Читать книгу Блуждающие в ночи - Константин Кривчиков - Страница 4

На пешеходном переходе, в ожидании зеленого света, нетерпеливо цокала каблучком и крутила головой стройная брюнетка. Все по наезженной колее: сначала оторвалась от уютной подушки на четверть часа позже, чем надо; потом десяток лишних минут проторчала у зеркала; затем целую вечность искала сумочку… В результате – опять опаздывала на работу и уже прокручивала в голове неприятный разговор с мымрой-заведующей.

Самое время пояснить, что героиня нашего рассказа была натурой романтичной и возвышенной, что создавало для нее в повседневной жизни определенные проблемы. Мечтательная брюнетка не то чтобы напрочь игнорировала рациональные стороны бытия, но, воспитанная мамой-учительницей и папой-инженером на одну зарплату и лучших образцах мировой литературы, умела проводить грань между материальным голодом и духовной жаждой. В частности, вопреки веяньям времени, она считала, что: ценность представляет только то, что не имеет цены; чувства не продаются, а испытываются; о приходе любви извещает судьба, а не эсэмэска, посланная с мобильника за тысячу баксов. Да-да, – и такие неординарные особы еще изредка попадаются на озабоченных улицах российских городов, заполненных суетливыми, как голодные суслики, строителями рыночной экономики.

Стоявший на кромке тротуара толстый и потный мужик с портфелем, шагнул на проезжую часть, ловя, словно спринтер на старте, момент переключения светофора. Брюнетка инерционно дернулась вслед, но ее кто-то крепко придержал сзади за локоть. Раздался скрип тормозов, и обладатель портфеля полетел вверх тормашками через бампер ауди на грязный асфальт.

Брюнетка ахнула и застыла на месте – но загорелся «зеленый», и толпа, не циклясь на случившемся, потащила ее через дорогу. Очнулась девушка уже на другой стороне улицы и лишь тут заметила, что держит под руку древнюю старуху – сгорбленную, с длинными седыми патлами. «Ведьма, да и только, – пришла в голову первая связная, после пережитого шока, мысль. – Откуда она взялась?»

– Издалека, милая, – скрипучим голосом, но при этом нараспев произнесла старуха, снова вводя нашу героиню в ступор поразительной проницательностью. – Ты не стой здесь, на проходе, как контролер в универсаме, айда вон туда, присядем на скамеечку.

«Ведьма» указала длинным полусогнутым пальцем на троллейбусную остановку. Будто во сне, на негнущихся ногах, брюнетка добрела до скамейки, волоча за собой старуху. «Как я, наверное, по-дурацки выгляжу с этой каргой?» – сформировалась из медузообразных обрывков очередная мысль.

– Не о том думаешь, ласковая моя, – нравоучительно произнесла старуха. – Ты ведь, почитай, только что второй раз на свет родилась.

– Так это вы меня на тротуаре придержали? – с опозданием сообразила «ласковая». – Спасибо вам!

– За что благодаришь? Так, случайно получилось. Ухватилась за локоть, а оно вон как вышло, от смерти тебя уберегла. Судьба, она на выбор богата, два раза даст, на третий отберет. Да ты не ерзай, послушай, чего старшие говорят, кхе-хе. На работу, чай, опоздать боишься?

– Уже опоздала, – упавшим голосом призналась брюнетка.

– Не боись, не уволит тебя начальница-злыдница. Она сама сегодня, – старуха подняла глаза к небу и пошевелила губами, – на два часа опоздает. Мужик у нее со вчерашнего вечера завелся, теперь подобреет. А тебе, коль подвернулась под руку, так и быть, дам совет. Пришла в себя-то, котелок варить начал?

Девушка потрясла головой, посмотрела по сторонам: вроде обычная улица, та же спешащая и гудящая толпа, что и каждое утро. Руки-ноги целы. Только вот старуха какая-то странная…

***

Игорь услышал дверной звонок сквозь сон. Просыпаться не хотелось. Да и кто к нему так рано заявится? К родной бабушке Анастасии Ивановне в небольшой поселок Быстрица, где прошло детство, внук приехал в отпуск. Три года не навещал, а старушка после смерти деда жила одна, болела в последнее время. Но в областной центр, к дочери, перебираться не хотела. Племянница с семьей рядом, на соседней улице, забегает – и ладно. И внучок не забывает, пусть и не каждый год, но гостит.

Игорь не сказал любимой бабуле, что был у него и другой, если честно, основной интерес. Отправляться куда-то на отдых – расходов не оберешься. А деньги были очень нужны: Игорь, инженер-механик по образованию и квалифицированный автослесарь, давно планировал открыть собственную мастерскую. Вот и копил помаленьку, даже не женился до сих пор по этой причине, хотя уже тридцатник стукнул. Известно же, хорошая жена соответствующего ухода требует, как и дорогой автомобиль. Так что, решив экономно провести отпуск на родине, на бабушкиных блинчиках, грибочках и пельменях, молодой человек убивал сразу нескольких зайцев.

Между тем, в полусне, он расслышал, как бабушка открыла дверь и разговаривает с почтальоном.

– Это ж от кого телеграмма-то? Взгляни-ка, я без очков не вижу, – голоса доносились отчетливо, как будто беседа велась в нескольких шагах.

– От внучки вашей, от Ирины, Настасья Ивановна. Приезжает сегодня московским, просит встретить.

Тембр у почтальонши был неприятный, скрипучий, как несмазанная дверь.

– Вот хорошо-то, а мы и не ждали, – голоса стали тише, и Игорь снова провалился в утреннюю дремоту.

Проснулся уже около десяти часов. Бабушка куда-то вышла и вернулась, когда внук сидел на кухне и уминал блины. Тут же вспомнил о телеграмме:

– Бабуль, я не понял. Сестрица моя, что ли, приезжает? Ты ничего не говорила.

– Какая сестрица, Ирина? И с чего взял?

Старушка в растерянности присела на табуретку.

– Как с чего? – в свою очередь удивился Игорь. – А телеграмма?

– Ты о чем?

– Да от Иринки же! Почтальон принес… Бабуль, ты меня не разыгрываешь?

– Окстись, Игорек, какой почтальон, какая телеграмма? – пожилая женщина разволновалась. – Приснилось тебе под утро. Ох, взбаламутил меня.

Она засмеялась, взмахнув руками, и тут же снова охнула, уже от боли. Остеохондроз подкрался и куснул шавкой из подворотни – незаметно, но цепко.

Игорь отвел упорно сопротивляющуюся старушку в комнату и уложил на диван. Та, в конце концов, сдалась и пообещала лежать спокойно, пока внук не принесет из аптеки лекарство. Но как только Игорь захлопнул входную дверь, Анастасия Ивановна тут же, кряхтя, поднялась и отправилась на кухню готовить обед.

Аптечный киоск находился в одном здании с продуктовым и промтоварным магазином, всего в двухстах метрах от железнодорожной станции. Купив мазь и таблетки, Игорь закурил на улице и уже собрался возвращаться домой, но, посмотрев на вокзальный павильон, внезапно задумался.

Молодой человек относил себя к категории рациональных людей, и данное обстоятельство парадоксальным образом приводило его к выводу о том, что утренний сон не мог быть случайностью. Эта мысль вызывала слабое, но раздражающее беспокойство, похожее на то, которое возникает, когда не можешь найти малозначимую вещь: вроде и пустяк, и не очень нужно, а на нервы действует и отвлекает от важных дел. До прихода пассажирского оставалось минут десять, отпускное время предстояло как-то убивать, и материалистически настроенный инженер-механик решил провести примитивный эксперимент…

Олег долго смачивал лицо холодной водой, тер ладонями, чувствуя приближение приступа. Чаще всего начиналось ночью, с кошмаров, просыпался от головной боли и уже не мог заснуть. Но изредка вступало и днем, сначала дергало в виски, потом захватывало затылок – и всегда после кратковременного глюка. Однажды в момент подобного помутнения едва не убил «бугра» ремонтной бригады, поймав того на мухлеже с нарядами. После этого получил кличку Чечен и «волчий билет» во всех организациях поселка. Даже в грузчики на постоянку не брали – ну его, контуженного!

И так больше десяти лет – с матерью на ее зарплату фельдшера и свое инвалидное пособие, перебиваясь разовыми леваками. В 1994 году крепкого спортивного парня после железнодорожного техникума забрали в армию, в десант. А тут как раз первая чеченская – антитеррористическая операция, мать их! Ранение, тяжелая контузия, больше года по госпиталям. Как все наперекосяк пошло!

Когда от боли раскалывался череп, никакие порошки не спасали. Олег от них давно отказался – только деньги тратить. Но иногда помогала водка или самогон – если пить стаканами, до отключки. Потом, как ни странно, в течение нескольких дней голова не беспокоила. Правда, в последнее время стали дрожать руки.

«Сопьюсь, ну и черт со мной, чем такая житуха!» – не жалел себя, скорее, тупо шел в одном направлении. А куда еще голому податься? Судьба-а…

Он не сомневался – будет приступ. И сон этот дурацкий со старухой…

Мать была на работе. Пошарил в карманах куртки, висевшей в прихожке: рублей пятьдесят мелочью. На бутылку пива можно наскрести, но пиво Олег почти не пил – не помогало. На водяру явно не хватало. Пузырь «самосвала» у бабки Степаниды стоил около сотни в зависимости от обстоятельств. Однако к бабке надо было пылить на окраину. Да и даст ли взаймы? До инвалидки еще три дня тянуть. А эта ведьма смотря с какой ноги встанет.

Он опять вспомнил утренний глюк, посмотрел на ходики – без пятнадцати двенадцать. Накануне выплат пенсий и зарплат, когда у поселковых алконавтов заканчивались деньги, бывало, что Степанида носила самопал к пассажирскому, «лечить» проезжих хроников. И если оставался непроданный товар, могла, чтобы не тащить обратно, ссудить местным в долг.

Олег вышел на улицу, накинув куртку, – собирался дождь…

У магазина торчал Игорь Акулов, курил. Бывший одноклассник, потом с родителями перебрался в областной центр. Периодически наезжал в Быстрицу, отдыхал у бабушки. Олег с ним не общался – о чем? Так: «Привет!» – «Привет!»

При ходьбе отдавало в виски. Олег помахал издали рукой – мол, подожди.

– Привет!

Игорь кивнул в ответ, молча подал руку.

– Надолго к нам? – для разгона спросил Олег.

– Недели на две, пока отпуск.

– Нормально. – Олег помялся. – У меня через три дня пенсия. Выручишь? Полтинника хватит.

Игорь отвел глаза в сторону, подумав: «Дашь такому один раз, потом не отвяжется. Лишь бы драться не полез». Вслух ответил:

– Прости, Олег, у меня принцип – в долг никогда не даю.

Короткая, напряженная пауза. Но, вопреки опасениям, Чечен отнесся к отказу одноклассника равнодушно. Только посмотрел неприязненно (зрачки расширились и снова сузились) и, отойдя, встал у магазина. Игорь, выкинув окурок, направился в сторону вокзала…

Народу на станции находилось немного. Да и откуда ему было взяться при численности поселка в пять тысяч жителей? Даже почтовый поезд останавливался здесь всего на три минуты, а скорые и вовсе проходили мимо. Игорь занял удобную позицию посредине короткого перрона, у багажного отделения, откуда открывался хороший обзор в обе стороны. Приезда старшей сестры Игорь, разумеется, не ждал, так как знал, что та отдыхает с мужем и детьми в Турции. Но разговор о телеграмме, который он так четко слышал во сне, не давал покоя, и от этого ощущалось небольшое волнение – вроде и ожидать нечего, а вдруг?

Когда поезд прибыл, на перрон спустилось всего несколько пассажиров. Сестры, конечно, и в помине нет. Но Игорь сразу обратил внимание на темноволосую девушку, появившуюся из плацкартного вагона ближе к хвосту состава, вслед за пожилым дядькой с фибровым чемоданом и в старомодной шляпе. Сначала Игорь принял пару за отца и дочь, но дядька, прихрамывая, двинулся к зданию станции, а девушка остановилась невдалеке от вагона, поставив у ног спортивную сумку. Затем оглянулась по сторонам, слегка задержав взгляд на Игоре. Или показалось?

– Извините, у вас закурить не найдется? – «шляпа» с просительной улыбкой обращался к Игорю. – Еще в поезде сигареты закончились, аж сосет все…

– Не курю, – буркнул тот, не поворачивая головы. Лишь глаза скосил, фиксируя морщинистое небритое лицо.

«Достали эти стрелки, на копейках экономят. Небось, пропился в дороге. Дашь сигарету, тут же на пиво попросит». И, не удержавшись, добавил:

– Вон там киоск в полусотне шагов. Любые сигареты на выбор.

Дядька потоптался на месте, будто напрашиваясь на продолжение разговора, но Игорь демонстративно смотрел вперед, на девушку. Стрелок кашлянул и захромал дальше, несолоно хлебавши. Только тут Игорь повернул голову ему вслед, как торкнуло что-то внутри.

«На деда покойного походит, – мелькнула запоздалая мысль. – Черт, надо было угостить старикана сигаретой. Не обеднел бы… Ладно, не до него».

Состав тем временем, лязгнув сцеплениями, пополз со станции, постепенно набирая ход. Незнакомка оставалась на месте, шагах в тридцати от Игоря. А тот словно приклеился к стене багажного отделения, не зная, как поступить. «И долго будешь так торчать? – задал сам себе ехидный вопрос. – Девушка к кому-то приехала, но, ясное дело, не к тебе. Подойти и склеить? Ага, и в этот момент подбежит запоздавший муж и спросит, зачем ты пристаешь к его жене? Только разборок не хватало…»

И тут на перроне действительно появился мужчина и неуверенно направился в сторону незнакомки. Игорь на мгновение опешил. Опять Олег! «Неужели его барышня? Повезло контуженному – цыпочка-то вроде ничего, ишь, какая фигурка! Где же он ее подцепить успел?»

Пока эти завистливые мысли роились в голове молодого человека, Чечен добрел до девушки и, видимо, о чем-то спросил. Та, присев на корточки, извлекла из сумки кошелек. «Ах, паразит, да он же деньги у нее вымогает», – сообразил Игорь и лениво шагнул навстречу судьбе.

Сердобольная незнакомка между тем достала из кошелька купюру, которая сразу перекочевала в руку Олега. Заметив приближающегося Игоря, он не стал далее испытывать терпение благодетельницы и поплелся по перрону в противоположную сторону. Повод для разговора и ненавязчивого знакомства образовался само собой.

– Он что к вам – приставал?

Вопрос Игоря прозвучал с предусмотрительным опозданием, когда Чечен находился уже в приличном отдалении и явно не собирался менять курс. Девушка посмотрела на неожиданного заступника, и Игорь понял, что пропал. В памяти всплыл древний шлягер, который часто запускали на вечеринках с гостями родители: «За одни глаза тебя сожгли б на площади, потому что это колдовство». Таких огромных, завораживающе зеленых глаз-омутов он не видел никогда.

– Нет, не приставал. – Незнакомка растерянно взмахнула ресницами. – Спросил – можете мне помочь? И все. Очень вежливый парень. А вы его знаете?

– Да кто его не знает? Местный чудак-попрошайка, из бывших вояк. – Игорь прокашлялся. Голос почему-то отказывался его слушаться. – И сколько дали?

– Сто рублей.

– Ого! Явный перебор. Такие на опохмелку по гривенному стреляют.

– Он не говорил, что на опохмелку. Мне показалось – ему помощь нужна. Жалко его стало, – девушка произнесла это с такой обезоруживающей улыбкой, что Игорь сразу почувствовал себя раскованно.

– На всех не нажалеетесь, никаких денег не хватит, – произнес строго. – Деньги счет любят. Считать умеете?

Он сделал международный жест пальцами, как будто тер между ними купюру.

– Умею. – Незнакомка скорчила забавную рожицу, но глаза потухли. – Я, между прочим, финансовый менеджер, бухгалтером работаю.

– Ну это другое дело! – Игорь понял, что перебрал с менторским тоном и решил сменить тему. – А вы тут, э-э, ждете кого-нибудь? Я видел, с поезда сошли. Меня, кстати, Игорем зовут.

– А меня Таней. – Девушка снова улыбнулась, но уже аккуратно, кончиками губ. – А вы, встречаете кого-то?

Непоследовательная манера отвечать вопросом на вопрос всегда раздражала логически мыслящего инженера-механика, но в сложившейся ситуации он списал девичий маневр на обычное кокетство. Гораздо важнее было сохранить разговор в русле, способствующем сближению.

«Сказать, что ходил в аптеку и случайно забрел на вокзал? – лихорадочно соображал, задетый за живое, парень. – Банальность. Никакой романтики. Такая девчонка! И, похоже, одна. А если?..»

– Чего замолчали? – в голосе обворожительной брюнетки ему почудились нотки разочарования. – Друг не приехал или… жена?

– Увы, я не женат, – Игорь с готовностью ухватился за подсказку, чтобы внести необходимую ясность.

– Увы? – Глаза лукаво прищурились. – Впервые вижу мужчину, который сообщает о таком обстоятельстве с сожалением.

– Знаете, наступают мгновения, когда начинаешь об этом жалеть, – он принял подачу и продолжил с захваченного плацдарма. – Встречаешь однажды днем прекрасную незнакомку…

– Этак случайно, проходя мимо станции. – Зеленые омуты смеялись и подначивали.

– Случайно? Да как сказать! Вы можете не поверить, но мне сегодня странный сон приснился…

Игорь сделал паузу и покосился на девушку в ожидании реакции. И удивился. Лицо Тани напряглось, улыбка исчезла.

– Почему же не поверю? Сны разные бывают. Вам женщина приснилась?

– Не то чтобы женщина, но почтальон принесла телеграмму…

И он поведал об утреннем сне. Девушка слушала рассказ очень серьезно, внимательно рассматривая молодого человека, отчего тот сбивался и путался.

– Такая странная история, – закончил Игорь и неуверенно добавил: – Но вот теперь думаю – вдруг сон в руку?

Брюнетка не отвечала, задумавшись.

– А вы-то как здесь очутились? Или говорить не хотите? Если секрет – я не настаиваю.

Таня еще помолчала, загадочно поглядывая на Игоря, потом усмехнулась:

– Какой секрет? Скорее, нелепая случайность. Зря, видимо, приехала.

– Уже не зря, со мной познакомились.

Незатейливым намеком Игорь рассчитывал сократить дистанцию, и его тактический ход отчасти оправдался.

– Вы так полагаете? – Таня замялась и вопросительно взглянула на собеседника. – Как бы то ни было, но, похоже, что мне надо билет брать на ближайший обратный поезд.

– Ближайший почти через сутки, здесь поезда редко останавливаются, – без сожаления произнес Игорь. – Знаете, о чем я подумал, Таня? Вот, вы говорите – нелепость. А если это судьба?..

Чечен медленно плелся по направлению к магазину. Вот ведь как случается – не было ни гроша, да вдруг алтын. То не мог на самопал наскрести, а теперь на дешевую водяру хватит.

Потрогал в кармане сложенную купюру. Надо же! Видимо, богатая бикса, целый стольник отвалила. Прикидик клевый, сразу заметно, что не местная. Может, бизнесменша какая, в командировку прикатила?

Еще замедлил ход, почти остановился. Лицо девушки не шло из памяти. Да, глазастая. Как-то странно она на него смотрела, словно ожидала чего-то. А чего от него ждать – инвалида да алкаша? «Мадам, извольте поцеловать вашу ручку?»

Кстати, не сообразил вещички поднести до лимузина. Получился бы честный заработок. Как у него еще духа хватило у незнакомого человека деньги сшибать? Совсем попрошайкой стал. Ну и фиг с ним! Ничего, не обеднеет девица от того, что ветерану первой чеченской подсобила.

Ветерану? Олег внезапно обозлился на себя. Увидели бы сейчас ребята из роты, как он тут у девчонок рубли вымогает. Как же ты докатился до такого позора, десантура?

Черепушка совсем не болела. Странно. Свежим ветерком протянуло? Оставить деньги на продукты, раз уж так подфартило? А чем заняться? Лавка вон она, в пяти шагах. Так пить или не пить?

Долго ли продержишься? Сейчас не болит, через полчаса снова прихватит, все равно за пузырем придется бежать. Ладно, зайду, посмотрю только. Глядишь, чего из жратвы прикуплю. Там видно будет.

Остановился у прилавка. Продавщица Клавка лениво даванула косяка и снова повернулась к маленькому телевизору: клиент знакомый, за косорыловкой причапал; будет рубли мусолить, прикидывать хрен к носу, на что наберется.

Олег посмотрел на экран. Предвыборный мухосрач какой-то, очередной кандидатишка в депутаты. Давно на эти выборы забил… Что-то рожа знакомая.

Двинулся вдоль прилавка – поближе. Неужели? Или похож? Да точно же, Гришка! Мордальник отъел, конечно, но он, гадом буду! Вот это да – жив, выходит, крестничек. Ну и дела…

***

Через четыре года, поздней осенью супруги Акуловы приехали в Быстрицу – умерла бабушка Игоря. На следующий день после похорон Таня отправилась за хлебом. Когда подходила к магазину, навстречу попался высокий широкоплечий мужчина, лицо которого показалось ей смутно знакомым. Девушка почти не удивилась, увидев, уже на выходе из магазина, что незнакомец ждет ее на улице около черного джипа. Несмотря на легкий морозец, неизвестный был без куртки и шапки, но, похоже, совсем не мерз.

– Ради бога, извините за беспокойство, – улыбка была открытая, добродушная, но ее обладатель нервничал. – Вы меня помните?

Таня внимательно посмотрела в лицо – прямой, немного утолщенный нос, темно-серые глаза. Волосы светлые, «ежиком». Где же она его видела?

– Нет, не могу вспомнить. А мы знакомы?

– В некотором смысле, да. – Мужчина смущенно усмехнулся. – Меня, вообще-то, Олегом зовут. Несколько лет назад я, так сказать, ссудил у вас сто рублей. Вот, встретил – решил отдать. Долг, как в народе говорят, платежом красен.

Он показал зажатую в пальцах правой руки пятисотрублевку:

– Возвращаю с учетом инфляции и с процентами.

Элегантный красавец в темно-коричневом пиджаке из тонкой кожи, очень похожий на ее любимого Брэда Питта, и бедно одетый, вызывающий жалость попрошайка – разница впечатляла. Тем не менее это был один и тот же человек. Таня уже не сомневалась – глаза, внимательный и как бы ищущий взгляд, она запомнила тогда и сейчас, лицо в лицо, узнала.

– Да, понимаю, видок у меня в то время был… слегка помятый. – Олег произвел быстрое движение ладонью и засунул купюру в боковой карман Таниной куртки. – Не отказывайтесь. Тут ведь особый случай.

Он придержал руку Тани, не давая поднести ее к карману:

– Мне ваши деньги вторую жизнь подарили, если высоким штилем выразиться.

Таня в недоумении молчала, и Олег воспринял такое поведение, как приглашение к разговору:

– Взял я тогда ваши сто рублей – и в магазин за бутылкой. А там, у продавщицы, телевизор включен, показывают предвыборный ролик кандидата в депутаты областной думы. Смотрю и глазам своим не верю: кандидат – мой сослуживец, Гришка, с которым мы в Чечне в одну переделку попали. Извините, я вас не задерживаю своей болтовней?

– Вы рассказывайте. – Таня кивнула. Мужчина заметно нервничал, и его волнение почему-то передалось ей. – Я слушаю.

– Я коротко. Так получилось, что я Гришу тогда своим телом прикрыл. Его тоже ранило, но в руку, легко, меня же осколками посекло, да еще контузило. Он месяц пролечился, дослужил и демобилизовался, а я больше года по госпиталям кувыркался. Когда в поселок вернулся, пытался его найти, земляки же, из одной области. Но, как потом оказалось, Гриша в институт поступил по льготе, уехал. В общем, развела судьба. А потом… – Олег сжал кулак и рубанул воздух. – Плохо мне было. Головные боли после контузии, галлюцинации, работу в поселке не найти. Пить начал. Вот.

Он замолчал. Таня сочувственно вздохнула:

– Я понимаю. Вы не волнуйтесь так. А дальше-то что?

– Там, в ролике, телефонный номер избирательного штаба шел бегущей строкой. На меня словно просветление накатило. Продавщица спрашивает, что покупать буду, а я в руке ваш стольник сжимаю и этот номер повторяю, чтобы не забыть. Пошел на почту, позвонил в штаб. Связались мы в итоге с Гришей – почти все ваши деньги на межгород и ушли. Сослуживец мой, оказывается, к тому времени большим бизнесменом стал. Устроил меня в хорошую клинику, вылечили меня от этих болей, глюков.

– Значит, у вас сейчас все в порядке?

– Да, у Григория агрохолдинг, я начальником охраны. Сюда по делам заскочил, с инспекцией, у нас тут животноводческий комплекс. А вы как в Быстрице очутились? Вроде не местная, всех знаю.

– Мы с мужем на похороны приезжали. Бабушка у него умерла, Анастасия Ивановна. Слышали про такую?

– Так это Акулова. Получается, вы за Игорем замужем? – Олег поскучнел. – Вот как. На поезде приехали?

– Нет, тоже на машине. – Таня показала рукой на внедорожник Олега. – Только у нас вольво. Сейчас пообедаем и в город обратно.

– Вы поосторожней, сегодня гололед.

– Муж хорошо водит, – заметила Таня и зачем-то добавила: – Он еще и автослесарь, у нас мастерская своя. Вы простите, меня Игорь и родственники заждались, наверное, с хлебом.

– Идите, конечно. Я тоже скоро назад, только на комплекс заскочу. Удачи вам!

Они ехали уже второй час, но до областного центра оставалось еще около ста километров. По скользкой дороге Игорь вел машину осторожно, притормаживая, на обгоны не шел. Он вообще оказался очень аккуратным и даже педантичным человеком. «Чего уж педантичным, назови вещи своими именами – мелочным и занудным», – вздохнула Таня про себя.

Какими обманчивыми бывают первые оценки! На вокзале, при знакомстве, вежливый и обаятельный парень произвел впечатление настоящего романтика. Уже в тот же день, вечером, в доме у своей бабушки, объяснился в любви и предложил выйти замуж. Что тогда на него нашло? А она уши развесила – судьба, предзнаменование.

Позже уже подумала: может, на ее диплом финансового менеджера позарился – готовый бухгалтер для собственной мастерской. Больше всего молодую женщину расстраивало то, что Игорь не хотел детей – отговаривался, мол, рано, надо как следует на ноги встать, бизнес раскрутить. А ей мечталось о маленькой, вот такусенькой, девочке.

– Чего так тяжко вздыхаешь? – спросил муж, не отрывая взгляд от дороги. – Вспомнила чего?

– Пить охота, – соврала Таня. – Вздремнула чуток, и что-то пить захотелось. Воду захватить забыла.

– Вечно ты все забываешь. Подожди немного. Километров через пятнадцать, как на федеральную трассу завернем, магазинчик будет метрах в трехстах. Возьмешь воду, а мне сигарет. Одна штука осталась. Просил же в магазине купить, когда за хлебом ходила.

Таня молча кивнула. Почему так получилось? Может, рано выводы делать? Ведь жизнь – она долгая. Вроде бы все сходилось, как старуха пророчила…

«А вот теперь, дочка, запоминай, если сможешь, хоть наизусть, – голос старухи стал напряженным и жестким, распевные интонации исчезли. – Накануне того дня, как исполнится тебе двадцать три года, увидишь ты ночью сон. Приснится место, не так далеко от твоего дома, но и не так близко. Если захочешь следовать знамению – тут же собирайся и езжай туда. Там встретишь человека, которому судьба тоже подаст знак. С этим мужчиной ты будешь жить долго и счастливо…»

Таня повернула голову в сторону мужа, посмотрела на его напряженный, сосредоточенный профиль:

– Игорь, а помнишь тогда, при нашей первой встрече, ты про сон рассказывал, как почтальон телеграмму приносил?

– Нет, тебя точно на воспоминания потянуло, – муж отозвался с легким раздражением. – Лучше бы я на похороны один съездил. Ну помню, а чего?

– Ты тогда из-за этого сна на станцию пришел?

Игорь помолчал и произнес с неохотой:

– Если быть точным, я в аптеку ходил, бабушке лекарство купить. А потом уже про сон вспомнил и до станции дошел.

– А ты мне не так тогда рассказывал!

– Да какая разница, как я рассказывал?! Все уже быльем поросло. Кстати, а зачем ты тогда в Быстрицу приезжала? Молчишь? Я вот ни разу не спросил, хотя мог бы. Просто мужчины, в отличие от женщин, на пустое любопытство время не тратят.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь. Но считаю, надо делом заниматься. И так почти три дня потерял, а у меня заказов куча. Клиенты на дороге не валяются. Хотел же еще вчера после похорон уехать, а ты заныла: надо на поминки остаться, неудобно перед родней. Остались, сутки потеряли.

– Чего ты придумываешь?! – Таня возмутилась. – Сам собирался с сестрой по поводу бабушкиного дома вечером спокойно переговорить, а теперь на меня сваливаешь.

Муж притормозил, вписываясь в поворот, и отрывисто бросил:

– Хватит базлать, а то опять поругаемся. Вон, видишь – магазинчик. Я здесь на обочине подожду, а ты слетай мигом.

Машина остановилась. Игорь отстегнул ремень и сказал, открывая дверцу:

– Вылезу, в багажник загляну. Чего-то стучит, не пойму. Сигареты не забудь, подруга.

В небольшом стеклянном павильоне скучала раскрашенная, как папуаска, продавщица неопределенного возраста. Таня пробежалась взглядом по полкам:

– Мне бутылочку воды без газа и вот эти сигареты.

Она полезла в карман и тут же вспомнила, что оставила кошелек в автомобиле. Однако пальцы нащупали бумажку – долг Олега! Извлекла из кармана пятьсот рублей. Продавщица, увидев купюру, поморщилась:

– У нас сегодня просто мертвый сезон. Девушка, а помельче есть? Хозяин час назад выручку забрал, мне даже разменять нечем. Или, может, еще чего-нибудь купите?

Внезапно лицо «папуаски» исказилось, глаза начали выкатываться из орбит, будто увидели за спиной покупательницы нечто ужасное. Таня резко повернула голову назад, к стеклянной стене павильона. Скользя по дороге, прямо на стоящий на обочине вольво с огромной скоростью летел бензовоз. Секунда – и темнеющее к вечеру пространство озарила яркая вспышка…

…Старуха медленно подняла лицо и уставилась Тане прямо в глаза. Взгляд нес в себе такую концентрацию тревоги, что у девушки снова, как и несколько минут назад на тротуаре, закружилась голова. Она качнулась на скамейке, но старуха крепко держала за руку.

«Однако опасайся – сны человеческие блуждают в ночи, и рок всегда оставляет выбор между добром и злом. Посланный сигнал может по ошибке попасть к другому, и тогда – жди несчастья. Каждому предопределена своя тропа, ступишь на чужую – не избежать гнева судьбы…»

– Женщина, так вы решили, чего будете брать?

Продавщица смотрела с недоумением на странную покупательницу. Таня вздрогнула, встряхнула головой: сквозь стеклянную стену она разглядела силуэт мужа, склонившегося над багажником. Перевела взгляд на левую руку, разжала кулак: на ладони лежала смятая купюра.

«Вот это дела. Снова галлюцинации начались. С чего бы? Напугала продавщицу».

– Я сейчас куплю все… Только вот кошелек из машины принесу.

Вышла на улицу и остановилась у входа. Игорь уже сидел в машине. Надо было идти за кошельком, но ноги будто приросли к бетону, припорошенному легким снежком. И она продолжала стоять около павильона, словно чего-то ожидая…

«Олег!» – вдруг окликнула Таня. Неясная, беспокойная мысль мелькнула в сознании и спровоцировала на спонтанное действие. Мужчина остановился и обернулся.

«Олег, подождите, пожалуйста. – Она торопливо подошла почти вплотную. – Простите, такой вопрос, глупый. Но, вы не помните, зачем тогда пришли на станцию? Случайно?»

Мужчина напрягся. Казалось, что беспокойство Тани передалось и ему. Посмотрел на ее взволнованное лицо, отвел глаза в сторону. Затем произнес неуверенно, раздумывая: «Да нет, помню, не совсем случайно. Мне тогда странный сон приснился, больше на глюк похожий. Будто стучат в дверь, открываю, а там старуха: сгорбленная, волосы седые, длинные и нос крючком, как у ведьмы в сказке. Врезалась в память, чего уж там… А я спросонья злой, спрашиваю: „Чего тебе, бабка?“ Она пальцем мне так погрозила и отвечает: „Придет поезд, не опоздай. Сам счастье упустишь, другому беду накличешь“. Я говорю – мол, какой поезд, чего мелешь? А она снова пальцем помахала, знаете, как врач перед носом пациента водит, и пропала. Вот я тогда все утро промаялся, еще какая-то дрянь чудилась, соображаю, все – пора в психушку. Да ещё башка трещит…»

Олег искоса взглянул на Таню. Та слушала, замерев, с тревожным интересом. И он продолжил: «Решил на улицу выйти, чтобы хоть с живыми людьми пообщаться. На часах – около полудня, в это время из Москвы почтовый останавливается. Вспомнил старуху, как она предупреждала – мол, не опоздай, и так мне страшно почему-то стало. Пойду, думаю, может, кого на станции встречу из знакомых, на бутылку найду. Ну и пошел… А на перроне – вы. И тут меня как с катушек сорвало: эх, думаю, подкачусь-ка к этой красавице, попрошу у нее. Я ведь раньше у незнакомых никогда не занимал. Стеснялся. А после старухи – будто черт вселился. Вот. А вы и вправду дали, целый стольник. Испугались меня, что ли?»

Олег вдруг улыбнулся, так открыто и беззащитно, что у Тани защемило сердце.

«Нет, не испугалась, – ответила очень тихо. – Растерялась. Я тогда подумала… Впрочем, теперь уже не имеет значения, что я подумала».

«Понимаете, не хотел говорить. Но, простите, теперь все-таки скажу. – Олег глубоко вздохнул. – Вы меня не узнали, а я вас навсегда запомнил – ваши глаза, как на меня взглянули. Даже если бы Григория не нашел, все равно – так дальше жить не смог бы. Я понял, что это тупик, а ведь можно по-другому, только руку протяни. Из-за вас понял. Спасибо!»

…Таня продолжала стоять у павильона, пытаясь поймать ускользающую мысль. «Это что же получается? И Олегу, и Игорю приснились похожие сны. Их обоих ждала встреча с человеком, прибывшим на поезде… С одним человеком встреча, то есть со мной, или разными людьми? И к кому тогда сон попал по ошибке: к Олегу или Игорю?.. А может, ошибки и не было? И тогда наша встреча с Игорем все равно должна принести счастье, рано или поздно. Надо лишь еще подождать… А Олег просто не встретился с тем человеком, который был ему предназначен. Или даже встретился – он же нашел своего сослуживца, пусть и не сразу. И нашел с моей помощью, я ведь дала ему деньги… А если все-таки Игорь и я ошиблись? Ведь Олег ко мне подошел первым. Как там говорила бабка: ступишь на чужую тропу, не избежать гнева судьбы?.. Я запуталась. Надо идти, а то Игорь и без того психует…»

Она приблизилась к машине, постучала в боковое окошечко. Муж опустил стекло и высунул голову:

– Чего еще? Не купила, что ли?

– Кошелек в сумке забыла, возьми на заднем сиденье.

– Ну, мать, ты сегодня просто в трансе. – Игорь потянулся назад, доставая сумку. – Да и не только сегодня. О чем только думаешь?

Таня рассеянно смотрела на дорогу: по противоположной стороне, справа, на высокой скорости двигалась громоздкая фура; слева, выехав на трассу со второстепенной дороги, разгонялся по прямой тяжелый джип. Внезапно фуру занесло, она заскользила юзом, перегораживая всю встречную полосу прицепом. Таня открыла рот, пытаясь крикнуть, но горло перехватило удушьем.

Игорь протянул кошелек и застыл, не понимая, что происходит с женой. Джип, уходя от столкновения с фурой, свернул на обочину. Находясь всего в нескольких метрах от вольво, водитель внедорожника резко взял еще правее, чтобы не врезаться в чужую машину. В результате джип, взрывая покрышками гравий, нырнул в глубокий кювет и завалилась на бок.

Таня сорвалась с места встревоженной птицей и бросилась к автомобилю. Колеса продолжали крутиться, а реактивная брюнетка уже сидела наверху, пытаясь открыть дверцу. Наконец ее распахнули изнутри, и в проеме появилась голова Олега. «Брэд Питт» выглядел ошарашенным, но вполне жизнеспособным.

– Олег, – голос Тани дрожал. – Олег, милый, с вами все в порядке?

Тот осторожно покрутил головой:

– Вроде цел, только опираюсь на одну ногу. Вторая, кажется, сломана.

– Та-ак… Олег, милый… Что я слышу? – раздался злой голос Игоря. Он стоял в двух шагах и рассержено переводил взгляд с Олега на жену. – Когда это вы успели познакомиться?

– Игорь, иди сюда, помоги его вытащить, – взволнованная Таня пропустила мимо ушей ехидные реплики мужа.

– Ничего с нашим «милым Олегом» не случится. Ты не слышала мой вопрос? Где вы успели познакомиться?

Только тут до нее дошел смысл слов Игоря.

– Ты что, собираешься сейчас выяснять отношения? – произнесла недоуменно. – Что с тобой? Помоги нам. И позвони в скорую.

– Уже позвонила. – К ним приблизилась продавщица. – И в скорую, и гаишникам. Но медики из города пока доберутся… А гаишники сейчас подкатят, у них пост в десяти километрах. Давайте вытащим парня. И надо аптечку достать. Аптечка-то есть, Шумахер?

– Да все есть, – Олег махнул рукой. – Ничего со мной уже не случится. Надо сначала водителя фуры посмотреть. Он хоть жив?

– Жив, жив, правда, ухайдокался посильнее, чем ты. – Около «джипа» появился колоритный мужичок с шикарными «закарпатскими» усами, шофер тормознувшего у места аварии грузовика. – Там его уже бинтуют. Стонет хлопец, похоже, что ребра сломаны, но в сознании. А у тебя вездеход, я бачу, в полном порядке, только чуток поцарапан.

Водила внимательно осмотрел внедорожник, даже присел на корточки:

– Сейчас тебя, зема, вытащим, поставим тачку на колеса, и можешь пилить дальше. Настоящий танк, не то что наши «консервы». Сам до больнички доберешься?

– Это вряд ли, на ногу ступить не могу.

– Пусть подруга за руль садится. Водить-то умеет? – «усач» показал на Татьяну.

Олег, растерянно улыбнувшись, ничего не ответил. Зато Игорь, подойдя к жене вплотную, со злостью произнес:

– Поехали отсюда, видишь, здесь без нас помощников хватает.

Он взял Таню за локоть и потянул, но та отдернула руку.

– Как ты можешь людей в беде бросить? Потом, наверное, еще наши показания понадобятся.

– Вот именно, что понадобятся. Гаишники подскочат, часа на два мороки будет. А мне необходимо до вечера в мастерскую успеть, пока работяги не разбежались. Короче, ты со мной или собираешься до ночи своего Олега пасти?

– Он не мой, и ты это прекрасно знаешь. Зачем так говоришь?

– Как есть, так и говорю. Едешь или нет? Учти, уеду один.

Таня посмотрела мужу в глаза и уперлась в них, как в глухую стену.

– Езжай. – Она отвернулась.

– Смотри, потом пожалеешь.

Игорь переминался с ноги на ногу, не решаясь перешагнуть черту, которую сам же и провел.

– Неужели? – с непонятной для мужа усмешкой спросила Таня. – Мне больше не о чем жалеть…

Игорь гнал машину, забыв об осторожности, не обращая внимания на скользкую дорогу и на то, что пошел мокрый липкий снег. Он был взбешен и разочарован одновременно.

Четыре года потратил на эту клушу, а она вон какой фортель выкинула. Дурак, позарился на красивую телку, моча в голову ударила. А когда узнал, что она финансовый закончила, крышу окончательно снесло. Возомнил – вот тебе клевая подруга жизни с дипломом, все в одном флаконе: приятелям не стыдно показать, и в собственной мастерской будет кому бухгалтерию вести.

Нет, в финансовых премудростях разбирается она неплохо, но рассеянная, неэкономная. Сколько ни говори, чтобы чеки после магазина сохраняла, что в лоб, что по лбу. А как без этого нормальный учет семейных расходов вести?

Да еще постоянное нытье про ребенка. Девочку ей, видите ли, подавай. А кто ее вместе с дитем кормить будет, если кризис какой? Тупая баба, одним словом, даром что на Монику Беллуччи похожа. А с Олегом чего выкинула? Уж такого не ожидал: «Милый Олег». Когда же она снюхаться успела с этим контуженным?

Справа мелькнула стела – началась городская черта. Игорь сбавил скорость: «Пожалуй, успею до семи в мастерскую, посмотрю, что слесари успели наклепать. Завтра два авторитетных клиента должны лайбы из ремонта забирать. Нехорошо подводить, если чего – сам поковыряюсь вечерком.

Фиг с ней, с Татьяной, нечего о ней думать, отвлекаться. Вернется – разберемся. Ежели чего не так – можно и ногой под зад. Детей нет, алименты платить не надо, а бухгалтера в наше время найти – ноу проблемс. Как и толковую жену. Когда ты при деньгах, то можно хоть кастинг устраивать, слетятся словно мухи на мед».

Он еще притормозил и пригнул голову, всматриваясь вперед, – метров через триста располагался пешеходный переход. Вроде никого – промзона, тут и в хорошую-то погоду людей кот наплакал. Черт поймет этих дорожников – зачем в таком месте «зебру» делать?.. Так, а это что за чудак-рыбак?

На кромке тротуара, невдалеке от перехода, материализовался мужчина в длиннополом плаще и шляпе. Он стоял сгорбившись, у ног – небольшой фибровый чемодан, одна рука в кармане плаща, другая – поднята вверх.

Когда-то Игорь любым леваком не брезговал. Каждый рубль в хозяйстве пригодится – чего не подобрать клиента, если у него есть чем расплатиться? Но после того как завел собственный автосервис, таксовать постепенно перестал. Солидный человек все-таки, бизнесмен, зачем всякую шушеру подвозить? Жалко, конечно, мужика, погода мерзкая, да еще с чемоданом. Но мог бы и такси вызвать, если торопится. И чехлы на сиденьях новые – испачкает еще.

Прибавил газку – дальше начнутся светофоры, уже не разгонишься. И вдруг – всего в метрах двадцати перед ним – на дороге мелькнула сгорбленная тень. Бабка? Откуда взялась, мать твою, какой леший ее принес?!

Резко, со всего испуга, ударил по тормозам. Машину кинуло на встречную полосу, прямиком под колеса груженого КрАЗа. Последнее, что увидел Игорь в своей жизни, – крючконосое лицо седой патлатой старухи. Ведьма шевелила губами, будто пыталась что-то сказать, но слов разобрать было уже невозможно…

***

Через полгода Олег и Таня поженились.

А еще через год героиня нашего рассказа стояла вечером у окна, наблюдая, как на улице бесчинствует холодный ливень. Подошел муж, обнял и начал шептать на ухо ласковые слова, от которых Таня счастливо заулыбалась. Затем они приблизились к детской кроватке и долго смотрели на спящую маленькую девочку. От еле слышного дыхания ребенка исходило ощущение тепла и уюта, и также тихо и спокойно, несмотря на разбушевавшуюся непогоду, дышала любовью и нежностью душа молодой женщины.

Про странную старуху на пешеходном переходе Таня супругу рассказывать не стала. Сама не понимала – сон это был или явь? Ведь тогда, на следующий день, она снова встретила у светофора толстого мужика с портфелем.

***

Вот такие истории, читатель, начинаются иногда на пешеходных переходах наших городов, а заканчиваются…

И-и, по-разному заканчиваются, милок. Судьба, она на выбор богата. Чай, не веришь, родимый? Все ерзаешь, спешишь, неведомо куда, опоздать боисся? А нет бы, послушать, чего старшие говорят, поучиться уму-разуму. Кхе-хе…