Читать книгу Онейроптикон - Константин Дмитревич Оленич - Страница 26

Теперь по улицам, вместо бедняков, различные церковники и им подобные вышли. Один, с тяжестью слов и букв, отороченных кожаным переплётом, в левой руке и позолотой меча для распятия, вопит, что это тот самый конец, который был описан Иоанном. Кричал так неистово, плюясь в каждого соболезнующего, заинтересованного или промелькнувшего, будто в руках у него сама Держава, а пасть мала. Мимо проходил потрёпанный мужичок-бездомный. И тот ему крикнет: «Бог ненавидит тебя!», и мужичок, посмотрев на меня, но куда-то в сторону, с гордостью, поднеся указательный палец к уголку рта: «Бог ненавидит меня!».

Перечислял все грехи времени, действительные и те, что ему кажутся грехом. В пример, говорил, что Слово Божье по-варварски заговорило. Будто «вульгата» была вершиной переводческой мысли. Вспомнилось, как ещё в школе нам доказывали важность языка Библии, что вот новые переводы лишены боговдохновенности, а когда я спросил, почему так, разве не в сути словарной дело, меня поставили в угол.

Поодаль от крестоглавца стояла группка трясущихся. Они весело плясали, махали головами и улыбались. Только улыбка их была блеклой, будто её можно стереть в любой момент с этих лакированных фарфоровин голов. Качают головами – безобидные корибанты. И мне стало их так жаль, будто они дети, скачущие над жерлом вулкана. Смотришь на них – радуешься сердечно, что им хорошо, да вот никак не можешь в это поверить. Хочешь, но не можешь. Никто из них не говорил о конце, о грехе, о смерти, просто кружились да смеялись. Чем дольше смотришь, как разноцветные тряпки вертятся, слушаешь бряцанье тарелочек, смех, так и пустота отходит на второй план, что даже хочется примкнуть, да потеряться. И вот, стою вдали, весь перебинтованный, с ноющей головой и усиками, которые уже и таковыми назвать сложно, думаю о светлом, тёмном и ухожу домой.