Читать книгу Гори, гори ясно - Константин Бояндин - Страница 8

Всего день прошёл, а показалось, что неделя. Когда следующим утром дети ушли в школу, и опять никто и словом не заикнулся о зеркале, Вера первым делом открыла то самое фото, верхней левой части подложки.

Надпись «It thinks» никуда не делась.

– Всё надеялась, что это приснилось, – призналась Вера. – Костя, я не верю в магию, всё такое. Прости, если что. В мистику не верю. Как это можно объяснить? Должно же быть объяснение! Только плечами не пожимай!

Я пожал плечами. Машинально.

– Извини. Давай попробуем рассуждать логически. Самое простое объяснение – это всё сон.

– Одинаковый у всех, – проворчала Вера. – «Матрица», то есть. Не пойдёт. Это всё равно не проверить.

– Ну, значит, розыгрыш.

– Вот в это я бы поверила, – вздохнула Вера, – если бы не видела, как оно залечивает трещины. Но вот чтобы ты, или кто-то ещё, тайком от нас развинчивал зеркало и наносил ту надпись. Это каким Левшой надо быть?! И зачем, самое главное?

– Ладно. Твои гипотезы?

Лёгкий шорох, это Плюшка в два прыжка возникла на коврике на столе аккурат между нами. Мяукнула: «Гладить меня, быстро!». Вера улыбнулась и приступила к основным обязанностям человека.

– Сейчас спросим у научного консультанта. Плюшка, что скажешь?

Кошка приоткрыла глаза, посмотрела на человека и молча закрыла снова.

– Консультант занят, – пояснила Вера. – Я бы сказала, это не зеркало, а какой-то прибор. Не знаю, кто сделал, не знаю, зачем. Есть ещё кое-что. В зеркальном слое очень странно распространяется свет. Смотри. – Вера высвободила одну руку, открыла на экране другое фото. – Вот здесь стоит лампа, отсюда снимаем. Видишь разноцветные полосы? И яркость – там, где свет выходит наружу. Мало того, что очень высокий показатель преломления, у стекла такого не должно быть, так ещё и угасает слишком быстро. А зеркало отражает всё правильно, нет искажений цвета, и яркость нормальная.

– И ещё, смотри. – Вера указала курсором. – Очень гладкая поверхность. Слишком гладкая, идеальная. Не может такой быть. Его протирали сто лет, переносили, трогали. Никакое стекло не останется таким гладким. Да, помню, трещины починились. Знаешь, вот в это я даже легче поверю. Я уже читала про новейшие разработки – самозалечивающийся материал.

– Самозалечивающийся материал в конце девятнадцатого века?

Вера отмахнулась.

– Оно столько лет валялось на чердаке. Могли сто раз подменить.

– Кто, и зачем? И не знаю, кто мог сделать такой материал в середине двадцатого века?

Вера вздохнула.

– Слушай, не выбивай последнюю почву из-под ног! Я не могу считать его волшебным! Тогда нужно просто забыть всё, что знали, и что считали правильным.

– Может, и не нужно? – Я погладил Плюшку, и та, мурлыкнув, легла на спину. «Пузо проветривать», – как говорит Вера. Только на третий год пребывания у нас Плюшка позволила потрогать себя за живот – мы даже опасались вначале, не больна ли чем, может, прикосновение болезненное. При том, что никакие медосмотры не показывали ничего. Нет, просто не доверяла. А сейчас – гладьте кто хотите по пузу!

– То есть, «не нужно»?

– Очень просто. Покажи лазер представителю какого-нибудь первобытного племени. В Африке или Австралии. Он ведь сочтёт это колдовством.

Вера кивнула.

– Да, примерно так. Не знаю, Костя, что это такое. Мне спокойнее считать его прибором, машиной. Тогда можно пытаться его изучать, а не трястись от страха каждый день.

– Будем считать машиной. – А какой машиной объяснить то, что я видел в витрине? – Тогда будем изучать. По возможности. Или может лучше сразу сообщить в какой-нибудь институт?

– И что мы им расскажем? Нас всех тогда надо в известную клинику запирать. На всю жизнь.

Я усмехнулся. Нелепо, конечно. Всё равно когда-нибудь кто-нибудь узнает, такую тайну невозможно хранить всю жизнь. Хотя почему невозможно? Вывезти подальше, в глухое место, там вместе со шкафом зарыть, а лучше сначала залить бетоном, чтобы уж наверняка.

Вера явно владеет основами чтения мыслей.

– Я тоже думала, чтобы спрятать. Но тогда как будто ничего и не было. А оно ведь было, да? Надо изучать. Очень осторожно.

Я кивнул. И тут зазвонил телефон. Я удивился – звонила Филатова.

– Константин Сергеевич? Да, это Маргарита Филатова. У нас появилось окно в клинике, я могу подъехать. Вам удобно привезти животных сегодня? Если нет, то ждём вас в пятницу, как договорились.

Вера всё слышала, у трубки громкий динамик. Я посмотрел в глаза Веры, и та кивнула. Да, давай сегодня.

– Да, нам удобно.

– Замечательно! Ждём вас и ваших питомцев.

– Да, я хочу с ней поговорить поскорее. – Вера встала. – Я тогда пошла за машиной, а ты готовь переноски. Кошки уже сходили в туалет – думаю, доедем без приключений.

* * *

Доехали без приключений, и, что удивительно, без пробок. Долго собирались, не сразу нашли кошачьи документы – справки, медицинские карты. Клиника Филатовой известна на весь город, но считается недешёвой. Не то чтобы мы считали каждую копейку, но ведь деньги не в тумбочке заводятся. Всю дорогу (сегодня за рулём сидела Вера) я развлекал кошек разговорами. Плюшка не очень любит ездить: не кричит, но постоянно смотрит вокруг в беспокойстве. А Герцог просто засыпает, это для него самый верный способ против стресса. «Спать я на вас хотел», – как говорит Вера.

Едва вышли из машины, кошки успокоились (впрочем, Герцог особо и не волновался). А когда вошли в регистратуру, там уже была Филатова.

– Константин Сергеевич, добро пожаловать! Вера Геннадьевна, очень рада видеть. Да, оставьте пока бумаги в регистратуре, мы всё оформим. Раздевайтесь, и проходите в первую комнату налево.

* * *

– Осторожно, Маргарита Васильевна, – предупредила Вера. – Плюшка не любит медосмотров. Может укусить.

«Не любит» – мягко сказано. Свои ещё могут погладить по животу, плюс некоторые другие вольности, а докторов Плюшка не любит. Терпит, в лучшем случае. А здесь, ко всему прочему, доктора незнакомые.

– А мы договоримся! – Филатова сама собирается всё делать? Халат, перчатки. Ассистентка – молодая совсем девушка – уже наготове. Герцог спокойно дрыхнет в своей клетке, вот кто равнодушно относится практически ко всем врачам. Зевать и спать он на них, плебеев, хотел. Если нет возможности избежать унизительных процедур – смотри на всё свысока и с презрением.

– Мы же договоримся, Плюшечка, да? Ой, какая красавица! – Филатова бесстрашно наклонилась над кошкой, та шумно обнюхала её губы, тихонько мяукнула, и… задрала хвост трубой. – И умница! Будет немного неприятно, но недолго. Давай всё осмотрим.

– Инна, – обратилась Филатова к ассистентке. – Это Инна Железнова, замечательный ветеринар. Я предлагаю сделать всё за раз. Осмотр, анализ крови, УЗИ.

Мы с Верой переглянулись. Влетит в копеечку, конечно, но сами ведь согласились.

– Да, конечно. Я не узнаю её! – поразилась Вера. Мы с ней уже надели защитные рукавицы чтобы держать Плюшку если что. Мягкая на вид и покладистая, на предыдущих медосмотрах она оказывала нешуточное сопротивление. Такой рёв и шипение, словно тигра осматривают. – Как вам удаётся?!

– Мы с кошками понимаем друг друга. – Филатова быстро изучила, что у Плюшки творится во рту, осторожно прощупала всё, что обычно прощупывают, измерила температуру (мы напряглись… но Плюшка и ухом не повела, когда вставили термометр). А теперь надо ещё брить лапу, чтобы взять кровь, и брить живот – для УЗИ. Ну, сейчас начнётся…

Ничего не началось. Всё прошло на редкость спокойно. Вера время от времени бросала на Филатову восторженные взгляды. Ну надо же!

Наконец, всё окончилось.

– Костя, может, посидишь с ней? – попросила Вера. – Герцог спокойнее, мы справимся. А Плюшка будет нервничать.

– Да, в регистратуре можно подождать, – кивнула Филатова. – Заходи-заходи, Плюшка, всё уже сделали. Извини за неудобства! – Плюшка потёрлась уголками губ о руки Филатовой и… снова замурлыкала. Вот это да! Столько всего подряд стерпеть, и не пообещать хотя бы всех убить, одной остаться!

Я вышел, держа переноску с Плюшкой внутри, и устроился на диване. Посетителей тут порядком, но всё чисто, никаких животных запахов, хотя при мне привели и вскоре отправили на процедуры двух крупных ротвейлеров, дога, целый выводок пушистых котят и одну пожилую кошку. Плюшка и ухом не вела. Благосклонно приняла знаки внимания (я погладил её, просунув пальцы сквозь прутья дверцы), а потом… задремала.

– Маргарита Васильевна у нас волшебница! – девушка из регистратуры подошла к нам и присела, чтобы увидеть Плюшку. – Столько животных с того света вытащила, стольких вылечила! Не всем она нравится, многие ведь с животными ужасно обращаются, а к нам везут, когда всё уже запущено. Ну Маргарита Васильевна и говорит всё, как есть. А у вас, я вижу, кошечка здорова. Сколько ей?

– Семь лет. – Вроде бы должна быть отметка об этом в бумагах Плюшки, или нет? – Мы точно не знаем, она приютская.

Плюшка спала себе и спала, и я решил немного размяться. Походил по регистратуре, посмотрел на витрину со множеством препаратов, там было решительно всё для собак и кошек. И цены не очень кусаются. Я оглянулся – Плюшка спит – и вздрогнул. В зеркале за спиной девушки отразился сидящий на стойке регистрации сфинкс. Тот самый, вернее – та самая.

– Давно не виделись, Ваша светлость, – пробормотал я, без особого удовольствия. Девушка принимала заявку на приём, говорила по телефону и не обратила внимания. Сфинкс в зеркале беззвучно мяукнул, спрыгнул на пол (я сделал несколько шагов в сторону, чтобы видеть его в зеркале) и быстрым шагом скрылся за той самой дверью, где идёт медосмотр Герцога.

Что за чёрт! Дверь же была закрыта! А сейчас приоткрыта!

И тут её снова закрыли. И почти сразу же открыли, и вышла Вера с переноской, Герцог спокойно возлежал внутри. Всё с тем же надменным видом.

– Константин Сергеевич, можно вас? – Филатова указала в сторону другого кабинета. Вера кивнула: «Я присмотрю», и я направился вслед за владелицей клиники.

Занятно. Выглядит так же, как её офис там, на Красном проспекте. Даже зеркало такое же, и стоит там же.

– С животными у вас всё хорошо, – заверила Филатова. – Анализ крови будет готов к концу дня, но по всем остальным данным для своего возраста они здоровы и в хорошей форме. Чем они питаются?

Мы с ней долго ещё говорили о том, о чём бы и говорили владелец животного и ветеринар. А я не мог оторвать взгляда от зеркала, всё в нём отражалось как положено, все предметы и всё прочее в комнате. Вот только у самого зеркала, по ту сторону, сидела и смотрела на меня та самая кошка. Баст – любимица самой Филатовой.

– Спасибо, Маргарита Васильевна, – поблагодарил я её вполне искренне. Ну и когда… – Вроде вы что-то ещё хотели мне сказать? Помните, там, в вашем офисе?

Филатова явно недоумевает. О чём это я?

– Признаться, нет… ещё раз спасибо за ваш отчёт, Константин Сергеевич! Мы рады, что вы и нас упомянули. Если будет нужна помощь – звоните, мы работаем круглосуточно.

– Моя супруга хотела с вами пообщаться, – сказал я наобум.

– Конечно, – кивнула Филатова. Она смотрела в ту же сторону, что и я – не могла не видеть сфинкса! – Пусть зайдёт. Доброго вам дня!

Я распрощался с ней и, ощущая взгляд сфинкса на затылке, вернулся в регистратуру, сменил Веру «на посту». И Герцог, и Плюшка спокойно спали себе. Так. Сейчас расплатиться, и можно домой ехать. Ничего не понимаю. Что, Филатова всё забыла, и не видит собственного сфинкса?

Как громом поразило. А что, если и впрямь не видит?! Что там мне сказали? «Я могу помочь вам забыть»? Уж не «помогли» ли самой Филатовой?

На всякий случай я посмотрел в зеркало за спиной у девушки за стойкой и не увидел никого постороннего. В смысле, зазеркального.

Вера вышла минут через пятнадцать. Явно довольная. Во взгляде её ясно читалось: «Потом, потом всё расскажу». И то верно.

– Сколько с нас? – я полез в сумку за бумажником. Девушка улыбнулась.

– В первый раз – за наш счёт. Да-да, всё совершенно бесплатно. Если хотите, можете заплатить любую сумму, символически – она поступит на ваш счёт, мы учтём её в следующий раз. Можете не платить, вам решать.

Мы с Верой обменялись удивлёнными взглядами. Однако!

Я наугад достал из бумажника купюру. Две тысячи рублей.

– Так пойдёт? – спросил я у девушки.

Она улыбнулась, кивнула, выдала мне чек, и минут через пять мы уже ехали домой. На этот раз я сел за руль.

– Она всё намёками говорила, – сказала Вера минут через десять. – Не скажу, что я всё поняла. Дома поясню подробнее, там и поговорим, ладно?

– Конечно. – Я не без опаски смотрел теперь в зеркала заднего вида и боковые. Но ничего постороннего там не появилось, и мы добрались домой аккурат к возвращению детей из школы.

* * *

Дети быстро согласились считать зеркало загадочной машиной, ни в коем случае не трепаться о нём и вместе его изучать. С максимальной осторожностью. Аня и Денис тут же умчались к себе искать сведения о зеркале по надписям на его раме, и по внешнему виду. Словом, процесс пошёл. А мы с Верой сняли повязки с лап у кошек – ранки уже зажили, надо же! – и убедились, что на выстриженных животах не осталось ничего постороннего – геля для УЗИ, или ещё чего.

Кошки на удивление спокойно восприняли это невольное продолжение медосмотра, и вот уже Герцог возлежит на своём королевском коврике, а Плюшка у нас на столе. Всё чинно и по правилам. Прямо лепота!

Телефон позвонил уже под вечер. Филатова. Я показал номер Вере и та ощутимо напряглась. Анализы обещали прислать электронной почтой, почему она звонит? Не любим мы внезапные, особенно вечерние, звонки.

Я включил громкую связь.

– Константин Сергеевич? – голос Филатовой. – Вам сейчас пришлют итоги анализов крови, и всё остальное – для архива. С вашими животными всё хорошо, я очень рада за вас. Хотела бы снова извиниться.

– За что, Маргарита Васильевна? – спросила Вера. – Всё было отлично, мы в восторге, если честно. Так всё хорошо и быстро сделали.

– Замечательно! Я не смогла приехать сама – внезапные дела. Я попросила моих лучших специалистов всё сделать. Очень рада, что вы остались довольны. Ждём вас через год на плановый осмотр! Не болейте!

– Спасибо, Маргарита Васильевна, – произнесла Вера на автомате. Короткие гудки.

– Я ничего не понимаю. – Вера взяла меня за руку. – Если она не смогла приехать, то кто проводил медосмотр, с кем мы говорили?! Ты что-нибудь понимаешь?

Я вздохнул. Вера не любит, когда пожимают плечами. Я помотал головой.

Мы посмотрели на Плюшку. Она старательно мыла выстриженный живот. Покосилась на нас – смотрите, пёс с вами! – и продолжила.