Читать книгу Осенняя ностальгия. Рассказки - Константин Крюгер - Страница 17

* * *

Наконец, спустя двадцать с лишним лет мы встретились. Внешне Митька заметно изменился: появились глубокие залысины, но по-прежнему длинные волосы он собирал на затылке в хвост. Юношескую поджарость сменило объемистое телосложение. Зато во всем остальном, в сразу узнаваемой прямолинейности общения, в сохранившейся легкости на подъем и даже мимикой и жестикуляцией остался прежним.

И снова отмечали новоселье – «Нильсон» завершил строительство загородного дома своей мечты. Примечательное строение напоминало неоднократно виденный в американских вестернах салун. Вытянутое одноэтажное здание с трёх сторон окружала веранда, огороженная дощатым насестом. Распахивающиеся дверцы выходили на выложенную плиткой дорожку, ведущую к расположенному посреди облагороженного участка искусственному прудику. Центральная треть дома представляла собой тщательно отделанную полноценную русскую баньку, выход из которой приходился точно на вращающие дверцы. Слева от неё находилась объединенная со столовой просторная кухня с отдельным входом, а справа – обособленные жилые апартаменты.

Компанию Митьке составлял совершенно жуткого вида крупный стаффордширский терьер Брюс, тяготеющий к хозяину габаритами в силу «легкой» перекормленности, что не мешало ему совершенно бесшумно и стремительно передвигаться по участку. Воспользовавшись объявленной «дачной амнистией», Митька прирезал к имеющимся пятнадцати соткам еще столько же от примыкающего к владениям дремучего леса. Но еще не успел обнести «новые территории» забором, а только вкопал межевые столбы. Наличие грозного сторожа позволяло не беспокоиться о визитах непрошеных гостей – пёсик наводил ужас на весь поселок.

Хотя я приехал с «богатыми дарами», после первых объятий, приветственных тостов и дружеского обсуждения было принято решение проехаться до ближайшего магазина в соседней деревне, чтобы потом уже не прерываться по пустякам. Митька резво влез в джип «Исузу Трупер», на соседнее с водителем место молниеносно вспрыгнул Брюс, меня оставили на хозяйстве.

Практически сразу после их отъезда на участок пожаловала целая делегация из восьми гастарбайтеров из Средней Азии, которым хозяин требовался «до зарезу». Привычно опершись о перила веранды, они застыли в терпеливом ожидании, негромко переговариваясь на своем наречии. Появление Митьки, а скорее собачки, резко изменило диспозицию, и я, наконец, понял, для чего нужна загородка веранды. Все пришельцы разом вскочили на насест и замерли, боясь пошевелиться. С годами Митькина «деликатность речи» не сильно изменилась: «Чего надо? Никто не приглашал!». Старший, с опаской оглядываясь на пса и не покидая «высокого положения», заискивающе доложил «Нильсону», что поставленную задачу выполнили и, поэтому, хотят получить причитающуюся оплату. «Ладно! Идите к себе! Потом приду, гляну и рассчитаюсь!».

Выяснилось, что многие соседи, оценив Митькин аграрно-строительный профессионализм и редкую «обходительность», регулярно обращались за помощью в пригляде за проводимыми на их участках работами по возведению построек и благоустройству, а также доверяли проводить оплату труда наемных работников. За «авторский надзор» «Нильсону» полагалась «малая толика», неплохо дополняющая основной заработок. Много лет назад Митька занялся ландшафтным дизайном, на ниве которого вполне преуспел. Первое общение с потенциальным клиентом осуществлялось исключительно по электронной почте: «Ты не представляешь, какие упёртые (чу) даки попадаются! Прямо в репу сунуть хочется!». После прихода к консенсусу и заключения договора опытный ас землеустройства готовил проект и объезжал знакомые и надежные питомники с рассадой и саженцами. Личный контакт с заказчиками «Нильсон» норовил свести к минимуму, оберегая нервную систему.

Этой и прочей занимательной информацией Митька поделился во время последующего приготовления и употребления шашлыка под обильную запивку на обрубках бревен специально оборудованной мангальной площадки. После второй поллитровки обоим стало казаться, что двух декад разлуки как и не было, настолько теплым и доверительным стало общение. Перебивая, делились общими воспоминаниями, пересказывали друг другу события проведенных врозь лет, помянули ушедших друзей, хвалились успехами дочерей, веселились, грустили, хохотали. «Брюс» удобно устроился у меня в ногах и периодически выпрашивал куски мяса, пихая лобастой головой.

Дальнейшее посещение парной и купание нагишом в пруду окутано туманом, также как и бурно проведенные последующие сутки. Расставались со слезами, правда, «на посошок», «стременная», «на ход ноги», «придворная» и «заворотная» сильно поспособствовали задушевности прощания.

После этого в каждый приезд в Москву «селянин» отзванивался, и я наведывался в давно знакомую квартиру на Тишинке. Регулярные встречи в столице проходили не столь бурно, тем более, что Митька регулярно жаловался на одышку и болезненные ощущения в области сердца. У него с юных лет сохранилось резко отрицательное отношение к врачам, поэтому стоило больших трудов убедить «Нильсона» показаться хорошей знакомой, светилу кардиологии. Но он клятвенно заверил, что после моего возвращения из очередной командировки, ляжет в её медицинский центр на обследование.

Вернувшись через три недели, я не смог дозвониться Митьке ни по домашнему, ни по мобильному. Дней через десять, совсем уже отчаявшись, я в «Одноклассниках» выискал его дочь, сообщившую, что сердце Отца не выдержало.

За три месяца до трагического скоропостижного ухода в вечность «Нильсону» стукнуло пятьдесят.