Читать книгу Шаг, это много - Константин Даниилов - Страница 2

По сознанию летала мысль, – а может, всё-таки, сон? Кошмарный, невероятно детальный и чёткий, но, сон. Ни в одном уголке она не находила поддержки, однако была жива и давала надежду, без которой остался бы один страх.

Всё прожитое за утро, я видел со стороны, буквально смотря на свое одутловатое лицо, с кровоподтёками из ушей и глаз. А в тот момент, когда мой пистолет почти упирался в висок сошедшему с ума сержанту, я почти вплотную разглядывал себя, силясь вспомнить те мысли, что удерживали мой указательный палец в неподвижности.

Мне было действительно страшно выходить из этого состояния, но та самая надежда, светлячком озарявшая мрак и безысходность, слово уговаривала, – даже если и так, то не всё потерянно, ведь ты ещё жив.

Звуки почти отсутствовали, только изредка я мог разобрать какие-то стуки, но они были настолько далеки, что воспринимались не более чем помехи тишине, в которой слышалось собственное дыхание. Тело ныло и назойливо чесалось, особенно в правой части груди. Я точно лежал на чём-то твёрдом и сыром, а сквозняк, регулярно проносившийся по моему телу, приносил запах гари и чего-то неприятного, кисло-сладкого до тошноты.

Попытавшись открыть глаза, почувствовал руку, быстро зажавшую мне рот. Первое желание дёрнуться и освободиться выгнала прочь боль, немедленно сковавшая всё тело с такой силой, что я, пожалуй бы, вскрикнул, если бы не рука, плотно прижатая к моим губам.

– Тише, Серёж. – Теплым дыханием прошептал мне на ухо голос Вики. – Они реагируют на человеческий голос.

Особым умом я не отличался, это я понимал чётко ещё подростком. Думал хорошо, даже складно, что помогло мне писать неплохие стихи в старших классах и, даже, поступить в местный университет. Но, вот перевести эти мысли в слова, а уж тем более в действия, составляло не хилую, такую, проблемку. Отчего, почти все мои знакомые считали меня слегка замкнутым и не блещущим умом, а я и не был против, так от тебя ждут и требуют в разы меньше. Вот и сейчас лишнего говорить не стал, а лишь кивнул головой в знак понимания. В ответ получил отблеск белозубой улыбки Виктории, в полном мраке того места, где мы сейчас находились.

Чуть приподнявшись на руках, с помощью Вики, сел и оперся спиной на холодный бетон. Оглянулся по сторонам, – слева и справа доходил ночной свет. Впереди темнота.

– Мы в водостоке, под дорогой. – Вновь зашептали мне горячие губы. – Стас ушел на разведку.

Кивнув, поднял руку вверх, – действительно, потолок почти над головой. Не помню я этого стока. Хотя, не думаю, что успел облазить все канавы этого города.

– Давно мы тут? – Спросил я, так же вплотную прижавшись к её уху. Стараться говорить тихо не пришлось, звук из пересохшего горла выходил едва на грани слышимости. Пришлось даже напрячься, чтобы он сформировался в понятные слова.

– Часов шесть, семь. Стемнело очень рано.

С правой стороны тоннеля донёсся отчетливый, близкий шум, а после слабый просвет перегородил тёмный силуэт. Виктория вздрогнула, я же полез в кобуру за пистолетом. Раздался громкий стук, – три раза об бетонную поверхность, чем-то металлическим. Тут же рука Вики легла мне на плечо и слегка на него надавила. Этот движение, я, тоже понял сразу, – не волнуйся, свои.

Громко шумя, непрерывно постукивая автоматом по стенкам, к нам, на карачках, подполз Стас, весь перемазанный кровью, вперемешку с грязью. Виктория прикоснулась ко мне головой и отвернула лицо в противоположную сторону, так, чтобы Стас мог говорить нам на ухо одновременно. От него резко несло потом, но, этот запах был даже приятен. Это был запах живого человека, а не той трупной вони, что доносилась с улицы.

– Ты как? – Спросил он меня первым делом, пришлось опять молча кивать. – Это хорошо, тебе в грудину угодил осколок стекла, пробил лёгкое. Мы думали, ты всё.

Я удивлённо отпрянул и попытался, через темноту, всмотреться в очертания его лица. Чувствовал я себя, конечно, паршиво, но не настолько отвратительно, чтобы не осознать настолько серьёзную рану. Возникло желание осмотреть место ранения, однако Стас опередил меня и притянул мою голову назад, к себе.

– На ногу мою не обратил внимание? Тоже зажила, теперь с гипсом мучаюсь, не снимается. Вика, легкие травмы получила, за час как новенькая стала. Теперь слушай и не перебивай, обрисую тебе обстановку.

Я кивнул, но прослушал первые предложения, мысли унеслись дальше, всего за километр отсюда. Как там пацаны? А, если кто-то из них обратился? Я сам видел безумных детей на улице, так, что вероятность есть. Мышцы непроизвольно сжались от отвратительной картины. Что всё это время происходило в голове у Виктории, я не мог даже представить, и как она умудряется улыбаться, при всё при этом, я не понимал. Наверное, это такой склад характера, или она банально пыталась поддержать меня и придать сил. Не знаю. Собравшись с мыслями, стал прислушиваться к тому, что говорил Стас.

– Так вот, не реагируют они на шум, ни на какой. Пытались тут, две твари проверить нашу дренажку, я их успокоил из «макара», и, прикинь, никто не обратил на это внимания. Как будто, так и надо. А, вот на звук речи, плач, короче, на голос, – тут как тут, уши свои уродские поднимут и бегут, как ошпаренные. Не поверишь, те кто больше всех отожрался, даже на людей не похожи. Кузнечики с человеческим телом, ноги в зад вывернуты. Хер убежишь, отвечаю, сам видел, как они народ гоняют. Так, что ещё, – о, вояки! Видел пару «бэтэров», проезжали несколько часов назад. Так твари, тоже, на них забили большой и толстый. Зато жигулёнок «депсов» оприходовали тут же. Видимо людей за стеклом увидели. Есть ещё вид тварей и, как по мне, самый опасный, – чёрные! Вот они поумней будут, земли не касаются ногами, летают аки Христос над водой, людей выискивают на раз, а простые твари, кузнечики, боятся их, отбегают в сторону как увидят. Вроде всё.

Стас замолчал, откинулся на противоположную стенку и закурил, прикрывая огонёк зажигалки всем телом. Что-то вспомнив дернулся ко мне и зашептал, обдавая дымом.

– Забыл! Свет, они реагируют на свет, но не всегда. Пытался понять, как и почему, но, пока, не уловил систему.

Охлопав карманы пальто, нашёл измятую пачку сигарет. Прикуривать от зажигалки не стал, а просто попросил сигарету у Стаса и прикурил от неё. Выдохнул дым через нос, и тело сразу налилось свинцовой и в тоже время мягкой тяжестью, голова закружилась. Повернув голову к Виктории, увидел её скрюченное тело. Она так и сидела в каске и бронике, положив руки на колени и опустив на них голову. «Это, я хорошо придумал», – подумалось мне радостно, но тут же взгрустнулось, – ей наверняка было плохо, а что сейчас делать, я не знал. Обнять? Дать сигарету? Погладить по спине? Застрелиться? Чёрт!

Висеть в воздухе, подвешенным за яйца, желания не было. Подвинув свой зад ближе, я положил руку ей на плечи и притянул к себе. Она легко поддалась и уткнулась лицом куда-то в район подмышки. Она плакала. Тихо, почти беззвучно. Я обнял её сильнее, сам сжимая челюсти от желания пустить гадкую, слабую слезу.

Так мы и просидели до утра. Изредка куря, пересаживаясь поудобней, давая отдохнуть затекшим местам. Виктория проспала на моём плече всю неспокойную ночь. Наше укрытие никто не тревожил, но на улице часто раздавались крики и грохот. Один раз услышал шум проезжающего БТРа, его я ни с чем другим не спутаю. Значит, кто-то, где-то есть, может даже организованна, какая-то самооборона. Маловероятно, но всё же они куда-то едут. Шанс есть.

С наступлением рассвета, Стас пошёл отлить и, заодно, разузнать обстановку. Вика, проснувшись, выкурила со мной по сигарете, не знал, что она курит. Всё это время она сидела и смотрела на меня, потом кивком указала на грудь, где зияла дыра на запачканной кофте. Опустив голову, раздвинул края дыры, на том месте, где должна была быть страшная рана, розовела молодая кожа, длинной не меньше указательного пальца. Чудеса.

Захотелось её поддержать, но улыбнуться я не мог, мышцы лица будто стянуло невидимой плёнкой. Я просто кивнул, прикрыв глаза. А, вот она улыбнулась мне в ответ, той самой улыбкой, правда с грустными и слегка опухшими глазами.

Подползший Стас стукнул меня по плечу, привлекая внимание и заговорщицким тоном прошептал.

– Пошли, осмотримся, ты же знаешь эти места.

Виктория было дёрнулась с нами, но Стас показал ей жестами, – оставайся тут.

Солнце так и не показалось из-за плотного покрывала облаков, словно всё произошедшее за последние сутки специально скрывалось от него, как будто оно могло воспротивиться и повлиять на это безумие. Не знаю, смогло бы оно или нет, чем чёрт не шутит, может эти твари действительно боятся прямых солнечных лучей. Однако, на душе было бы легче, если бы наша звезда светила, потому, как окружающий мир походил на спустившийся на землю ад.

Деревья, еще больше изогнулись в самые чудовищные формы, а пепел, от тех, кто высох за секунды в самом начале, таскал по пустым улицам ветер, вперемешку с рваными газетами и кусками каких-то тряпок. По всему проспекту видна была кровь, она была повсюду, от стен здания общежития до дорог и бесхозных машин на них. Только тут, в маленьком кусочке, видимого нами пространства, было убито тысячи человек. После увиденного, мысли о возможной самообороне показались наивным, детским бредом. Нет, не надо солнца, оно не должно видеть весь этот ужас, его должен смыть дождь, а после пусть выходит солнце, даря нам зыбкую надежду на выживание.

Наш «козлик» валялся на крыше, возле самого выхода из водостока. Помятый, с облетевшей краской он представился очередной жертвой, наравне с его создателями. Я непроизвольно почесал рану увидев выбитое стекло водительской двери. Разбитой передней частью, а по сути, чуть ли не вырванным от удара движком, УАЗик опустился в канаву, куда выводил наш укромный водосток. Это оказалось очень удобно для наблюдения, – машина почти полностью прикрывала нас от здания общежития. Опираясь на руки, поднимая головы на уровень дорожного полотна мы созерцали «новый-страшный» мир.

На проспекте, примыкающих улицах, тротуарах и в окнах домов не было видно ни единой живой души. Даже мертвой, если быть до конца честным. Крови было много, а вот трупы отсутствовали полностью. Не было собак, вечно снующих по дворам и помойкам, даже противные вороны и постоянно голодные голуби куда-то пропали. Пустой мир, только мусор, сырость и кровь.

Стас толкнул меня в плечо и указал в сторону стоящего поперёк дороги автобуса. Это был тот самый автобус, который я, так неудачно, пытался объехать вчера. В салоне, что-то шевельнулось, едва различимо, но отчетливо. Опять. Виктория Игоревна часто рассказывала детям разные интересные вещи, знаний у неё было в разы больше моих, и, я помню, как она говорила, что боковое зрение (периферическое, точно!) воспринимает больше света, чем прямое. Какие-то колбочки воспринимают только три вида света, они в центре глаза, а всё остальное это палочки их больше, и они чувствуют весь свет, но без чёткости.

Быстро переведя взгляд в сторону, сконцентрировался боковым зрением на мрак салона и тут же различил отчётливые движения. Там точно, что-то передвигалось на уровне сидений, но заляпанные грязью окна и слабый солнечный свет не позволяли разглядеть точнее. Я посмотрел на Стаса и вопросительно вскинул голову, тот лишь пожал плечами в ответ. Потом он указал на классический советский забор, тот, что бетонный с треугольным узором. Он находился аккурат за нашими спинами в метрах пятидесяти, по правую сторону от общаги. ПО-2, – как называл его шеф, что это значило, я не спрашивал.

– Там городская автобаза, или автобусный парк, я толком не знаю, как это называется. – Прошептал в подставленное ухо.

– Территория полностью огорожена? – Это уже Стас.

– Да. Ворота с обратной стороны.

– Нам надо туда. – Отрезал он, а на мой удивлённый взгляд, добавил. – Нам надо пожрать, помыться и решить, как действовать. Тут мы, точно ничего не решим. Видишь кирпичную вышку на территории, это старая пожарная каланча, оттуда и осмотримся.

– А если там эти….

– Убьём. Или у тебя есть ещё варианты?

Я отрицательно помотал головой и пополз назад, за Викторией.

Она сидел возле самого входа, и, видимо не слышала моего приближения, отчего вздрогнула и на секунду застыла. Поманив её рукой, прошептал; -

– Мы хотим пробраться на автобазу, которая там, возле общежития. Я ползу первым, вы за мной, если, что-то увидите, то сразу хватайте меня за ногу. Если я встану и побегу, – бежать за мной. И, полная тишина, ни звука. Стас будет за вами.

Она кивнула, после чего подумала несколько секунд и уже добавила сама; -

– Серёж, давай без «ВЫ», вчера же на «ТЫ» приказывал. Так проще и быстрее общаться, тем более в такое время.

И вновь чёртов кивок, если в мире ничего не изменится, то кивки станут основным средством общения. По крайней мере на то время, пока мы не выучим язык жестов, ну или не придумаем свой.

Стас уже ждал нас у края канавы. Всё тот же дурацкий плащ не по размеру, автомат через плечо и однообразное выражение лица. Подойдя гусиным шагом вплотную, я обрисовал ему план нашего передвижения. Спорить он не стал, а лишь протянул Виктории второй «макаров», и опять с вопросительным кивком, который был понятен без слов, – «умеешь»? Она умела, мы частенько палили из разных стволов в дачном лесочке, у шефа был легкий бзик по этому поводу, хотя он не любил оружие. Мне даже, иногда, казалось, что он к чему-то готовится и готовит нас.

Распределив оружие и боеприпасы, коих было не много, мы двинулись вперёд по сырой земле.

Всего пятьдесят метров через узкую парковую полоску, отделяющую дорогу от заветного забора, и мы, надеюсь, сможем вздохнуть свободно. Теперь я представляю, что чувствует человек на минном поле. Каждую секунду, после каждого толчка ноги мы ожидали жуткого крика, заметившей нас, безумной твари. Мне постоянно хотелось обернуться и проверить, как там Виктория, но я подавлял в себе это желание. От меня зависел маршрут и шансы на незаметное передвижение. Поближе к оставшимся деревьям и кустам, на которых только-только начали пробиваться зелёные почки, и подальше от открытых пяточков земли, даже не смотря на тот факт, что так было короче и быстрее.

Добравшись до пешеходной дорожки, закатанной в асфальт, я уткнулся лицом в кусты неизменной акации и замер. Подождал, пока мои ведомые подберутся ближе. Было страшно ползти дальше, – три метра неприкрытого пространства в ширину и почти две сотни в длину, плюс мы отчётливо будем видны на серости подсохшего асфальта. Поймав взгляд подползшего Стаса, кивнул, даже не спрашивая, а больше ища поддержки, – «прём»? Наконец, на его лице увидел хоть, что-то, кроме серьёзной хмурости, – ему тоже было страшно. Но, сжав челюсти он решительно кивнул в ответ. Лица Вики было не видно, несоразмерный шлем закрывал его почти полностью. Наверняка ей приходилось тяжелее, чем нам. «Кора-кулон» хоть и был броником второго класса, но, тоже весил немало, что-то около шести килограмм. Я постучал ей по шлему сверху, она сразу подняла голову выше и открыла сосредоточенное лицо. Похоже, Виктория не понимала предстоящей опасности и полностью нам доверяла. Так же, кивком, спросив о её готовности, набрал в лёгкие побольше воздуха и пополз вперёд.

Со стороны дороги нас должно быть видно, как на ладони. Я ускорился и с облегчением начал заползать за искорёженное дерево, одновременно подсчитывая, что Вика, сейчас, где-то на середине асфальта. В этот момент раздался крик.

Это был тот самый, жуткий, нечеловеческий крик голодной твари. Мне тут же преставились бешеные глаза полные ненависти, как у той женщины схватившей Вику мёртвой хваткой. Крик был направлен в нашу сторону, это стало ясно сразу, и исходил он со стороны брошенного автобуса. Я резко вскочил и побежал не оглядываясь, надеясь, что никого не охватила паника и все точно следуют договорённости. Да, можно было обернуться и помочь, особенно Вике, но у меня уже был план. Раздалась короткая, автоматная очередь.

Преодолев оставшиеся двадцать пять метров за жалкие пять секунд, я врезался спиной в бетонный забор. Три метра высоты просто так не перепрыгнешь. Дёрнувшись было к пистолету, опустил руку назад, – далеко, не попаду. От дороги к нам неслись две твари, как и говорил Стас, – ноги были вывернуты в обратную сторону, а бег их, больше походил на прыжки. Одну тварь, бывший мент всё-таки достал, она завалилась, резко вскочила, но, двигалась уже не так прытко.

Искру надежды, что, мол, – «отстреляемся», потушили новые крики, послышавшиеся гораздо дальше и с разных сторон, но, явно, являющимися ответом на призыв. Сложив руки в замок, я присел, ожидая подбегавшую Викторию, та, мгновенно поняв мой замысел, понеслась с удвоенной скоростью. Добежав до меня, она быстро поставила ногу на замок и на мой крик «Три!», с силой рванула вверх. Дури я не жалел, кинув Вику как можно выше, и, по ощущениям, перебросил её через забор, отправив в свободный полёт к неизвестности. Стас остановился возле меня, чётко обернулся и присел на одно колено.

– Крою. – Опять короткая очередь, и ближайшая тварь зарывается мордой в землю.

Хоть Стас и был тяжелее Вики, я всё же не стал забрасывать его с той же силой. Дав ему спокойно оказаться на гребне забора. Моментально сев так, чтоб забор оказался между ног, он успел перехватить висящий на ремне автомат и сделать три одиночных выстрела по раненой твари, пока я брал разбег для прыжка. Ухватиться за край получилось с первого раза, а дальше Стас, с неизвестно откуда, взявшейся силой, втянул меня наверх. Спрыгнув, обнаружил Викторию за высокими промасленными бочками метрах в десяти от забора. Ноги расставлены, руки лежат на крышке, голова и корпус чуть опущены для прицельной стрельбы. Прямо, как на учебном полигоне. С высоты прогрохотали одиночные выстрелы и, тут же, рядом со мной приземлился Стас.

– Шестерых насчитал, секунд через десять будут. Несутся, как спринтеры, ей богу. – Скороговоркой проговорил он. За это короткое время я настолько привык к шепоту, что его голос резанул по ушам, чем-то чужим и неприятным.

– Я к Вике, а ты, наверно, беги к ПРэМке. – Указал я, на знакомый УРАЛ с ремонтным кунгом.

– Лады.

Добежав до Виктории, пристроился рядом в похожей позе и мысленно стал отсчитывать отведённые секунды.

– Ты, как, упала сильно?

– Всё хорошо, попу отбила немного. Жить буду. – Закончила она любимым выражением.

Справедливо полагая, что первым огонь откроет Стас, по причине более мощного калибра, дабы не дать тварям перебраться через ограждение, я быстро проинструктировал Вику; -

– Не пали сразу. Стреляй, когда они спрыгнут на нашу сторону. Не добивай, только по стоячим, экономь патроны.

– Хорошо. – Сухо отозвалась она.

Секунда и первый монстр влетел на кромку забора с явным запасом сил. Раздалась скупая очередь «ксюхи» и падаль полетела назад, раскинув руки, или, что-то напоминающее их.

– Дыши. Всё нормально, жди! – Говорил я вслух, толи себе, толи Вике.

Ещё две твари. Первую, опять снял Стас, а, вот, вторая успела спрыгнуть, опустившись в паре метров от нас. Я нажал на спуск, Вика тоже. Целился в голову, но попал лишь в шею и подбородок, ну, а Виктория стрелял наверняка, отправив три пули точно в грудь. Чудовищу хватило и этого.

Вновь заработала «ксюха», не давая вскарабкаться очередному монстру и разнося его, только появившуюся, из-за забора голову. А дальше стало намного хуже. У Стаса кончились патроны, и пока он меня рожок, к нам перемахнуло аж три уродца. Я только, и успел, что крикнуть, разделяя огонь по разным целям; – «Левого»,

Цели по краям были поражены, а вот та, что была в центре прыгнула к нам, на ходу разевая свою кошмарную пасть. Я не успевал и Стас тоже. Виктория же, даже не среагировала, продолжая держать на мушке своего. Еще секунда…, да какая секунда, доли, и монстр всей тушей завалится прямо на нас.

Раздавшийся из-за спины цикл карабина, сбил тварь с траектории, заставил перевернуться в воздухе и врезаться в бочки, разбрызгивая в стороны облака тёмной крови. Удар по нашему укрытию был настолько силён, что мы завалились на бетонный пол автопарка. Это был не Стас, он стоял чуть в стороне слева, а выстрелы определённо прозвучали сзади. Не раздумывая, я упал на одно колено и навёл ствол пистолета в предполагаемое место стрелка. Так, на всякий случай.

– Вы кто такие, я вас не звал, идите нахер! – Громким шепотом прокричал парень в заляпанном тельнике и карабином «Вепрь-12» у плеча.

– Сам, кто такой? – Быстро ответил Стас вопросом.

– Я первый спросил!

– Ну, скажу я, что меня зовут, – Говна лопата! Тебе, что, легче станет?

– Легче. Еще мутанты есть, там? – И, он качнул здоровенным пламегасителем в сторону забора.

– Вроде семь бежало.

В этот момент, что-то сильно ударило по забору с обратной стороны. Мы, все, разом перевели стволы в сторону шума.

– Подранок скорее всего, из тех, что нас заметили первыми. – Отчеканил Стас.

– Добей его. – Обратился «тельняшка» уже ко мне. – Он не успокоится, пока не перелезет, или забор не сломает.

– И как мне это сделать? – Опешил я.

– Вон, справа, стеллаж с поддонами. Залезь и добей, только не пались особо.

Я посмотрел на Стаса, и тот одобрительно кивнул.

– Не поворачивайся к нему спиной. – Успел шепнуть Виктории, проходя мимо.

Вставив в «Глок» свежую обойму, быстро подбежал к стеллажу и аккуратно вскарабкался наверх. Теперь вершина забора едва достигала пояса. Для начала высунул голову на уровне глаз и внимательно огляделся по сторонам. Тишина, только неугомонная тварь еще раз, ощутимо, долбанула по секции. Мысленно чертыхнувшись, лег на гребень животом, вставать в полный рост было слишком рискованно. Медленно отвел голову в сторону и внимательно рассмотрел происходящее внизу.

Мутант, как назвал его парень в тельнике, был серьёзно ранен в бедро, причём, как мне показалось, не одной пулей. Ловко Стас стреляет, очень странный мент.

Впопыхах, да при стрельбе толком не удалось рассмотреть этих чудовищ, теперь же, один экземпляр предстал во всей своей красе. Крайне деформированная голова, – вытянутая как яйцо и откинутая чуть назад, естественно, – громадный рот, чем-то напоминающий пасть «хищника» из кино, и заостренные уши как у овчарки, только больше и без шерсти. Руки больше походили на гнутые грабли с длиннющими когтями, а ноги, мало того, что были вывернуты в обратную сторону, так ещё и набрали массы, став схожими с лошадиными.

На разглядывание потратил не больше двух секунд, но и этого времени мне хватило для появления чувства отвращения, смешанного с липким страхом. Тварь обратила на меня внимание и уставилась своими озлобленными глазами прямо в переносицу. Опустив руку вниз, я выстрелил точно в голову и тут же перекатился назад, на поддоны.

– Готов? – Спросил парень. Я просто, привычно кивнул в ответ.

– Тогда валим на вышку. Там точно не достанут.

Перекинув карабин за плечо, он отвернулся и, уже совсем не опасаясь нас, быстрым шагом направился прямо к распахнутой двери старой пожарной вышки. Странный парень. Хотя, в данные времена все, кто смог выжить, странные. Мы выглядим не лучше, бьюсь об заклад. «Отчаянные времена, для отчаянных людей», – как любил говорить шеф.

Вышка состояла из трех этажей и достигала метров пятнадцати высотой, почти как стандартная пятиэтажка. На двух этажах располагалась небольшая комната, к которым вела крутая лестница с высокими ступенями.

– Там диспетчера и медики для утреннего осмотра работали, ни чего интересного. Даже лекарств, никаких нет. – Просвещал нас парень, по ходу подъема по лестнице.

А, вот на третьем этаже, комната была не в пример больше. Практически на всю ширину самой башни. Плотно зашторенные жалюзи окна, почти не пропускали свет, но и без того было видно, что комната не бедно отделана. Большой письменный стол из красивого дерева, пара шкафов, навесной потолок, дорогой, кожаный диван.

– А тут обитал хозяин этой помойки. Как его называли втихую – «изделие номер два».

– Почему номер два. – Поинтересовался я.

– Потому-что, гандон. – Ответил парень, улыбаясь, он почти всегда улыбался и был на удивление бодрым. Мне даже показалось, что всё происходящее ему нравится.

Смысл сказанного я не понял, и переспрашивать не стал. Меня больше заинтересовало оружие, как в его руках, так и стоящее возле окна.

– Это, что AR-15? – Поразился я натовской винтовке, запакованный в такой тюнинг, что стоимость, оного, однозначно превышала стоимость самой винтовки вдвое, если не втрое.

– Похож, да? – Опять заулыбался парень. – Это «Вепрь-15», карабин, крутая штука. Гандон был фанатом «вепрей».

– Под какой патрон? – Тут же влез Стас.

– пять – пятьдесят шесть…

– Понятно, фигня. – Махнул рукой Стас и подошёл к окну.

– Фи, сколько гонора, прям, как у моей бывшей. – Закатил глаза к потолку парень. – Кстати, от вас, и воняет не лучше, может, помоетесь?

– А, есть где? – Оживился я.

– Естественно, тут и комнаты отдыха есть и душевые, и столовая со жратвой. Внизу, корпус с синими стенами.

От этих слов в желудке заныло с такой силой, что я, было, чуть не бросился по лестнице бегом.

– Нам надо идти. – Напомнила Виктория.

– Нам надо восстановить силы, для начала. Неизвестно, сколько мы потратим времени на этот километр. Если с ними, что-то случилось, то этого не изменить, а, вот, если мы не сможем дойти по причине усталости, то….

– Помоемся, поедим и двинем. – Перебил я Стаса, глядя в злые глаза Вики. – Он дело говорит.

– Хорошо. – Сквозь зубы процедила она и вышла из комнаты.

– А она с характером, люблю женщин в возрасте. – Подмигнул мне парень

– Ты дурак? У неё дети одни в квартире. – Попытался осадить его Стас.

– Дурак тот, кто поступает по-дурацки. Как говорил Форест Гамп. – Ничуть не стушевался «тельняшка». – А, я вам жизнь, как бы, спас.

Стас открыл было рот, чтобы, что-то сказать, но выдохнул с безнадёгой и вышел следом за Викой.

Территория была небольшой, как казалось ранее, со стороны. Всего пять кирпичных гаражей, с большими воротами, КПП, со смотровой ямой. Вдалеке, у дальней стены, недалеко от одноэтажного здания с гордым названием «СТО», проржавевший остов старенького автобуса. Какие-то разломанные кабины грузовиков, куча потёртой резины в стороне. Думаю, всё это и в нормальные времена выглядело не очень, а теперь, так уж тем более.

Искомое здание обнаружилось сразу, находясь почти в центре, точно напротив гаражей. К нему уже бодро шла Виктория, причём одна. Пытаясь её догнать, чуть не сломал себе шею, споткнувшись о разломанный оружейный сейф, валяющийся аккурат под окнами каланчи.

– Это, я его сбросил, не знал, как открыть. А он всё равно не раскололся до конца, пришлось пол ночи кувалдой махать. – Не отставал «тельняшка».

– Так, это ты колотил? А, я думал, что за дятел стучит. – Хмыкнул Стас.

– Я тоже, сквозь сон, слышал стуки. Мы ночевали тут, в водостоке. – Пояснил я

– Круто!

Догнав Викторию, первым зашёл в здание с пистолетом в руке, несмотря на клятвенные заверения «тельняшки», что там чисто. Возле самого порога была лужа крови и дальше, по коридору тоже, да и стены были заляпаны красными брызгами.

– Точно нет никого? – Ещё раз спросил я.

– Точно-точно, это я тут воевал. – Впервые, без улыбки ответил парень. – Когда всё случилось, я на смену шёл, охранником тут подрабатываю. Не успел дойти до двери, как та волна накрыла. Очнулся, зашёл внутрь, а там мой сменщик стоит с во-о-от такой пастью. – И он показал руками. – Прям, как у моей бывшей. Ну я сразу понял, что либо зомби апокалипсис случился, либо Поршенко к власти пришёл.

– При чём тут Порошенко? Мы же в России.

– Так, а я про, что! Прикинь, какой пиздец настал бы!

Не замолкая ни на секунду, он повел нас на мини-экскурсию. Открывая двери и коротко делая вставки о предназначении комнат.

– Тут, телек обычно смотрят водилы и слесаря, даже курить можно. Короче, он как кинется на меня, я со страху вломил так, что он к стенке отлетел, ну я вторым ударом его в нос и вырубил. Он, так и не встал.

– Это, как же бить надо? Что убить. – Удивлённо спросил Стас, а я посмотрел на парня совсем иначе.

– Сильно, я чемпион области по боевому самбо. Ага, а тут вот душевые, а дальше столовка. Там «консерв» много и прочей лабуды. Потом Клавдия Ивановна в коридор вышла, такая же, чумная, тут я уже монтировку схватил из ящика, кто-то из слесарей притащил. Потом дядя Вася был и ещё двое новеньких водил, но это уже на улице, возле боксов. Хорошие были люди, жалко.

– А трупы куда дел? – Уже с глазами по пять копеек удивлялся Стас.

Тем временем Виктория уже скрылась в душевой, а мы, войдя в столовую жадно набросились на хлеб и скоро вскрытые банки с тушёной свининой.

– На тачке за боксы отвез. Да не смотрите на меня так, я не маньяк! Я, и разговаривать с ними пытался и просил. Дядя Вася даже цапнул меня, пол плеча отхватит, но прикол в том, что к вечеру все затянулось. Мы теперь как – «росомаха небритый неряха».

– Хто? – Глотая, почти не жуя уже спрашивал я.

– Ну из кино, про людей-X! Он регенерировал быстро, суперспособность такая. Вас зовут то, как?

– Я Стас, это Серый, а дама, – Виктория.

– Ясно, меня Макс зовут. Но я теперь буду «Bloody», давно хотел себе имя поменять, звучит круто – «кровавый».

– Ты, точно нормальный?

– «Я нормальный, меня мама в детстве проверяла», – ну, из какого сериала, ну? Фу на вас, ничего не знаете.

– «Теория большого взрыва». – Сказала Виктория, входя в столовую с мокрой головой, держа в одной руке почищенный бронежилет, а в другой каску. – А ты всегда «мемами» и фразами из фильмов разговариваешь?

– Нет, это скорее нервное. Когда нервничаю, начинаю шутить и улыбаться.

– Кстати, имя «Bloody», не очень удачно, в британском английском, это было ругательство. Так золотую, оборзевшую молодежь называли в веке восемнадцатом. А, Стивен Пинкер, вообще, писал, что данное слово носило обозначение нечистой крови.

– Эт какой, как у благородных, полукровки? – Задумчиво спросил Максим.

– Неа, менструальной. – Пояснила Вика, уже жуя из открытой мной банки.

– Ха! Не кровавый ты, а месячный. – Хохотнул Стас.

– Врешь! – Воскликнул парень.

– Она филолог. – Сухо вставил я и встал с деревянной скамьи. – Я мыться.

– Кстати, видели, как они на голоса реагируют. Жесть! – Уже переключился Макс. – Я с офиса «гандона» смотрел на всё, когда базу зачистил.

Я резко остановился у дверного проёма, став слушать его историю. Было очень интересно узнать то, как всё выглядело со стороны, пусть даже со стороны этого пришибленного.

– Каждого, кто кричал или маячил в окнах, сожрали.

– Как, они в окна забирались? – Застыла, с поднятой вилкой в руках, Виктория.

– Да, по балконам, водосточным трубам. Как маугли, блин! – Выпалил Максим и, на этот раз, осёкся. – Прости. Нормально всё будет, у вас какой этаж?

– Двенадцатый.

– А, ну тогда, – норм. Они выше третьего и не лазили, видимо видно было плохо. – Ответил он, соврав настолько очевидно, что понял даже я. Впрочем, Викки хватило и этого успокоения. Глубоко дыша, она закрыла глаза и попыталась не заплакать.

– Рассказывай дальше. Всё, что видел.

– Хм, дальше…, Толпа выкатила с площади и разбежалась по проспекту, с площади только две машины выскочило. Нива и УАЗик, ниву догнали, а УАЗика протаранил Камаз. Его так облепили мутанты, словно мухи говно, он за общагу успел проехать и остановился. Сожрали видать, и из УАЗика, скорее всего, тоже.

– Не сожрали, это мы были. – Хмыкнул Стас.

– У-У-У! РазбИйники! Так, что ещё, про голоса вы знаете. О! Свет, они на свет ещё реагируют.

– Я так и не понял, – как именно. То убегают, то стоят под фонарями.

– На белый смотрят и прутся к нему, а вот на жёлтый, оранжевый, красный обосраться готовы. От огня бегут, тоже. Короче, как я понял, передохли почти все люди, а кто не сдох, те сидят, как мыши по углам. Много людей просто распалось, или растеклось, не знаю, как назвать. Есть ещё чёрные! Видели? С ними непонятно, что это за твари, но летают круто.

– А, почему остальные их боятся?

– Не знаю, но, – да, разбегаются, когда видят.

– Где все трупы и куда делись эти мутанты, их ведь тысячи должны быть. – Наконец подал голос я.

– Больше! Я так прикинул, – больше половины людей мутировало, а в городе почти полмиллиона жителей, вот и считай. А, трупы они сожрали. Всё, умяли, как мясорубки.

– Так, куда они делись?

– Да не знаю я, разошлись и всё. Я, как понял, что им на звук глубоко плевать, только на голос бегут, то пошёл сейф ломать. Если бы не суперсила, то хрен бы справился.

– Какая ещё суперсила? Опять шифер поехал? – С иронией спросил Стас.

– Ты глупый или, что-то? Смотри!

Макс хмыкнул, откровенно наслаждаясь моментом и вскочил ногами на соседний стол, потом, быстро шагнул к краю и завис на носке одной ноги, прямо на крошечном уголке стола. Простояв так пару секунд, он, нарушая все законы физики, начал наклоняться спиной к полу, а после резко оттолкнулся и прыгнул на метра три назад, сделав в полете тройное сальто. Стол даже не шелохнулся.

– Круто? Мы теперь, на самом деле, быстрее, выше, сильнее! Я ночью экспериментировал после того, как рана на руке зажила. Сразу понял, что регенерация не единственная плюшка. Так, что Вика не ссы, спасем мы твоих короедов.

– Мы? – Уже я, не удержался от удивления.

– Ну естественно! Весь мир в труху, почти все передохли, вы первые живые со вчерашнего вечера. Лучше умереть с людьми, чем сойти с ума в одиночестве. Я тебе «Вепря» отдам, петнашку, а?

Я не ответил и вышел, махнув рукой в никуда.