Читать книгу Марш идиота, или Как убить время - Константин Д. - Страница 2

В этом самом году, точнее, даже где-то прямо во времена этой фотосессии, я, пнув ногой дверь горячо любимой школы, пошёл покорять мир взрослый. Родители мои решили, что штурм жизни этой я должен начинать с Ленинградского Политехнического института, а точнее, с его механического факультета. А по сему, заблаговременно, в течении, если мне не изменяет память, года, я ходил туда пару раз в неделю на подготовительные курсы, приобщался к новой жизни, а заодно зарабатывал возможность сдать пару экзаменов раньше общего потока и, как они считали (родители) в приоритетном порядке. Ходил я туда с группой таких же бедолаг, которых предки, беспокоясь за будущее своих отпрысков, определили "готовиться" к поступлению. Всё это происходило по вечерам, а по вечерам, как известно, есть много более интересного, и, от того, посещаемость наша хромала сильно, на обе ноги, а к экзаменам можно сказать, уже и не ходила, парализовало. Но. В то время уже во всю воплощалась в жизнь рыночная экономика, курсы были платными, а значит и право на досрочную экзаменовку мы имели.

И первый экзамен, сочинение по русскому языку, я сдал. Родители, воодушевленные успехами сына, взяли брата, сестру, собаку и кота и уехали на дачу. Тогда у нас была "далекая" дача, почти за 600 км., в Невельском районе. Контроль над чадом был утерян, и.. И я забыл сдать второй экзамен…

Да. Я не забыл сделать из стола-книжки теннисный стол и разбить люстру в большой комнате, не забыл спровоцировать истеричную подругу запереть меня на балконе, а затем, прорываясь в форточку, выбить коленом стекло, не забыл спалить занавески и половину гарнитура на кухне, а вот про экзамен по математике я забыл…

И когда, по приезде родственников, я получал втыки за содеянное и не сделанное, я заявил, нет, скорее даже напомнил, что я, дескать, человек-то уже взрослый и сам порешаю. У меня, вон, друг в текстильный поступает и я пойду!

И пошёл. Друг поступал на химико-технологический факультет. В моих глазах он не сильно уступал Менделееву с Лобачевским, чего за мной не наблюдалось, и поэтому я подал документы на привычный мне уже механический, с конкурсом всего-то 26 человек на место…

– Утопия, – обречённо сказала мама. Отец, тяжело сопя, промолчал.

А я, я был решителен, смел и бесшабашен.. Нет ничего невозможного!

Первый экзамен был таким же, как и в политехе – сочинение. Тему дали "Совесть не должна молчать ". Тут, надо сказать, что матушка моя учительница русского и литературы, и всю школьную программу мне пришлось пройти, так сказать, "в полном объёме ", без сокращенных вариантов, плюс к этому мне постоянно подсовывались "Роман газета", "Иностранная литература "," Юность" и тп. Ну, тут, справедливости ради, отмечу, что я не сопротивлялся особо – я любил и люблю читать. Свежешинкованная, не успевшая забродить, айтматовская "Плаха" не так ещё долго лежала в голове, и совести моей было, что сказать: я легко наплел чего-то там листов на десять. И получил пятёрку за сочинение. А конкурс уже стал 11 человек на место, русского языка у нас особо не знают… Экзамен по физике был следующим и прошёл немного странно: в комиссии сидели четыре постоянных человека, двое ещё приходили-уходили, и когда я пошёл отвечать, их было пятеро. Три тёти и два дяди. Я довольно бойко рассказывал им то, что было в билете, но понимал, что это вряд ли их всех абсолютно устроит. И не ошибся. Начались вопросы. Куча вопросов. Я что-то отвечал, что-то не особо, но, как мне показалось, больше отвечал правильно. Сейчас я даже и не понимаю, от куда я знал некоторые вещи, может какая-то "глубокая память – слышал краем уха и в критической ситуации вспомнил… Наконец, порядком постреляв в меня вопросами, лысоватый дядя в невероятных диоптрий очках и в обвисшем коричневом свитере с испачканным мелом предплечьем, из под которого торчал один уголок воротничка условно розовой рубашки, решился расставить точки над i.

Он шумно вылез из-за стола и проследовал (именно проследовал, он не шёл, у него как-то не до конца что ли колени разгибались, а может иллюзию эту создавал комплект широченных серых неглаженных брюк с пузырями-коленями с какими-то полукедами на светлой подошве) к доске. Что-то там накорябал (я уверен, что в пятилетнем возрасте у меня б покрасивше вышло) и фальцетом произнёс:

– Вот, юноша, воздух, вот вода (это хорошо, что подсказал, не похоже было вообще). Вот – луч, падает – вот так, а вот как он пойдёт в воде? Куда?

Признаться, я, конечно, что-то слышал про более и менее плотную среду, про преломление, но что?

Он поправил очки, как Шурик, и замер в блаженной полуулыбке с прищуренными в диких линзах глазами. Позже, я узнал, что фамилия этого человека Аблибенгарц. И тогда всё, весь его вид и "стиль", всё сразу встало на свои места. Точнее названия ему найти было трудно.

Я, стараясь передвигаться в такт ему, что бы обрести доверие и расположить к себе, поплыл к доске, взял огрызок мела и твёрдой рукой провел линию в его "воде". Абсолютно наугад.

Он цокнул языком, сделал нелепый, как и он сам, пирует, что бы повернуть немного тело и обратиться к коллегам, и произнёс:

– Ну что ж… Полагаю, отлично?

Они, к моему изумлению, в разнобой закивали.

Он опять взглянул на меня, но уже каким-то другим, слегка затуманенным, задумчивым взором, как бы примеряя мой портрет на одно из мест над его головой, над доской, которую он только что пачкал: куда его, чертова гения? Между Кюри и Ньютоном? Или может слева от Эйнштейна?..

–Поздравляю,– сказал он, но абсолютно не торжественно, даже как-то грустно… Видимо, опасаясь серьёзной конкуренции.

Далее, одна из дам в комиссии спросила у меня номер группы, а я быстро что-то брякнул, и забыв сказать спасибо, попрощаться, да всё забыв, схватил бумажку у них со стола, в которой они расписались, и пошёл к двери. Думаю, они над моей походкой тоже поржали: ноги были не мои, в голове туман… Попытался пару раз открыть дверь аудитории не в ту сторону, потом всё-таки вышел. Вообще-то я думал, что балансирую между тройкой и четвёркой..

И вот последний, математика. Тут, по сути считать нечего: группа должна быть 26 человек, Нас осталось 38. Из них 35 женского пола и плюс я, негр Киля и человек по фамилии Пениц… Выбор очевиден: эфиоп вообще прошёл молча, ничего не делая, как, в прочем, и на сочинении (вероятно, какой-то процент иностранных студентов был необходим), а мы с Пеницом для виду пару уравнений решили и всё.

Спустя часа четыре, мы втроём стояли у вывешенных списков поступивших абитуриентов, порыгивая котлетами (чудная там котлетная на Малой морской была, у нас так и называлась "Отрыжкой": три пары точно помнил, что питался и, в принципе, другой побочки не было). Убедившись, что мы в списках, вышли, всосали по тройке "Балтики" за успех и разбрелись в подземелье станции Невский проспект.

Я в Тряпке!

Эх… Как всё казалось легко и просто. Мир был податлив и эластичен. Он принимал нужные формы, препятствия были легко преодолимы – я их не замечал. И казалось, так будет всегда… Вот этим его кратковременным физическим состоянием я по сути опять и воспользовался. И как оказалось, в последний раз…