Читать книгу Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Группа авторов - Страница 8

Тринадцатилетний Лэнс Армстронг проделал путь до большого хьюстонского парка развлечений не для того, чтобы прокатиться на колесе обозрения или американских горках. Они с отчимом Терри пришли туда на детские соревнования по триатлону IronKids. Гонка включала в себя три этапа: заплыв на 270 метров, заезд на велосипедах на 12,8 километра и забег на 3,2 километра. Первые шесть финишировавших получали полностью оплачиваемую путевку на детский чемпионат мира по триатлону в Диснейленд Орландо.

Для Лэнса это были вторые соревнования по триатлону. Тем же летом он уже участвовал в гонке в Далласе, где блестяще прошел трассу и разгромил своих соперников. Но организаторы недоработали систему хронометража. Дети стартовали группами в разное время, и точно определить победителя было невозможно. Терри был очень зол. Он видел, как Лэнс лидировал, и не сомневался в его победе. Он потребовал, чтобы их отправили на следующие соревнования в Хьюстон, где Лэнс попытался бы обойти всех еще раз – официально. И вот тот сентябрьский день наступил. Температура воздуха поднимается выше 30 °С, они готовятся к старту.

Детей поделили на две группы по возрастам. Лэнсу через месяц исполнялось четырнадцать, и он попал в «старшую группу», в которой сражались за победу дети от одиннадцати до четырнадцати лет. Как только был дан старт, Лэнс плюхнулся в бассейн и, плывя вольным стилем, начал вырываться в лидеры. Выскочив из воды, сел на велосипед и помчался вперед. Тринадцать километров промелькнули как один. Затем надел кроссовки и быстро побежал в лидерах группы. На финишном километре он спринтовал и пересек финишную черту раньше всех. Так Лэнс заслужил путевку на детский чемпионат страны в Диснейленд. Терри ликовал.

В октябре они отправились на гонку в Орландо. Терри любил соперничество и даже поспорил с другим отцом на пятьсот долларов, что Лэнс победит его сына. Спор он выиграл: Лэнс действительно опередил мальчика, и Терри был счастлив. Да только саму гонку Лэнс проиграл, придя вторым, и не видел в этом повода для радости. Наоборот, был ужасно зол. Второго места ему всегда было мало.

Лэнс не был похож на других детей в его родном городе Плано в Техасе, где все увлекались футболом и бейсболом. Лэнсу не хватало то ли ловкости, то ли интереса. Худощавый, невысокого роста, он не подходил на роль футболиста и плохо кидал мяч. К тому же командные виды спорта казались ему скучными. В них приходилось терпеть то, что он ненавидел с самого раннего детства, – ошибки других. Ему нравилось плавать, бегать и ездить на велосипеде. Первый велосипед Лэнсу подарил на пятилетие дедушка по маминой линии. Через год мама Лэнса Линда выложила триста долларов, чтобы купить сыну велосипед BMX. Велосипед на маленьких колесах был предназначен для езды по пересеченной местности, по грунтовке, и с того времени Терри начал возить сына по детским соревнованиям.

Мама Лэнса Линда Мунигам росла в неблагополучном пригороде Далласа с отцом-алкоголиком. В семнадцать лет она забеременела и ушла из школы. Родителям до нее не было никакого дела. Сначала она пыталась воспитывать сына, названного в честь известного игрока футбольной команды Dallas Cowboys («Далласские ковбои»), с его биологическим отцом – красавчиком Эдди Чарльзом Гундерсоном, с которым училась в одной школе. Они поженились на ее семнадцатый день рождения и жили впроголодь в неблагополучном пригороде Далласа. Линда работала в ресторане быстрого питания, а Эдди – менеджером автопарка в издательстве газеты The Dallas Morning News. Вскоре они разошлись. Отец Линды образумился, и они с Лэнсом переехали жить к нему. Линда переходила с работы на работу, одно время работала на почте в отделе невостребованных писем. Гундерсон должен был выплачивать алименты на ребенка по двадцать долларов в неделю, но делал это нерегулярно. Когда Лэнсу было три года, Линда начала встречаться с Терри Армстронгом, который работал в компании, поставляющей хот-доги и мясо в школьные столовые.

Терри Кит Армстронг вырос в семье священника, в раннем возрасте его отправили учиться в военную школу, где, по всей видимости, и сформировалась его приверженность строгой дисциплине. Когда Лэнс был маленьким, Терри использовал для наказаний «ритуальное весло» неформальных студенческих обществ[4]. В спорт своего пасынка он привлекал суровыми дедовскими методами. Каким бы спортом ни занимался Лэнс, Терри учил его быть настоящим спортсменом, как сам это понимал. На одной из своих первых кросс-кантри-велогонок Лэнс упал и расплакался. Отчим подошел к нему и сказал, что, если он не прекратит рыдания, они пойдут домой. Тогда Лэнс поднялся и продолжил борьбу. Терри был сторонником железной дисциплины, слово «мужественность» употреблял в самом строгом, исконном его смысле. Терри искренне заботился о Лэнсе, ждал от него успехов, особенно в спорте. Но с самого раннего возраста мальчик его отвергал, и Терри часто слышал в свой адрес: «Ты не мой папа!»

Биологический отец Лэнса Эдди потерял связь с сыном, когда Линда с Терри переехали – сначала в квартиру в Ричардсоне, пригороде Далласа, потом в дом в Плано. Последний раз он видел своего сына, когда Лэнсу исполнилось три года. С течением лет Эдди забыл о ребенке, как забыл всю свою прежнюю жизнь, да и сам Лэнс не горел желанием встречаться с папой. Он знал, что Эдди их бросил и что еще раньше маму бросили родители, потому что дедушка пил. В Далласе их считали неблагополучными. Он увлекся спортом, чтобы вырваться из дома.

Нельзя с уверенностью утверждать, что Лэнс был спортивно одарен от природы, но он много работал над собой. Бросив в средних классах футбол, он с приятелями начал ходить в бассейн. Когда впервые в возрасте двенадцати лет Лэнс пришел в городской бассейн Плано, то плюхнулся в воду и начал изо всех сил дрыгать ногами и руками. Его отправили в группу девятилетних. Тренер назначил ему дополнительные тренировки каждый день в шесть утра и еще после школы. За месяц он так преуспел, что его перевели в группу тринадцатилетних. А через год он занял четвертое место в региональном заплыве на полтора километра вольным стилем. Благодаря плаванию он укрепил плечевые и шейные мышцы.

В том же возрасте Терри повез Лэнса в Сан-Антонио на первенство штата Техас по плаванию. Его мама тогда находилась в больнице. После операции по удалению матки у нее развились осложнения, и ей пришлось остаться в больнице на несколько дней. Лэнс злился. Он ждал поддержки, но поддержка Терри ему была не нужна. С ним он даже не разговаривал. На обратном пути в аэропорту Лэнс заметил, как отчим что-то пишет у себя в блокноте. Он быстро набросал пару строчек, тут же вырвал страницу, смял листок и выбросил в урну. Лэнсу стало интересно, и, когда объявили посадку, он сказал, что отойдет в туалет и потом сам поднимется на борт. Когда Терри отвернулся, Лэнс достал скомканный листок и спрятал в сумку. Записка оказалась черновиком любовной записки, адресованной другой женщине. Лэнс сохранил ее, но матери ничего не сказал.

Шел 1985 год. Однажды в местном магазине велотоваров Richardson Bike Mart Лэнс увидел объявление о соревнованиях по триатлону IronKids, в которых участники состязались в трех дисциплинах: плавании, велогонке и беге. Терри и Линда хотели, чтобы их сын принял участие в старте, и купили ему новый велосипед, на котором он и одержал победу в Хьюстоне. В то время триатлон, который зародился на Гавайях, находился в стадии становления. Большинство американцев, и тем более техасцев, понятия не имели, что значило это слово. Участников было очень мало – в основном фанатики тренажерных залов, в 1980-е годы страстно увлеченные культуризмом и аэробикой. Не было ни единых правил проведения гонки, ни последовательности в технике спортсменов; экипировку собирали из того, что попалось под руку.

Лэнс и два его лучших друга организовали некое подобие команды триатлетов и ездили по Техасу, участвуя во всех крупных соревнованиях. Они вместе тренировались – бегали и плавали, но больше всего любили ездить на велосипедах и все свободное время проводили тоже вместе, проказничая и ища себе приключения. Лэнс считал себя бунтарем, отвергающим традиционные командные виды спорта. Он сам создал свою команду, в которой мог найти желанную поддержку, но при этом ни от кого не зависеть в своих победах и поражениях. Победы были только его победами, а именно этого он и хотел.

В июне 1986 года Лэнс на тренировке в бассейне познакомился с Риком Кроуфордом – двадцатишестилетним профессиональным триатлетом. «Я хочу зарабатывать деньги и побеждать. Что мне для этого нужно?» – спросил у него Лэнс. Рик стал бесплатно тренировать Лэнса. Он ездил с ним на соревнования и следил за выполнением его тренировочного плана: 11 километров плавание, 500 километров езда на велосипеде, 50 километров бег – всего 25 часов тяжелых тренировок в неделю. Рик пригласил Лэнса принять участие в дуатлоне, в котором соревновалось не больше 30 человек. Соревнования проводились на территории шикарного оздоровительного центра на крыше торгового центра. Участники проплыли 300 метров в очень холодной воде бассейна и затем пробежали 3,5 километра по искусственному газону. Лэнсу было четырнадцать лет, и он выиграл те соревнования. За первое место его наградили парой кроссовок Avia.

Скотт Эдер, двадцативосьмилетний представитель компании Avia, жил в Далласе и пришел домой к Армстронгу, чтобы вручить приз. Терри и Линда знали, что Эдер тоже занимается триатлоном, и надеялись, что он окажет хорошее влияние на Лэнса, который планировал выходить на новый уровень и выступать во взрослых гонках. Они попросили его дать несколько советов по тренировкам и взять Лэнса под присмотр. Эдер с удовольствием согласился помочь. Он посчитал это благородным делом, так как видел в Лэнсе потенциального профессионального спортсмена. Брал Лэнса с собой в бассейн и на соревнования, несколько раз в неделю они даже вместе ужинали. Они убедили потенциальных спонсоров подарить Лэнсу кроссовки, велосипед и другую экипировку и добились поддержки того самого магазина Richardson Bike Mart, который предоставил ему велосипед и выплачивал ежемесячную стипендию в 400 долларов.

То, что владелец магазина Джим Хойт согласился поддерживать мальчика, было удивительно. Уже тогда Лэнс показывал характер, и его подростковые выходки однажды так вывели из себя Хойта, что он запретил Лэнсу даже появляться на пороге своего магазина.

Тем не менее Хойт видел серьезные намерения Лэнса и пригласил его в группу велосипедистов-любителей, которые катались вокруг Плано. Там Лэнс познакомился с базовыми понятиями велоспорта: пелотон, драфтинг и грегари[5]. Лэнс стал выступать за команду магазина в так называемых вторничных вечерних заездах. Это были шоссейные гонки, которые проводились в несколько кругов в небольшой промзоне. Обычно длина одного круга в таких гонках составляет около 1,5 километра, а в общей сложности нужно проехать 20, а то и 40 кругов. Длина круга на этих соревнованиях составляла чуть больше одного километра, а на трассе было несколько крутых поворотов, отмеченных оранжевыми конусами.

Все, кто участвовал в официальных соревнованиях, должны были быть аккредитованы государственным комитетом по велоспорту. Спортсмены, впервые принимающие участие в соревнованиях, имели низшую – четвертую – категорию. Для того чтобы повысить ее, нужно было принимать участие в гонках и зарабатывать очки. Процесс длился месяцы, если не годы.

Это означало, что Лэнс, технически считавшийся новичком, получал четвертую категорию и должен был соревноваться с самыми медленными и неопытными спортсменами. Хойт был одним из организаторов гонки и прекрасно понимал, что Лэнсу под силу выступать на смешанных стартах со спортсменами из первой, второй и третьей категорий. Поэтому он разрешил Лэнсу соревноваться уровнем выше, но с одним условием: он не должен побеждать, иначе обман раскроется и официальные лица уличат их в нарушении правил.

Лэнс сразу рванул, обогнал группу из сорока гонщиков, оставив их далеко позади, и только один спортсмен оставался у него «на колесе». На последнем круге Лэнс по-прежнему ехал в лидерах. Он понимал, что его победа никому не нужна, но что-то мешало ему остановиться. Он выиграл. Как Хойт и предупреждал, официальные лица, побагровев от злости, узнали о положенной Лэнсу категории. Хойту пришлось все улаживать, и в жизни ему еще не раз предстояло отдуваться за Армстронга, но, черт его дери, он же просто летает на велосипеде!

Кроуфорд и Эдер стали неофициальными менеджерами Лэнса и в триатлонном сезоне 1986 года возили его по Техасу и Оклахоме, где он участвовал в небольших соревнованиях на относительно короткие дистанции, набираясь опыта. В четырнадцать лет его все еще не допускали к участию в некоторых стартах. По требованиям страховых компаний, обслуживающих гонки, участники должны были быть старше пятнадцати лет. Проблему решили быстро: Линда взяла корректор и черную ручку и исправила год в свидетельстве о рождении Лэнса. Как минимум один человек догадался о подделке – это был организатор «Президентской гонки» в Далласе Джим Вудман, который, помимо прочего, выпускал журнал Florida Sports, но все равно допустил мальчика к участию. Лэнсу был важен любой опыт, и он показывал всё лучшие и лучшие результаты. На одном старте в Техасе Лэнс в майке и плавках с логотипом магазина Richardson Bike Mart вырвался так далеко вперед, что спортсмен, следующий за ним, даже не видел, как Лэнс пересек финишную черту, и думал, что победил.

Армстронг быстро сделал себе имя, начал получать поддержку спонсоров и заводить важные знакомства, которые очень ему пригодились в дальнейшей жизни. Вудман даже поместил его фотографию на обложке своего журнала. Своенравный Лэнс не слушал ничьих советов и продолжал работать над техникой и стратегией. Летом 1986 года он дважды уступал лидерство из-за обезвоживания. Он еще не понимал, как важно все время восполнять потери жидкости на дистанции, даже если не хочется пить. На крупной гонке в Далласе он, к своему стыду, был оштрафован за драфтинг, то есть он ехал слишком близко за другим спортсменом в так называемом «воздушном кармане». В профессиональном велоспорте драфтинг считается частью стратегии, потому что помогает гонщику сэкономить силы, но в триатлоне он, как правило, запрещен. Лэнс понял, что мало быть сильным спортсменом – нужно быть еще и хитрым. Он был полон решимости учиться на своем опыте.

В 1987 году он уже был взрослым юношей, которого лучшие триатлеты мира, старше его на десять лет, воспринимали как серьезного соперника. Он быстро набирался сил, росла его выносливость. Летом того же года он показал выдающийся результат на «Президентском триатлоне», на котором годом ранее участвовал полузаконно, не подходя по возрасту. Двадцатидевятилетний профессиональный триатлет Марк Аллен два года подряд выигрывал эту гонку. Старт проходил в респектабельном пригороде Ирвина. Аллен зашел в озеро и ждал стартового сигнала. Когда по окончании этапа он вышел из воды, то был очень удивлен, увидев впереди себя Лэнса, который после плавания шел на третьем месте в общем зачете. Аллен не знал Лэнса и думал, что тот серьезно занимается плаванием, а триатлон для него не больше чем развлечение. Проехав несколько километров велоэтапа, Аллен был поражен, что Лэнс все еще держится рядом с ним. Он не отставал всю дорогу. Лэнс бегал слабо, поэтому финишировал шестым в общем зачете – неплохой результат для пятнадцатилетнего парня.

После такого успеха Лэнса начали приглашать на старты по всей стране и за ее пределы, например в Каракас. Он попал на международное первенство на Бермудских островах, на котором разыгрывалось 100 тысяч долларов призового фонда. Там он на равных соперничал с профессионалами со всего мира и финишировал одиннадцатым.

Всего за время учебы в старших классах Лэнс принял участие почти в тридцати триатлонных гонках. Перелеты, проживание, стартовые взносы чаще всего оплачивали спонсоры. Так, например, его четырехдневное пребывание на Бермудах полностью оплатил владелец одного отеля. У Эдера был друг, который работал в далласском рекламном агентстве, сотрудничавшем с корпорацией «Макдоналдс». Он договорился с ней о годовой стипендии для Лэнса в размере десяти тысяч долларов. В шлеме Лэнса были золотистые вставки, он носил желто-красную форму. «Макдоналдс» оплачивала некоторые его поездки.

Спортивный талант Лэнса и умение себя преподнести проявились в нем рано, как и норов. Лэнс бесплатно получил от спонсоров велосипед Kestrel. Это был один из самых первых карбоновых сверхлегких шоссейных велосипедов. Он отъездил на нем несколько стартов, но ему пришлось расторгнуть договор с Kestrel вскоре после того, как операторы американского спортивного канала ESPN засняли, как он швыряет велосипед в канаву через четыре автомобильных ряда из-за прокола шины.

Джим Вудман, ставший одним из наставников Лэнса, видел, что он подвержен резким перепадам настроения: в одно мгновение радость у него сменялась яростью. На тренировочных заездах вокруг Майами Вудман не раз становился свидетелем неистового бешенства, в которое приходил Лэнс, если водитель ему сигналил или подрезал. Он ехал за машиной до светофора, стучал в окно и выкрикивал оскорбления: «Да пошел ты, сука!» Вудману становилось страшно, он просил Лэнса успокоиться. «Они когда-нибудь нас убьют, – говорил он. – Тут у каждого второго есть оружие».

Лэнс был высокомерным. На одной из тренировок Вудман перестроился и поехал сразу позади него, чтобы укрыться от ветра. Другой возможности успевать за несущимся изо всех сил Армстронгом, который готовился к большому старту во Флориде, у него не было. «Сука, думаешь, тебе все можно?» – закричал Лэнс, обернувшись назад.

«Говори ногами, а не ртом, – дал ему в тот день совет Вудман. – Никому не интересно слушать твою подростковую матерщину».

Кроуфорд вспоминает, что однажды рассвирепел, случайно услышав, как Лэнс задирает своего главного соперника Чена Макрея перед стартом: «Что ты здесь делаешь? Ты никто. Вали домой».

От Лэнса доставалось и Терри. «Да пошел ты!» – привычно огрызался Лэнс на любые просьбы помочь по дому. Терри много работал, чтобы обеспечивать семью, он подарил Лэнсу на пятнадцатилетие подержанный спортивный Fiat, но тот все равно считал его ничтожеством и подлым материалистичным козлом. Еще он считал Терри несдержанным и не мог простить ему однажды сказанное: «Это мой дом, и ты будешь делать то, что я тебе скажу». Лэнс видел в этом признание, что он и Линда были для отчима в тягость. Кроуфорд понимал, что у Лэнса было тяжелое детство, но такого отношения Терри явно не заслуживал.

– Потише! Это же твой отец. Нельзя так с ним разговаривать, – говорил Кроуфорд.

– Он лох, ненавижу его, – отвечал Лэнс.

Поведение Лэнса сказывалось на отношениях Линды и Терри. Линда понимала, что уйти от Терри она не может: как она будет одна воспитывать сына, не имея даже образования? Она боялась, что не сможет содержать себя и сына. В возрасте шестнадцати лет Лэнс уже зарабатывал по тысяче долларов в месяц, выступая на соревнованиях по триатлону, и Линда наконец решилась уйти от Терри. Лэнс с восторгом принял ее решение. «Боже, она это смогла сделать, значит, у нас все получится. Значит, у меня все получится», – думал он. Спустя несколько лет Терри позвонил Рику с вопросом: «За что Лэнс так ненавидит меня?» Рик не нашелся с ответом.

Лэнс испытывал живой интерес к спортивной науке и психологии. Он любил просчитывать все до мелочей и в плавании, и в велогонке, и в беге. Эдер узнал, что в Далласе на базе исследовательского института проводится контролируемое испытание спортсменов. В ходе теста планировалось изучить влияние охлаждающего жилета на спортсменов, дважды измерив температуру их тела: после ношения жилета и после часового забега. В качестве бонуса участники исследования проходили тест на максимальное потребление кислорода (МПК), который показывал, насколько эффективно человек потребляет кислород. Каждый из спортсменов вставал на беговую дорожку со специальной маской на лице. Из маски шла трубка, которая соединялась с аппаратом, измеряющим объем и состав выходящего из легких спортсмена газа.

Через неделю после теста Эдеру позвонил начальник исследовательского проекта: «Я не знаю, кого вы мне привели, но у мальчика второй максимальный результат из всех, что мы когда-либо наблюдали». Тест подтвердил то, о чем сам Армстронг всем постоянно твердил: его возможности были безграничны. В том же месяце журнал Triathlete написал статью о Лэнсе, в которой назвал его показатель МПК, равный 79,5, потрясающим.

Лэнс был очень амбициозен. Летом перед выпускным классом он отправился в Мекку американского триатлона Сан-Диего на сборы с профессиональными спортсменами. У Эдера был друг в Дел-Маре, недалеко от Сан-Диего, который согласился приютить Лэнса на три летних месяца. Сонный город на берегу Тихого океана привлекал триатлетов всего мира круглогодичным теплым и сухим климатом со средней температурой 15–25 °С и неповторимым ландшафтом. Лэнс плавал в бассейне Калифорнийского университета с группой сильных любителей и несколькими профессиональными пловцами. Там же он получил первое представление о том, как ездить в горах по длинным извилистым дорогам на высоте под два километра над уровнем моря. Лэнс испытывал себя каждый день.

Вернувшись в Плано, он подписал спонсорское соглашение с производителем спортивных очков Oakley и думал, что продолжит зарабатывать деньги победами в триатлоне. Но его результаты на велоэтапе привлекли внимание тренерского состава Федерации велоспорта США, и в 1989 году его пригласили в Колорадо-Спрингс на отбор в юношескую сборную страны. Хотя Лэнс и не был в восторге от идеи сменить триатлон на велоспорт, он увидел в этом свои плюсы: он мог бесплатно поехать в Россию, где следующим летом проводился чемпионат мира среди юниоров. Он забросил школу и поехал на отбор, который успешно прошел, и попал в команду.

Школьных учителей Лэнса сильно возмущали его прогулы. Он получил извещение о том, что из-за пропусков занятий по неуважительной причине ему не выдадут аттестат. В том году Армстронг часто пропускал уроки, и его отъезд в Колорадо стал последней каплей. Линда обзвонила по справочнику все частные школы в Далласе и в близлежащих городах, пока не нашла одну, где согласились выпустить ее сына с документами об окончании школы. По воспоминаниям Лэнса, эта школа славилась нехорошими героиновыми историями и высоким уровнем детских самоубийств. Учителя согласились поработать с мальчиком, чтобы он получил свой диплом. Его отчим Терри, который к тому времени уже был в разводе с Линдой, дал денег на учебу, и Лэнс успешно окончил обучение.

На соревнованиях в Москве семнадцатилетний Лэнс проигнорировал наставления тренеров о выборе темпа. Он очень рано вырвался вперед, оставив далеко позади многих сильных велосипедистов мира. За пару километров до финиша его догнала группа спортсменов, которая вырвалась вперед. Лэнс финишировал семьдесят третьим. Результат был посредственным, но то, как долго он сдерживал, борясь с ветром, рвущийся вперед пелотон, поражало.

Когда Лэнс вернулся домой, он чувствовал себя супергероем. Со школой было покончено, перед ним открывался большой мир профессионального триатлона. Он мечтал о женщинах, славе, деньгах, которые ждали его впереди. Он вел себя так, словно был звездой студенческого футбола Техасского университета и вот-вот подпишет многомиллионный контракт с НФЛ[6]. На призовые, заработанные в триатлоне, и по кредитному поручительству владельца магазина велотоваров Джима Хойта он купил Chevrolet Camaro, который Хойт зарегистрировал на свое имя, о чем впоследствии очень пожалел.

Однажды вечером 1989 года Лэнс отдыхал с друзьями на вечеринке. Он решил покатать пьяную компанию на своем «шевроле», но вдруг заметил сзади проблесковые маячки полицейской машины. Вместо того чтобы остановиться, Лэнс вдавил педаль газа, удирая от полиции на огромной скорости в страхе, что его лишат прав за вождение в нетрезвом виде. В какой-то момент он остановился на обочине, выпрыгнул из машины и побежал со всех ног, так что полиции не удалось его поймать. Одного несовершеннолетнего приятеля Лэнса поймали, а сам он, по воспоминаниям двух его школьных друзей, сумел улизнуть. Машина была записана на имя Хойта, а кто был за рулем, полицейские не знали, поэтому посреди ночи с автоматами наперевес отправились к дому Джима. Машину эвакуировали, а когда Хойт захотел ее забрать, его арестовали, потому что Лэнс накопил кучу неоплаченных штрафов за превышение скорости. После этого инцидента Хойт перестал разговаривать с Армстронгом, и тот перешел в небольшую команду, спонсируемую злейшим конкурентом Хойта – новым магазином спортивных товаров, открывшимся поблизости.

В это время Майк Фрайс позвонил Эдди Би, который вместе с Томом Визелем тренировал команду профессиональных велосипедистов Montgomery. «Эдди, в Техасе живет молодой зверюга, – говорил Фрайс в трубку с сильным нью-джерсийским акцентом. – Он даже сам не понимает, что творит». Фрайс рассказал Эдди о результатах Лэнса на велоэтапах в триатлоне и его странном выступлении в Москве. Именно ради этого и жил Эдди Би – ради таких алмазов, лежащих среди булыжников. Он знал, как заставить его сиять. Он отправился в Остин посмотреть на Лэнса.

Борисевич приехал на соревнования по триатлону в ковбойской шляпе, защищавшей его глаза от солнца. Он стоял у обочины, чтобы посмотреть, как Лэнс проедет мимо. Его абсолютно не интересовало ни плавание, ни бег. Ему было важно увидеть Лэнса на велосипеде.

Армстронг ехал первым в группе. Он был одет в коротенькие шорты и майку и выглядел, по мнению Эдди, глупо, но зато так тот мог рассмотреть тело Лэнса с головы до пят. Эдди сразу же отметил, что у Лэнса широкий торс и плечи пловца. Сильная спина и плечи хороши для плавания в триатлоне, однако на велоэтапе накачанные мышцы – лишняя ноша, на нем каждый лишний килограмм замедляет спортсмена. Известно, что некоторые профессиональные велосипедисты так боятся накачать торс, что отказываются носить пакеты с едой из магазина.

Преодолевая пологий участок трассы, Лэнс поднялся в седле. Борисевич увидел, что Лэнс чувствует себя некомфортно на велосипеде, что его тело вихляется из стороны в сторону. И еще он прекрасно видел, что даже сейчас, когда тело Лэнса до конца не сформировалось, он крутил педали как черт. И все же это был не Лемонд. Грег в возрасте Лэнса уже выигрывал чемпионаты мира среди юниоров. Он умел ездить на велосипеде и имел подходящее телосложение.

На обеде после гонки Эдди Би сказал Линде и Лэнсу, что ищет молодые таланты для своей команды и что увидел в Лэнсе большой потенциал. Но прежде чем вкладывать в него свое время и силы, Эдди хотел выяснить, насколько здоров был Лэнс. Когда он спросил, как часто Лэнс простужается, ответ был: «Никогда». Эдди повернулся к Линде: «Это правда?» – «Да, он очень крепкий мальчик», – ответила она.

Лэнс за обедом молчал. Он не сразу захотел работать с Эдди Би, строгим тренером, который контролировал тренировки и результаты своих спортсменов. Лэнс пытался взвесить все «за» и «против» велоспорта и триатлона. Особенно важно для него было узнать подробнее о команде Эдди и выяснить, возможны ли привлекательные спонсорские предложения в этом спорте. Можно ли в велоспорте заработать столько же денег и славы, как в триатлоне?

Эдди рассказал о том, что лучшие профессиональные велосипедисты зарабатывают на соревнованиях в Европе по миллиону в год. Если они побеждают на трековых или шоссейных гонках на Олимпиаде, то становятся знаменитыми и востребованными. Бывший протеже Эдди Грег Лемонд показал своим ярким примером, что может сделать американец в международном велоспорте. Не забыл он упомянуть и о том, что в 1986 году Лемонд стал первым американцем, выигравшим «Тур де Франс». Победа сделала из Лемонда знаменитость. Он заключил со спонсорами дорогие рекламные сделки, а выиграв гонку второй раз, подписал годовой контракт больше чем на миллион долларов. Это был самый высокий гонорар в истории велоспорта.

Лэнс серьезно задумался о велоспорте и «Тур де Франс». Однако ему не давали покоя мечты о золотой олимпийской медали: он знал, как такая победа может изменить его жизнь. Она могла стать его путевкой в мир славы и богатства, особенно если он победит в юном возрасте. На Олимпиаде в 1992 году ему будет всего двадцать один год.

Эдди пригласил Лэнса на свое ранчо в Рамону, где они потренировались и лучше узнали друг друга, после чего Лэнс принял предложение. Он вошел в команду Subaru-Montgomery в 1990 году и стал получать стипендию 12 тысяч долларов в год. Компания Subaru недавно стала их генеральным спонсором, и у команды наконец появилось достаточно денег, чтобы брать лучших гонщиков страны в команду. Стипендия выплачивалась Лэнсу вне зависимости от его результатов на соревнованиях, и, хотя на жизнь этих денег ему хватало, оставаться «любителем» на них было сложно. А Лэнс не спешил расставаться со своим статусом, так как тешил себя надеждой попасть на Олимпиаду. Эдди похлопотал за него, и Лэнс мог пользоваться командными велосипедами и формой; ему также оплачивались все расходы на проезд и проживание.

Вскоре началась зимняя подготовка в пригороде Сан-Диего, недалеко от ранчо Борисевича. Лэнсу выдали командную форму, которая сочетала ярко-оранжевый, желтый и нежно-голубой цвета и этой цветовой гаммой очень напоминала картины современных художников, которые коллекционировал и развешивал в своем большом элитном доме Визель. Слова Subaru и Montgomery красовались на оранжевом фоне и были обведены неровными линиями, как выноски в комиксах, имитирующие взрыв, – казалось, они вот-вот слетят с их футболок.

Причастность к команде Тома Визеля давала разные преимущества. В начале 1990-х рынок IPО переживал трудные времена, и Визель помог членам своей команды вложить свои гонорары на специальный «семейный» счет в своем банке. Этот счет позволял членам команды получить немного акций IPO за минимальные деньги – две-три тысячи долларов за штуку. Когда они возрастали в цене, то автоматически продавались, принося владельцам счета доход. Так, по воспоминаниям бывшего гонщика команды Пола Виллертона, благодаря этим счетам он дополнительно получал от шести до двенадцати тысяч долларов в месяц.

О Визеле Виллертон отзывался как о человеке тихом, но взрывном. Он нередко повышал голос на свою жену Эмили. Случалось, что поведение Визеля приводило окружающих в недоумение. Виллертон вспоминает, что за рулем Визель мог разразиться бурей гнева из-за какого-нибудь медленного водителя, который ехал впереди.

Лэнс усиленно тренировался. Тренировался, не жалея себя. Борисевич видел в Лэнсе одну особенность, которая сближала его со всеми великими людьми: Армстронг никогда не хотел отдыхать. В иные дни ему приходилось упрашивать Лэнса ездить помедленнее, чтобы дать отдохнуть организму. Однако упрямство Лэнса имело свои негативные стороны: до него иногда было невозможно достучаться. Он отказывался кому бы то ни было подчиняться и думал, что сможет обогнать кого угодно без мудреных стратегий, а только за счет своей резвости и грубой силы. Его дух соперничества заключал в себе столько эгоизма и злости, что он отказывался работать в команде, чтобы поддерживать лидера группы.

Задавать высокий темп езды в начале пелотона, ехать впереди или сбоку лидера команды, чтобы защитить его от ветра или столкновений, ездить за водой для него к машине сопровождения – подобные обязанности возлагались на менее опытных гонщиков в группе. Но Лэнсу претила функция помощника. На некоторых стартах он полностью игнорировал все указания Эдди. Вместо того чтобы держаться сзади и выполнять данную ему командой роль, он вырывался вперед в одиночку. Обычно из этого ничего путного не выходило и группа его обгоняла, но иногда ему удавалось продержаться достаточно долго, чтобы выиграть гонку.

Сомнений в том, что Лэнс физически одарен, не было, однако к концу сезона команда задалась вопросом: хватит ли ему стратегического мышления, чтобы успешно выступать на соревнованиях? На деньги, заработанные в Subaru-Montgomery, Лэнс теперь мог переехать в Остин и жить отдельно от матери. Этот город привлекал его быстро развивающейся музыкальной индустрией и холмистым рельефом, идеальным для тренировок. Линда начала продвигаться по карьерной лестнице в компании Ericsson Telecommunications, где работала секретарем, и завязала в Далласе роман со специалистом по найму техперсонала Джоном Воллингом.

В Остине Лэнс снимал квартиру у Джона Томаса Нила – бывшего юриста, который нашел себя в искусстве массажа и сделках с недвижимостью. Он представлялся как Джей Ти – по первым буквам своего имени. Лэнс познакомился с ним в 1990 году на соревнованиях, где тот работал массажистом. Через несколько месяцев они снова встретились на другом велостарте, и Джей Ти сказал Лэнсу, что у него есть свободная квартира в Остине рядом с его офисом. Лэнс переехал, и они стали друзьями.

Тренируясь с Subaru-Montgomery, Лэнс не забывал свою мечту об Олимпиаде. Эдди это полностью поддерживал. Это означало, что периодически Лэнс мог уезжать на тренировки со сборной страны, которая готовилась к барселонской Олимпиаде. В 1990 году Армстронг в майке цветов национального флага участвовал в чемпионате мира среди любителей в японском городе Уцуномия. Гонка началась, и Лэнс рванул вперед один. Он лидировал круг за кругом. Его лидерство раскололо пелотон, но в итоге его догнала группа европейцев, которая ушла в победный отрыв. Лэнс слишком устал, чтобы обогнать их в одиночку, и уступил им на финише. Он пришел одиннадцатым, что, по мнению тренера сборной Криса Кармайкла, было большим достижением. По сути, этот результат стал одним из лучших результатов американцев в чемпионатах мира среди любителей с 1977 года. И все же Кармайкл не мог отделаться от мысли, что если бы Армстронг вовремя поберег силы, то сумел бы победить. Никто из спортсменов в его команде не обладал такой силой, как у Армстронга, но при этом ни у кого не было и такой отвратительной тактики.

У Эдди Би Лэнс развивался и оттачивал мастерство езды, но свой большой прорыв он совершил в сборной команде Кармайкла. В апреле 1991 года команда США участвовала в десятидневной гонке «Неделя Бергамо», в которой сборные команды юниоров со всего мира принимали участие наравне с профессионалами. Эдди Би привез на гонку команду Subaru-Montgomery, поставив ее в условия открытой конкуренции с Армстронгом и сборной страны, что превратилось в нелепое перетягивание каната командами, проверяющими Лэнса на верность. Конечно, в этом не было ничего необычного для велоспорта. Велосипедисты все время переходили из команды в команду в зависимости от гонки, и случалось, что им приходилось соперничать с теми людьми, с которыми неделей раньше они выступали в одной команде.

На пятый день гонки Лэнс был в лидерах общего зачета, немного уступая Нейту Рейссу из Subaru-Montgomery. У Рейсса были все шансы выиграть гонку, и Эдди Би сказал Лэнсу, чтобы он сыграл роль грегари, поддержал Рейсса, но таким образом отказался от своей победы. Технически Армстронг выступал за сборную США, а не за Subaru-Montgomery, но Борисевич рассчитывал, что он подчинится. Поступиться личными интересами ради победы другого велосипедиста, пусть даже и из команды, которая платит тебе зарплату, было немыслимо для Лэнса; слова Борисевича потрясли его до глубины души. Лэнс пожаловался Кармайклу, который был заинтересован в его победе, и борьба продолжалась несколько дней. Отказ Лэнса поработать на Рейсса внес разлад в его отношения с товарищами по команде Subaru-Montgomery, один из которых даже позвонил Визелю в США, чтобы нажаловаться.

Через несколько дней Рейсс проколол колесо и потерял время на дистанции. Лэнс вышел в лидеры и на несколько секунд опережал итальянского профессионального гонщика. Тогда Эдди принял решение, что его команда должна переключиться и работать на Лэнса. Несмотря на недавнее эгоистичное поведение Лэнса, которое у всех оставило осадок, Эдди и Subaru-Montgomery помогли Лэнсу выиграть. В девятнадцать лет в статусе любителя Лэнс первым из американцев выиграл эту гонку, и это произвело много шума в Европе. Ему очень понравились драматизм и внимание, но можно с уверенностью предположить, что друзей в процессе он едва ли себе завел.

{Примечания к Главе 3}