и выпей с ним за мое здоровье.

Заходил ли к тебе проездом через Москву мой друг – Коля Кононыхин?

Пиши. Целую. Миша.

Москва, 1942

21 октября 1942

Толстун!

Был в отъезде, приехал и получил сразу три твоих письма. Если бы ты столько писала в литературе, то не поместилась быни в одной библиотеке. Продолжай в том же духе. Очень приятно читать твои письма.

У меня ничего нового. Бываю часто на передовых. Вижу много интересного. Когда приеду (думаю, в декабре), расскажу. А ты пока пиши что-нибудь высокохудожественное, и я по приезде прочту.

Учись, девочка, будь примерной, слушайся папу и маму и не читай Лидина.

Спасибо за желание оказать помощь. Я ни в чем не нуждаюсь.

Не огорчайся, если в твоем вузе нет ни одного Данте. Я знаю еще несколько таких вузов.

Заготовляй дрова к новой печке – приду зимой греться.

А пока – обнимаю и целую.

Миша.

Михаил Светлов с боевыми товарищами. 1944

Спустя двадцать лет Михаил Светлов снова появился в жизни Лидии Борисовны, уже после ухода Либединского.