Читать книгу Павильон у реки - Константин Абольников - Страница 12

Много лет назад я работал в фирме, удобно расположенной и укромной, – в скрытой от недоброго взгляда во глубине заборов и шлагбаумов лизинговой компании. На балансе фирмы стояло чужого оборудования на миллиарды рублей, но директор Виктор Владимирович хотел стать просто миллионером в собственных долларах – естественное, распространенное стремление. Для тех, кто в курсе: лизинговые платежи приходят компании ежемесячно, образуя некоторый фонд оборотных средств.

Так как работал я там по блату и дело шло само, по соглашениям на самых верхах, где Владимирыч и пропадал неделями, подвозя меня до Белого дома, идти мне было рядом… в общем, делать мне, деятельному юноше, было нечего, равно как и нескольким военным пенсионерам, которые с оборотных средств компании торговали разной мелочевкой по своим родственным связям.

Я попал туда прямиком от других людей, очень вычурных и софистичных, с другими делами и сложными правилами придуманных, навязанных ими окружающим игр. И скучал по былым восхождениям разума, по авантюристам, которые мне достались мне первыми учителями.

Пенсионеры были сплошь отставными военными, очень земными людьми крепкого советского дачного формата. Их интересовала только торговля материальными ценностями, желательно сделанными из железа. Дача была основой их делового вдохновения, – лист, емкость, трубопровод.

Как позже, у таких же пожилых дачников единственным понятным вложением нефтяных денег стало «благоустройство города». Город в их представлении стал грядкой, которую нужно облагородить, снять же урожай, вне домов, возможно только с платных парковочных мест. Дача в голове пожилого олигарха стала проклятьем российского бизнеса. Земля. Вода. Дорожки. Деревья и мусор. Это не космический туризм и не трехмерный принтер, на дачах такого не водится.

Моих же пенсионеров волновал процесс, а не прибыль. Иногда в соседнем кабинете заходилась смехом, читая особенно удачные шутки из сети, молодая сотрудница, и старики оживлялись:

– Опять укололась.

И выходили со мной курить, и тот, постарше, закуривая, задумчиво произносил одну и ту же фразу.

– Где те девочки, а, Николаич? Где те девочки…

Он производил странное впечатление, за сигаретой я начал задумываться над вопросом – а действительно, где они?

Я сидел, одуревший от очередных заявок на трубы для химкомбината и тысячи тонн арматуры для какой-то стройки. Я откинул бумаги на стол и сказал стоявшему в центре рабочего зала Виктору Владимировичу, листавшему томик «Улисса»:

– Достали железяки, они меня давят своими тысячами метрических тонн, заполнить бы голову чем-то более легким!

– Воздухом, заполни голову воздухом и торгуй им. Ты, – он листал «Улисса», – бык Маллиган, твоя стихия – цирк и карнавал. Ты же говорил, что в институте ходил в студию клоунады.