Читать книгу Полюбить Дракона - Константин Фрес - Страница 4

Глава 4. Ирментруда

Оглавление

– Что ты сделал со мной? Что это было?!

Диана задала вопрос чисто риторически, не надеясь, что мужчина поймет ее и ответить, но он внезапно понял.

– Ничего особенного, – ответил он, снова улыбнувшись и с удовольствием прильнув к девушке всем телом, ласкаясь, потираясь животом о ее гладкую кожу. Казалось, отсутствие на ее коже ранящих чешуек приводило его в восторг, он терся и ласкался, как огромный кот.

– Ты… понимаешь меня?! – выдохнула удивленная, Диана – и почти тотчас же застонала, жалобно, почти по-животному беспомощно, потому что мужчина перехватил ее ноги под коленями, развел их шире и мягко, но настойчиво вжался в ее тело, проникая глубоко в ее лоно, касаясь каких-то особо чувствительных точек. Его член уже был не так тверд, но вышло все равно чувствительно, и мужчина с удовольствием сцеловал стоны с ее губ, урча от удовольствия, терзая ее обмякшее тело и наслаждаясь властью над ним.

– Конечно, понимаю, – жарко прошептал он, прихватывая губами расслабленный, мягкий язычок девушки вместе с ее нижней губой, запуская свой язык в ее разгоряченный рот и улыбаясь так, что на щеках его играли обаятельные ямочки. – Ты же отведала драконьего яда. Значит, и на языке Разумных должна говорить.

– Что за язык?! Что за Разумные?! Как я попала сюда? – вопросы так и посыпались из Дианы, когда мужчина отстранился от нее с явным намерением встать и покинуть свою любовницу.

Черноволосый красавец с удивлением взглянул на нее.

– Разве ты сама не знаешь, – произнес он удивленно, – зачем и для кого ты покинула морское дно? Ты не помнишь? Конечно, все Невесты отчасти лишаются памяти, выбираясь на берег, но ведь ты Ирментруда. Ты должна быть разумнее всех, да ты такая и есть, насколько я могу судить.

– Я не Ирментруда, – со слезами на глазах ответила девушка. Шок навалился на нее с новой силой, она упала в постель и закрыла пылающее лицо ладонями. – Меня иначе зовут…

Мужчина нахмурился, оборачивая бедра пестрыми шелками.

– То есть, ты помнишь свое подводное имя, но не помнишь, как попала сюда?

– Я не Ирментруда! – почти в отчаянии выкрикнула девушка. – Меня зовут Диана, и я… я…

Она запнулась. Как объяснить этому человеку – и человеку ли? – откуда она пришла?

– Ну? – подбодрил ее мужчина.

– Я пришла из другого мира, – наконец, решилась Диана. – Меня столкнули в воду, и я…

– Это говорят абсолютно все Невесты, – безразлично перебил ее мужчина. – Водный мир – это совсем иной мир. Разумные, мужчины, не могут долго там существовать, а вот дикие и вольные Дети Природы, женщины вроде тебя, там рождены.

Раз в год, ранней весной, когда море еще холодно и бурно, растущая луна становится полной и манит Детей Природы к поверхности, поиграть в бликах света. Море бурно и полно драконьего яда. Он дурманит самкам головы, они начинаю желать мужчин. Самые спелые самки сбрасывают свою острую опасную чешую и становятся похожи на Разумных. Природный зов ведет их, и перед ним не устоять ни одной из Детей Природы.

Они выбираются поближе к берегу, чтобы стать самками для Разумных, их женами, и дать потомство. Ты – очень похожа на Разумного. Ты самая спелая. Самая желанная. Твоя кожа гладкая, голос нежный, губы мягкие и теплые, а лоно влажное и приятное. Ты – Ирментруда, Королева Змей. Такие самки вызревают редко, и от них родятся самые крепкие, сильные и красивые дети. Поэтому, если ловцам посчастливится поймать Ирментруду, они обогащаются и могут потом не работать. И предлагают Королеву Змей, – мужчина сделал многозначительную паузу, – только правящим. Можешь называть меня Князь Эван. Ты – большое сокровище. Любой мужчина был бы счастлив обладать тобой.

Диана была потрясена услышанным.

– То есть, – произнесла она, – меня отдали вам, чтобы я… рожала вам… наследников?

Назвавшийся Князем Эваном чуть кивнул головой. От этого простого движения на плечах его жарко вспыхнула чешуя, и Диана в ужасе отпрянула от него.

– А потом? – тихо спросила она. – Когда… когда появится наследник?

– Ты так просто об этом говоришь, – фыркнул мужчина. – Ты такая юная… странно, что ты так рано созрела. Тебе есть двадцать весен?

– Есть, конечно! – возмутилась Диана.

– Наверное, так рано ты вызрела в дальних теплых морях, – произнес мужчина. Он стремительно приблизился к девушке и склонился, по-звериному принюхался к ее волосам. – От тебя пахнет сладким фруктами и солнцем. Что ж, тем лучше. Если удастся зачать наследника, он будет очень сильным.

– А потом? – не отставала Диана. – Что ты потом со мной сделаешь? Ты… освободишь меня?

Князь снова с удивлением глянул на девушку.

– Дети Природы сами берут свободу, когда беременеют, – ответил он слегка озадаченно. – Они зовутся Аудоверами. Беременные самки обрастают чешуей, становятся агрессивны и теряют способность понимать человеческую речь. Их отпускают в море; ничего иного делать не остается. Если самка понесла дочь, она родит ее в море и оставит себе. Если сына – она принесет младенца в Теплый Грот, в пещеру под городом. Там теплая вода и мягкий песок. Оттуда дитя заберут Звездные Колдуны и отдадут отцу. Так было всегда, так будет вечно.

– Как же определить, кто отец?

– По запаху, разумеется, – удивленный, ответил князь Эван. – Ни один отец не спутает свой собственный запах, исходящий от своего младенца, ни с чьим иным.

Перспективы для Дианы рисовались отнюдь не радостные. А что, если любую вспышку гнева тут принимают за превращение в дикую самку?! Что, если Диана начнет плакать, кричать, испугается? Ее выкинут в море?!

– Но я не хочу в море, – прошептала Диана со слезами на глазах. – Я не смогу в море!

– Такая беззащитная, лишенная чешуи и плавников – конечно, – поддакнул мужчина. – Поэтому ты можешь жить здесь столько, сколько тебе понадобится. До тех пор, пока не будешь уверена, что тебя зовет природа. Ты – Ирментруда, тебе будут оказаны все полагающиеся тебе знаки внимания и почет.

– А если… а если я надоем тебе, то что тогда?

Князь смерил девушку взглядом.

– Старые Ирментруды, – сказал он не особенно приязненно, – не родившие никого, но обросшие чешуей от старости, обленившиеся и растолстевшие, не желающие возвращаться в море, зовутся Галесвинтами.

От них надо бы избавиться, но они вечно находят уловки, чтобы не покидать этого дома. Они вырывают чешую, отрастающую на щеках, они скрывают свои волосы, превращающиеся в гребни и плавники, под шапками и покрывалами, они берут обет молчания, чтобы никто не услышал, что их голос стал страшнее скрежета металла, и даже подпиливают зубы.

Конечно, Галесвинт лучше б отпустить на волю, но как выкинешь в море беззащитное существо? Ни зубов, ни плавников… Они живут здесь, и лучше тебе с ними не встречаться, потому что сердца их делаются жестокими и коварными. За вкусный кусок, за право быть ближе ко мне, они могут и покалечить тебя. Конечно, преступницу – Фредегонду, – тогда настигнет суровая кара, но вряд ли тебя это утешит.

***

– Из-за сладкого куска? – повторила Диана. Это словосочетание ей почему-то особо не понравилось. Как про собак каких-то… – Может, эти женщины просто любят тебя, и поэтому не хотят в море возвращаться?

Мужчина с удивлением посмотрел на Диану.

– Любят? Любовь? – повторил он. Притом слово это он произнес неуклюже, как будто никогда раньше его не говорил. – Это что такое?

Теперь настала очередь Дианы удивляться.

– Ты никогда не любил женщину? – удивленная, спросила она. – Ты спишь с ними, платишь огромные деньги, чтобы тебе досталась лучшая, но не любишь ни одну?

– Как можно любить самку? – спросил мужчина отчасти надменно. – Женщина – это та, что никогда не разделит со мной свою жизнь. Самка бесконечно далека от меня; ее мысли простираются до самого горизонта, но все они о море и об игре с подругами среди водорослей. От самки не дождешься ни ласки, ни заботы, ни верности, ни поддержки. Любить можно отца, потому что он дал мне жизнь и принял в свою семью, брата – потому что он величайшее чудо, сотворенное отцом. Сына – потому что он продолжит род. И все они рядом. А женщины… Как можно любить того, кто бесконечно далек?

– Но ведь они рядом! – упорствовала Диана. – Ты сам говорил, что они идут на всякие уловки, чтобы остаться рядом с тобой!

Мужчина расхохотался, демонстрируя крепкие острые клыки.

– Чтобы остаться со мной, – повторил он, – или чтобы отъесть себе брюхо? Есть одна такая; любит сладкую свинину и подливке. Растолстела так, что больше похожа на моржа. Другая любит красивые платья и то, как я их надеваю на нее. Она сохранила свою красоту и иногда делит со мной ложе, потому что знает – поутру можно выпросить себе новый красивый наряд. Третья без ума от золота. Она тоже красива, но в ее постели я не испытываю ни тепла, ни страсти. Ты – пока ты свежа, пока зов природы не вернул тебя обратно в волны, ты еще можешь подарить мне иллюзию близости и влечения, но и то ненадолго.

Диана молча переваривала информацию.

«Сбылось проклятье Ирки! Этот красавец даже слыхом не слыхивал, что бывает любовь, и что люди существуют друг для друга! Гарем, – подумала с отчаянием она. – Гарем – вот как это называется, и любовью тут не пахнет. В нем тетки мне все волосы вырвут и лицо раскарябают, если он мне подарит платье, красивее, чем у них, или серьги, богаче, чем у кого-то. Я не хочу, я не умею плести интриги и бороться за… повелителя! Что вообще за дичь и средневековье! Должен же быть выход? А если сбежать, он преследовать будет? Все-таки, много денег потратил, наверное, да еще и наследника хочет!»

Разум ее пылал в поисках выхода из ситуации, и в памяти всплыл вдруг Андрей. Неожиданное видение, расцвеченное светом звезд, на ночном морском берегу. Его глаза, смотрящие так знакомо, его жадный, исступленный взгляд, провожающий ее. Может, он выкупит ее? Ведь он не зря появился тут, совсем не зря! Таких совпадений не бывает!

– А тот, второй человек, – осторожно начала Диана, – что был на берегу с тобой… Ты мог бы меня ему продать? Я видела, он торговался. Вдруг он смог бы предложить тебе много денег? Сам подумай, зачем тебе еще одна самка?

Диана не успела сказать ни единой приметы человека, которого имела в виду, но мужчина мгновенно понял, о ком она говорит. Он даже позабыл, что одевался и отыскивал пояс. В распахнутой сорочке, босой, он одним прыжком оказался возле девушки, и его руки до боли сжали ее плечи, а ярость, пролившаяся в кровь, прочертила на щеках, под кожей, огненные узоры, огненным сиянием брызнула из раскаленных золотых глаз.

– Даже не смей думать о нем! – раздраженно прорычал дракон, встряхивая Диану крепко, будто стараясь вытрясти из ее головы даже мысли о другом мужчине. – Не навлекай на свою голову беды, дочь моря!

– Беды? – испуганно пискнула Диана. – Отчего?.. Что плохого в том, что я о нем говорю? Ты убьешь меня за это?!

Первой ее мыслью было – он ревнует. Мужчины не терпят, когда женщины обращают внимание на других.

– Убью? – прорычал он одержимо, неистово, рассматривая Диану горящим взором. – Как же можно убить тебя, Ирментруда? Как можно погасить твои ясные глаза? Как можно смять шелк твоих волос, как можно засыпать колючим песком атлас твоей белой кожи? Как можно уничтожить призрак нежности, такой желанной и такой недоступной, далекой? Нет, я не смогу убить тебя, женщина. Легче себе руку отсечь, чем отказаться от блаженства прикасаться к тебе… но не смей даже помышлять о других!

– Ты пугаешь меня! – воскликнула Диана, пытаясь вырваться, но мужчина одним рывком вернул ее на место, прижался жадно, зарылся лицом в ее волосы, вдыхая ее аромат, исступленно тиская ее теплое податливое тело.

– Пугаю? – выдохнул он. – А старейшее мировое зло, Звездный Колдун, не пугает? Не боишься его лжи, его нечистого волшебства, его черного сердца, его жажды власти?

Мужчина словно взбесился. Его крепкая ладонь сжалась на горле перепуганной девушки, словно он хотел, чтобы ни звука о звездном мужчине не вырвалось из груди Дианы.

– Ирментруда, – выдохнул он злобно титул, которым именовал Диану с таким обожанием и восторгом. Его горящие глаза сверлили девушку злобным взглядом. – Ты ведешь себя странно, очень странно… На первый раз я поверю, что ты не оправилась еще после холодных волн моря, но ты не должна даже думать о том человеке! Такое я вижу впервые в своей жизни, а пожил я долго! Все самки боятся Звездных Колдунов и чуют их за версту! И лишь ты одна заинтересовалась им. Может, ты его злое порождение? Его слуга? Любовница? Не зря же он терся на берегу и искал… что он искал? Тебя?!

– Откуда же мне знать?! – пискнула испуганная Диана.

– Тебя, – со злобной улыбкой протянул мужчина, вглядываясь в испуганные глаза девушки и озвучивая свою догадку. – Зачем ты нужна Звездному Колдуну?

– Я не знаю! – выкрикнула Диана.

– Подумай хорошенько, прежде чем мне лгать! – рыкнул мужчина.

Огненных узоров на его лице становилось все больше, чешуя сверкала на висках, и Диана поняла, что еще миг – и она вместо человеческого лица увидит оскаленную морду дракона. Это было так страшно, что она зажмурилась и закричала:

– Я видела! Я видела его прежде! В прежнем мире! Наверное, он пришел за мной!

Видимо, это было так необычно, что пальцы мужчины разжались и он, удивленный, отпрянул от девушки.

– А-а-а, – потрясенный, протянул он, – Звездный Колдун тебя преследует? Скачет за тобой из мира в мир?

– Я не знаю! – выкрикнула Диана. – Действительно не знаю! Но мне показалось, что я видела его прежде!

****

– Эй, братец! Тише! Что ж ты делаешь?!

Молодой, веселый голос потушил пожар в глазах мужчины, он отпустил Диану, и та упала в постель, испуганно натягивая одеяло до самых глаз.

– Ты же пугаешь Ирментруду… Драконье дыхание, как хороша! – меж тем не унимался молодой. – Какая гладенькая! Какая красивая, спелая самка! Зачем же ты ей боль причиняешь?! Зачем кричишь!? Она ни в чем не виновата! В твоих бедах так точно! Сердца у тебя нет, Эван!

– Князь Эван, – рыкнул в ответ мужчина, едва не фыркая от злости, отпрянув от девушки.

– О, прости! – тут же исправился молодой. – Князь Эван!

Пришедший в самый напряженный момент молодой человек – в пугающих черных доспехах, в гривастом шлеме, с рассеченным лицом, через всю щеку и губы, – улыбался во весь рот, отирая кровь. Однако, эти царапины его, как будто, не тревожили. Сняв шлем, рассыпав по плечам темные блестящие волосы, он обаятельно рассмеялся, тоже показывая острые зубы, и весьма нескромно рассматривая Диану.

Это был совсем молодой человек – о, простите, дракон! – в своей юности обаятельный и светлый, не жестокий и не испорченный властью. Высокий, выше старшего дракона, и худощавый по-юношески. Его темные глаза были веселы, он шмыгал разбитым носом, потирал рассеченную губу, словом, вел себя так, как ведут себя все мальчишки, вернувшиеся домой после драки. Небрежно отерев лицо поданным старшим братом полотенцем, он отшвырнул свой шлем и стал спешно избавляться от доспехов, сковывающих его движения, бросая их прямо на пол.

– Веди себя соответственно титулу княжича, – рыкнул старший дракон, сверля младшего строгим взглядом. – Ты выглядишь так, будто тебя жадные Гелесвинты драли.

– Конечно, – поспешно согласился младший. В голосе его слышалась нетерпеливая дрожь. – Прошу прощения. Дай умыться. Ты же позволишь мне разглядеть ее хорошенько?..

Старший нервно фыркнул, дернул плечом.

– Смотри, – ответил он нарочито небрежно. – В конце концов, род, надо продолжать… И какая разница, я или ты…

Младший, задорно шмыгнув кровоточащим носом, осторожно, чтоб не вспугнуть девушку, скользнул на постель, как черный изящный змей. Его ладони проникли под одеяло, скрывающее Диану, и она почувствовала, как мальчишка касается ее, поглаживает ее ноги, пальцами повторяя изгибы ее тела.

– Не бойся, не бойся, – шептал он, сияя ослепительной улыбой и восхищенными глазами. – О, какая… драконья печень, ну до чего хороша!

Несмотря на лестные слова, эти заигрывания показались Диане обидными.

«Как лошадь успокаивает, – сердито подумала она и откинула одеяло, бессовестно показывая обнаженную грудь. – Я ему что, животное?!»

– Я и не боюсь, – ответила она гордо, и драконий княжич рассмеялся, придвинулся ближе, обнял ее бедра холодными, замерзшими на холодном весеннем ветру ладонями.

– Не боишься? – озорно повторил он. – Правильно, не бойся. Эван просто ревнив, – младший небрежно откинул одеяло, раскрывая обнаженные ноги девушки. – И Колдунов не любит. Они украли у него одну Ирментруду. Хорошенькую, гладенькую.

Диана и опомниться не успела, как этот молодой прохвост своими юными губами наставил на ее коленях горячих поцелуев, и осторожно развел ее ноги, деликатно касаясь ее теплой кожи по-юношески узкими ладонями.

– Пресвятые драконьи крылья, – выдохнул он, удерживая перед собой девушку с разведенными ногами, – да она розовая тут! Розовая, представляешь?!

Не дожидаясь ответа брата, он подхватил девушку под ягодицы и одним взмахом, уже не церемонясь, придвинул ее к себе поближе. Жадными губами припал к розовому лону, красотой которого только что восторгался. От его поцелуя Диана вскрикнула – и откинулась назад, лишь самыми кончиками напряженных пальцев ног касаясь плеч мальчишки, весьма откровенно и весьма умело ласкающего ее губами.

– Ах, сладкая какая! – меж тем восторгался мальчишка. – Она все время хочет?!

– Кажется, да, – холодно ответил Эван, глядя холодными глазами в затуманенные от наслаждения глаза Дианы.

Девушке на миг показалось, что Эвану бесконечно больно смотреть, как его брат ласкает ее. Он, говоривший, что не знает любви, сгорал в яростном пламени ревности, и не мог налюбоваться на девушку, разомлевшую, извивающуюся под ласками другого. Жаждущую мужчину и готовую отдаваться…

Диана вскрикнула, когда сильный драконий язык проник в ее лоно, вылизывая сок ее желания. Постанывая, она приподнялась на локтях – и почти сразу же рухнула в постель со стоном, потому что юный дракон обнял ее бедро, запустил руку меж ее ног и коснулся возбужденного клитора. Мягко лаская ее сочащуюся соком желания дырочку, он просунул руку и под ее ягодицы, и Диана взвизгнула, чувствуя, как его пальцы ласкают ее сзади, меж мягких ягодиц.

Он завладел всем ее телом, сразу, полно, жадно, лаская все ее чувствительные местечки. Диана вскрикивала и почти со священным ужасом смотрела на то, что он вытворяет меж ее ног, то и дело заходясь в беспомощных криках и откидываясь назад, в постель. Бедра ее дрожали под руками дракона, и он то и дело поглаживал их, успокаивая девушку, когда его пальцы в погружались в ее тугое, мягкое тело, выбивая из ее горла животные громкие стоны.

Его пальцы гладили, встряхивали ее тело, она взвизгивала и виляла бедрами, когда чувствовала, что клитор ее горит под ласками и наслаждение становилось горячим и острым.

– Эван, спаси меня, – выдохнула она, и молодой дракон, целующий ее разведенные дрожащие бедра, рассмеялся.

– Не умрешь, – грубовато проговорил он. Его голос утратил обманчивую юношескую звонкость, и рокотал теперь низко, хрипло, с металлическими нотами.

Эван не вынес.

Зрелище раздирало ему душу, он шагнул к Диане и прижался к ней, глуша поцелуями ее стоны.

– Эван, Эван…

Ее пальцы зарылись в его черные волосы, она отвечала на его поцелуи и стонала, извиваясь под ласками младшего дракона.

– Я не могу, не могу… я так не умею, я не привыкла…

Рука Эвана легла на ее живот, усмиряя и прижимая плотнее к ласкающим губам младшего дракона, и трепещущая девушка зашлась в криках, каждый из которых был выпит губами Эвана. Он целовал ее все откровеннее, все жарче, его рука подхватила ее ногу под колено, подняла, раскрывая девушку перед поцелуями младшего дракона, и Диана закричала, поразившись этому сладкому предательству.

Молодой дракон крепче впился губами в ее лоно, пальцы его теребили ее тело быстрее, настойчивее, и Диана с криком кончила, чувствуя, как сжимаются ее бедра, как в узком лоне с трудом протискивается драконий язык, как палец мальчишки настойчиво мокрую кожу на сжавшемся анусе.

– Сладкая, сладкая, – шептал дракон, исцеловывая ее дрожащий живот, оглаживая жадной ладонью ее груди с остро торчащими сосками. – Вот это улов так улов!

***

Полюбить Дракона

Подняться наверх