Читать книгу Всё дело в шляпе. Рассказы - Константин Милованов - Страница 17

Умер я в воскресенье 29 июня.

По природе своей я был жаворонком – просыпался рано и первым делом, ещё не открывая глаз, набрасывал план на предстоящий день. В тот выходной, проснувшись, я запланировал повесить небольшую картину, которая уже месяц пылилась на шкафу, сходить с женой в церковь, съездить к родителям, вечером, как всегда, в театр, а за ужином полакомиться чем-нибудь вкусненьким. Обдумав всё это, я попытался встать, но это у меня не получилось. Глаза не открывались, руки, ноги почему-то не слушались. Я не мог совладать со своим телом. Первая мысль, которая пришла в голову – меня парализовало, но тогда было бы хоть какое-то движение, боль. Я попытался раскачать моё непослушное тело, и вдруг левая рука выскочила за свои пределы, от неожиданности я привстал на правом локте, поднял голову. Я как будто порвал какую-то материю и вырвался на свободу. Встал, начиная понимать, что же со мной произошло. Подошел к окну, почувствовав невероятную лёгкость, точнее сказать: невесомость, а моё неподвижное тело осталось лежать на кровати…

Проснулась жена. Словно почувствовав беду, она резко повернула голову к моему бывшему телу и замерла, вглядываясь в лицо. Затем вскочила с постели, выбежала из комнаты, вернулась, нерешительно подошла и прикоснулась к моей бывшей щеке. Ощутив холод, зарыдала.

– Боже мой, я никогда в жизни не видел тебя такой. Прости меня, дорогая, что своей смертью принёс тебе столько горя. Как же ты теперь без меня, любимая… Я столько раз так называл тебя, и только сейчас говорю это от всего сердца, прости любимая. Как же ты мне дорога, как много ты для меня значишь, наверное, правильно сказать: – значила – нет значишь! … Да, не убивайся ты так, я не могу на это смотреть. Прости меня, дорогая, я был иногда груб и невнимателен к тебе. Я говорил тебе мало приятных слов, порой уделял мало времени, да и ласки особой ты от меня тоже не видела. Ты самая чудесная женщина в мире! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я готов повторять это и повторять. Но поздно, Господи, что же это …, почему так… Прости, любимая, мне казалось, что не мужицкое это дело – «бантики завязывать и кружева плести». Я был неправ. Прости меня. Я так и не показал тебе Петергоф, столько лет обещал. Ты самый дорогой человек для меня. Ты слышишь? Да, не убивайся ты так…

– Сынок, вот я и увидел тебя. Пять лет я тебя не видел, смотрю ты освоился в новом городе. Прости меня, что я тебя обидел, да понимаю, что ты тоже не «подарок», но я отец – я должен быть мудрее, … амбиции эти. Никогда в жизни я тебе этого не говорил, чувствовал, что не прав, а не говорил. Прости меня, я был слишком требовательным к тебе, хотел, чтобы из тебя получилось то, что не получилось из меня. Да не учёл, что каждый человек – это индивидуальность и нельзя из него слепить то, что захочешь. Да, я был вечно недоволен, но это было внешним. Я люблю тебя сынок и искренне желаю тебе всего самого лучшего. Смотри, только …, вот опять нравоучения. Прости…

– Здравствуй, доченька. Какая ты красивая, а я-то переживал… Не печалься так, рано или поздно это должно было произойти. Прости и ты меня. Я пытался вмешиваться в твою семью, хотел, чтобы вы жили по моим порядкам. Глупец. Нет, нет, Сергей, зятёк ты мой, что встрепенулся? Это я о себе. Простите меня. Будьте счастливы…

– Никак не ожидал тебя увидеть, незнакомец. Прости, это из-за меня произошла та авария, после которой твоя жена осталась инвалидом. А вот и она. Простите меня. Не хватило у меня тогда духу признать свою вину, да и оплачивать все расходы пришлось бы мне. Простите меня, низко я тогда поступил…

– Здравствуй, Валентин. Как ни странно, и ты грустишь. Прости меня, это я тогда тебя оговорил и с финансовым отчётом я тебя подставил. Подлый я человек, занял место, которое предназначалось тебе… Прости…

– Вениамин Петрович, простите, это я тогда подговорил Валерку свидетельствовать против вас. Не сделай я этого, то не получил бы тот участок земли под строительство. Простите, мне и при жизни не давал покоя тот поступок, а сейчас тем более. Да, я предполагал, что вы знали об этом. Хороший вы человек, простите меня…

– Маша, привет. Прости меня, подло я тогда поступил… Славка, и ты прости, да понимаю, что ты давно простил, только тяжело мне… Как же я могу всё исправить? Сколько вас? Господи, да почему вы все …, и глаз-то нету, а вы все передо мной. Что делать-то? Простите меня люди добрые! Тяжело мне, выть хочется. И нет уж ничего, а болит всё!