Читать книгу До смерти живы будем - Константин Крюгер - Страница 12

На богатом жизненном пути мне встречались всевозможные персонажи, но некоторые оставили совершенно неизгладимое впечатление. В молодые годы особенно ярко западают в память выделяющиеся из общей массы необычные личности и связанные с ними эпизоды.

* * *

«Батальон в атаку поведу я сам!»

Ольга Николаевна, мама близкой подруги моих юношеских лет, да и всей дальнейшей жизни, Натальи, проживала с третьим мужем, Наташкиным отчимом, Владимиром Сергеевичем в старинном доме на углу Хвостова переулка и улицы Димитрова7. Аккурат напротив нынешнего «Президент-отеля8». «Сергеича», обычно фланировавшего по дому в пижамной двойке неяркой полосатой расцветки приглушенных синих тонов трезвым я никогда не видел. На левом лацкане домашней тужурки сразу бросались в глаза две орденские планки, расположенные друг к дружке под углом примерно градусов в 30*. При внимательном рассмотрении разбирающийся визитер понимал, что на колодках превалируют Ордена Ленина, слегка разбавленные Орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. Встретившись с «Сергеичем» впервые, я отнесся к нему несерьезно. Но познакомившись поближе и, особенно, узнав послужной список отставника, мнение кардинально переменил. За «нехорошую» (принадлежность к династии золотопогонников) родословную и веселый нрав Владимир Сергеевич отправился на войну «с зоны» и прошел через две особые штрафные роты, где, по большей части, «подвизался» разведчиком. Его дважды представляли к «Герою», но каждый раз дерзкие речи и строптивый характер удальца отправляли наградные документы под сукно. Да и сразу после войны острый на язык старший офицер снова «удостоился» пятилетнего пребывания в Сталинских лагерях. Перенесенные невзгоды не сломили бойца, но привили неутолимую жажду. Выпивал «Сергеич» крепко и постоянно, однако всегда пребывал в сознании и провалами памяти не страдал.

Основной задачей в описываемый период (конец 70-х годов прошлого века) Владимир Сергеевич считал восстановление «статуса-кво», а именно присвоение незаслуженно недополученного звания Героя Советского Союза со всеми причитающимися льготами и привилегиями. И на эту тему состоял в нескончаемой переписке с Министерством Обороны, Верховным Советом, ЦК КПСС и лично товарищем Брежневым. Каллиграфический почерк и чеканная манера изложения напоминали шедевры «Царского писаря9», также «отливавшего» литеры военно-писарского рондо на Высочайшее Имя.

Как говорит Наташка, знавшая его больше тридцати лет, «Сергеич» никогда «не видел равных» и любой вопрос считал решаемым. Такой подход полностью соответствовал нелегкому пройденному пути и почти дословно повторял текст Галича «Отличался отвагой отчаянной – что захо́чем, мол, то и возьмем…». К этому стоит приплюсовать активную жизненную позицию ветерана, бравшегося за любое полезное дело и успешно его завершавшего практически «на голом энтузиазме».

* * *

Наши нечастые встречи обычно происходили по моей инициативе. Инвалиды ВОВ10 имели право на покупку практически любого товара без очереди, и «Сергеич» совершенно безвозмездно и неоднократно помогал в приобретении джинсовой ткани и прочих практически недоступных рядовому гражданину товаров. Сам процесс «битвы за дефицит» его возбуждал и доставлял явное удовольствие. «Сергеичу» нравилось бывать на людях и ощущать себя в гуще событий.

Немаленькую пенсию, опять же, точно по Галичу11, он любил транжирить по очереди в двух любимых столичных ресторанах: в уже не существующей гостинице «Берлин» и «Славянском Базаре». Единожды составив «Сергеичу» компанию, на вторую попытку я не отважился. Даже с присущим мне в те годы юношеским максимализмом, я чувствовал себя весьма неуютно. Откровенные высказывания моего визави о жирующих «власть предержащих», совершенно незаслуженно обделяющих « боевого офицера, ныне инвалида, положившего всю жизнь и здоровье на защиту Родины», в тишине ресторанного зала звучали набатом. Зычный хрипловатый баритон был хорошо слышен даже в дальних углах зала, а красочную речь украшали забористые армейские шутки. Да и примечательный внешний вид геройского ветерана – очки-бинокли в двадцать диоптрий, палка для ходьбы и пугающая черная перчатка на левой кисти – сразу привлекали заинтересованные взгляды посетителей. Владимир Сергеевич имел слабость эпатировать окружающих, но на конфликт никто не шел, видимо, богатый иконостас во всю грудь служил ему оберегом.

7

Теперь Якиманка

8

В Советское время – Гостиница ЦК КПСС

9

А.И.Куприн

10

Великая Отечественная Война, ныне называемая Второй Мировой

11

«А мне четвертого – перевод. И двадцать третьего – перевод. И по этим дням, как и я, Полстраны сидит в кабаках».