Читать книгу Любовь: вопросы о главном. Отвечают священники - Группа авторов - Страница 5

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестает…

Библия, Новый Завет, Первое послание к Коринфянам, глава 13, стихи 4–8

Брак – чудо на земле. В мире, где все и всё идут вразброд, брак – место, где два человека благодаря тому, что они друг друга полюбили, становятся едиными, место, где рознь кончается, где начинается осуществление единой жизни. И в этом самое большое чудо человеческих отношений: двое вдруг делаются одной личностью, два лица вдруг, потому что они полюбили и приняли друг друга до конца, совершенно, оказываются чем-то большим, чем двоица, чем просто два человека, – оказываются единством.

Над этим каждому надо задумываться, потому что жить врозь мучительно, тяжело, а вместе с тем – легко и привычно. Умственные интересы, вкусы расходятся, и потому очень легко сказать себе: я хочу жить тем, что меня интересует. Кто живет для прибыли, кто живет для культуры, кто ищет идеал, но я – самодовлеющая единица, мне хватает меня самого… В конечном итоге не остается ничего от того дивного, чудного единства, которое могло бы существовать между людьми. И брак, как я уже сказал, является чудом восстановления единства…

Но для этого надо понять, что такое любовь и как мы друг с другом можем связываться любовью, потому что любовь бывает разная. Мы это слово употребляем в очень различных обстоятельствах. Мы говорим, что любим Бога, что любим родителей, что любим жену, мужа, детей; но мы также говорим, что любим самые незначительные вещи. Мы это святое, изумительное слово принижаем, говоря: я люблю мороженое, я люблю прогулки, я люблю футбол, я люблю театр… И этим мы снижаем качество самого слова и сами оказываемся пленниками этой запутанности.

Любовь – удивительное чувство, но оно не только чувство, оно – состояние всего существа. Любовь начинается в тот момент, когда я вижу перед собой человека и прозреваю его глубины, когда вдруг я вижу его сущность. Конечно, когда я говорю: «Я вижу», я не хочу сказать «постигаю умом» или «вижу глазами», но – «постигаю всем своим существом». Если можно дать сравнение, то так же я постигаю красоту, например, красоту музыки, красоту природы, красоту произведения искусства, когда стою перед ним в изумлении, в безмолвии, только воспринимая то, что передо мной находится, не будучи в состоянии выразить это никаким словом, кроме как восклицанием: «Боже мой! До чего это прекрасно!..» Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью – только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась.

* * *

Когда я нахожусь лицом к лицу с человеком, которого вижу глазами любви, не глазами безразличия или ненависти, а именно любви, то я приобщаюсь этому человеку, у нас начинается нечто общее, общая жизнь. Восприятие человека происходит на глубине, которая за пределами слов, за пределами эмоций. Верующий сказал бы: когда я вижу человека в этом свете, в свете чистой любви, то я вижу в нем образ Божий, икону. Знаете, каждый из нас представляет собой икону, образ Божий, но мы не умеем этого помнить и не умеем соответственно относиться друг к другу. Если бы только мы могли вспомнить, что перед нами икона, святыня!.. Это совсем не значит, что такая икона во всех отношениях прекрасна. Мы все знаем, что порой случается с картиной великого мастера, или с иконой, или с любым произведением искусства, с любой формой красоты: любая красота может быть изуродована – небрежность, обстоятельства, злоба могут изуродовать самый прекрасный предмет. Но когда перед нами произведение великого мастера, картина, которая была отчасти изуродована, осквернена, мы можем в ней увидеть либо испорченность, либо сохранившуюся красоту. Если мы смотрим на эту картину, на любое произведение искусства глазами изумленной любви, то видим прекрасное, а об остальном можем горевать, плакать. И мы можем решить порой всю жизнь отдать на то, чтобы всё поврежденное в этом образе, в этой картине, в этом произведении искусства восстановить. Это дело любви: посмотреть на человека и одновременно и увидеть в нем его неотъемлемую красоту, и ужаснуться тому, что жизнь сделала из него, совершила над ним. Любовь – это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершенен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно, неповторимо прекрасен. Вот если так посмотреть на человека хоть один раз, можно его полюбить, несмотря ни на что, вопреки всему, что бросается в глаза другим людям.

Как часто бывает, что любящему другого кто-нибудь скажет: «Что ты в нём нашла? Что ты в ней нашёл?» – и человек даёт совершенно бредовый ответ: «Да разве ты не видишь, до чего она прекрасна, до чего он красив?..» И оказывается: да, так оно и есть, этот человек прекрасен, потому что любящий видит красоту, а нелюбящий, или безразличный, или ненавидящий видит только раненность. Вот об этом очень важно не забывать. Чрезвычайно важно помнить, что любовь реалистична до конца, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того чтобы осуждать, вместо того чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы всё болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это – то, что называется целомудренным отношением к человеку, это – настоящее начало любви, первое серьезное ви´дение.

…надо твердо знать, что телесное единство двух любящих друг друга людей – не начало, а полнота и предел их взаимных отношений, что лишь тогда, когда два человека стали едины сердцем, умом, духом, их единство может вырасти, раскрыться в телесном соединении, которое становится тогда уже не жадным обладанием одного другим, не пассивной отдачей одного другому, а таинством, самым настоящим таинством, то есть таким действием, которое прямо исходит от Бога и приводит к Нему. Один из отцов Церкви в древности сказал, что мир не может существовать без таинств, то есть без того, чтобы какие-то состояния, какие-то взаимоотношения были бы сверхземными, небесными, чудесными; и – продолжает он – брак как единство двоих в разрозненном мире является таким таинством, чудом, превосходящим все естественные взаимные отношения, все естественные состояния.

Митрополит Антоний Сурожский (1914–2003) Из книги «Таинство любви»

Плотская любовь соединяет людей только до тех пор, пока они обладают необходимыми для такой плотской любви мирскими качествами. Когда эти мирские качества теряются, плотская любовь разъединяет людей, и они скатываются в погибель. А вот когда между супругами есть настоящая драгоценная духовная любовь, то, если один из них потеряет свои мирские качества, это не только не разъединит их, но объединит еще крепче. Если есть только плотская любовь, то жена, узнав, что, к примеру, спутник её жизни поглядел на другую женщину, плещет ему в глаза серной кислотой и лишает его зрения. А если она любит его чистой любовью, она испытывает за него ещё большую боль и тонко, аккуратно старается вновь вернуть его на правильный путь. Таким образом приходит Благодать Божия.

Святой преподобный Паисий Святогорец (1924–1994)

Семья зарождается на чувстве любви двух, которые становятся мужем и женой; на их любви и согласии зиждется все семейное здание. Производная этой любви – родительская любовь и любовь детей к родителям и между собою. Любовь – это постоянная готовность отдать себя другому, заботиться о нём, оберегать его; радоваться его радостям, как своим, и печалиться его горем, как собственным горем. В семье человек вынужден разделять печаль и радость другого не только по чувству, но по общности жизни. В браке горе и радость становятся общими. Рождение ребенка, его болезнь или даже смерть – всё это объединяет супругов, усиливает и углубляет чувство любви.

В браке, любви человек переносит центр интересов, мироощущения из себя в другого, избавляется от собственного эгоизма и эгоцентризма, погружается в жизнь, входя в неё через другую личность: в какой-то мере он начинает видеть мир глазами двоих. Любовь, которую мы получаем от супруга и детей, даёт нам полноту жизни, делает нас мудрее и богаче. Любовь к супругу и собственным детям распространяется несколько в иной форме на других людей, которые как бы через наших любимых делаются нам ближе и понятнее.

Монашество полезно для тех, кто богат любовью, а обычный человек научается любви в браке. Одна девушка хотела идти в монастырь, но старец сказал ей: «Ты не умеешь любить, выходи замуж». Вступая в брак, надо быть готовым на повседневный, ежечасный подвиг любви. Человек любит не того, кто его любит, а того, о ком он заботится, и забота о другом увеличивает любовь к этому другому. Любовь внутри семьи возрастает на взаимной заботе. Различия способностей и возможностей членов семьи, взаимодополняемость психологии и физиологии мужа и жены создают настоятельную необходимость деятельной и внимательной любви друг к другу…

По словам Сент-Экзюпери, в каждом человеке надо видеть посланника Божия на земле. Это ощущение должно быть особенно сильным в отношении супруга.

Отсюда проистекает известная фраза «жена да боится своего мужа» (Библия, Новый Завет, Послание к Ефесянам, глава 5, стих 33), – боится оскорбить его, боится стать поруганием его чести. Бояться можно от любви и уважения, бояться можно от ненависти и ужаса.

В современном русском языке слово «бояться» употребляется обычно в этом последнем значении, в церковнославянском – в первом. От неверного понимания изначального значения слов у околоцерковных и нецерковных людей возникают иногда возражения против текста Послания к Ефесянам, читаемого при Венчании, где приводятся указанные выше слова…

Священник Глеб Каледа (1921–1994) Из книги «Домашняя Церковь»

Я всегда говорил молодым людям: «Если вы ищете любовь, а большая часть молодых людей ищет любовь, я вам скажу о том единственном месте, в котором вы никогда не найдете любовь – её никогда нельзя найти между простынями. Никогда! А большинство людей именно там и ищет».

Схиархимандрит Иоаким (Парр) (1936 г. р.)

В чем разница между любовью и привязанностью (влюбленностью)?

– За любовь мы должны бороться: трудиться и многое терпеть, чтобы её сберечь, а привязанность сама борется за то, чтобы поработить нас. Любовь всегда только отдаёт, а привязанность всегда только берёт.

Каков признак привязанности и каков признак любви?

Признак любви – отсутствие страха перед людьми и обстоятельствами. Признак привязанности – страх потерять любимое. Привязанность требует жертвы от других. Любовь держится самопожертвованием и поэтому она постоянна. Постоянство – признак истинной любви. Любить – это значит прощать, доверять и отдавать, а страсть – пользоваться. Истинная любовь делает человека счастливым и радостным, а страсть порабощает. Ни ревность, ни желание властвовать над любимым человеком никакого отношения к любви не имеют. И если говорят «Любовь прошла», – то её и не было. Проходит только страсть.

Каково отличие любви и страсти?

Различить любовь и страсть просто. Любовь – от Бога, страсть – от дьявола. Страсть слепа, а любовь прозорлива, она видит в близком все недостатки, но прощает их, скорбит о них, вызывает горячее желание помочь любимому. Любить со страстью – значит убивать и растлевать саму любовь. Бог привлекает к Себе душу кротостью и любовью, а диавол – притягивает к себе душу острыми крючьями сладострастных мыслей, которые растлевают, расслабляют её и умерщвляют. Говорят, что от любви до ненависти один шаг. Но речь в этом случае не о любви идет, а о бешеном эгоизме. Не добился своего и поэтому возненавидел. Страсть подобна всплеску волны в луже, и этот всплеск порой может длиться долго. А любовь – это совершенный покой безбрежного моря, и этот покой пребывает вечно…

Что самое трудное в любви?

Самое трудное – уметь любить и не иметь никакой привязанности.

Чувственная страсть всегда эгоистична. При внешней обращенности к другому, бережности и любви, она, на самом деле, поглощена своими ощущениями. Другой для неё лишь средство, условие для достижения острых впечатлений. Чувство любви подменяется здесь страстным влечением, которое порой не очень разбирается в способах удовлетворения своих желаний…

В таких случаях, думая о другом, человек испытывает волны движения не в сердце, а в плоти. Позволяя этим волнам захлестывать его, он приходит в возбуждение, которое поглощает всё его сознание, весь мир сужая к одной цели – сексуального удовлетворения.

Где же здесь любовь к другому? Где щедрое стремление утвердить другого, возвысить над собой и над миром, напоить своим вдохновением, своей нежностью и лаской? Где здесь желание всего себя отдать, пожертвовать ради красоты, ради чистоты другого?..

Страстное движение периодично. При удовлетворении его оно иссякает, сходит до нуля. Необходимо время – день, два или больше, чтобы оно вновь накопилось. С такой же периодичностью в иных семьях появляется и исчезает нежность друг к другу.

Священник Анатолий Гармаев (1948 г. р.)

Вы знаете, как говорят: любовь приходит и уходит… Но то, что мы зачастую называем любовью, это далеко не любовь. Настоящая любовь никогда и никуда не уходит. Если человек узнал эту любовь, он от неё уже НИКОГДА не откажется! Это чувство в чём-то похоже на любовь матери, которая никогда не перестает любить своего сына, даже если он стал преступником или тяжело болен. Она никогда его не бросит, не предаст и не перестанет любить – несмотря ни на что.

А когда говорят, что «любовь» прошла – нужно понимать, что это не любовь прошла, а ушло ложное чувство влюбленности и восхищение человеком, ушло обольщение, остыла страсть. Человек в чём-то разочаровался. А может, он просто неправильно очаровывался? Исчез какой-то мираж, который он выдумал. Нельзя идти на поводу у физиологических инстинктов, страсти и ложной влюбленности – это путь в тупик, а то и в погибель. Не тело должно руководить нами, а разум, дух, совесть.

Влюбиться можно помимо собственной воли, бессознательно и в мгновение ока; а полюбить – только добровольно и с течением времени. Любовь – это делание, личный выбор человека. Есть, конечно, любовь-чувство (оно очень переменчиво), и основывать брак на нём никак нельзя. А есть любовь как волеизъявление. Когда человек всем сердцем понимает: «Вот этого человека я люблю и буду только с ним раз и навсегда, буду всё для него делать, жить для него, буду смиряться перед ним, терпеть его недостатки, бесконечно прощать, стараться помочь ему измениться к лучшему, ради него забуду о своей гордости и жизнь за него отдам. Буду любить, что бы ни произошло». Научиться так любить – это самое главное дело нашей жизни.

Когда человек непрестанно трудится над этим, вот тогда и появляется настоящая любовь. Господь вознаграждает и открывает что-то невероятное, нежное, благостное в отношениях! Эта любовь и как чувство проявляет себя – во всей своей глубине и красоте открывается, и в то же время рождается что-то уже более высокое, бесконечное, Божественное… Это очень глубокое, сильное, неземное чувство! Наверное, это особый дар, который даётся немногим. Так умеют любить лишь единицы, и это самые счастливые люди на планете».

Епископ Пантелеимон (Шатов) (1950 г. р.)

Люди часто говорят друг другу: «Я тебя люблю», а сами не любят. Когда поцелуйчики кончаются, обычно и любовь тоже часто заканчивается. А значит, её и не было. Потому что любовь требует жертвы, а эту жертву приносить очень трудно – себя жалко, не хочется для любимого что-то сделать, пострадать, потерпеть, смириться, простить… И что получается: только вроде любили друг друга, а через десять минут ругаются. Живут в вечных ссорах и холоде, непонимании и подозрениях. Вроде семья, а так одиноки.

Значит, нет любви, потому что любовь обязательно требует страдания за любимого!!! Вот ради любимого, ради своей любви я промолчу, ради близкого своего потерплю, что бы ни произошло – прощу, пойму, смирю свою гордыню, а если потребуется, жизнь отдам, ведь мы вместе раз и навсегда… Истинна только та любовь, которая не бежит от креста, не боится ран, скорбей и страданий, не ищет удовольствий и своей выгоды, а бесконечно жертвует, хранит мир любой ценою и готова на смерть ради любимого пойти. Настоящая любовь во время искушений не отпадает, а, наоборот, только крепнет и ещё больше воспламеняется, ещё больше радуется тому, что можно эту любовь проявить!

Потому что истинная любовь может открыться только в испытаниях, только в искушениях. Когда всё хорошо и гладко, что друг друга не любить? А ты попробуй сохранить любовь в тяжёлых скорбных обстоятельствах и, несмотря ни на что, пронести её через всю свою жизнь… Для того испытания нам и попускаются Господом, чтобы мы могли проявить свою любовь и научиться любить!

Протоиерей Димитрий Смирнов (1951 г. р.)