Читать книгу Духовно-аскетические беседы. Часть 2 - Константин Владимирович Яцкевич - Страница 10

…продолжение…

– Не прошло и пяти минут, как старец вышел из кухни, отделённой от прихожей тонкой деревянной перегородкой, неся на символичном подносе из куска фанеры фарфоровый чайник, накрытый полотенцем и две кружки без блюдец но с ложками.

– А вот и мой охлаждающий чаёк – с улыбкой сказал старец, ставя на стол эту незамысловатую конструкцию. Из носика чайника продолжал идти пар, что явно говорило о том, что чай был очень горячий.

– А почему он охлаждающий, отче, – поинтересовался молодой монах.

– Потому что охлаждает горячий ум – с улыбкой ответил старец, – а если без шуток, он содержит особые ингредиенты, придающие уму спокойствие и рассудительность. Для молитвенного делания нужен очень спокойный и даже прохладный ум, чтобы не впасть в прелесть, поэтому я добавляю в свой чай некоторые корешки и травы, обладающие этим эффектом. Ты же его уже пробовал и знаешь, как он работает.

– Да, мне очень понравился твой чай, отче. Прошлый раз в жару я почувствовал от него прохладу.

– Ну вот об этом я и говорю. У нас с тобой ещё уйма времени до вечера, давай ещё немного поговорим за чаем, а потом ты поможешь мне кое в чём по хозяйству, ну а ночью мы с тобой встанем на полуночницу.

– Хорошо, как скажешь, – ответил молодой монах.

Старец снял с заварника полотенце и разлил по чашкам свой травный чай буровато-коричневого цвета. Комната моментально наполнилась ароматным запахом пряных трав с лёгким ментоловым оттенком то ли перечной мяты, то ли другой травы.

Мы с тобой остановились на том, что входя в Логос, ум человека меняет режим работы и от думания и рассуждения переходит к прямому знанию и ведению. Это принципиальный момент, который открыли отцы, разобравшись в работе ума.

Они практическим путём выяснили, что думание, умопостроение и размышление – это удел рассудка или нижнего рассудочного ума плоти, пребывающего в постоянном движении, а в Логосе нет движения ума и рассуждения, а есть прямое знание и ведение духа, как высшего ума сердца.

– И что это давало отцам? – переспросил молодой монах.

– Это давало прямое знание. Связь с Логосом отцы использовали как канал прямого знания и ведения всего обо всём. Проще говоря, отцы могли не имея никакого формального или светского образования знать через Логос самую глубинную суть и природу любых вещей и явлений.

Это всегда очень пугало мирян, которые полагали, что знание связано только с образованием. Именно поэтому и миряне и простые верующие и даже церковноначалие считало ведение отцов – пустынников, иноков и анахоретов происками дьявола, а не связью с Логосом.

– С чем это было связано?

– С тем, что с момента своего создания церковь присвоила себе монополию на истину и ведение истины и ни с кем не хотела этой монополией делиться, а как ты знаешь, «дух дышит где хочет», поэтому всегда находились те иноки и отшельники, которые минуя лабиринты церковного благочестия, напрямую достигали Логоса и ведения.

В этом собственно и состоял путь восточной исихии, как священнобезмолвия и исихазм можно считать особым созерцательным направлением в рамках Восточного Православия, которое позволяет через созерцание, священнобезмолвие и умное делание напрямую достигать Логоса.

– Отче, а как узнать что инок достиг Логоса, а не впал в прелесть или не стал одержим злым духом?

– По духу, который овладевает иноком и энергиям, сообщаемым этим духом. Достижение Логоса нельзя спутать ни с одним другим духом, поскольку Логос – это суть дух Христов, а дух Христов – это дух мира, благости, ведения и безусловной любви.

Входящий в Логос, самим сердцем без всяких слов и мыслей знает наверняка, что прикоснулся к самому святому и блаженному, чему нет аналогов на земле. Это состояние внутренней духовной свободы, которой нет ни в одном другом духе ни тем более во плоти, как темнице для души.

Прелесть всегда связана со сладострастием, умопомрачением и исступлением, а духи зла внушают могущество, ревность и жажду мести. Только Логос передаёт тишину, благость и предельную ясность ума, которая просто ужасает глубиной и полнотой открывающегося знания.

Иными словами Логосу всегда сопутствует предельная трезвость и ясность ума, которую нельзя ни с чем спутать.

– Отче, а известно с чем связана эта ясность ума?

– Известно. Она связана с особым положением и состоянием ума, который как бы входит сам в себя или возвращается к себе, полностью концентрируясь в духовном сердце. В этот момент духовное сердце как бы вспыхивает и озаряется внутренним светом. Это состояние ума и именуется повышенным осознанием.

Повышенное осознание – это своего рода преддверие вхождения в Логос и особое состояние духовного сердца. В массовой религии нет знания об этом состоянии, точнее оно утрачено церковью ещё в первом тысячелетии христианства.

– А что представляет собой повышенное осознание? – поинтересовался молодой монах.

– Повышенное осознание представляет собой момент концентрации или собирания энергии ума в одной точке, за которой и находится вход в систему Логоса или прямого ведения. Это очень сложно описать словами, поскольку это навык умной молитвы и аспект сугубо практического знания.

Проще говоря, умеющий собирать ум и входить в Логос не задумывается над тем как и почему это происходит, а просто пользуется этим навыком и умением для получения духовного знания, прозрения и откровения.

Ранее это была очень распространённая и даже повсеместная практика и все монахи, иноки, знахари, волхвы, странники, юродивые и прочие не от мира сего ей обучались, владели и пользовались, как инструментом прямого духовного знания. Сегодня этой практики нет уже нигде, даже в церкви.

– Отче, а использование всяких галлюциногенных трав, психоактивных соединений и грибов с этим было как-то связано? – поинтересовался молодой монах.

– Отчасти было, – с некоторой усмешкой ответил старец. – Это очень древнее языческое знание, которое получило наиболее сильное развитие в магической и шаманской традиции, а уже потом перекочевало в другие культуры. Использование силы растений и грибов просто помогало размягчению ума или деланию его более пластичным и податливым и использовалось в начальный период обучения, когда нужно было вывести ум из ловушки рацио.

Позднее, когда ум становился более подвижным и обучался концентрации под действием внимания, этого размягчения и использования силы грибов и растений уже не требовалось. Собственно сама молитвенная практика стала своего рода альтернативой размягчению ума с помощью психоактивных веществ.

Ты же, надеюсь, помнишь, что само слово молитва обозначает буквально «размягчать» или «утончать». Позднее по мере развития церкви, как нравственного и социального института, все остатки языческих практик и традиций использования растений и грибов были запрещены и искоренены.

– Значит, молитва – это сегодня единственный инструмент связи с Логосом?

– Да, по сути единственный, но не просто молитва, а только умная молитва, связанная с практикой повышенного осознания. Я тебе говорил, что существует много ступеней и видов молитвы и из всех только один вид молитвы ведёт ум к Логосу.

Поэтому в рамках официального института церкви молитва это единственный инструмент связи с Логосом, а в монастырях и у отшельников практика работы с органическими субстанциями, растениями, грибами и силами живой природы по существу почти никогда не прекращалась, даже несмотря на запрещения.

Продаваемые сегодня на монастырских ярмарках травные сборы, экстракты, мази и прочие снадобья из натуральных субстанций и лекарственных растений – это и есть отголоски этой древней культуры и традиции знания средств размягчения ума и сознания.

В монастырях всегда было чуть больше духовной свободы и меньше церковного пуританства, бюрократии и законничества. Тем не менее, и в монастырях это знание пришло в упадок в силу катастрофического умаления числа подлинных учителей и людей духовного знания, владеющих практикой соединения ума с Логосом.

– Отче, а почему церковь была не заинтересована в таких людях, они ведь для церкви могли быть спасением, как пророчествующие, владеющие духовным ведением и знанием Логоса?

– В том-то и парадокс, что они нужны были только ранней церкви Христовой, а православная церковь уже с первого тысячелетия и Византии начала становиться церковью – империей, руководимой кесарем, которому нужна была вовсе не иноческая и аскетичная церковь, а институт государственной морали, покорности и законопослушности.

Святая инквизиция всему миру показала, как религия может быть мощнейшим институтом социального и нравственного регулирования и все тираны и правители всего мира были восхищены мощью инквизиции. Именно поэтому ведение и свободомыслие в церкви стали опасны и многие святые отцы от этого пострадали.

– Т.е фактически сама церковь не была заинтересована в полноте правды и истины? – переспросил молодой монах.

– Да, я тебе уже говорил, что сама церковь в той же России, получив от власти кредит социального доверия, повела самую активную борьбу с иночеством, анахоретством, странничеством, юродством и всеми иными формами исповедования веры, которые отличались от единообразных и установленных по распоряжению императора.

К концу 19-го века в России уже не осталось подлинных иноков, исихастов и людей духовного знания, к тому же они были откровенно опасны для державы и церкви своей свободой, личной силой, неподкупностью и несгибаемостью духа, как Никола Салос, выдворивший из Пскова самого царя.

Запомни – духовная правда в этом мире никому не нужна. Я хочу чтобы ты крепко усвоил, что всё то, что действительно причастно Логосу и Христу ненавистно этому миру, государству и его казённой церкви, а потому было, есть и будет гонимо до скончания мира.

Так заповедал сам Господь и апостолы – «и будете ненавидимы всеми за имя Мое, если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел, если Меня гнали, будут гнать и вас, все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы».

Тебе это разве не говорит о том, как мир относился и относится к сермяжной правде и Истине?

– Говорит, отче. Просто я много лет искренне верил, что в церкви всё же сохранена правда Божья и церковь является единственным институтом правды и Истины…

Старец засмеялся и немного успокоившись ответил:

– Всё, что есть в этом мире и что связано с этим миром и кесарем с точки зрения Логоса есть ложь от начала и до конца, а казённая церковь – империя это самая изысканная, самая упоительная и самая трепетная ложь, которая эксплуатирует самое святое – духовное невежество, наивность и слепоту современного человека, которому под видом духовности подсовывает голую мораль и идеологию.

Я хочу чтобы ты знал, что люди знания, имеющие прямую связь с Логосом и знающие Логос – это самые опасные люди для государства, общества и казённой церкви, поскольку они свободны от рабства мира сего и причастны самого дорогого – духовной свободы и истинного знания сути и природы всех вещей.

Этими людьми невозможно манипулировать и им нельзя лгать, поскольку у них хватает силы, трезвости и знания всегда быть в Истине Логоса, чтобы обнаруживать любые игры и уловки катящих этот мир. Именно поэтому таких людей всегда гнал и гонит мир и его казённая церковь.

– Отче, а что им даёт силы противостоять любой лжи, миру и даже самой церкви?

Старец посмотрел на молодого монаха с некоторым ехидством и сожалением, точно ища какого-то подвоха, и после паузы ответил:

– Логос, конечно, что же ещё. Пребывание в Логосе – это пребывание в силе, целостности и полноте самой Истины. Ничто земное и мирское не даёт человеку ту силу духа, какую даёт Логос и пребывание в нём, ведь Логос – это та духовная свобода, о которой говорил Господь – «и познаете истину и истина сделает вас свободными».

Поэтому даже мига пребывания в Логосе иноку достаточно, чтобы после этого быть готовым претерпеть любые бесчестия, унижения, гонения и пытки, а иноки, проторившие путь к Логосу через духовное сердце, могут пребывать в Логосе не миг, а постоянно и это даёт им силу преодолеть всё, даже смерть.

Запомни – для человека нет ничего более важного и значимого в жизни, чем соединение с Логосом и вхождение в Логос, поскольку это и есть вхождение в силу, жизнь вечную и вселенную Духа, именуемую Царством Божьим.

Молодой монах замолчал, несколько потрясённый словами старца, и собравшись с мыслями задал очередной вопрос:

– Отче, я хочу понять, а когда обычные мирские люди проявляют в жизни мужество и геройство – это как-то связано с Логосом?

– Нет, не связано, – утвердительно ответил старец. – Обычное геройство может быть и не связано с глубокой верой и знанием, а связано с такими сильными душевными качествами, как мужество, храбрость и несгибаемость воли.

Это геройские качества, но они не духовной, а только душевной природы, хотя и свидетельствующие о высоком моральном духе человека и его отваге, но участия Логоса тут нет. Во все времена храбрые воины были готовы умереть за ближних, семью и отечество и это ратный подвиг, а не иноческий.

– Ты хочешь сказать, что ратный подвиг и духовный это не одно и то же?

– Конечно. Храбростью и готовностью к самопожертвованию руководит мораль человека, а не Логос. Именно поэтому геройство – это в большей степени моральный подвиг сознательного принесения себя в жертву, но прямого участия Логоса в этом нет, поскольку Логос выше морали и ни с кем всерьёз не воюет, как безусловная любовь Христа.

– А разве Христос приносил себя в жертву как-то иначе? – переспросил молодой монах.

– Конечно, иначе. Христос не геройствовал, а осознанно и стратегически выполнял величайшую духовную миссию, зная заранее не только о её целях и задачах, но и о последствиях. Христос до распятия уже имел совершенное духовное тело нового человека, которое и показывал ученикам при Преображении. Илия и Моисей в духе детально инструктировали Христа о предстоящих событиях и последствиях.

Вот почему Христос ещё до распятия уже был в Логосе и был Логосом, а потому страдание и смерть Его физического тела никак не могли повлиять на Его совершенное духовное тело, которое и воскресло, а у обычных героев никакого духовного тела нет и умирают они только своим единственным физическим телом, понимаешь?

– Понимаю, но ведь церковь чтит героев, как мучеников и священномучеников, и причисляет к лику святых, – возразил молодой монах.

– Да, чтит и что с того? Среди святых последних веков много тех, кто к святости имеет очень отдалённое отношение и не может даже близко сравниться со святостью отцов первых веков, а причислен к лику святых сугубо за социальные заслуги или заслуги перед церковью и отечеством.

Это обычная церковная практика при отсутствии реальных духоносных святых причислять к лику святых просто особо достойных этого людей за какие-либо видные заслуги, включая ратные в виде славных побед или за личное геройство и проявление жертвенности и отваги.

Я тебе объясню этот принцип. Дело в том, что в церкви существует негласное правило – если нет новых канонизированных святых, значит, церковь умерла. Именно поэтому церкви нужно кого-то обязательно канонизировать для подтверждения живости традиции и если ранее канонизировали только реально духовных и святых людей, то после их умаления канонизировать стали по существу всех достойных или очень влиятельных.

– Значит, среди святых есть много и не святых, а обычных просто достойных и заслуженных людей? – несколько возмущённо переспросил молодой монах.

– Ну, разумеется. Я же тебе уже говорил, что в церкви существует много ликов святости – около 20 и среди них есть к примеру те же благоверные, а это монархи, видные военачальники и удельные князья, которые не монашествовали, а прославились только державными заслугами.

Есть среди канонизированных и праведные – в основном это обычные миряне и священнослужители из числа белого духовенства, а не монашества, почитаемые просто за праведную жизнь, есть и мученики, великомученики и священномученики, принявшие смерть и за отечество и за веру.

Но вместе с тем, среди святых есть и апостолы, и преподобные, и пророки, и равноапостольные, и чудотворцы, и страстотерпцы, и юродивые, обладавшие проявленной благодатью и не связанные с миром и государством, а всецело посвятившие себя только Богу и стяжанию благодати. Последних и можно считать святыми в полном смысле слова.

Поэтому геройство геройству рознь. Да, любое геройство – это высокий и сильный поступок, оставляющий в памяти глубокий след, но не любое геройство претендует на святость духовную, иначе всех узников всех концлагерей и всех погибших за отечество во всех войнах нужно было бы также канонизировать, а это откровенный абсурд и извращение смысла духовного подвижничества в соответствии с Логосом.

Я хочу чтобы ты чётко понял разницу между человеческим геройством в виде самопожертвования и духовным подвигом, как подвижничеством во имя Духа и Логоса.

– А в чём эта разница, объясни?

– Разница в том, что мораль и нравственность не связаны напрямую с духовностью и Логосом. Высоко моральным и нравственным может быть и атеист и богохульник и богоборец и откровенный садист, ослеплённый моралью, как идеологией правильности и превосходства.

Таких моралистов и даже высоко нравственных людей было море среди сталинистов, партийцев, работников НКВД и спецслужб, которые во имя этой самой морали уничтожали и гноили в лагерях и застенках миллионы невинных людей, подвергая нечеловеческим пыткам и издевательствам.

Их высокая коммунистическая мораль, нравственность, героизм и беспощадность к врагам социализма никак не была связана с Логосом, как духом мира, благости, ведения и безусловной Любви Христовой. Они были исчадием самого ада в облике высокой морали и нравственности. Вот в чём разница.

Только достигший Логоса и есть подлинный герой и святой подвижник, поскольку он реально подвигнул себя за пределы морали ветхой и грешной человечности, получив славу от Духа и Логоса, а не от людей и государства. Обычный героизм чтут и признают только люди, а духовный подвиг чтит и признаёт только Дух. Так понятно?

– Понятно, только непонятно кто может знать наверняка, получил человек признание Духа или только признание от людей?

– Только Дух может знать это наверняка или люди, обладающие духовным зрением. Последних в мире уже практически не осталось, поэтому в церкви и обществе уже некому видеть этой разницы в святости.

Я тебе скажу более того, именно потому, что критерии подлинной святости в церкви стали размытыми, среди святых в последнее время появилось так много военных героев и военачальников и даже сами ратные победы в самых разных войнах стали трактоваться как победы «духовные» и даже христианские, хотя никакого отношения к духовности и христианству в них нет.

Есть такой термин «победобесие», введённый в обиход в начале 2000-х годов, который и обозначает ту самую нездоровую зацикленность сознания на героической победе СССР в Великой Отечественной Войне и празднование победы возводит по сути в религиозный культ, причём, православный.

Вот это и есть яркий пример подмены духовных ценностей моральными и идейными с заменой сугубо духовного подвига сугубо военным, и самое ужасное то, что идейность и патриотизм при этом получают статус православной духовности и святости, хотя это обычное человеческое геройство никак не связанное с Логосом и духом Логоса, а связанное с моралью и патриотизмом.

– Но почему так происходит, отче, это же очевидное искажение веры и учения Христа?

– А не скажи. Очевидность этого искажения понятна только духовно зрячим и посвящённым, а для профанов – это как раз ублажение их социальных чаяний и надежд. Простым людям нужен образ героя, ведь это социальный ориентир, который власть использует для формирования идеологии героизма, и лучший образ героя для толпы – это патриот, а не инок, монах или блаженный.

Патриот – это очень активный, ревностный и деятельный герой в отличие от блаженного, юродивого или страстотерпца, поэтому власти выгодно героем и святым сделать моралиста, победителя и военачальника, а не проявившего миролюбие, незлобие и непротивление злу по Христу.

– А что же церковь, почему она не укажет власти на это несоответствие христианству?

– Церковь просто подыгрывает власти и идёт на поводу у невежества толпы, укрепляя образ славного героя – победителя, которого добрый дедушка на облачке, непременно вознаградит на том свете за героические заслуги перед обществом, людьми и отечеством.

Это и есть модель фантастического Бога в современном православном обрядоверии, которому не нужен Логос. Поэтому церковь и создаёт вместе с государством культ «победобесия», вознося патриотизм и геройство до уровня христианской святости.

Это своего рода откупная церкви перед государством, обществом, кесарем, идеологией, социальной культурой, моралью и светской этикой. Отцы бы назвали это полным омирщением церкви и превращением из дома молитвы и спасения души в дом военно-политических и патриотических игр под прикрытием христианства и православия.

Молодой монах опустил голову, сознавая всю силу слов, сказанных старцем и чувствуя глубокое разочарование.

Ну всё, хватит разговоров, сейчас пойдём в сарай, мне потребуется твоя помощь. С этими словами старец поставил на поднос кружки и пошёл в кухню.

….продолжение следует…