Читать книгу Обряд - Константин Бояндин, Константин Юрьевич Бояндин - Страница 7

Агафья никогда так не радовалась уютным стенам родной Инквизиции. Для обывателей суббота – выходной, но государственные службы никогда не отдыхали. Особенно такие важные, как Инквизиция. Пусть даже у самой Агафьи суббота выходной, но никто не удивится, застав её на работе. А если ей потребуется выходной вне расписания, то достаточно просто позвонить на вахту. Государство всегда идёт навстречу служащим, если те прилежно исполняют обязанности. А Агафья была очень прилежная.

Агафья шла, и на душе было солнечно как никогда. И Владимир теперь не шёл из головы. Странный он, как все дизайнеры, но таким храбрым оказался! И добрым в подлинном смысле. А такие странные слухи о нём тут ходили. Агафья помотала головой, выгоняя прочь нечестивые мысли. Слухи – для обыденных, низких людей. Государственному служащему не пристало опираться на слухи.

И утренняя молитва… давно уже Агафья не испытывала такого прилива сил и радости. Как тогда, в самый первый раз. Потом даже молитвы становятся обыденными, рутинными, словно омовение по утрам и вечерам. Это было испытание, теперь понятно. И Владимир там был не случайно, наверное, это и для него было испытание…

Она почувствовала, и проходя мимо ниши информатория (на его панели всегда самые важные объявления), Агафья улыбнулась, шагнула в нишу, опустилась на колено и скрестила руки на груди.

– Доброго дня, Ваше Преподобие!

Он появился словно из ниоткуда. Конечно же, он просто стоял здесь, прикрытый дымкой, и ещё неделю назад Агафья, вероятно, прошла бы мимо, не заметив. Но вчерашняя встряска…

– Мы не на церемонии, дочь моя, можно без формальностей, – улыбнулся мэтр Агапит Зервас.

Седовласый, рослый, властный взгляд, прямой нос и тонкие губы… Подчиняться получалось рефлекторно. Именно он когда-то выкупил Агафью у её родителей, именно из его рук она взяла когда-то первое в своей жизни ванильное мороженое…

– Слушаюсь, мэтр! – улыбнулась Агафья и посмотрела ему в глаза, поднимаясь на ноги.

Мэтр был в обычном деловом костюме. Агапит Зервас жестом указал: «Идёмте!», и Агафья пошла вместе с ним по коридору.

– Итак, кто он? – поинтересовался мэтр.

– Владимир Кремень, младший дизайнер департамента технической поддержки, – отозвалась Агафья тотчас.

– Трудолюбивый, амбициозный, на хорошем счету у руководства, – заметил мэтр. – У него большое будущее. У вас обоих, Агафья.

Агафья поняла, что в горле пересохло. Она остановилась, это было против этикета, мелкое, но всё же нарушение, и заметила, что и мэтр остановился, улыбаясь.

– Вы одобряете, мэтр? – спросила Агафья, глядя ему в лицо, но не в глаза.

– Одобряю, – признал мэтр и прикоснулся ладонью к голове Агафьи. – Ему нужны ваши интуиция и терпение, вам помогут его настойчивость и уверенность. Вы хорошо проявили себя на испытании, вы оба. Завтра в восемь тридцать утра жду вас с отчётом. Нет, не беспокойтесь. Устный отчёт в свободной форме. А сегодня отдыхайте. Вы заслужили.

– Благодарю вас, мэтр! – поклонилась Агафья, аудиенция окончена. – Fiat lux aeterna!

– Fiat veritas aeterna, – отозвался мэтр.

– Esto perpetua4, – произнесли они хором, и мэтр… исчез. Он не тратит время на излишние церемонии.

Агафья с трудом заставила себя выйти из Управы чинно и спокойно, как и подобает служащей её ранга. Хотелось бежать, подпрыгивая от радости.

И ещё очень не хватало Владимира. Очень-очень не хватало.

Владимир попробовал продолжить исследования. Он вновь попытался порвать лист, он записал на смартфон, как обрывки сползаются и срастаются. Он не пытался уничтожить его как-то иначе, например, сжечь. Вдруг сгорит, и с концами? В итоге Владимир спрятал «Заверение» в папку для документов, которую носил в сумке. Пусть там пока полежит. И вот это всем чудесам чудо, если продвинутую обувь, одежду и телефон вполне можно представить, то вот такое…

«Я должен найти её», – подумал Владимир. Она обещала приходить, но когда ещё это будет, не раньше понедельника. И куда она успела деться из коридора? Бегать и мчаться она мастерица, но ведь там и другие люди были! Или ему померещилось? Нужно было записать на смартфон.

И ведь знал он её меньше недели, и общались, если не считать последних суток, всего ничего, да и о ерунде всякой, а теперь ни о ком другом ему и думать не хотелось.

Нужно делом заняться. Как ни банально звучит, это всегда помогало. Ожидающих дежурных заказов было полно, надо поработать, а заодно и развеяться. А потом прокатиться в какой-нибудь ботанический сад, побродить среди природы. План есть – будем исполнять. Да, и в квартире нужно порядок навести, понятно, почему Агафье было неуютно в гостиной. Это сам Владимир присмотрелся к вечному бардаку. Можно поспорить, что у Агафьи в общежитии был полный порядок во всём.

В общежитии тоже было особенно уютно. Агафья навела порядок, хотя и так всё было в порядке, надо только переодеться, а ношеное положить в стирку. Она поняла, что у неё нет никакой возможности сидеть в четырёх стенах. Подруги, они же коллеги по отделу, давно уже в парке или на стадионе, как и все нормальные люди, они вели разнообразный и здоровый образ жизни.

«Я так не выдержу», – подумала Агафья. Она никогда не могла увидеть Владимира иначе, как в том закутке, в технический отдел просто так ей не войти, нужен допуск и веское основание, да и не пристало захаживать, чтобы поболтать. Работа дизайнера очень трудная и ответственная, это известные начертания и инкантации может использовать даже ребёнок, а изобретать новые и сложно, и опасно. Сразу после той молитвы она успела увидеть, как меркнут нанесённые на стены охранные начертания. Владимир во всём основателен, несомненно, он там давно живёт, и принял все положенные меры безопасности. «А я просто растерялась и испугалась, как маленький ребёнок», – подумала Агафья, и снова ей стало стыдно. И зачем было убегать в Управе от чистильщика? Ведь она ни в чём не виновата! Прошёлся бы рядом, и всё. Если нет скверных мыслей, если ничего не нарушила, то и бояться нечего. Все это знают.

Всё, пора на стадион. Побегать, попрыгать, ей надо побыть среди людей. Может, тогда удастся немного отвлечься.

Так, минутку, а где удостоверение личности? Когда их остановил стражник, Агафья не раздумывая предъявила его, пусть даже удостоверение превратилось во что-то странное, но где оно теперь?!

Неужели потеряла, безрукая? Только не паниковать. Владимир тогда забрал удостоверение. Если так, он и отдаст и, несомненно, «забудет» доложить куда положено, он посмотрит, что сделает сама Агафья. Но удостоверение нужно, только если остановят на улице при выборочных проверках. А значит…

Ничего не значит. Если остановят, то надо сознаваться и получать положенное наказание. А если повезёт и обойдётся, то надо впредь быть внимательнее. Всё, бегом на стадион!

К концу субботы Владимир начинал уже беспокоиться о своём психическом состоянии, и успел переделать всё, что лежало в низком приоритете на работе. Хватило ума не вносить всё сделанное в хранилище, будем выдавать постепенно, нет нужды поражать работодателя производительностью труда. Только глупый кот возьмёт и переловит всех мышей за одну ночь. Будем умным котом.

Кстати, о котах: Владимир участвовал в судьбе той самой кошки Машки, когда она захворала – сам возил её в ветеринарную клинику и оплачивал лечение. Был такой импульс: и кошка уже пожилая, и хозяйка, сама немолодая, очень переживала за животное, и денег на лекарства и процедуры у хозяйки не нашлось. С тех пор Владимир, вместе с другими соседями, покупал лекарства и кошке, и её хозяйке.

Так что он сходил к бабушке Авдотье, принёс ей запасного корма для любимицы, заодно и с кошкой пообщался и помирился. И почему Агафья так испугалась её? Кошки в детстве подрали?

В конце концов, Владимир взял тот самый рабочий блокнот, в котором записывал истории для Агафьи, и с обратной стороны его начал записывать всё необычное, что было связано с Агафьей. Номер первый – тот самый лист, «индульгенция». Слово пришло на ум внезапно, где инквизиция, там и индульгенция. Ежу понятно, что ничем бы та бумага Владимиру не помогла, случись всё по самому нелепому сценарию. Но Агафья явно думала иначе.

Владимир записал, насколько смог припомнить, текст той самой молитвы. Агафья произносила её чётко и звонко, можно сказать чеканно, но слова запомнилось лишь отчасти. И начало молитвы было очень похоже на слова с медальона. Если это девиз Инквизиции, то всё в тему. «Ничего не скрывай», а то сам знаешь, есть средства развязать язык. Воображение отказывалось представлять Агафью, участвующую в средневековых допросах с раскалёнными щипцами, дыбой и прочими средствами достижения взаимопонимания. Интересно, а чем бы пользовалась инквизиция в современности? Наркотики правды, электрошок, что-то ещё?

Нет, точно у него с головой не всё в порядке, это же надо до такого додуматься! Владимир помотал головой и ещё раз достал индульгенцию. И ведь никому не расскажешь, шестое чувство подсказывало ему, что не стоит посвящать в эту тайну кого-то ещё. Настоящим чудом разбрасываться не следует. Владимир посмотрел на лист под увеличительным стеклом и проколол бумагу толстой иглой. Секунды через две после того, как иглу извлекли, дыра начала зарастать, и ещё через пять секунд полностью затянулась. Что за технологии такие? И главное, это ведь был обычный лист из стопки для принтера. И авторучка самая обычная. Что теперь, ему надо начинать верить, что это Агафья так наколдовала?

Владимир в который раз спрятал индульгенцию в папку и направился на кухню: пора и в холодильнике порядок навести. И вообще на кухне.

Агафья проснулась в воскресенье не за час до рассвета, как уже привыкла, а за два. Вдоволь пообщавшись с подругами в клубе вечером, что помогло отвлечься от некоторых неприятных воспоминаний, Агафья раз за разом вспоминала, как она шла со стадиона, и как её окликнул стражник.

Так она и поняла подлинную суть выражения «сердце ушло в пятки». Хотя что тут такого, почти все хотя бы раз забывали дома документы (хотя со школы им вбивали рефлекс всегда их носить с собой). Всего-то устное предупреждение, оно даже не фиксируется. Чего было бояться? Но всё же она испугалась. Оказалось, выронила резинку для волос, попросили поднять. Никогда бы не подумала, что от такого простого действия можно получить столько адреналина.

Дома она перерыла все шкафы, но удостоверения не нашла. Хотя и так понятно, у кого оно… Агафья улыбнулась и устроилась в постели с книгой. Настолько оказалась взбудораженной, что почти до одиннадцати не могла заснуть.

А в Управу явилась в половине восьмого к вежливому недоумению вахтёра. Она посидела в пустой комнате, отрепетировала устный отчёт. Главное – не пытаться ничего скрывать, всё как было пересказать. Устный отчёт самый коварный, а заодно и самый правдивый. Наверное, поэтому мэтр их предпочитает: всё равно всё записывается аппаратурой, а потом переводится в текст.

Утром в воскресенье Владимир вспомнил, что паспорт Агафьи так и лежал в кармане куртки. Непорядок. Он вынул его и… снял фотокопии с каждой страницы. Исключительно для архивных целей. Наверняка и в паспорте Агафьи много странного.

И он не ошибся, адрес места регистрации указан совсем не тот, куда Агафья пыталась приехать. И что самое смешное, подлинный адрес был всего в двух домах от того, где жил Владимир. Вот уж совпадение! И как это прикажете понимать? Ладно, ещё одна запись в блокнот.

Владимир посмотрел на блокнот, в котором места почти не осталось, и решил навести и здесь немного порядка: отыскал в ящике стола новый блокнот и не поленился переписать туда найденные или придуманные истории-загадки для Агафьи. Но пояснения к ним переписывать не стал, он и так всё помнил. Что ж, двадцать четыре истории – уже неплохо. Интересно было бы её истории услышать, помимо той, про цветок, которую они так и не решили.

Владимир глянул на часы. В будние дни через час Агафья пришла бы в тот закуток. А что если…

Додумать он не успел. Бросился в прихожую, оделся и помчался на стоянку за автомобилем. Не забыл взять с собой паспорт Агафьи.

Агафья ожидала, что её будет выслушивать не только мэтр Зервас, но и как минимум её непосредственный начальник, но выступать перед Высоким Советом, главами всех департаментов Инквизиции, она уж точно не мечтала.

Агафья оробела секунды на две. Потом нашла в себе силы дойти до положенного возвышения, встать там на колено и дождаться, когда прикажут рассказывать. К этому моменту она полностью собралась с духом.

Доложила чётко и по существу, ничего не скрывая. Боковым зрением Агафья отчётливо замечала на лицах высокого начальства самые разные эмоции. Должно быть, испытание придумал сам мэтр, он был горазд на такие выдумки.

Обсуждали её отчёт, словно не замечая саму Агафью. И это тоже традиция, стой кто угодно на месте Агафьи, хоть сам мэтр, будет ровно то же. В конце концов, мэтр поднялся на ноги сам, и велел подняться Агафье.

– Стажёр Камышова, – посмотрел он в её глаза. – Мне доставляет удовольствие сообщить, что решением Высокого Совета мы назначаем вас младшим оперативным работником, в том же подразделении, к работе приступаете после прохождения аттестации.

– Благодарю за доверие, Высокий Совет! – поклонилась Агафья, ещё не успев как следует удивиться.

Её продвинули через две ступеньки: вначале ей должны были присвоить статус стажёра первого ранга, потом кандидата в оперативные работники, и только потом назначить на должность младшего оперативного работника! Ничего себе!

На этом собрание Высокого Совета закончилось. Проходя мимо Агафьи, все поздравляли её, и вот от этого она оробела по-настоящему. Наконец, в помещении остались только сама Агафья и мэтр Агапит Зервас.

– Четыре года вы работали в должности стажёра второго ранга, – пояснил он. – Работали прилежно, эффективно, ни разу не пытались намекнуть, что хотите повышения. Просто делали свою работу и делали её на совесть. Мы ценим таких работников, Агафья. Последний год вы фактически работали оперативным работником, аттестация будет простой формальностью.

– Благодарю, мэтр! – Агафья попыталась встать на колено, но мэтр не позволил.

– Это всё ваши заслуги, Агафья. Смущаться не следует. Аттестация начинается завтра утром, место проведения – тренировочный пункт в Новгороде. Вот ваш билет, – протянул он карточку. – Полтора часа на сборы, авто будет ждать вас у общежития. Через две недели вы приступаете к вашим новым обязанностям здесь в Новониколаевске.

Агафья не нашлась, что сказать. Но мэтр успел увидеть тень, скользнувшую по её лицу.

– Я знаю, о чём вы подумали. Он сейчас здесь, – понизил мэтр голос до почти заговорщического шёпота. – Пяти минут вам хватит?

– Хватит! – улыбнулась Агафья. – Спасибо, мэтр!

– Бегите, – улыбнулся тот в ответ. – Только не упадите.

Агафья засмеялась и бросилась со всех ног к заветному коридору.

Владимир и сам не знал, зачем он пришёл в закуток. Но пришёл и стоял там в ожидании непонятно чего. Несколько раз он выглядывал в ту дверь – не идёт ли? – но тщетно. Наконец, закрыл дверь и встал там, где обычно стоял сам. И как-то само собой получилось задуматься над новой историей. Пустое это всё, с чего бы Агафье приходить сюда в воскресенье? Зато это место здорово успокаивало.

Движение воздуха, дверь отворилась. И через долю секунды сияющая, радостная Агафья возникла перед ним. Она сразу же обняла Владимира и тут же отпустила.

– Вы здесь! Как здорово! Вы как будто почувствовали, да?

Владимир кивнул, улыбаясь, а что ещё можно ответить? И тут он вспомнил. Вовремя вспомнил.

– Ганя, вот ваш… – и оторопел.

Дома у себя положил в карман паспорт Агафьи, а сейчас вынул тяжёлую прямоугольную карточку, похожую на банковскую. Что за…

– Моё удостоверение! – Агафья забрала его. – Вы и его не забыли, здорово! Вы снова меня спасаете! – Она спрятала карточку в карман кофты и шагнула к Владимиру.

А у того вновь начала кружиться голова, и мысли путались – так близко стояла Агафья, слишком близко.

– Я уезжаю сегодня, – сообщила Агафья, взяв Владимира за руки. – Прямо сейчас, у меня всего несколько минуток. Но я вернусь! Правда, вернусь! – добавила она почти что робко. – Простите, мне нельзя говорить когда, но скоро!

– Мне будет очень не хватать вас, – сумел произнести Владимир. – Разрешите подарить вам кое-что на память?

Агафья кивнула и отпустила его руки. Владимир достал новый блокнот с авторучкой в чехле под обложкой и протянул Агафье.

– Здесь истории, – пояснил он. – Те, которые я нашёл или придумал. Возьмёте? Будет над чем подумать, когда будет настроение.

– Возьму! – Агафья была явно довольна.

Она спрятала блокнот в тот же карман; помедлив, вынула из волос заколку в виде чёрной розы и протянула Владимиру.

– Это вам, на память! Я буду очень скучать! – и снова взяла его за руки.

Прошла, наверное, минута, они просто стояли и смотрели друг на друга.

– Вы ведь прочитали мою индульгенцию? – спросила Агафья, понизив голос.

Владимир просто кивнул:

– Вернуть вам её?

Агафья улыбнулась.

– Нет. Оставьте на память. Мне очень приятно, что она не пригодилась ни вам, ни мне. Не прощаюсь!

Она крепко обняла Владимира и умчалась прочь. На этот раз Владимир и пытаться не стал бежать следом. Вроде бы теперь самое время тосковать и огорчаться, но всё случилось наоборот, его настроение стало самым радужным. А поговорить с Агафьей обо всём странном, что происходит вокруг, они ещё успеют.

Ему захотелось есть. Вроде бы он и завтракал недавно, а сейчас слона бы съел. По воскресеньям в Управе работало только небольшое кафе, открытое для всех, но туда только с улицы можно попасть. Отлично. Владимир посмотрел ещё раз на заколку, вздохнул, улыбнулся и направился к выходу из Управы.

Владимир взял себе не самой вредной еды – пару бутербродов с ветчиной, картонное ведёрко кофе и стакан брусничного морса. Хватит перекусить, а по-настоящему он поест дома. В ожидании заказа он смотрел на заколку для волос – чёрную розу – и время от времени улыбался. И опять забыл взять у Агафьи её номер телефона!

Под бутерброды и кофе удивительно хорошо думалось, и начала сочиняться ещё одна детективная история для «Данетки». Стоит подготовиться к возвращению Агафьи, если она и впрямь умеет решать такое за несколько минут, историй потребуется много.

Из заказа оставался только морс, зря он его взял – похоже, и так успел заморить червячка. И тут Владимир почувствовал взгляд. Закрыл блокнот, поднял голову и оторопел.

Перед ним стояла Агафья, но какая-то не такая, она странно выглядела. Владимиру не сразу удалось понять, что в ней не так.

Нет косички, волосы просто лежали на плечах слева и справа. Не совсем ещё художественный беспорядок, но близкий родственник его.

Всё та же чёрная одежда. Но главное – лицо. Восковое, почти безжизненное. Никакой жизнерадостности, ничего, только остановившийся, потухший взгляд.

– Ганя?! – голос не сразу послушался Владимира. – Агафья? Что с вами?!

– Вы Владимир? – поинтересовалась Агафья, а вот голос такой же, не отличить.

Владимир кивнул, поднялся из-за столика и жестом указал: «Присаживайтесь». Девушка подошла и медленно уселась напротив, не отводя взгляда от лица Владимира. Тот тоже присел, не в силах отвести взгляда от лица Агафьи. Что стряслось?

– Что случилось, Агафья? Отменили поездку?

– Агата, – поправила его девушка, лицо её так и оставалось неподвижным. – Терпеть не могу «Агафью», дурацкое имя.

– Хорошо, Аг… – тут только до Владимира стало доходить. – Я понял вас, Агата.

– Вы знаете меня. – Девушка не спрашивала, а утверждала. – Откуда? И почему я вас знаю?

Владимир не сразу нашёлся с ответом. Но ответить не успел, девушка прижала ладони к лицу и расплакалась. Она разрыдалась горько и безнадёжно.