Читать книгу Тысяча и одна ночь (сборник) - Группа авторов - Страница 6

Бриз старательно избегала встреч с Себом на работе. В компании применялась система «горячих столов»[4], поэтому даже при том, что у нее был собственный кабинет, она могла работать в любом месте, где ей хотелось. Она была изумлена тем, что Себ не уволил ее в ту же минуту, когда обнаружил, что она обворовывает его, но, очевидно, он знал, что на самом деле подцепил ее на крючок, достаточный, чтобы она больше не пыталась делать что-либо противозаконное. Во время обеденного перерыва, вместо того чтобы есть за рабочим столом, что она делала раньше, до того рокового дня, она взяла за правило обедать за пределами здания, в одном из многочисленных кафе неподалеку.

Она любила Лондонский Сити, район, в котором история сочилась даже из трещинок в тротуаре. Она могла ходить по тем же улицам, по которым ходил Пипс[5], видеть своими глазами то место, откуда начался Великий пожар[6], и поражаться красоте зданий, спроектированных Реном, архитектором, построившим собор Св. Павла. Эти шедевры перемежались современными конструкциями, которые производили огромное впечатление, такими, например, как Корнишон[7], который всегда напоминал Бриз массивную сигару, так дерзко вздымающуюся из земли и пропарывающую горизонт, что ее было видно даже из окна ее спальни в доме, расположенном высоко на холмах Кристал Пэлас[8]. Иногда в ясный день она поднималась на лифте до верхнего этажа небоскреба, где располагалась штаб-квартира Себа, откуда могла смотреть в направлении дома, который так много значил для нее. Ее успокаивала возможность смотреть на холмы Кристал Пэлас и думать о матери, которая сейчас сидит и читает в замечательной старой оранжерее, которая была восстановлена благодаря предыдущему жульничеству Бриз. Ее сестра выращивала там орхидеи, прекрасные в своей симметрии. Ее мать заслужила этот комфорт, особенно после того, как одна воспитала двух девочек, защищая их от последствий опрометчивой азартной игры их отца.

Бриз смухлевала уже в дюжине мест, тщательно отбирая временную работу, перехватывая тысячу здесь, тысячу пятьсот там. Доила фирмы она достаточно аккуратно, и ее никогда не обнаруживали. Каждый раз ей удавалось найти деньги, чтобы восстановить крышу или починить подъемное окно. Мать и сестра были ей благодарны и восхищались ею. Внезапно она ощутила болезненный приступ вины, но отогнала его. Она была единственной кормилицей в доме, который пострадал от страшного пренебрежения ее отца. Крала она только тогда, когда в этом возникала жесткая необходимость, чтобы избежать разрушения их домашнего очага, и всегда ей удавалось выйти сухой из воды. Но теперь, с Себом, она чувствовала, что ловушка захлопнулась. На нее нахлынуло негодование, но при этом она также ощутила что-то вроде уважения. Мало того, что он очень хорошо знал все дела своей компании, но и сумел создать для нее столь хитроумную ловушку. Они оба были находчивы и стоили друг друга, и она уважала его, как хитрая лиса, восхищающаяся тактикой лисы-конкурентки, так что допускала скрытое восхищение человеком, который сумел заманить ее в ловушку.

Бриз шла по улице, двигаясь в сторону Ямайкского винного дома в переулке Св. Михаила, построенного в 1652 году. Она любила это место с переборками из красного дерева, разделяющими зал на маленькие кабинеты, где она могла посидеть, не видимая никем, и выпить кофе. Во время ланча это было равносильно самоубийству, но позже можно было спокойно поужинать в отдельной кабинке. Она заказала свой кофе и, когда ждала его у барной стойки, заметила, как Ричард Уотерс, помощник Себа, прошмыгнул в одну из кабинок, осматриваясь вокруг, как крыса, до смерти боящаяся кошки. Ричард ей никогда не нравился. Он старался во всем походить на Себа и ловить каждое сказанное им слово – как нищий, который пытается урвать хотя бы корку со стола короля.

Он подлизывался и юлил, выстраивая себе путь наверх по карьерной лестнице, и до нее доходили слухи о том, как он расправлялся со всеми, кто попадался ему на этом пути. Она не считала это правильным, потому что вы можете столкнуться с этими же людьми, когда полетите вниз. Себастьян Дарк был умен и быстр, но он не мог уследить за каждым сотрудником компании, и Бриз подозревала, что душа Ричарда, которую он старательно скрывал от посторонних глаз, была черна, как ночь.

Когда краем глаза она заметила округлую фигуру мистера Ванхоффера, совсем недавно побежденного Себастьяном Дарком, у нее внезапно возникло острое желание знать, о чем будут сговариваться Ричард Уотерс и мистер Ванхоффер в темноте ресторанной кабинки. Она взяла свой кофе и тихо проскользнула в соседнюю.

– Так у вас есть для меня информация, верно? – спросил мистер Ванхоффер.

– Совершенно верно. Мы же именно об этом договаривались, разве нет? Как только дело будет сделано и вы станете, как говорите, управляющим директором в вашей новой компании, я дам вам возможность обрушить цены на акции Себастьяна Дарка. Когда все будет сделано, его компания будет лишь тенью того, чем она является сейчас. Но никто не должен знать, откуда поступила эта информация. Это вы мне можете обещать? – голос Ричарда сочился ядом.

– Можете положиться на меня. Я хочу увидеть, как Дарк рухнет, а вы встанете во главе компании вместо того, чтобы занимать второстепенное положение при этом ублюдке. Это – сделка, заключенная на небесах.

Бриз вытянула шею, стараясь разобрать, о чем они говорят, но ее план был нарушен приходом большой шумной группы посетителей, праздновавших день рождения. Их разговоры заглушили беседу, которую она подслушивала. Расстроенная, она выскользнула через черный ход и, обойдя здание, вернулась к парадному входу. Приблизительно через десять минут мистер Ванхоффер вышел один и двинулся вниз по улице. Это дало ей шанс. Убедившись, что ее макияж в полном порядке, она опустила волосы на один глаз, расстегнула верхнюю пуговицу и снова вошла в Ямайский винный дом, промокая глаза платком. Ричард был в баре – там, где она и рассчитывала его найти, он заказал бутылку шампанского – без сомнения, для того, чтобы единолично отпраздновать свой успех.

– Эй, Бриз, – его взгляд сконцентрировался на ней, как самонаводящаяся ракета. – Как дела?

Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы выдать ему сказочку о том, насколько Себ скуп, как он раскритиковал отчет, который она написала, отчего заставил ее разрыдаться, и как она ненавидит его от всей души. Как она и ожидала, Ричард проглотил это вместе с тремя четвертями бутылки шампанского. Чем больше он пил, тем больше раскрывал свое предательство. Она видела, что он уже совсем хорош, но продолжала снова и снова наполнять его бокал и даже заказала еще одну бутылку, из которой сама выпила только один бокал. Когда же она дала ему возможность полюбоваться зрелищем своей полной груди и провела рукой по бедру Ричарда, он почти сразу же предложил оплатить гостиничный номер для них двоих, чтобы приятно провести время вечером.

– Я мечтал о тебе в течение многих месяцев, ты п’нмаешь.

– Я тоже. – Бриз взяла с собой бутылку шампанского. Ее полные, сочные губы лукаво изогнулись. – Все без конца говорят о том, как хорошо выглядит Себ, но мне всегда казалось, что ты намного интереснее. – К тому времени, когда они добрались до комнаты, Ричард едва мог стоять на ногах. Он почти висел на ней. Она проворно выскользнула у него из рук, послав ему свою лучшую улыбку. – Давай просто еще немного выпьем шампанского, а затем можешь посмотреть, как я раздеваюсь.

Она думала, у него глаза вылезут на лоб, когда он залпом выдул еще один бокал и даже высунул язык, откинувшись на кровати и наблюдая, как она расстегивает пуговицы на блузке.

– Теперь, – она поощрительно улыбнулась ему, – что это вы говорили об этом мерзавце Себе?

– О боже, не говори мне, что ты собираешься произносить ругательства. Мне нравятся ругательства.

– Я могу ругаться так грязно, как тебе захочется. – Она сделала крошечный глоток из бутылки, затем передала ее ему и проследила, как он глотает все, что там было, так, как будто это минеральная вода. – Но сначала я хочу услышать, как вы обработали Себа. Ну, расскажи.

– Мы собираемся сделать его через три недели. Всего через три недели мы сделаем так, что чертов Себастьян Дарк окажется в дерьме по самые уши. – Ричард дьявольски рассмеялся.

Бриз слушала очень внимательно, ее острая слуховая и зрительная память фиксировала все до мельчайших деталей. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что собирается сделать Ричард. Она только-только перешла к нижнему белью, когда Ричард, сделав неуверенный шаг по направлению к ней, рухнул на пол. Он ударился о ночной столик и потерял сознание. Она присмотрелась к нему – он лежал как слизняк, источающий аромат предательства, и храпел, как свинья. Она встала на колени и внимательно осмотрела его затылок. Крови не было. Он выживет, только, когда очнется, у него будет зверски болеть голова. Это было именно то, что она предполагала – инсайдерные торговые операции с ценными бумагами[9]. Бриз быстро оделась и покинула гостиничный номер. Ричард намеревался стать незаконными глазами и ушами г-на Ванхоффера, помогая ему повергнуть Себастьяна. Она испытала внезапное чувство восторга. В конце концов, разве она не хотела увидеть, как человек, который заманил ее в ловушку, кто фактически развратил ее для своего развлечения и удовольствия, потерпит крах и рухнет? Но восторг ее был недолгим и сменился чувством несправедливости, которое она ощутила, когда узнала о том, что они намереваются провернуть. Она долгое время воровала крохи у могущественных компаний, удирала с ними и почти не чувствовала, что поступает неправильно. Пока Себастьян не поймал ее.

Бриз медленно, колеблясь и сомневаясь, вернулась в офис, в огромное здание Себастьяна, хрустальную башню его богатства и власти. Она посмотрела на его большой портрет, который каждое утро встречал работников у входа. Впервые войдя в это здание, она была преисполнена благоговейного страха перед его внешностью победителя. Решительная линия подбородка, четкие линии лица, выражение глаз человека, смотрящего серьезно с высот его гигантского бизнеса, – все это оставило ее равнодушной к тому, кто находится так высоко. Затем, когда он заманил ее в ловушку, она начала яростно ненавидеть его, однако потом увидела этого человека совсем с другой стороны. Она увидела уязвимость в его черных глазах и потрясающее одиночество этого неправдоподобно богатого и успешного мужчины, которое он никогда не показывает посторонним.

Впервые Бриз оказалась в столь затруднительном положении. Одно слово Себастьяну, и она могла спасти его. Если она ничего не скажет, то он обанкротится, и вся его власть над нею исчезнет. Необходимо принять совсем простое решение. И все же, когда она села за свой компьютер, чтобы заняться текущей работой, которая принесет Себастьяну Дарку еще больше денег, она внезапно поняла, что не знает, как ей поступить. С тех пор как тем памятным вечером он бросил ей вызов, уверенность ушла из жизни Бриз. Проклятие. Проклятый Себ Дарк. Позволить Ричарду и г-ну Ванхофферу свалить его с пьедестала. Ей-то что за дело? Он мог засадить ее в тюрьму. Он должен гнить в аду за то, что подвергнул опасности ее семью, ради которой она трудилась так упорно. Пусть так и будет. Решение принято. Ей нужно только продумать еще два вечера, заполненные сексом, – ведь, конечно, это же просто секс и ничего больше, – ей надо было не давать Себу действовать еще некоторое время, а потом у него будут другие, намного более важные, дела, чем она. Он будет бороться за свой бизнес, как тонущий цепляется за обломки разбитого корабля, и ей не терпелось это увидеть.