Читать книгу Золотая пряжа - Корнелия Функе - Страница 17

В отдалении лаяли собаки. Не существует более ненавистного звука для того, кому жизнь лисы стала дороже собственной. Джекоб останавливался, оглядывался, но Сильвен, чей широкоплечий силуэт только и различали его подернутые серебряной пленкой глаза, тянул его дальше. Мир состоял из теней и серебра, из того, что можно нащупать пальцами, и из собачьего лая.

Сколько раз она еще будет рисковать ради него?

Нельзя было проводить ее сквозь зеркало… Впрочем, что толку теперь терзаться, Лиса тогда решила все сама.

Джекоб замер. Выстрелы – единственное, что пугало его больше, чем лай.

Сильвен сыпал проклятиями. Французскими – или нет, пожалуй, на квебеке. В Зазеркалье часть Канады все еще принадлежала Лотарингии, но Джекобу бывать там пока не доводилось.

Будь они по ту сторону, Джекоб непременно решил бы, что они заплутали в Черном лесу. Даже кирпич обветренной стены на ощупь был такой же, как у ведьминых домов. До сих пор зеркало было единственной связью между двумя мирами, но эльфы все изменили. И усложнили.

Сильвен приоткрыл ворота и втолкнул его внутрь. Там стояла такая темень, что поводырь спотыкался не меньше слепого. Джекоб нащупал какие-то ящики и стекло – и невольно отдернул руку.

– Где мы?

– Там, куда я должен был тебя привести. На их складе. Bout de ciarge! Твоя подружка сумасшедшая, лучше бы мы переправились через реку.

– И что здесь хранится?

– Их зеркала, что же еще. Maudit Tabarnak’Ostie d’Câlisse! Ciboire! – Брань хлынула из Сильвена, как морская вода из пробоины в борту терпящего крушение судна.

Сильвен Калеб Фаулер имел все шансы выйти победителем из турнира по ругани, какие устраивают карлики.

Джекоб прислонился к штабелям ящиков и прикрыл глаза, чтобы голова так не гудела. Если зрение не вернется, ему придется подыскивать новую работу. С другой стороны, силы в руках как будто прибыло. Очень может быть, причиной тому булавка. Того, кто воткнул ее Джекобу в висок, эльфы будто вылепили из глины. Модель экономкласса, в отличие от Шестнадцатого с Семнадцатым.

Джекоб не мог забыть их ни на минуту. Ни ту, с лицом Клары, ни эльфа… Твоя мать так ничего и не заподозрила. Кто на самом деле гулял с ними в парке, кто целовал мать на кухне? Какие из его воспоминаний об отце – на самом деле об Игроке? В этом мире мы можем иметь детей от смертных женщин. Было время, когда Джекоб желал себе другого отца, но не такого. Прекрати. Он не отец ни тебе, ни Уиллу. Откуда такая уверенность?

Собаки все еще заливались, но больше никто не стрелял. Быть может, потому, что последний выстрел оказался удачным.

– Почему они тебя схватили? – спросил он Сильвена.

Нужно было на что-то отвлечься. Иначе Джекоб сошел бы с ума, вслушиваясь в звуки снаружи.

– Это все мое любопытство, – вздохнул Сильвен. – И потом, мне нравится их пыльца.

– Пыльцу?

– Да. Ничего не скажешь – у них хорошие поставщики. Мешочек сегодня, мешочек завтра… То еще снадобье. Это возвращает желание жить, если понимаешь. Но так оно только первые дни, потом становится совсем плохо, как будто кто-то вынул из тебя сердце.

Похоже, он говорил об эльфовой пыльце. Но как они получают ее здесь без травяных эльфов?

Хотя почему без них, Джекоб? Что, если они посылают за ними в Зазеркалье болванов с глиняными лицами? Или Шестнадцатую с Семнадцатым и пятнадцать остальных?

Но почему тогда он до сих пор о них ничего здесь не слышал?

Потому, что они выглядят как люди, Джекоб.

Что ж, может быть.

– Я не хотел терять это место, работа не пыльная, – бормотал Сильвен. – Даже притом, что я месяцами не видел ни одного человеческого лица. И мне действительно хорошо платили. И дальше платили бы. Если бы только я однажды не увидел зеркального человечка. Ciboire! Джун тысячу раз предупреждала меня – это моя жена, бывшая жена… «Сильвен, не суй свой перебитый нос не в свои дела». Но меня подвело любопытство, Simonac. Или я мало страдал в детстве!

– И кому они поставляют зеркала?

– В отели, рестораны, гостиницы, офисы, магазины… эта продукция пользуется спросом. Никто ни о чем не подозревает, с какой стати? Вот и я как-то решил посмотреть на себя вблизи. В конце концов, я месяцами напролет таскал эти ящики, а дверь в сарай редко бывала заперта. Мне стало не по себе от того, что я там увидел. Поначалу думал, все дело в моей глупой физиономии, но оказалось, нет… Они не только крадут у тебя лицо, они кое-что возвращают, хочешь ты того или нет… все, о чем ты давно забыл и предпочел бы не вспоминать.

Похоже, Сильвен был прав. Джекоб и сам удивлялся, как часто в последнее время думает о своих школьных учителях, давнишних соседях и друзьях детства. И о своей матери. «Джекоб, иди сюда!» – он буквально чувствовал ее поцелуи на лице. И это притом, что мать он вспоминал так же редко, как и отца. Возможно, дело было в том, что и она всегда предпочитала ему Уилла.

Залаяла собака, и Джекоб дернулся с места.

– Куда ты? – разволновался Сильвен.

– Я не могу торчать здесь, когда она там. Я должен посмотреть, что с ней.

– Cocombre, что ты увидишь, ты ж почти слепой! – Сильвен снова толкнул его на ящики.

Снаружи опять стало тихо. Невыносимо тихо. Черт, где она так долго пропадает?

– А ты видел зеркальных человечков?

Судя по голосу Сильвена, он связывал с этими встречами не самые приятные воспоминания.

– Да, – кивнул Джекоб.

«Видел бы ты их создателя», – мысленно добавил он.

– Я стоял здесь, среди всех этих ящиков, когда мне пришло это в голову. «Сильвен, – сказал себе я. – Почему бы тебе не захватить с собой одно маленькое зеркальце. Всего одно, ведь их здесь так много… Джун понравится». Я думал, они ничего не заметят. Да еще эта пыльца… Возомнил от нее, что весь мир у моих ног. И тут я увидел его, человека из серебра. Мне вдруг стало так жарко, а он оказался рядом со мной, как будто всегда ходил за мной следом. На его коже все отражалось как в зеркале, а потом появилось лицо и все остальное, Simonac. «Сильвен, – сказал я себе, – ты был прав. Инопланетяне уже здесь». И я его ударил. Я ведь неплохой боксер, как-никак, кубок чемпионата Канады в тяжелом весе – единственный из моих подарков, который Джун пожелала сохранить… Но ударить… это была не очень хорошая идея.

Джекоб зажал ему рот. Кто-то толкнул дверь, громкие мужские голоса тут же погасили затеплившуюся было надежду. Вошедшие казались такими же людьми, как и Сильвен, и, к счастью, не тронули ящиков, за которыми прятались беглецы. Дверь открывалась еще два раза, но возня ограничивалась дальним углом склада. Лиска не появлялась. Теперь Джекобу было все равно, должен ли он что-нибудь эльфу и что это для него значит, будет ли он до конца жизни смотреть сквозь эту серебряную пленку и кто носит лицо его отца. Только бы она вернулась.

Час проходил за часом. Сильвен рассказывал о канадских кузенах и девушке, ради которой он подался в Нью-Йорк, а Джекоб впервые за долгие годы вспомнил о единственном школьном учителе, который не считал его круглым идиотом. А потом еще ту ночь, когда Ханута едва не пристрелил его по пьяни.

Наконец раздался шорох, едва слышный.

Щелкнул замок. Послышались шаги, такие легкие, что ошибиться было невозможно.

– Джекоб? – Этот голос будто сорвался с его губ, так долго он звучал у него в голове.

Он четко различал ее силуэт, несмотря на туман перед глазами. «Я люблю тебя, сильно-сильно…» – разве Джекоб это сказал? Он не мог, эта тема стала запретной, с тех пор как эльф купил его сердце.

– И что теперь? – бурчал над ухом Сильвен. – Зачем ты велела мне сюда его притащить? Maudite Marde, теперь мы сидим в ловушке.

Лиса его не слушала.

– Зеркало из кабинета твоего отца, – прошептала она Джекобу, – оно здесь.

Здесь? Мысли в его больной голове зашевелились.

– Что с Уиллом, где Клара?

– Вы здесь единственные пленники. – Она схватила его за руку. – Мы вернемся, как только ты снова сможешь видеть.

Сильвен насупился, как ребенок, когда ему предложили приблизиться к зеркалу. В конце концов Лиса схватила его руку и прижала к стеклу. Сильвен Калеб Фаулер исчез – и зеркало перестало быть только их тайной. Если, конечно, когда-нибудь было. Судя по всему, Игрок всегда знал о нем.