Читать книгу Главная роль - Константин Тамерланович Давлетшин - Страница 17

Вождь сел, неторопливо набил глиняную трубку своим вонючим самосадом, хорошенько затянулся, выпустил дым, от которого передохли все комары в радиусе километр, и начал. В детстве он, вместе с двумя братьями и старшей сестрой, учился в немецкой школе в Рабауле, на острове Новая Померания. Сейчас этот остров называется Новая Британия, в двух с половиной тысяч километрах отсюда, тогда там была столица Германской Новой Гвинеи. Но проучился он всего пять лет – началась Первая мировая и все крупные острова немецкой колонии захватили австралийские войска, а самые дальние и мелкие были сданы японцам без боя.

Наш архипелаг состоял из девяти островов, из них обитаемыми были только пять, остальные – это скалы, торчащие из воды. На картах архипелаг называется – острова Дагг, в честь какого-то английского капитана, а у местных в ходу другое название – Пого-Туи, Синие острова. Самый крупный как раз наш, он тоже называется Пого-Туи. На соседних островах живут маленькие племена – человек по сто – сто пятьдесят и экономически полностью зависят от доброй воли вождя Пого-Туи, который продаёт им товары по заниженным ценам, а покупает по установленной. Взамен мелкие островные вожди проявляют к нему полную лояльность и несут свою часть службы по наблюдению, охране и обороне островов. Большой вождь, здесь вроде главкома.

Когда здесь правили немцы, за этим, и двумя соседними архипелагами, присматривал жандарм – молодой барон Хайнц фон Хунердорф. (По-русски его фамилия звучит как «Куриная деревня», и если не понимать немецкий, то кажется, что это очень даже солидная фамилия. Наверняка предки барона разбогатели на разведении и продаже кур, или, что скорее, силой и угрозами обложили данью односельчан-куроводов.) Барон был на островах одновременно и судом, и полицией, и старшим наместником Бога на земле.

В начале века в Германии, да и вообще в Европе, были очень популярны идеи Маркса. Помните: «призрак бродит по Европе – призрак коммунизма». Вот и барон, потомок мрачных тевтонцев, не остался в стороне, начитался революционной литературы и ударился в марксизм. (Черт, есть, оказывается, идейные, а меня каждый год из-под палки заставляли писать конспекты и сдавать зачёт по марксизму-ленинизму!) Барона за отклонения от генеральной имперской линии быстренько вытолкали из армии, разжаловали и сослали куда подальше, с глаз долой, чтобы не сеял в войсках идеи всеобщего равенства и братства.

Барон-куровод был не только идейным марксистом, но и крупным землевладельцем, (как у него в голове уживались две противоречащие друг другу вещи: коммунизм и землевладение, не знаю), поэтому как правильно вести хозяйство он знал не понаслышке. Старый вождь много беседовал с бароном и тоже проникся новыми революционно-хозяйственными идеями. Для начала вождь поотнимал у хозяев пустующие земли и раздал её беднякам, попутно подавив бунт и расправившись с недовольными. (Догадываюсь какими методами в племени людоедов наводят порядок.) По совету барона организовал мастерские и завёл плантации. Стал за свой счёт оплачивать врачей и отправлять наиболее сообразительных мальчиков и девочек учиться. Теперь в племени есть плотник, агроном, ветеринар и фельдшер! Затем установил справедливые налоги и вменяемую систему наказаний. Кстати, мужики с копьями – это местная полиция.

Изменения коснулись даже самого святого – личной власти вождя! Был учреждён совет старейшин из самых уважаемых папуасов, которых избирали на всеобщих выборах. Но, как я понял, это было сделано не во имя торжества демократии, а для распределения ответственности и для облегчения поиска виноватых. Вождь, принимая непопулярное решение, всегда мог ткнуть пальцем на старейшин и сказать: это они!

Раньше деревня представляла собой беспорядочное скопление домов, разделённых кучами мусора и пустырями. На тонкую душевную организацию барона это действовало угнетающе. Он убедил вождя, и тот приказал снести деревню и на её месте построить новую, но уже по плану. Ломать и строить бамбуковые хижины можно хоть каждый день, поэтому уже через неделю папуасы радостно ходили по широким «проспектам», а барон удовлетворённо смотрел на свою «саксонскую» деревню. Новый дворец вождя, вообще, казался островитянам чудом архитектуры! (До этого вождь жил в такой же грязной лачуге, как и все)

Дальше барон обратил свой пытливый взгляд на неравноправие. Женщины с утра до ночи работали, а мужики, с утра на рыбалку сгоняли, да и то не все, а потом целый день сидели у своих лачуг на корточках и по вечерам пили каву. Больше ни делали вообще ничего! Барон предложил распределить мужской состав племени по бригадам: рыбаки, лесорубы, полеводы, сборщики орехов, животноводы и прочие колхозники. И отправить их работать на плантации, скотные дворы и в мастерские, пусть работают на благо острова. (Ничего не напоминает?) Женщинам оставить домашнее хозяйство, детей и кур. А для развлечения разрешить им плести верёвки и канаты, вышивать крестиком здесь как-то не принято.

Ещё барон предложил правильно организовать досуг, потому что все революционные идеи лезут в голову исключительно от безделья. Нужно, чтобы личный состав всегда был занят делом и желательно под тотальным присмотром командования. (Тут я с бароном двумя руками согласен!) За досуг мужчин взялся лично вождь. А что тут мудрить? Наливай, да пей! За женщин взялась сестра вождя. Она училась пению и танцам в Рабауле, поэтому все женщины были вовлечены в самодеятельность, пели и плясали на радость вождю и племени.

Со временем вождь наладил внешнюю торговлю, теперь маленький островок стал самым крупным поставщиком всего сразу в окрестностях на сотни миль вокруг. Остров продавал: свиней, кур, копру, кофе, табак, редкие виды бананов, сушёную рыбу, разноцветные ракушки, доски и самое главное – лодки. По словам вождя – самые лучшие на всём Тихом океане.

Теперь захудалый островок стал одним из самых богатых, чистых и здоровых. Видя такую красивую жизнь на остров косяком поплыли переселенцы, но здесь никого не приняли. Чужие здесь не ходят! Вождь начал вести политику самоизоляции и установил драконовские пошлины на проживание на острове. Даже жениться без его разрешения было нельзя!

За тридцать лет на остров четыре раза нападали объединённые армии с других островов. (Армии – это пять-шесть лодок и около ста бойцов). Крайний раз, двенадцать лет назад, враги захватили в плен старого вождя и старшего брата нынешнего, и сожгли деревню. С тех пор на острове была организована «береговая служба наблюдения». Но как-то странно – только днём, потому, что «ночью надо спать!».

На западном берегу острова ещё есть одна деревня, но маленькая, человек на пятьдесят, ею мудро правит младший брат вождя. Она так и называется «младшая деревня», там, в основном, занимаются рыбалкой и сбором редких ракушек. Младший во всем подчинялся старшему, а старший не лез во внутренние дела младшего.

На остров раз в месяц-полтора приходит большая, по местным меркам, парусная шхуна, загружается местными товарами и продаёт свои. Везут сюда всякую ерунду, которая на острове совсем не нужна: утюги, швейные машинки, комнатные камины, даже шапки и зимние пальто! Папуасы, у которых на руках много денег, с радостью покупают втридорога это барахло и хвастаются друг перед другом. Бывает в лачуге валяется по углам целая куча ржавых утюгов, сковородок и примусов! Как их использовать местные не знают!

Бешённым спросом пользуется женская косметика и платья, а также разные зеркала. Местные женщины какие-то зеркальные маньячки! Зайдя в лачугу сразу оказываешься в зеркальном магазине, все стены по кругу увешаны разнокалиберными зеркалами в тяжёлых бронзовых рамах.

По воскресеньям вся деревня идёт на службу в церковь, женщины намазывают на лица всю имеющуюся косметику, единственный раз одевают платья, обрезанные значительно выше колена, и шляпки, а мужчины – белые рубашки, сюртуки и цилиндры, штаны здесь не уважают. По дороге женщины хвастаются своим диким макияжем, платьями и несуразными шляпками, естественно с обливанием грязью соперниц. В церкви папуасы молча стоят со скорбными лицами и слушают песнопения пастора Людвига. Ма-Фи, уже в сутане по размеру, в одиночестве стоит на клиросе, изображая хор, и старательно поёт псалмы. После службы модное дефиле продолжается уже в другом направлении, и тоже с поливанием грязью, но уже буквально. Могли и камнем кинуть.

Интересный рассказ, но мне от вождя нужно другое. Я рассказал ему про свой план организации службы и обороны острова. Тот согласился и провёл меня по берегу, потом залезли на горный кряж, определили опасные направления и решили построить там каменные опорные пункты. Для наблюдения решили привлечь детей и молодёжь, и установить круглосуточную службу.