Читать книгу Расколотое небо - Кори Маккарти - Страница 7

Чейз обожала Парк. Свежий аромат деревьев наполнял легкие при каждом вдохе, каблуки отбивали по кирпичной дорожке энергичный ритм.

Рядом с островом Банкс начинался арктический шельф, но центром «Звезды» была застекленная оранжерея, которая должна была создавать атмосферу кампуса в умеренном климате. Вот только деревья были чересчур прямые и стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга на территории размером в пару футбольный полей. Пиппин называл их растительными солдатами, готовыми к бою. Жаль, что он не ошибался. Казалось, угроза войны ощущалась везде – даже в садовой планировке.

Мышцы у Чейз запредельно устали, но она перешла на трусцу, а потом и побежала по-настоящему. Идентификационные жетоны постукивали друг о друга у нее на груди: резиновые глушители лишали их обычного металлического бряцания.

«Отдохни», – сказал ей Кейл.

Люди вечно предлагают такое, словно ничего нет проще. Просто ляг. Расслабься. Поваляйся.

Как же!

Стоило Чейз остановиться – и на нее наваливался мир. Она давно научилась убегать от самых неприятных истин. До «Звезды» ей удавалось убежать от отцовской тени и материнского невнимания – в буквальном смысле этого слова. К двенадцати годам она могла быстро пробегать больше трех километров. Такая выносливость привлекла к ней внимание «Звезды», а теперь ее стойкость и способность уклоняться превратили ее в отличного пилота. И, если быть честной, в довольно паскудную личность.

Окружающие – и даже Пиппин – никак не могли взять в голову, что Чейз знает о своей репутации. Просто такая ограниченность была ей нужна гораздо больше хорошего отношения. Ей нужна была устремленность к цели. До Пиппина это не доходило. Музыка и литература занимали его намного больше, чем любой элемент реальности. Может, в этом заключался один из плюсов умственного развития на уровне гениальности: он отлично чувствовал себя на военной службе, уткнувшись носом в фантастический роман и включив через наушники что-нибудь из Малера. Чейз иногда задумывалась, не пытается ли он постоянно отвлекать себя от того, где он находится.

Пока она бежала, солнечные лампы мигали, словно огни ВПП. Ее ноги громко стучали по кирпичам. Вокруг никого не было. Время было уже позднее, а завтра рано утром ее ждали занятия. Тем не менее она не могла вернуться к себе в комнату. Пока не могла.

Что-то занозой сидело у нее в голове и размахивало красным шлемом – и хотя она ощущала себя быком, уставившимся на красную тряпку, устоять у нее не получалось. Сначала Пиппин так странно реагировал на то, что они видели. Потом диспетчерская отмела ее слова. Практически назвав ее психом. И вдобавок к этому Кейл странно себя вел: укорял и отвлекал. Что-то происходит!

В тот момент в небе была еще одна команда. Может, Сильф что-то видела.

Конечно, это означало, что ей придется искать Сильф.

Чейз пришла в восторг от неожиданной проблемы. Проще было бы спросить напарника Сильф, Бунтаря (в конце концов, между ними кое-что есть), но стычка с Сильф всегда давала ей такое же ощущение, как полная тяга двигателей. Да-да!

Рекреационная комната гудела: там царил обычный вечерний хаос. Освещение было тусклым, как в баре, – и воняло так же противно. Кадеты толпились у бильярдных столов, игровых автоматов и полетных тренажеров. То и дело вспыхивали споры, но на этот раз основное внимание было сосредоточено на дальнем углу, где два пилота в толстых перчатках вели спарринг на отгороженных канатами гимнастических матах.

Чейз протолкалась ближе, отмахиваясь от радостных приветствий, которые адресовали ей все: новички и выпускники, летный и наземный состав. В «Звезде» рекреация была великим уравнителем. Сюда приходили все – с любой специальностью и рангом. Чейз слышала, что до прихода Кейла – всего за год до того, как она начала учебу, – это помещение отводилось исключительно для летунов. Бригадный генерал поступил умно: Чейз не знала бы ни одного кадета за пределами своего узкого круга, если бы частенько не заходила в рекреацию.

– Никс! – проорал кто-то.

К нему присоединилось еще несколько голосов, скандируя ее позывной. Она помахала рукой и толкнулась кулаком в несколько подставленных рук, не обращая внимания на лица. Ее взгляд был прикован к бою.

Боксеры вошли в раж. Более высокой в паре была девица, которая была даже слишком хорошо знакома Чейз. Лия Гренадин.

Которую лучше знали по ее позывному, Сильф.

Толстая светлая коса Сильф моталась при каждом ее ударе, словно скорпионий хвост. Ее мускулистые руки были в чешуе пота, но она не выказывала никаких признаков усталости, что было обидно: она просто уничтожала своего противника. Который тоже был чересчур знакомым.

Американец с азиатской кровью. Симпатичный. Тэннер Вон.

Чейз обнаружила, что бормочет замкнувшееся кольцом ругательство. «Опять!»

Один глаз у Тэннера заплыл, он ссутулил плечи, защищая грудную клетку. Сильф била его снова и снова, пока он не рухнул на колени, кашляя и задыхаясь. Она поправила перчатки, словно готова была провести еще несколько раундов. Чейз поднырнула под канаты и встала между ними.

– Да это же Никс! – Сильф утерла лоб предплечьем. – Пришла подраться?

Толпа взревела. Чейз мысленно уже слышала, как утром все будут трещать: «Пилоты «Стрикеров» поколотили друг друга до кровавых соплей. Они не выдерживают напряжения!»

– Хватит драться. – Чейз подтолкнула Тэннера коленом. – Ты тут свое дело закончила.

– Мое дело будет закончено, когда он перестанет болтать про моего ОРП! – заявила Сильф.

Чейз словно холодной водой облили. Ну конечно. Проблема в Бунтаре. И Чейз.

Чейз и Бунтарь.

– Тэннер! – произнесла она как проклятье.

– О, так ты снова знаешь, как меня зовут! Очень кстати.

Тэннер устремил яростный взгляд мимо нее, словно это потолок вызывал у него жажду убийства. Кровь капала из рассеченной брови. Он был такой милый, когда они занимались… ну, тем, чем занимались… но потом его норов проснулся, словно раздраженный дракон.

Он сплюнул.

– Я не нуждаюсь в твоем жалостливом содействии, Никс. Если ты действительно хочешь мне помочь, скажи всем, что трахаешь напарника Сильф. – «О черт!» – Чтобы она перестала называть меня лжецом.

Чейз слышала голос Тэннера, но перескочила через смысл слов, словно через шаткую ступеньку. Все стало труднее, чем обычно. Она подманила пару кадетов-первогодков из наземной команды своих почитателей. Те утащили Тэннера за канаты. Чейз повернулась к Сильф.

– Я серьезно. С этим все. Если у тебя снова будут с ним проблемы, решай их со мной.

– С удовольствием, – ответила Сильф.

Господи, до чего у нее здорово получалась угрожающая усмешка! Однако этот взгляд оказался всего лишь ошеломляющей преамбулой к хуку левой, который Сильф направила Чейз в лицо.

Ослепительная вспышка боли. Толпа одобрительно закричала.

Чейз упала на колено. Левая губа пульсировала болью, но она заставила себя улыбнуться. У нее откуда-то взялся запас адреналина, который пробежал по ее крови.

– Сильф, у нас не получится влюбиться друг в друга, если ты и дальше станешь меня бить!

Сильф прищурилась.

– Надевай-ка перчатки, Никс. У нас дело.

Чейз вскочила.

– Послушай, есть вещи поважнее нас с Бунтарем.

– Ты знаешь, что я не об этом. Я о том идиотском фокусе, который ты сегодня выкинула. Как ты смеешь?

В ярости Сильф больше походила на человека, чем в своем обычном замороженном состоянии. Чейз пожала плечами, которые словно свинцом налились.

Сильф сделала шаг назад и объявила затихшей комнате:

– Наша Никс сегодня решила проделать над землей самоубийственный финт. Над населенным районом. Она могла упасть на чей-нибудь дом. Убить детей.

Преднамеренная жестокость Сильф для Чейз не стала сюрпризом. Она всегда была такой жесткой. Конкурент. Без жалости. Это делало Сильф педантичным пилотом и отметало всякую возможность дружбы между ними, хотя Кейл, кажется, считал, что они в приятельских отношениях.

Чейз понимала, почему он неправильно оценил ситуацию. С того момента в их первый год обучения, когда бригадный генерал объявил о проекте «Стрикер», Сильф с Никс постоянно садились друг другу на хвост. Они парой пробивались через суровую конкуренцию, чтобы стать лучшими кадетами и получить право пилотировать «Дракона» и «Пегаса». И теперь при каждом полете, на каждом занятии… где бы ни была Чейз, Сильф оказывалась неподалеку. И наоборот. Вот только в итоге это не имело никакого отношения к Сильф. Чейз не нуждалась во вспомогательных друзьях. У нее был Пиппин, и его ей хватало.

– Если тот финт был самоубийственным, то почему она еще жива? – заорал Тэннер, разбив противную тишину.

Он стоял у одного из бильярдных столов, прижимая к щеке пузырь со льдом. Чейз не могла понять, важно ли ей, что Тэннер ненавидит Сильф сильнее, чем ее саму.

Чейз прикоснулась к своей нижней губе, которая все еще болела после внушительного хука Сильф. Она шагнула ближе к безупречной красотке Сильф. Поединок взглядов казался Чейз таким же возбуждающим, как скоростной полет. Двигатель ревет, ветер вцепился в крылья. Она схватила Сильф за перчатки на тот случай, если блондинка решит еще раз ударить.

– Хватит о том трюке. Послушай меня. Ты сегодня не видела чего-то… чего-то в небе?

Бархатистые карие глаза Сильф подозрительно прищурились.

– Ты еще та штучка! Обмануть всю базу! Заставить всех думать, что ты вот-вот разобьешься!

Чейз сдалась.

– Где Бунтарь? Может, он меня послушает.

– Надеюсь, что пошел на прием к венерологу. – Взгляд Сильф был полон раздражения. – Ты с ним и правда сошлась, Чейз? Неужели нельзя было оставить моего напарника в покое?

Отвечать Чейз не понадобилось.

– Никс! – В рекреацию ворвался Бунтарь. Перепрыгнув через канаты, он стиснул Чейз в объятиях. – Я зашел за тобой к тебе в комнату. Пиппин сказал, что ты у Кейла в кабинете. – Он так тесно прижался к ее щеке, что ей захотелось отстраниться, но вместо этого она коротко его обняла. – Мы решили, что вы погибнете, – сказал он. – Правда, Сильф?

Чейз разжала руки.

– До этого было далеко, – соврала она.

Бунтарь был в их классе самым высоким, но худощавым для летуна. У него была неприятная привычка пристраивать подбородок ей на макушку, но он был оригинально красив, и губы у него были полные, так что с ним приятно было целоваться.

– Мы попытались к вам вернуться, но…

Сильф отпихнула его в сторону.

– Подбери слюни, Бунтарь. – Она зубами оттянула липучку, которая стягивала боксерские перчатки у нее на запястьях. – Пошли.

– Он мне нужен на пару минут, – сказала Чейз.

Бунтарь с легкой улыбкой обвел их взглядом.

– Леди, только не режьте друг друга.

– Вспомни, кто в прошлый раз победил, – предложила Сильф.

Мысли Чейз моментально унеслись на несколько дней назад: их «Стрикеры» ввязались в ближний бой. Чейз вела в счете, пока Сильф не вынудила ее сделать глупый разворот и объявила, что навела на нее ракету. Бой доставил ей наслаждение – но оно ни в какое сравнение не шло с ее последним полетом с «Фениксом».

– Ага. Да.

Чейз пыталась придумать, как поскорее с этим развязаться: ей хотелось вытрясти из Бунтаря какие-то ответы… а может, кое-что еще. Она обняла его за талию, и он ответил приглашающим взглядом. Временами этот паренек был слишком уступчивым. Ладно: он всегда был слишком уступчивым.

Даже презрительный взгляд в исполнении Сильф выглядел аристократичным.

– Вымой его, перед тем как вернуть.

Толпа кадетов продолжала выжидающе наблюдать за ними.

Чейз быстро подалась вперед и чмокнула Сильф в губы.

– Фу!

Блондинка вытерла лицо тыльной стороной руки и поднырнула под канаты, не переставая сыпать ругательствами. Толпа взвыла, а Бунтарь поднял кулак Чейз вверх и объявил ее победительницей.

За обращенными к ним лицами Чейз заметила спину Тэннера, выбегающего из рекреации. На этот раз сердце у нее екнуло, словно она шагнула мимо ступеньки и чуть не полетела вниз с лестницы.

* * *

В мужской раздевалке никого не было. Чейз прошла за Бунтарем в дальнюю часть, к раковинам и душевым. Она уже здесь бывала. С Бунтарем. С другими парнями. Вспоминать об этом было неприятно, так что она и не стала.

– Какое у Сильф было лицо, когда ты ее поцеловала… – Бунтарь вздохнул. – Убийственное.

– Здорово. – Чейз быстро отмахнулась от этой темы. – Сегодня в небе… что было у вас?

Бунтарь оторвал бумажное полотенце, намочил его и прижал к ее нижней губе. Вода приятно холодила чуть опухшую губу.

– Побили рекорд скорости на высоте сто тысяч футов и полетели домой. Скучища, как всегда.

У Чейз все тело нахмурилось.

– Ты ничего не слышал о секретной птичке?

– Не-а. Ничего ни про какие «Стрикеры» не знаю, – засмеялся он и пощекотал ей затылок поцелуем.

Она вывернулась из его объятий и уже не в первый раз попыталась понять, зачем с ним связалась. Чтобы позлить Сильф? Нет. Может быть.

– Мы сегодня наверху кое-что видели.

– Беспилотник?

– Самолет. Пилотируемый реактивный самолет.

– Таких полно.

Он положил руки ей на бедра. Чейз хотела было спросить, не упоминала ли Сильф о третьем «Стрикере», но не успела: Бунтарь затащил ее в душевую кабинку и притиснул к стене. Ее мысли разлетелись стайкой темных птиц.

О да! Вот из-за чего она с ним связалась.

– Поцелуешь?

Его лицо было совсем близко. Она уставилась на его губы, но свои крепко сжала и покачала головой, борясь с желанием улыбнуться. Если она ухмыльнется, он начнет ее целовать, и хотя сражаться языками с Бунтарем весело, начало игры неизменно оказывается лучше самого матча.

Он схватил шланг от душа.

– Поцелуй меня или я тебя оболью!

– Не посмеешь! – подначила она его.

Он повернул ручку. Их окатило ледяной водой. Она заверещала, а он взревел, но тут вода начала нагреваться, и ситуация стала жаркой. Он поцеловал ее, и у Чейз внутри все завибрировало, словно она включила двигатели «Дракона». Вот только это почти не имело отношения к Бунтарю. Он ей нравился, но больше всего ей нравилось то, что он ее отвлекает. Когда она обнималась с ним, то забывала тревожиться из-за проверки. И из-за демаркационной линии или Второй холодной войны.

Вода просочилась ей под одежду, приведя тело в возбуждение, и все же в голове у нее промелькнул «Феникс». Откуда он взялся? Почему он появился? И почему Кейлу не хотелось, чтобы она о нем знала?

– Мы видели еще один «Стрикер», – сказала она его макушке.

Бунтарь был слишком занят тем, что целовал ее шею.

– Не догадывался, насколько ты мне нравишься, пока мне не показалось, что ты вот-вот погибнешь. Кажется, я тебя люблю.

– Это глупо! – Она перепрыгнула через его признание, словно это была грязная лужа. – Почему ты решил, что я погибну?

Бунтарь нахмурился:

– Почему это тебя любить глупо?

– Потому что ты меня не знаешь.

– Еще как знаю-то!

Он крепче сжал ее бедра и поцеловал ее в шею, словно других доказательств не нужно было.

– Бунтарь, какой у меня любимый цвет?

– Чего?

– Вот именно. – Чейз схватила его за волосы и прервала отчаянное стремление его лица добраться до ее выреза. – Отвечай: почему ты решил, что мы гибнем?

– По каналу экстренной связи завопили, что вы сейчас разобьетесь, а у нас не хватило бы топлива, чтобы до вас долететь. Сильф запаниковала.

– Погоди! Сильф волновалась за нас?

– У боевого пилота Барби все-таки есть сердце.

Он попытался снова ее поцеловать, но она отстранилась.

– Значит… вас вызвали меня спасать? Диспетчерская нарушила радиомолчание? Что они сказали?

– Кейл орал: «К «Дракону»! «Дракон» падает!» Он несколько раз это повторил. Они хотели, чтобы мы к вам подлетели, хоть я и не понимаю, что мы могли сделать – разве только стеречь место крушения. Может, засечь ваш парашют, если бы вы успели катапультироваться.

Чейз обдумывала услышанное.

– Они именно вас вызвали? Называли «Пегас»? Говорили: «Пегас», летите к «Дракону»?

Бунтарь досадливо вздохнул.

– А к кому еще они могли обращаться?

Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку, так что ей захотелось оттолкнуть его и привести волосы в порядок. Только она не стала.

Все начало сходиться.

«Дракон» падает!

Вот почему появился третий «Стрикер». «Феникс» не вражеский. Он был настроен на ту же частоту экстренной связи.

Пилот ответил на призыв их спасти.