Читать книгу Ловец сбежавших невест - Константин Фрес - Страница 2

– Г-готова, – произнесла я дрожащим голосом.

А что мне оставалось делать?! Только отыгрывать роль до конца. Этого Ловца наняли, чтобы поймать определенную невесту, а за мою поимку ему не платили. Поэтому на меня он и внимания своего не обратит, а я, сдружившись и сработавшись с ним, могу устроить свою судьбу весьма недурно. Хм, стать агентом Короля… очень уважаемая профессия.

– Для девушки это очень смелый шаг – пойти работать в полицию, – меж тем ненавязчиво произнес альбинос. Вот же какой подозрительный! Его внимание было приковано ко мне. Интересно, почему он меня подозревает? У меня ведь и пистолет, и удостоверение… – Надеюсь, вы не из тех девушек, что против браков?..

Ах, какие тонкие намеки!

– Нет, нет, – поспешно ответила я. – Я не против браков.

Я против одного конкретного брака – себя с сэром Перси. Остальные браки мне весьма нравятся.

– Тогда вы должны поклясться, что не расскажете никому о том, что сейчас услышите, – потребовал Ловец. – Это государственная тайна.

Еще не легче! Удрать от своих мелких проблем – и влипнуть в государственную тайну! Это только я умею!..

– Позвольте представиться, – меж тем галантно произнес Ловец. – Генри. Так неловко вышло, мы не знакомы, а я позволил себе некоторые вольности…

Он припал к моей ручке, а я ахнула, подспудно ожидая укуса. Но ничего такого не произошло; вампир держал себя в руках так же надежно, как если б он был мертв. И при этом, кажется, он не испытывал никаких неудобств… Научился жить без крови? Какая магия иссушила в нем неумирающую жажду?!

– Тристан, – в свою очередь представился священник. Голос у него был сильным, звучным, но вот доброжелательности в нем как не бывало; интересно, зачем он так недоверчив ко мне? Не любит женщин? Ему запрещено жениться? Считает меня сосудом греха?!

– Итак, Энди, – меж тем продолжил Ловец, аккуратно взяв меня под руку. – Извините, нам надо спешить. Но дорогой я вам все расскажу! Введу в курс дела, так сказать! Ваша помощь, ваша удачливость и таланты будут мне очень, очень кстати!

Всей компанией мы ринулись вслед за сбежавшей невестой Короля. Стены странной подземной станции таинственно сверкали в свете тусклых старых фонарей, и лишь коснувшись рукой стены, я поняла, что это такое блестит.

Золотые билетики.

Сверху и донизу, почти весь перрон украшала не мозаика – золотые билеты сбежавших невест! О, сколько же бедняжек решилось удрать из-под венца!

– Да, да, много, – пробормотал сквозь зубы Генри, будто угадывая мои мысли. – Слишком многим девушкам морочили головы, обещая лучшую жизнь, а на деле обманывая их.

– Но зачем? – испуганно вскрикнула я. – Обманывая?!

– Из бедняжек просто выкачивали магию, – угодливо и гадко подсказал священник, следующий за нами.

– Магия умирает, – повторила я слышанную многократно фразу, уже, кажется, въевшуюся мне в разум. – На смену ей приходит наука и не магические, но удивительные вещи. Вот даже паровоз скоро будет тянуть один лишь пар, а не магия!

В ответ на банальность, которую я произнесла, священник рассмеялся, а Генри – Ловец, – лишь покачал головой.

– Нет-нет-нет, – ответил он. – Магия не умирает и никуда не исчезает. Кто научил вас этой глупости?! Так говорят только кумушки в салонах… А вы – агент Его Величества.

– Но согласитесь, – желчно ответила я, – магии становится все меньше! И единственный способ ее как-то возродить – это заключить выгодный магический брак! И родить магически одаренное потомство!

Эти слова я тоже слышала в салоне. Их повторяют те самые дамы, что одобряют мой брак с сэром Перси… Конечно, сами они уже стары, им слюнявый осел в постели, на всю жизнь, не грозит!

– Соглашусь, – ответил Генри. – Магии становится все меньше, ибо ее крадут. Воруют. Многократно сцеживают у беглых невест. Магия перестает циркулировать в людях, скапливается где-то в тайном резервуаре. Ее становится меньше в людях – но не становится меньше в общем. Невозможно истребить то, что является материей мира и связывает воедино все, что нас окружает и что нас породило.

– И тот сильнее, – подал свой недоброжелательный голос священник, – у кого магии больше, и у кого резервуар вместительнее. Ну, или у кого сильных магов в королевстве больше.

– Вот поэтому Гемато-Король и хотел жениться, – со вздохом произнес Генри.

– У него есть такой резервуар? Он хотел поместить магию в наследников и возродить магию? – воскликнула я. – Ах, как интересно!

Я мигом позабыла об опасности, даже бдительный священник не смущал меня. Вот это интрига! Становилось все понятнее, отчего сбежала невеста… Наверное, Гемато-Король ей не понравился совсем, напугал, или оказался чертовски неприятен. А ей предстояло от него родить как минимум дюжину ребятишек. И сей пункт, верно, был особо оговорен в контракте. Ах, бедняжка…

– О, вас по праву называют самым сообразительным детективом, мисс Мак Алистер! – похвалил меня Генри. – Но вы же понимаете, что как бы Ее Высочество не относилась к Гемато-Королю, ей придется выйти за него замуж, ибо это дело государственной важности и острейшая необходимость, а не прихоть жестокого тирана, пожелавшего себе в жены красавицу?

– Я понимаю, – прошептала я, скромно опуская глаза и краснея. Вот я же тоже могла выйти замуж за Перси и нарожать кучу магически одаренных детишек! Таков мой верноподданнический долг! В этом мое служение Королю!

А вместо этого я удрала…

Ну что ж, надеюсь, моя помощь в поимке королевской невесты немного загладит мою вину… и мне не придется возвращаться к сэру Перси.

Да он страшнее смерти, если честно! И дети от него родятся такие же ужасные. Рыжие, длиннолицые и зубастые. Зачем обрекать невинных ангелочков на такое безрадостное существование?!

Меж тем мы миновали долгий черный коридор, по которому убегала невеста, и всей компанией вывалились под нещадный дождь.

Если б я не садилась в магический экспресс, я могла бы поклясться, что мы снова оказались во Вдовьем Лесу с той лишь разницей, что выкинуло нас на другом его краю. Печальные памятники, промокшие до самого нутра тоскливые привидения, и скользкая дорожка… Отчего сбежавшие невесты выбирают такой унылый путь к счастью?..

Не говоря ни слова, Генри опустился на колено прямо в лужу, по которой нещадно хлестал дождь, и коснулся ее растопыренными пальцами. Внезапно повеяло буквально-таки могильным холодом, и небо разъяснилось. Разошлись тучи, выкатилась на небо луна, свежая, не закопченная паровозным дымом. По земле, потрескивая, пробежал холодок, на лужицах намерзли тонкие ледяные пластины, и я увидела, как цепочка следов, поблескивающая в свете луны льдом и виляющая меж надгробьями, потянулась вон от станции.

Вот это магия! Это вам не палочкой размахивать!

– Быстрее, – велел Генри, поднимаясь. – Следы еще свежи. Мы сможем догнать ее!

Мне ужасно захотелось быть полезной этой компании. Дар Генри казался мне великим, священник… хм, и он был полезен своей въедливой недоверчивостью, а я? Что я могла, кроме как выслушать их размышления и восхититься их умением и мужеством?!

Разве что стрелять, но и то – пули у меня кончились.

Нет, в самом деле – что должен делать и как себя должен вести помощник детектива?

Как вел бы себя Энди?..

Право же, не знаю. Однако кое-что мне в голову все же пришло.

Кроме золота и побрякушек в моем ридикюле был еще волшебный мешочек. Он собирал все вещи в округе, похожие друг на друга. Ну, например, круглые красивые камешки – если ему велеть. Или шпильки – очень удобно, если рассыплешь.

Или бусы…

Были на Ее Высочестве бусы? Могли они рассыпаться?

«Интересно, а почему я так подумала?» – подумала я, задыхаясь то быстрого бега.

Да потому что услышала стук раскатившихся бусин по перрону!

Несколько ниток белого жемчуга были на ее шейке. На запястье был жемчужный браслет, скрепленный серебряным замком. И когда я ее схватила за руку, она рванулась вперед… может, и Энди успел ее коснуться. Да только бусы рассыпались. И если сейчас велеть мешочку позвать их, он и саму принцессу может притащить, если она вовремя не избавится от ниток бус на шее!

Я вытащила мешочек – он такой хорошенький, синий, бархатный, с вышитой золотой монограммой, – и швырнула его вперед, крепко обмотав вокруг запястья его завязки. Мешок шлепнулся тяжелой жабой на камень и даже басовито заквакал, радуясь свободе. И бусинам, которых в темноте было рассыпано немало.

Он запрыгал по кустам, хватая бархатным складчатым ртом добычу, и я неслась за ним, как самый настоящий детектив по следу с собакой! А что? Преследовать беглянку и одновременно собирать улики – это не каждый сможет!

Влекомая вперед волшебным мешком, я далеко позади себя оставила и Генри, и священника. Так что у меня были все шансы ухватить беглянку первой!

И нет, не было у меня с ней никакой солидарности! Как можно не исполнить свой долг! Как можно предать Короля и поставить на грань войны обе наших страны? Это вам не от сэра Перси удрать!

Впереди, в мертвенном свете луны, показался дом! Огромный особняк, мрачный и черный. В нем светилось всего несколько окон, и свет их был зловещ.

– Стой! – велела я мешочку, совершенно запыхавшись. Он нехотя остановился и подполз толстой жабой ко мне, волоча тяжелое пузо. – Дай сюда! Выплюнь!

Мешок поднатужился и изверг из своего мягкого нутра, выстланного алым шелком, горсть жемчуга. Пистолет был пуст, но я при помощи магии и некоторых усилий натолкала ему в барабан бусин. Заряженное оружие придало мне уверенности в себе. Может, никого и не убьет, зато наделает шуму!

– Ищи! – велела я послушному мешку, и он снова радостно заскакал по крой дорожке.

Позади я слышала топот священника и Генри, а впереди… кто-то с ругательствами избавлялся от драгоценностей.

– Ни с места! – дерзко выкрикнула я и выстрелила в темноту. Погоня так меня раззадорила, что я не сразу сообразила, в кого я палю. А когда сообразила – было уже поздно. Жемчужина с визгом врезалась во что-то металлическое, и невеста Короля закричала от ужаса. Она выронила какой-то предмет – в темноте я его плохо разглядела, – и с ненавистью выругалась.

Такого я от принцессы не ожидала! Мало того, что ее родной язык груб, как лай собаки, так еще и в выражениях она не стеснялась!

Это была самая неприличная собака из всех, которых я слышала.

Затем принцесса выхватила волшебную палочку, одним взмахом сотворила слабенький портал, и исчезла в голубом вихре. Очень интересно. А зачем же она пользуется экспрессом, рискуя быть пойманной, если может телепортироваться в любую точку?! Не очень далеко, конечно, судя по ее магии, но все же?!

Меж тем мешочек допрыгал до того места, где была только что принцесса, и засопел с вожделением, словно отыскал самую красивую, самую безупречную бусину.

– Энди! – прокричал Генри, спеша ко мне со всех ног. – Энди, бегите!

Почему это?! Что не так?!

Мешок с вожделением обнюхивал что-то черное, круглое, с тлеющей искрой.

– Энди! Бегите!!

Прежде, чем я успела сообразить, что это такое, и насколько это может быть опасно, мешок подпрыгнул и наделся алым атласным ртом на эту огромную, черную бусину. Он дрыгался, вертелся, крутил толстым животом, в котором побрякивали жемчуга, и его добыча медленно исчезала в его прожорливой пасти.

Бах!

От приглушенного звука взрыва подскочил, как ошпаренный, Генри, священник снова выругался, а я… Я стояла и держала на поводке хнычущий мешочек, отплевывающийся осколками раздробленных бусин и гарью.

– Вы ее уничтожили, Энди! – прокричал Генри. – Бомбу! Невеста Короля хотела взорвать весь дом, уже и фитиль подожгла! Ах, как вовремя вы велели вашему мешку ее проглотить!

– Ах, да, – слабым голосом произнесла я, чувствуя дурноту. Мешочек хныкал и жаловался на разошедшийся шов. Что ж, мы оба получили урок на всю жизнь. Не все то бусина, что круглое…

– Надо же, как изобретательно вы применяете свои дамские штучки! – восхитился Генри. – Подумать только, спасти все от взрыва при помощи простого жадного мешочка, какой найдется в любом доме! Какая вы находчивая! Нет, я определенно верю, что вы лучший агент!

– Здесь, вероятно, их логово, – произнес священник, оглядывая дом, полускрытый черными ветвями кустарника. – Тех, кто морочит головы девушкам. Надо быть осторожнее… Быть может, там кто-то притаился?

Под порывами ледяного ветра мы обогнули дом и с трудом нашли вход. Над крыльцом, поскрипывая, висел мутный фонарь, освещая ступени и дверь, крепкую и надежную, как в хранилище банка.

Священник ударил в нее ладонью, но что толку стучать, если все равно не откроют? Он снова выругался, а вот Генри не стал упрашивать хозяев этого места, чтобы они впустили его и сдались. Он всего лишь положил свою руку на мокрый от дождя косяк, и по крашеному дереву побежали с треском морозные узоры. Дверь похрустывала и поскрипывала, леденея. Скоро холод добрался до замка и тот лопнул, разорванный морозом. Генри легко толкнул дверь – она отворилась, и Ловец шагнул в темный холл, по длинному лунному, мертвенно-белому квадрату на полу.

Мне сразу же не понравилось это место. В скудном свете фонаря, который священник снял у входа, я с трудом разглядывала обстановку этого дома, но она казалась мне вульгарной и кричащей, как закулисье дешевого цирка. Крашеные перья, яркие обивки мебели, позолота, карты, рваные дамские перчатки… И запах. Тут стоял приторный, отвратительный, тошнотворный запах, запах пота, запах горячих немытых тел… и интимный, насыщенный интимный запах – тоже.

– Публичный дом! – произнес священник с отвращением.

Однако, откуда священнику известно, каково в публичных домах?!

Генри встряхнул пальцем, холодный синий огонек сорвался с его ногтя и прыгнул во тьму, отыскивая фитиль свечи. Он нашел свечу быстро, и запрыгал с канделябра на канделябр, наполняя комнату призрачный голубоватым светом.

А там!..

Я даже закричала, кинувшись Генри на шею безо всякой опаски, позабыв о смертоносной магии, заключенной в его руках. О его вампирских клыках я тоже не думала и накрепко зажмурилась, потому что увиденное был в сотню раз хуже, чем в лавке мясника. Лучше умереть, будучи насквозь прошитой его могильным холодом, чем это…

Девушки.

Полностью обнаженные девушки.

С кляпами во ртах.

Прикованные к стенам железными кандалами и ошейниками. С серыми изможденными лицами. С потухшими, почти неживыми глазами. С задранным вверх и разведенными в разные стороны ногами. Так, что все интимное, все стыдное просто было выставлено напоказ.

Одна была приколочена высоко, над каминной полкой. И любой джентльмен, которому вздумалось бы подойти к огню, обсушиться и погреться, мог видеть прямо перед своим лицом это. И потрогать, думаю, тоже мог. И не только.

Он мог сделать все, что ему вздумается. И затолкать в бедняжку все, что ему хочется – вся каминная полка была уставлена всякими бесстыжими предметами.

Девушка, прикованная к стене, молчала. Она только втягивала воздух часто-часто, сжимала зубами изгрызенный кляп и всхлипывала. Ее лицо совершенно распухло от слез, и магии в ней не было ни капли. Ведь все, чтобы отнять у нее магию, с ней было проделано неоднократно, насильно, грязно и страшно.

Магия пресвятая! Это ведь и я могла оказаться на месте этих девушек! Это такую судьбу мне готовили те, кто продал мне этот золотой билет! Эта страшная старушенция, глядевшая на меня хитрым прищуренным взглядом – она знала, куда меня утащат ее сообщники, и что со мной сделают…

Они знали, они все знала, и все равно хотели сделать о мной это…

– Магия пресвятая! – вскричал священник гневно и яростно.

Его крик перерос в мощный рев, всколыхнувший воздух и сбивший холодное пламя со свечей. Ярко-белый свет залил, ослепив, всю комнату, весь дом, и последнее, что я увидела, были распростертые в благословении белоснежные крылья…

Ну, отлично! Священник не просто священник – он еще и Инквизитор. И, судя по силе, не самого низкого ранга. А скорее, наоборот – очень высокого. Только я, убегая, могла напороться разом на пару Ловцов и Инквизитора, который имел полное право наложить на меня суровое наказание за побег!..

Впрочем, увидев то, что творится в этом поганом доме, я готова была принять любое наказание из его рук. И вели он мне сейчас громовым голосом – покайся и выйди замуж за сэра Перси! – я б вышла.

Но ничего такого он не велел.

Свет его, подобно утреннему туману, рассеивался, утекал, и когда я насмелилась раскрыть глаза, ничего страшного в комнате уже не было. Был тусклый свет, были грязные, дешевые, обшарпанные обои с облезлой фальшивой позолотой, была потертая мебель и поломанные перья.

И девушки в длинных белых рубашках из самого простого полотна.

Инквизитор освободил всех разом, одним взмахом своих крыльев. Несчастные были спасены из постыдного рабства, аккуратно расчесаны, свежеумыты, одеты, усыплены и уложены рядком на вытертом ковре. Спеша защитить их, Инквизитор разыскал какой-то плед, брошенный на диване, и накрыл их, сонных, скрывая от посторонних глаз. Точнее, от нас с Генри. Он не хотел, чтобы даже мы их видели. Не хотел, чтобы запомнили их черты. Не хотел, чтобы в нашей памяти отпечатался их позор и унижение.

– Надо вызвать сюда полицейских и лекарей, – произнес Инквизитор, покончив с хлопотами. – Их всех надо отправить по домам. Я… м-м-м… очистил их и уничтожил их память. Они будут думать, что их заставляли работать, били и плохо кормили. Это все, что я мог сделать для них.

– И этого не мало, – ответил дрожащим от злости голосом Генри. – О, добраться бы до мерзавцев, что делают такие вещи!..

– Представляю, – хриплым голосом произнесла я, кое-как высвобождаясь из объятий Генри, который, к слову, отпустил меня неохотно, – в каком смятении была Ее Высочество, увидев это… Не потому ли она хотела все это взорвать?

– Смятение?! – яростно выдохнул гневный, прекрасный белоснежный Инквизитор. – Да это меньшее из наказаний, которое ей положено! Вы что, не поняли до сих пор? Она шпионка! И она с ними, с этими негодяями! С теми, кто помогает скрыться беглым невестам – и вы видели, куда именно исчезают эти девушки! Вот почему после побега их никто и никогда не видел! Какая девица после этого осмелится взглянуть в глаза знакомым, даже если вырвется из этого ужаса?! Вот зачем она хотела все взорвать – уничтожить улики! Следы их злодеяния!

– О-о-о, – протянула я, пораженная в самое сердце жестокостью и коварством этой молодой и красивой принцессы. – Но зачем… я не понимаю вовсе… я не понимаю ничего! Зачем же она приняла предложение Гемато-Короля? Зачем она сбежала, если могла под покровительством Гемато-Короля творить всякое?.. Кто мог бы заподозрить Королеву в связях с мерзавцами?

– Ну, это-то как раз просто, – ответил Генри. – Приняла предложение, чтоб сбежать. Это же международный скандал! Оскорбление нашему Королю! И обеспокоенность родных невесты! И если в определенный срок эта девица не отправится принудительно, под конвоем, домой – или под венец с Королем, – то, вероятно, быть войне. Журналисты в погоне за наживой уже растащили эту новость по всем газетам, ее отец уже требует объяснений… словом, нам надо поторопиться.

– Война из-за какой-то злобной девчонки! – выкрикнула я, терзая ридикюль.

– Не из-за девчонки, а из-за принцессы крови, – подсказал Инквизитор. – Сердце ее черно, как колодец с ядовитыми змеями, и черство, глухо к чужим страданиям. Но я не могу не восхититься ее самоотверженностью. Принцесса – и такая отчаянная, жестокая и смелая авантюристка.

– Принцесса, – повторила я, потирая лоб рукой. – Принцесса… Отчего же она не возвращается домой, коль сбежала? Она может создавать порталы, я видела!

– Значит, она еще не выполнила своего задания, – резонно заметил Генри.

Что-то снова показалось мне весьма странным. Принцесса… я вспомнила ее голубые глаза и нежный румянец на фарфоровой коже… Ее ровную спину, королевскую осанку, роскошное дорожное платье, которому позавидовали бы все модницы столицы… и ее волшебную палочку.

Можно научиться величественно двигаться, можно уложить красиво косы и надеть на шею жемчуг, но кое от каких привычек не избавиться просто так!

– Господа, – потрясенно произнесла я. – Господа, но это не принцесса! Я готова поклясться, господа, что ее волшебная палочка висит у нее на запястье на ленточке, а должна – как у всякой приличной дамы! – на цепочке на талии! Когда она открывала портал, я видела, как она сжала кулак, по привычке ухватив палочку, которую привыкла носить всегда под рукой!

– Невозможно, – ответил Генри, потрясенный до глубины души. – Невозможно, слышите, вы!.. Я не ошибаюсь; я не могу ошибиться! Это та самая девушка, которая прибыла во дворец под именем принцессы Хлои! Я держал в руках предметы, которыми она пользовалась – именно эта дама представлена Гемато-Королю, как его невеста!

– Тогда все еще хуже, – произнес Инквизитор. – Тогда это спланированная диверсия.