Читать книгу Осень прежнего мира - Константин Бояндин - Страница 8

Внутри царила мгла, тишина и холод. Жаркое и душное лето осталось снаружи; здесь была вечная зима. Пар вырывался изо рта, сквозняки гуляли повсюду, свистя из всех возможных щелей.

Пыли на полу не было вовсе. Впрочем, не надо было быть гениальным сыщиком, чтобы понять, что их опередили и опередили не очень давно. Проход был узкий и спускался в недра скалы – правда, довольно полого. В воздухе витал запах гари.

– Факел, – шёпотом сообщил Бревин, поднимая лампу немного повыше. Потолок был не очень высок, хотя идти можно было не сгибаясь. – Горел здесь не более часа назад.

Коллаис метнула в брата короткий взгляд. Значит, их таинственный соперник всё ещё здесь. Чуть больше часа они и осматривали эту проклятую скалу. Звук от их движений разносился, казалось, на всю вселенную. Бревин был под землёй не в первый раз и знал, что здесь всё не так, как на поверхности. И всё же ему стало не по себе, когда массивная скрытая дверь аккуратно затворилась за их спинами и они оказались во мраке.

Даже если здесь нет никаких чудовищ, подумала Коллаис, здесь есть чего испугаться. Ей тоже доводилось бродить по пещерам. Правда, в Шантире она ходила по окрестным пещерам с солидным эскортом и глубоко забираться ей просто не позволяли…

Бревин покачал лампой и тени метнулись по стенам.

– Масла часа на три, – вновь добавил он шёпотом. – Так что надо поторапливаться. Ну как, глаза привыкли?

Коллаис зажмурилась и вновь открыла глаза. Теперь ей были видны и мельчайшие детали поверхности стен.

– Да, – коротко ответила она и достала свой медальон – символ целителя.

Если поблизости будет нечто, несовместимое с жизнью – нежить, одним словом – медальон изменит окраску. Пока ничего опасного не было и украшение излучало слабый, тёплый жёлтый свет.

Бревин сделал пометку мелом на стене и путешественники принялись спускаться по проходу. Они старались идти как можно осторожнее. Кто бы ни был там, впереди, двигался он осторожно и ничем не выдавал своего присутствия.

* * *

Первый предмет они заметили спустя каких-нибудь пятьдесят шагов. Коридор постепенно выравнивался, постепенно поворачивая на запад. Бревин прикинул в уме, что от моря их отделяет сейчас не более двенадцати метров камня. Интересно, кто и зачем всё это строил?

– Вон там, – указала Коллаис и Бревин тут же остановился, направляя свет от лампы вперёд. Что-то бесформенное грудой лежало на полу, шагах в двадцати от них. Бревин принюхался. Ничем особенным не пахло.

– Следуй за мной, – приказал он, бесшумно извлёк меч из ножен и двинулся вперёд. Посеребренное лезвие отбрасывало узкие, нестерпимо яркие блики.

Груда не шевелилась. Бревин осторожно прикоснулся к ней кончиком меча и со слабым шорохом груда распалась на части. Стали заметны остатки костей – судя по всему, невероятно древних, превращающихся в пыль от лёгкого нажима. Среди праха сверкнуло что-то металлическое. Дротик. Судя по состоянию наконечника, покрытый серебром или заговорённый.

– Чисто, – пояснил он сестре, вытирая пот со лба. – Чёрт, что-то мне не по себе. Вроде бы уже сто раз видел покойников.

Коллаис осторожно протянула ладонь с зажатым в ней знаком в сторону останков. Края медальона перестали светиться и стали чёрно-синими. Она обменялась с братом коротким взглядом.

– Должно быть что-то ещё, – заявил тот. – Не станешь же ты утверждать, что эта груда мусора наводит ужас на окрестности. Если я правильно понимаю, оно безобидно. Если, конечно, руками не трогать.

– Надо понять, откуда оно взялось, – Коллаис указала дальше по коридору. Медальон тут же засветился прежним жёлтым светом. – Откуда-то же оно взялось. А никаких дверей мы здесь не нашли.

Бревин сделал на стене над останками ещё одну пометку светящимся мелком и молча указал вперёд. Судя по тому, как изменилось эхо, впереди находилось помещение гораздо просторнее прохода.

Если бы путешественники прислушались, то обратили бы внимание на слабый скрежет камня о камень у них за спиной.

* * *

– Впечатляет, – произнёс Бревин, поднимая фонарь повыше. Они стояли в сводчатом зале, не менее шести метров высотой. Здесь, в глубинах одинокой скалы, вдалеке от населённых мест он выглядел совершенно неуместно. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Дарионы? – неуверенно предположила его сестра, прикасаясь к плите пола. Камень был довольно шершавым.

– Вряд ли, – поморщился тот. – Я, правда, сам никогда не был в их городах, но слышал и читал. У них всё сделано на совесть, тщательно пригнано, отполировано. Да и что здесь делать дарионам? Я не слышал, чтобы здесь когда-нибудь добывали хоть что-нибудь драгоценное.

Он сделал несколько шагов вперёд и остановился, как вкопанный.

– Смотри! – шепнул он сестре.

Чуть дальше, располагаясь одна напротив другой, были две каменные двери. Обе были слегка приоткрыты. Обе продолжали мозаику, которой были украшены стены: прикрой дверь вплотную и уже не так-то просто будет отыскать её вновь.

– Вот это то, что нужно, – произнёс юноша удовлетворённо.

– Можно подумать, там только и ждут, чтобы завалить тебя драгоценностями.

– Разумеется, мы сначала… – начал было Бревин, но сестра прижала ладонь к его губам. – Слушай! – шепнула она.

Какие-то звуки, напоминавшие человеческую речь, донеслись с другого конца зала. Спустя несколько секунд послышался слабый звук – так может скрежетать нечто массивное, передвигаемое по камню.

– Вперёд! – приказал Бревин громким шёпотом и быстрым шагом двинулся вперёд, прикрыв лампу так, чтобы наружу вырывался лишь тонкий лучик. Да и в том не было нужды: когда показался конец зала, из прохода, что вёл куда-то дальше, было заметно, что появился другой источник освещения. Коридор делал резкий поворот спустя каких-нибудь десять шагов.

Бревин замер, бесшумно выхватил меч и бережно опустил свою поклажу наземь. Всё, готов к бою. Оглянулся. Сестра тоже вооружилась мечом и коротко кивнула в ответ. Хорошо, что нас обоих обучали фехтованию, подумал Бревин неожиданно.

И выступил в полосу света. Фигура склонилась в конце небольшой комнатки – над чем-то, напоминавшим огромный сундук, вмурованный в пол. Много разнообразного хлама украшало пол и стены комнатки, но Бревин не обращал на это внимания.

Важно было понять, как отреагирует их соперник на появление новых действующих лиц. И не дать ему ничего предпринять. Бревин некоторое время смотрел, как пальцы незнакомца ощупывают покрытые сложным рельефом стенки сундука, иногда задерживаясь на некоторых выпуклостях и впадинах.

– Так-так, – произнёс незнакомец вполголоса и юноша едва не выронил меч.

– Чёрт побери! – воскликнул Бревин, делая шаг вперёд. – Откуда ты здесь взялся?

Коллаис, недоумевая, последовала за братом. Незнакомец поднялся с колен (видимо, затёкших от долгого сидения) и повернулся к ним лицом, улыбаясь и счищая налипшую пыль.

– Ользан! – воскликнула Коллаис и была права.

* * *

Бревин раскипятился не на шутку.

– Знаешь, что я тебе скажу! – рявкнул он первым делом, вкладывая меч в ножны. – Если ты собрался произвести на меня впечатление, то выбрал неправильный способ. Ты сошёл с ума, если ходишь в такие места безоружным.

– Он прав, – поддержала Коллаис брата. – Почему ты пришёл один? Почему сюда? Следил за нами.

– Не так быстро! – Ользан поднял обе руки ладонями вперёд. – Не всё сразу. Во-первых, Бревин, я уже не впервые осматриваю всякого рода заброшенные места. Если бы здесь было опасно, я бы попросил вас сопровождать меня.

– Ещё чего! Ты ж сам сказал, что ни магией, ни оружием всерьёз не владеешь.

– Ну и что? Во-вторых, у меня есть то, чего не было у вас, – в руке Ользана появился откуда-то (Бревин не успел понять, откуда) тщательно сложенный лист бумаги. На вид бумага была довольно старой.

– Это карта, – пояснил он. – Если вам интересно, могу потом показать. Мы здесь, конечно, не первые. Да и спустился я сюда не за сокровищами.

– А зачем же, позволь спросить? – сощурился Бревин иронически.

– Вот, – художник указал на сундук. – Видишь символы, которыми он покрыт? Это чрезвычайно редкий язык. Не исключено, что эти надписи помогут разгадать некоторые загадки.

– А что внутри? – поинтересовалась Коллаис.

– Понятия не имею, – признался Ользан. – Да и открывать не советую. Сундук защищён ловушкой, которая…

Только теперь Бревин обратил внимание на слабый скрежет. Рука его метнулась к мечу, но уже было слишком поздно.

Трое людей, с лицами, скрытыми под чёрными масками, возникли у входа в комнату. Двое держали в руках арбалеты; третий поигрывал похожим на короткий жезл предметом.

– Ловушка, говоришь? – громко переспросил тот, что был с жезлом. – Интересно. Вы двое, оставьте оружие на полу и отойдите в угол. Руки держать на затылке.

Ользан не понял слова, которое Бревин произнёс вполголоса, но смысл его был очевиден.

* * *

Судя по всему, размышлял Ользан впоследствии, Бревин не привык иметь дело с охотниками за сокровищами. Если практически у всех школ боевых искусств и владения оружием были кодексы чести, которые порой выполнялись почти повсеместно, то братство кирки и лопаты, как звали их презрительно, не тяготилось никакими условностями. На нейтральной территории конкуренты-кладоискатели могли быть вежливы, приветливы и справедливы.

На рабочем месте им полагалось одно – выжить.

В этот раз, однако, Ользана не охватило чувство обречённости, что сковало его тогда, на коленях в грязи, под проливным дождём. Сейчас он был спокоен.

И наблюдал, как пальцы левой руки Бревина складываются особым образом, как чуть шевелятся его губы… сейчас он выбросит руку вперёд и…

Стоящий впереди лениво пошевелил жезлом. Словно порыв прохладного ветра пронёсся в комнатке и ударил в лицо незадачливым путешественникам. Бревин ощутил, как тает, иссякает его магический потенциал. Он вытянул руку вперёд, уже осознавая бессмысленность этого жеста. Однако выстрелов не последовало.

Жалкая искорка сорвалась с кончика пальца шантирца и втянулась в жезл. Нападающие захохотали – незлобно, словно над глупыми проделками ребёнка.

– Хорошая реакция, – произнесла маска с жезлом в руке и тёмные глаза вновь осмотрели пленников. Медленно, словно во сне, они отстегнули ножны с оружием и положили его на пол. По знаку левого грабителя с арбалетом отпихнули в сторону. Взвились клубы тончайшей и удивительно едкой пыли.

– Так что ты говорил о ловушке, приятель? – жезл уставился в лицо Ользану и тот заметил тончайшие синевато-белые искорки, что танцевали внутри прозрачного набалдашника.

Ользан вспомнил, где он уже слышал этот голос. И боль серебряной булавкой кольнула грудь. Он невольно прижал ладонь и судорожно вздохнул. Арбалеты чуть качнулись за движением его руки, но выстрела не последовало.

Обладатель жезла усмехнулся.

– Верно, приятель, мы снова встретились. Разве не забавно? Я, кстати, тебе должен – за ту милую глиняную табличку. Я продал её, как ты и просил.

Бревин и Коллаис переглянулись.

– Так что ты сейчас откроешь мне сундучок – и ступай своей дорогой. Всё ж я твой должник, не правда ли?

– А они? – спросил Ользан едва повинующимися губами. Ему пришлось повторять вопрос дважды.

– А что тебе до них? Возьмём с них выкуп, да и отпустим… может быть… – грабитель откровенно разглядывал Коллаис. Бревин поджал губы, но ничем более своих чувств не выдал. – Или не отпустим. Давай, – он подошёл ближе и повелительно взмахнул жезлом. – Открывай сундук. Выживешь – отпущу.

– Постой, мы ж не проверили… – запротестовал один из стрелков. – А если…

Жезл наклонился к сундуку и сделал над ним несколько быстрых движений. Ничего не последовало.

– Всё чисто, – подвёл итоги владелец жезла. – Давай, коллега, открывай.

Ользан на негнущихся ногах подошёл поближе к сундуку и встал перед ним на колени. Прикоснулся к рельефным фигуркам. Скользнул по ним ладонью, взмокшей от напряжения. Только бы главарь ничего не заподозрил…

Из коридора донёсся слабый шорох. Главарь пошевелил повелительно пальцами и один из стрелков юркнул во тьму.

– Открывай, – голос был безразличным, но именно от него у всех пленников поползли мурашки по телу. Главарь встал, направив переливающийся синим жезл на брата с сестрой и прикрыл голову полой плаща. – Иначе я начну поджаривать их прямо сейчас.

В коридоре что-то громко скрипнуло и грабители на мгновенье метнулись взглядом к дверному проёму. Ользан повернулся лицом к своим друзьям и прикрыл глаза, сильно сжав веки. Чуть кивнул головой.

Хорошо, если Бревин его правильно поймёт…

Положил ладони на пару защёлок на противоположных концах крышки. Размаха его рук едва хватило, чтобы отомкнуть их одновременно.

Два глухих щелчка.

Положил руки на тяжёлую крышку, провёл по ней рукой, сметая наросшую за года пыль…

Бревин, наблюдающий за сценой и готовый в любой момент броситься ничком на пол, с удивлением увидел, как чуть поплыли и изменились рельефные рисунки на сторонах сундука.

О боги, что здесь происходит?..

Ользан закрыл глаза и напряг мышцы. Крышка была тяжёлой; сразу она не поддалась. Он не знал, что именно должно сейчас случиться, но догадывался, в чём заключался его шанс.

Мысленно он был далеко отсюда.

Он стоял на берегу обрыва, под которым лениво покачивалось море. В детстве он с приятелями по улице любил приходить сюда и прыгать вертикально вниз в тёплую, лазурно-фиолетовую воду. Ощущение полёта, от которого захватывало дух, хоть и длилось мгновения, приносило необычайное удовольствие.

Шаг вперёд…

Голоса бандитов доносились до него, словно с другого края света…

Ещё шаг…

Скрипнула ли крышка под руками, или же это были камушки под босыми ступнями?

Он зажмурился и прыгнул.

Тёплый ветер пригладил его волосы и окружающий мир понёсся ему навстречу…

* * *

Бревин с сестрой не зря тренировались у придворного учителя фехтования в Шантире. Они кинулись вниз, ничком, лицом в отвратительную рыжую пыль. Что-то прошелестело над головой Бревина, наполняя воздух резким вкусом озона. Сквозь плотно сжатые веки и несколько слоёв ткани над ними он ощутил, как комнату затопила небывалой яркости вспышка.

Привычно перекатился в сторону противника, чтобы ударить по руке с жезлом, прежде чем она пустит оружие в ход. Стрелок его не интересовал; в бою всплывают только умозаключения. Причины, по которым они принимались, вспоминаются намного позже.

И остановился, не ударив противника.

Тот стоял, прижимая ладонь к лицу, а другой направляя жезл куда-то вниз. Секунда и вторая лениво проползли мимо, но грабитель не двигался. Какие-то крики и скрежет доносились из коридора, но сейчас не до них.

Бревин поднимался медленно на ноги, с ужасом глядя на то, что произошло с нападающими. Краем глаза он заметил, как поднимается с пола Коллаис, чихая и отплёвываясь, с лицом, перекошенным от отвращения.

Кожа грабителя приобрела молочно-серый цвет, и вид материала не мог ввести юношу в заблуждение.

Камень.

Второй грабитель, тоже ставший статуей самому себе, стоял в нелепой позе, полуприсев и направляя арбалет туда, куда кинулся Бревин. Хорошо, что не успел выстрелить…

Бревин с сестрой обменялись взглядами и кинулись к сундуку, стараясь не прикасаться к ужасным статуям.

Руки Ользана по-прежнему сжимали крышку сундука, не давая ей сдвинуться с места. Внутри сундука была мгла. Полная, непроницаемая чернота, словно сундук был доверху залит смолой.

Бревин сделал шаг вперёд, заранее пугаясь того, что увидит.

Он увидел капельки пота, стекающие по белому, как бумага, лицу Ользана. Взялся за его кисти, судорожно вцепившиеся в крышку, но не смог их разжать.

– Помоги, – велел он сестре.

Та повиновалась, тоже бледнее снега.

Стараясь не прикасаться к «смоле», Бревин отвёл крышку назад, а Коллаис подхватила упавшего Ользана. Тот был в полном порядке. Едва Бревин плеснул ему в лицо водой из фляжки, он открыл глаза.

– Где… третий?.. – прохрипел он и заметил, как Коллаис украдкой вытерла слезу. Бревин махнул рукой в коридор.

– Где-то… – начал он, но его слова прервал ужасный, отчаянный крик и отвратительный влажный хруст.

Бревин выругался и подхватил с пола свой меч.

– Коллаис, за мной! Олли, оставайся здесь, – он толкнул плечом окаменевшего стрелка, отчего тот упал на пол и развалился на куски с приглушённым скрежетом.

На бегу Коллаис извлекла медальон.

Он был чёрно-синий и пульсирующий холод вытекал из него.

* * *

Коллаис никогда не приходилось встречаться с нежитью лицом к лицу; хотя, разумеется, она много читала об этих порождениях тьмы и обучалась основным приёмам борьбы с ними.

Главными правилами были: побольше света и не прикасаться к ним руками. Нежить, даже та, что не владела магическим даром, разрушала всё живое одним своим приближением и неосторожность того, кто позволял чудовищу к себе приблизиться, могла стоить медленной и болезненной смерти несколько недель спустя.

Фигура, что стояла посреди растерзанных человеческих останков, внешностью напоминала человека, но подробно разглядеть её черты не позволяло скудное освещение, лившееся из-за спины. Возможно, это и к лучшему, подумала Коллаис, извлекая меч. Как назло, не посеребренный… Говорят, что далеко не для всякой нежити серебро губительно, но резать это коротким мечом…

Как бы не оказалось, что они избежали лёгкой смерти, выбрав гораздо более неприятную…

Бревин тоже понял, что драться ему нечем. Поглощённые жезлом магические ресурсы не успели восстановиться за несколько ужасно длинных минут. Он произнёс заклинание, что должно было обрушить на противника обжигающую огненную стрелу, но только искорка сверкнула в темноте, рассеявшись безвредным облачком дыма.

– Кому-то надо прорваться за его спину, – шепнул Бревин, не сводя взгляда с фигуры. – Мне не улыбается сражаться с ним в узком коридоре. В случае чего, хватай Олли и выбирайся наружу.

– Иди ты… – фраза не была закончена, да этого и не требовалось. Бревин не выдержал и рассмеялся. Хриплый смех гулко раскатился по сводчатому помещению, и высокая фигура, отрезавшая им путь к солнцу, шевельнулась.

– Ну что же, – произнёс Бревин, не оборачиваясь. – Тогда не поминай лихом. – Держа меч наготове, он принялся медленно приближаться к неприятелю.

Фигура тут же оживилась и сделала шаг вперёд. Коллаис изумилась. Нежить описывали как шатающиеся, полуразложившиеся создания, неуклюжие и угловатые, а это двигалось быстро и изящно. Что за сила заставила пробудиться этот кошмар?

Она держала на ладони бутылочку с освящённой водой – может, она поможет им прожить на несколько секунд дольше.

Противников разделяло едва ли двадцать шагов и Бревин уже собирался с силами, чтобы броситься в атаку первым, когда позади них раздались быстрые шаги и голос Ользана, непривычно властный, рявкнул:

– На пол!

Его спутники кинулись наземь, не раздумывая; Бревин – так, чтобы можно было, поднимаясь, достать противника клинком; Коллаис – чтобы не разбить драгоценную бутылочку.

Они услышали глухой щелчок и красноватая вспышка озарила мрачную комнату. Истошный вой и раскат грома одновременно обрушились на их слух. Бревин увидел, как часть чудовища испарилась, рассеиваясь вокруг багровым туманом облаком, а всё остальное отнесло на несколько шагов назад.

Новый щелчок и новый взрыв. На этот раз противника разорвало надвое. Обе части упали на пол и Коллаис зажала ладонью рот, борясь с тошнотой.

Ользан ещё дважды выстрелил в останки нежити, обращая их в мелкий мусор и только потом с размаху уселся у холодной стены, аккуратно положив арбалет рядом. Его била дрожь.

Остальные двое неловко уселись рядом, переводя дыхание.

Очень долго все сидели и дышали, наслаждаясь тем, что живы. Затхлый воздух подземелья казался им чистым и животворным.

– Не думал, что это ремесло настолько захватывающее, – произнёс Бревин наконец и все рассмеялись. Было, правда, скорее страшно, чем смешно, но кому до этого дело!

* * *

Бревин долго рассматривал трофеи, которые они собрали с тел своих незадачливых конкурентов. Трофеев было немало и все они были какие-то странные. Жезл долго не вынимался из окаменевшей руки главаря; в конце концов шантирец со злостью пнул статую и та рассыпалась на куски, ударившись о стену.

– Ему ещё можно было вернуть человеческий облик, – тихо произнесла сестра за его спиной.

– Может, ты ещё плакать по нему будешь? – ответил зло её брат и поднял неожиданно тяжёлый жезл. Множество выпуклостей украшали его поверхность. Некоторые были сделаны из драгоценных камней; к ним молодой маг постарался не прикасаться.

– Неплохая экипировка, – произнёс он наконец. – Это ж не люди были, а целые армии. Ты посмотри, сколько на нём было колец, – он ткнул пальцем в блестящую россыпь. – Жезл… арбалет с полным комплектом разрывных стрел… сколько их ещё там, Олли?

– Шесть, – коротко ответил художник. Дрожь в руках всё не проходила.

– Если я не ошибаюсь, подобные стрелы запрещены к употреблению, – произнесла Коллаис после некоторого раздумья.

– Верно, – отозвался её брат, с интересом рассматривая угольно-чёрный наконечник стрелы. – Запрещены. Мне кажется, что нам неплохо бы повидать местные власти. Что-то тут нечисто. С таким снаряжением можно было и на дракона выйти.

– Сначала надо выйти отсюда, – возразил Ользан, поднимаясь на ноги. – И, кстати… Лаис, у тебя, кажется, была освящённая вода?

Девушка кивнула.

– Надо обработать останки. И человеческие… и… эти. Дай-ка бутылочку.

– Идём вместе, – Коллаис поднялась с колен и пристегнула меч к поясу. – Возьми арбалет на всякий случай.

– Бревин? – позвал Ользан шантирца, который сидел и самозабвенно вращал в руке жезл.

– А? – тот не сразу оторвался от новой игрушки.

– Обыщи пока комнату. Сундук не трогай, но всё остальное обыщи. Мы – первые посетители за долгое время.

* * *

Бревин услышал два глухих взрыва неподалёку; но криков о помощи не было слышно – следовательно, можно было не беспокоиться. И действительно, спустя ещё пять минут появилась его сестра вместе с Олли, оживлённо что-то обсуждая.

Всё это время шантирец клял себя за то, что согласился раскапывать эту пыль. Он успел надышаться ею на несколько лет вперёд. Однако улов был неплохим: несколько десятков старинных монет, два широких меча и кинжал в ножнах, завёрнутые в некогда плотную, а теперь рассыпающуюся от прикосновения ткань и великое количество разнообразного хлама.

Его сестра посмотрела на находки и покачала головой.

– С чем вы там сцепились? – спросил её брат, заходясь кашлем.

– Ещё одна такая штука, – махнула Коллаис рукой. – Помнишь те две двери? Как я и думала, это погребальные камеры. Могилы там, хвала богам, не разграблены, но в каждой камере было по пугалу. Теперь там чисто. Жаль, освящённой воды не осталось…

– Могилы, говоришь, не разграблены… – глаза Бревина блеснули. Ользан усмехнулся.

– И не мечтай, – сердито перебила его сестра. – А если соберёшься этим заниматься, то без меня. Тем более, что там в основном похоронены обычные солдаты и ничего путного тебе всё равно не найти.

– С чего ты взяла, что солдаты? – изумился шантирец. На вид этим руинам было несколько столетий. Откуда ей знать язык?

– Олли сказал, – объяснила Коллаис и указала рукой на художника.

Воцарилось молчание. Бревин ожесточённо отряхивал пыль со штанов, но тут же на них оседала новая.

– Чем больше я тебя знаю, тем сильнее боюсь, – объявил он, обращаясь к Ользану. – Слушай, сколько языков ты знаешь? Сначала этот сундук, теперь могилы… Ты вряд ли намного старше нас – тебе от силы лет двадцать пять…

– Двадцать шесть, – вставил Ользан.

– А ты уже и храмовый художник и языки все знаешь… Я тебя недооценивал, это точно.

– Не знаю, – пожал плечами Ользан. – Как-то всё само собой даётся. В особенности легко даётся, если не стремиться добиться этого во что бы то ни стало.

– Надо у тебя этому научиться, – Бревин критически осмотрел свои руки и вытер их об одежду. А то мне уже двадцать три, а я так и не научился осторожности. Надо же, попались, как дети малые…

– Олли, а что с сундуком? – Коллаис, присев, осторожно рассматривала рельеф. Он состоял из десятка переплетённых в разных сочетаниях фигурных элементов. Рельеф был, несомненно, сделан из чего-то с примесью меди: кое-где виднелись характерные зеленоватые пятна.

– Да, действительно, – Олли извлёк откуда-то из воздуха лист бумаги и, усевшись рядом, принялся перерисовывать очертания рельефа. Убедившись, что его не оторвать от этого занятия, Коллаис с Бревином сели сортировать свою добычу. У двух предметов – небольшой золотой монетки и богато украшенного кинжала – её медальон разгорелся по краям ярко-красным свечением и девушка велела не прикасаться к ним голыми руками.

– Что-то с ними нечисто, – пояснила она. – Я не знаю, что, и лучше оставить их, где лежат.

– Так я и думал, – проворчал Ользан за их спинами и, обернувшись, Коллаис увидала, что он стоит на коленях, сосредоточенно рассматривая узор.

– Что? – спросила она, придвигаясь поближе.

– Я не могу перевести в точности, – Ользан вытер пот со лба, сотавив на нём грязную полосу. – Достать отсюда что бы то ни было вряд ли удастся.

– А там есть что-нибудь? – поинтересовался Бревин, перекладывая мелкие предметы в небольшой мешок. – По виду, только пустота. И то, как ты говоришь, её лучше не трогать.

– Там может быть множество вещей, – пояснил художник, поднимаясь на ноги. – Но это… даже и не алтарь… трудно подобрать правильное слово. Здесь лежит то, что не должно достаться другим. Попытка достать отсюда что бы то ни было сопряжена с огромной опасностью.

– Да уж… – согласился Бревин, подходя поближе. – А жаль… Если там есть что-нибудь, я был бы не прочь достать это…

Крышка сундука, словно ожив, принялась медленно и бесшумно закрываться. Путешественники следили за ней зачарованно, пока Ользан не крикнул:

– Не дай ей закрыться!

Крышка уже не скользила, а падала, стремительно набирая силу и Бревин не придумал ничего умнее, как метнуть в щель ножны со своим мечом.

Раздался оглушительный звон и хруст.

Крышка тут же успокоилась и не сопротивлялась, когда Ользан откинул её назад.

Ножны скользнули внутрь «смолы» и исчезли в её глубине. Бревин кинулся было их подхватить, но вовремя одумался.

– Как видишь, надо следить за своими словами, – произнёс Ользан спокойно. – Этот сундук привык получать, а не отдавать.

– Отец бы меня высек за это, – мрачно признался шантирец, глядя в непроницаемую толщу «смолы». – У нас каждый меч был дороже золота. Не поймёшь что… не крышка, а что-то ужасное. Надо же, а я чуть было руку не подставил…

Ользан указал на переднюю часть сундука.

– Тут написано…«…отдай умершим… и не оставят они тебя своей мудростью».

Все трое замолчали, переглядываясь.

– Мудрость умерших, – поёжился Бревин. – Ну и ну! Нет, надо отсюда убираться. Меня не так легко испугать, но тебе это почти удалось.

– Похоже, я знаю, – Ользан достал из «кошелька» небольшую золотую монетку и аккуратно бросил в «смолу».

Коллаис ахнула.

Чёрная пелена растворилась и взору друзей открылась обширная комната, в центре которой возвышалась огромная гора разнообразных драгоценных изделий, оружия, каких-то загадочных предметов. Ножны Бревина лежали чуть сбоку. Было видно, что из них после падения выпал меч, разбитый на три фрагмента.

– Да-а-а… – прошептал Бревин. – Глазам своим не верю. Тут золота на несколько армий. – Он осёкся. – Интересно, в эту комнату никто не пытался подкопаться? Она должна быть прямо под нами.

– Сомневаюсь, – проронила Коллаис. – Судя по тому, что я вижу, под нами должна быть пустота. – Она постучала по полу. – Слышишь? Под нами нет пустот.

– Где же всё это лежит? – ошарашено спросил её брат, яростно взлохмачивая свои волосы. – Или нам это всё мерещится?

– Кто знает, – Ользан пожал плечами. – Не думаю, что нам стоит пытаться доставать всё это. Вспомни, что случилось с этими двумя, – он махнул рукой на то, что осталось от грабителей. – Хотя, конечно, искушение велико.

– Смотрите! – Коллаис указала вниз дрожащей рукой.

Из груды золотых и серебряных монет выглядывала подошва сапога. Судя по всему, изрядно потрёпанного.

– Пошли отсюда, – Коллаис поёжилась. Ользан молча закрыл крышку «сундука» (отчего защёлки на его стенках сами собой замкнулись) и они, не произнося более ни слова, покинули странное помещение.

Свет в комнате, струившийся прямо из стен, сам собой иссяк, когда люди ушли.