Читать книгу Архив сочинений – 2017. Часть I - Константин Трунин - Страница 42

Существующее борется за существование, добиваясь лучшего из возможного. Случающиеся с существующим несчастья ведут к улучшению общей ситуации. Лейбниц в труде «О глубинном происхождении вещей» (1697) категорически настаивает на порядке в природе, не видит предпосылок к возникновению разлада. Почему Готфрид в умозаключениях оперирует высшими материями, не отталкиваясь от всегда доступных пониманию примеров? Лейбниц излишне сосредоточен на думах, чаще ради самих дум. Он взвалил на плечи непосильную для человека ношу утверждения истины, проистекающую от желания видеть логическое обоснование сущего.

В качестве вдохновения Лейбниц мог размышлять над чьей-то журнальной перепиской. В таком случае он смело опровергал мнение спорщиков, предлагая собственное решение. Так как Динамика активно обсуждалась учёным обществом, Готфрид не желал оставаться в стороне. Основные положения пребывали в зачаточном состоянии, поэтому любое мнение могло иметь значение. Работой «О самой природе, или природной силе и деятельности творений» (1698) Лейбниц внёс коррективы в мысли других. Он уточнил, что основной закон природы заключается не в сохранении одного и того же количества движений, а в сохранении одного и того же движения деятельной силы, даже более того – двигательной деятельности.

Готфрид в прежней мере желает видеть мир, как взаимосвязанное явление, зависящее от воли божественной сущности. Движение происходит от первоначального движения Бога. Наличие других первичных источников Лейбницем не рассматривается, он ещё не пришёл к осознанию способности человека создать механизм, который будет действовать только по его замыслу. Человек в итоге может оказаться подобием Совершеннейшего Существа в миниатюре, как и всё прочее во Вселенной.

Суждения Лейбница распространялись и на энциклопедические издания, например на «Критический словарь» Бейля касательно статьи «Рорарий». Имея длительную переписку с его составителем (1697—1702), ныне озаглавленную «Разъяснение трудностей, обнаруженных г-ном Бейлем в новой концепции о взаимосвязи души и тела», Готфрид в привычной ему манере хвалил автора, после подвернув текст сомнению. Такие спорные ситуации в научном обществе того времени случались регулярно, поскольку кроме домыслов философы ничего предложить не могли. Как Лейбниц нашёл в чём укорить Бейля, так и Бейль имел личные веские аргументы в защиту имевшегося у него мнения. Переписка примечательна тем, что к 1702 году Готфрид наконец пришёл к предположению возможности создания человеком независимых от божественной воли механизмов с заданной программой действий, допустим, корабль сможет самостоятельно плавать. Процесс отрицания Бога оказался запущенным, но Лейбницу осталось не так долго жить, чтобы придти к осознанию этого.

Опять же, создание трудностей – прерогатива Лейбница. Когда он был твёрдо в чём-то уверенным, стоило появиться сходному мнению, Готфрид сразу начинал опровергать, принижать и переосмысливать. В труде «Против варварства в физике за реальную философию и против попыток возобновления схоластических качеств и химерических интеллигенций» Лейбниц старался определить физику, как науку, в которой всё ясно до простоты. Старания английских учёных (имя Ньютона не упоминается), Готфрид чуть ли не ерундой называет. Они, англичане, придумывают такое, чего никого не было. Лейбниц не понимает, как можно думать о том, что заполняет пустоту, если пустоты не существует, и как можно всерьёз рассматривать силы притяжения и отталкивания, являющихся отражением простейших и подлинных первичных понятий величины, фигуры и движения, то есть сил, ничего из себя не представляющих без основы. Стоит ли говорить, что Лейбниц сам, по молодости, признавал возможность существования тяготения, силы упругости и магнетизма.

В 1698 году Лейбниц доработал понимание субстациальных форм, впервые называет их монадами, видит их живыми и неживыми. Новое ли это для науки? Думается, об этом задумывались ещё философы древности.

1702 и 1705 годы – это «Размышления относительно учения о едином всеобщем духе» и «Размышления о жизненных началах и о пластических натурах». Лейбниц продолжал рассуждать о высоких материях. Он задумался над тем, что всё существует вечно, ничто не умирает. Опровергать умозаключения Готфрида не требуется, проще допустить возможность действительности утверждений. Чем не пример такого отношения к философии, как непосредственно Лейбниц, сегодня опровергавший, а завтра ярый приверженец? Ещё в 1680—82 годах в «Двух отрывках о свободе» он предполагал спонтанность действий Бога, считал существующее случайностью. Значит, всё может быть, пока у человечества не появится точных сведений о мироустройстве.

03.02.2017 (http://trounin.ru/leibniz96)