Читать книгу Под сенью жёлтого дракона - Константин Петришин - Страница 3

Уже где-то на середине пути до Яньаня из кабины вышел второй пилот и предупредил:

– Ребята, мы в зоне возможного появления японских истребителей. Сейчас пойдём на снижение. Не волнуйтесь.

И действительно, бомбардировщик сбросил обороты двигателей и стал резко снижаться. Владимирову даже показалось, что двигателя совсем не работают, а только вращаются лопасти винтов. Было похоже, что самолёт не летит, а крадётся над самыми вершинами горных хребтов.

Владимиров не выдержал и направился в кабину самолёта, чтобы узнать, сколько ещё так лететь. И перед ним открылась удивительная панорама: чистое -пречистое голубое небо до самого горизонта, горы, до которых было не больше сотни метров, бегущая навстречу самолёта долина, покрытая изумрудной зеленью и прижатая к горным отрогам взлётно-посадочная полоса аэродрома.

Бомбардировщик пошёл на снижение, коснулся колёсами грунтовой полосы, поднимая за собой тучу лесовой пыли. Прокатил ещё сотню метров и остановился напротив приземистого здания местного аэропорта.

Когда экипаж самолёта, а следом за ним Владимиров, Орлов и Риммар спустились по трапу на землю, из издания аэропорта появилась довольно большая группа китайцев. Впереди шёл Мао Цзэдун. Его Владимиров узнал сразу. За ним все остальные.

По всей видимости Мао Цзэдун был хорошо осведомлён обо всех, кто прилетел. Он сразу подошёл к Владимирову со словами:

– Товарищ Владимиров, я от всей души приветствую вас. – Затем повернулся к Орлову и Риммару. – Приветствую и вас, друзья. Вы, – обратился он к Орлову, – будете, насколько я знаю, работать в нашем центральном госпитале. А вы, – Мао Цзэдун внимательно посмотрел на Риммара, – радист. Давайте пройдём в здание аэропорта. Здесь жарковато. Там и поговорим.

Владимиров не мог не обратить внимание на то, как был одет Мао Цзэдун: на нём – тёмного цвета куртка и такие же брюки. На ногах – верёвочные тапочки. Но больше всего Владимирова поразили заплаты на куртке и брюках Мао Цзэдуна.

Уже в здании аэропорта, который представлял собой один большой, и не уютный зал с деревянными скамейками вдоль стен, Мао Цзэдун коротко представил прибывших с ним китайских товарищей. Затем, обращаясь к Владимирову, сказал:

– … Я смогу принять вас в ближайшее время. Возможно завтра… Всего вам доброго. Да! За свой груз не волнуйтесь. Сегодня же всё будет у вас.

И направился к выходу из здания, где его ждал старенький автомобиль, похожий на санитарную машину непонятно какой марки.

За Мао тут же двинулась его охрана – шесть маузеристов, накаченных здоровых парней. Каким-то чудом все они поместились в автомобиле.

Владимирова удивила и осведомлённость Мао Цзэдуна о их грузе. Это были бочки с бензином и контейнеры с новым оборудованием для радиоузла.

Когда машина с Мао Цзэдуном отъехала, к Владимирову подошли двое, одетые, как и китайцы, но явно не китайцы.

Их Владимиров заметил ещё раньше в толпе встречающих у самолёта.

– Алеев, – представился один из них. И добавил: – Борис Васильевич.

– Долматов Леонид Васильевич, – представился другой. Усмехнулся и добавил: – Правда китайцы называют меня почему-то Ли Вэнем. С приездом вас, Пётр Парфёнович.

Владимиров крепко пожал им руки и представил Орлова с Риммаром. И тут же поинтересовался:

– А где Южин?

– Дежурит у приёмника вместо меня, – ответил Долматов. – Да и приболел он немного. Простудился. – И пояснил: – Повезло вам. Тут на днях такая буря была – думали всех засыплет. Ну что, поехали?

Когда они вышли из аэропорта Владимиров заметил в тени под стеной здания пять низкорослых лошадок под седлом.

– Это наша кавалерия, – пояснил Алеев. – Другого транспорта здесь нет. Кроме своих двоих, – добавил он.

Дорога к дому, в котором жили Алеев, Южин и Долматов, и предстояло теперь жить Владимирову, Орлову и Риммару, заняла около часа езды.

Алеев оказался более словоохотливым, чем Долматов. От него Владимиров узнал о последних событиях, происходящих в Яньани и о настроениях в китайском руководстве.

– …У всех у них одно на уме, – сказал он, когда уже стали подъезжать к дому. – Мы должны помогать им, а то, что наши ребята бьются в китайском небе с японскими истребителями и бомбардировщиками – это не в счёт!..

Невзрачный снаружи приземистый дом внутри оказался просторным и уютным, с камином, выложенном из серого камня. Удивляла чистота и порядок, и почти празднично накрытый стол. Из комнаты, отведенной под радиоузел, вышел Южин и представился:

– Игорь Васильевич…

– Одни Васильевичи собрались, – пошутил Владимиров. – Надо же… А я Пётр Парфёнович. А это Андрей Яковлевич, – представил он Орлова. – И Риммар Николай Николаевич. – И кивнул в сторону стола: – живёте хорошо…

Южин в ответ усмехнулся.

– Неделю собирали… Тут особенно не разгонишься. Кое-что достали через китайских товарищей… Ну что… Просим к столу, – пригласил он.

Пока рассаживались Владимиров попросил Долматова и Риммара сразу после доставки груза приступить к монтажу новой радиоаппаратуры. Затем обратился к Орлову: – Андрей Яковлевич, о доставке медоборудования и лекарств в госпитале мы с тобой займёмся завтра. Надо кое-что из лекарств оставить себе… На всякий случай.

Тем временем Алеев разлил по чашкам, похожим на глубокие блюдца с высокими краями, разбавленный спирт.

– За прибытие, – сказал он.

Когда выпили и закусили, Владимиров нарочито торжественным голосом объявил, обращаясь к Алееву, Южину и Долматову:

– А мы привезли вам подарки! Письма от родных и друзей!.. Целая сумка!..

Он не ожидал, что его слова вызовут бурю радости.

Алеев, Южин и Долматов по вскакивали со своих мест и бросились к сумке, на которую указал Владимиров. Достали три пачки писем, заранее приготовленные отдельно для каждого и разошлись по своим комнатам.

Риммар укоризненно глянул на Владимирова.

– Ну вот… – проговорил он. – А так всё хорошо начиналось…

– Ничего, Коля, – успокоил его Орлов, – это для них важнее всего на свете.

В доме было душновато и Владимиров вышел во двор с отдельно стоящей кухней и тоже сложенной из серого камня.

С крыльца дома хорошо просматривался и весь город: его старая часть, наполовину разрушенная налетами японских бомбардировщиков летом сорок первого года, и новая часть города за крепостной стеной с ровными улицами из однообразных домов и совсем без зелёных насаждений.

Владимирова ещё в Москве рассказали, что Мао Цзэдун и всё руководство КПК живут не в Яньани, а в пещерах за городом, специально выдолбленных в горах. Здесь размещался и Центральный госпиталь, где предстояло работать Орлову.

Когда Владимиров вернулся в дом, Алеев, Южин и Долматов уже перечитали свои письма и горячо обсуждали события на советско-германском фронте.

– А как здесь относятся к тому, что происходит у нас? – поинтересовался Владимиров.

– По-разному, Пётр Парфёнович, – ответил Южин. – Когда у нас всё хорошо, к примеру, после разгрома немцев под Москвой, нас тут чуть ли не на руках носили, а когда случалась неудача на юге, перестали даже замечать…

Южина поддержал Алеев.

– Игорь Васильевич прав, – сказал он. Особенно это чувствуется со стороны Кан Шэна и его людей. Есть и настоящие друзья: члены ЦК Ван Мин, Бо Гу главный редактор газеты «Цжефан Жибао». Ну и другие, но они боятся открыто проявлять к нам дружеские отношения.

Владимиров слегка помрачнел.

– Да-а-а… – проговорил он. – Это не хорошо… – немного подумал и продолжил. – А что известно о Мао, кроме того, что опубликовано в его биографии?

– Нам с Борисом Васильевичем удалось кое-что узнать, – ответил Южин. – Когда в 1927 году в Китае была установлена диктатура Гоминьдана, в ряде провинций вспыхнули крестьянские восстания. Мао возглавил один из отрядов и засел в горах Цзинганшань. Через некоторое время к нему присоединился ещё один отряд во главе с Чжу Дэ. Отряды росли и вскоре получили название корпуса Красной Армии. Командиром стал Чжу Дэ, а Мао – комиссаром. А дальше – сплошные непонятки. В начале января 1929 года корпус занял город Жуйцзинь, который стал Центральной базой для корпуса. Однако командование корпуса принимает решение идти походом на север Китая с целью объединения с другими повстанческими отрядами. Поход длился шесть лет. Известно, что в конце 1935 года корпус Чжу Дэ, состоящий до этого из 200 тысяч человек, вошёл в Яньань всего с двадцатью пятью тысячами бойцов. Город в это время занимали войска маршала Чжан Сюэля́на, которые бежали из города при приближении корпуса Чжу Дэ. После занятия Яньаня между Чжу Дэ и Мао отношение резко ухудшились. Мао попытался обвинить Чжу Дэ во всех неудачах в походе, а их, по всей видимости, хватало, если судить по количеству войск, дошедших до Яньаня. Вот пока всё. Да! И ещё, Пётр Парфёнович, нам разрешено всю информацию о событиях, как в Особом районе, так и за его пределами получать только от Кан Шэна.

Владимиров усмехнулся. Было ясно, – Кан Шэн держит под своим контролем и их корреспондентский пункт. Так он назывался по договору с руководством КПК.