Читать книгу Цветные сны - Корней Азарофф - Страница 5

КЛЮЧ ЛЕГКО ПОВЕРНУЛСЯ, и вслед ему тихо щелкнул замок. Глория открыла дверь и вошла в квартиру, одной рукой прижимая к себе пакет с покупками. Ее встретила тишина, к которой она училась привыкать вот уже почти полтора года. Училась, пыталась… Однако эта наука давалась ей с трудом. Она уже перестала ждать Тома по вечерам и надеяться, что он придет домой в положенное время. Но эта тишина, что встречала ее каждый раз!..

Именно тишина оказалась самым сложным моментом преодоления. Она наваливалась сразу, моментально, едва только Глория успевала переступить порог. Тишина пугала почти до паники, и тогда рейнджер, едва закрыв за собой входную дверь, быстро включала радио. Голоса ведущих, блок рекламы, новости – все это дробило тишину на молекулы, страх отступал, паника пряталась в глубины подсознания, и на какое-то время становилось легче.

Но при очередном возвращении домой все повторялось.

Сначала она оставляла радио включенным на все то время, пока ее самой не было дома. Затем она стала сопровождать каждое возвращение музыкой в мобильном телефоне – включала ее заранее и тогда только поворачивала ключ в замке.

А потом внезапно осознала, насколько же это все глупо и нелепо.

Она бросила ключи на небольшой столик в прихожей, прошла на кухню и стала выкладывать на стол продукты. Сыр, масло, хлеб, пачка печенья… Коробка капсул капучино для кофе-машины. И еще банка растворимого какао. Она достала ее последней.

Глория включила радио и, нахмурив брови, с минуту слушала болтовню диктора. Он зачитывал прогноз погоды. Теплый южный ветер, температура будет повышаться. Весна уверенно вступала в свои права.

А тишина почти больше не пугала.

Глория сняла куртку и вернулась обратно в прихожую. Подошла к шкафу, повесила в него куртку и, закрывая дверцу, машинально глянула в зеркало. В зеркале на скользящее мгновение отразился силуэт стоявшего за ее спиной невысокого представительного вида мужчины лет 45-ти. Она вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Сердце заколотилось часто-часто, будто пытаясь обогнать самое себя. Рейнджер не спускала глаз с незнакомца – что-то смутное, неясное не давало ей покоя, хотя она была уверена, что видит его впервые в жизни. Почти уверена.

Он в свою очередь рассматривал ее… Его карие прищуренные глаза словно впились в ее лицо и смотрели на нее не мигая.

Кто он? Что ему надо? Как попал в ее квартиру?

Однако стоило лишь ему заговорить, как она без труда узнала этот голос. Еще бы! Такое не забывается. Тем более что вслед за первым испугом проснулся настоящий страх.

– Здравствуй, красавица, – он сунул руку в карман идеально отглаженных брюк.

Она осторожно прислонилась к стенке, и ему показалось, что еще немного, и она просто потеряет сознание почти от суеверного ужаса. Даже тишина не была так страшна, как человек напротив.

– Джек?..

Он улыбнулся ей и сделал шаг вперед:

– Как приятно, дорогая! Ты меня все же узнала!

– Но ты же…

– Умер? – весело, живо подхватил гость, потому что ситуация действительно его забавляла. – О, да! Это был довольно толковый план – исчезнуть на время, а потом появиться вновь. С новым именем и с новым лицом, – он сделал рукой соответствующий жест, и она заметила, что его руки затянуты в тончайшие перчатки. – Как сказал однажды наш классик? «Слухи о моей смерти несколько преувеличены»1. Понимаешь, ведь нельзя спокойно заниматься прибыльным делом, когда тебе ФБР наступает на пятки. Они даже объявили международный розыск. Это было забавно, я веселился от души.

Услышав его последнюю фразу, она подумала, что он действительно всегда умел веселиться от души, – правда, за счет других.

– Извини, я забыл представиться… – картинно забеспокоился он.

– Мы знакомы… – она перевела дыхание.

– Отнюдь! Ты была знакома с Джеком Клингером. И Джек на самом деле умер. А перед тобой – Ричард Клингер, – он поклонился с преувеличенной церемонностью. – Представляешь, как удобно? Даже фамилию менять не пришлось! Правда, имя мне это никогда не нравилось, но что поделаешь – чем-то всегда приходится жертвовать. Ну а как твои дела? Мы давно не виделись. Расскажи мне.

Он спрашивал это просто так, для формальности. Он не нуждался в ее рассказе. Клингер знал о ней все, был в курсе всех ее дел, ибо не упускал ее из виду все эти два года, пока привыкал к своему новому имени, лицу и жизни. В том, как она провела эти два года ему не понравилось одно: больно самостоятельная стала, замуж вышла, в Полицейскую академию поступила… В ней стал прорезаться характер. Именно поэтому он был уверен, что она вообще не захочет с ним говорить. Однако в отличие от нее, такой растерянной и побледневшей, по-прежнему прижавшейся к стене спиной, он к данной встрече был готов. В этом заключалось его основное преимущество.

Основное, но не главное.

– Я не буду с тобой говорить, – это был первый шаг к сопротивлению.

При ее словах он почувствовал скуку. Как же все предсказуемо!..

– Я уже не та глупая девочка, которая верила тебе и объездила всю страну, чтобы привезти или отвезти ту или иную милую антикварную вещичку. Однако, знаешь, если бы не ты, я бы так никогда и не поняла, что такое честность, совесть и игра по правилам. Я была больше всех рада, когда твой бизнес развалился.

– Развалился? – Клингер не удержался от смешка. – С моей так называемой смертью он приостановился, но не развалился. Именно поэтому я здесь.

– Если ты собираешь старую команду, на меня можешь не рассчитывать, – предупредила она, и в голосе ее прозвучала почти дерзость.

– А, ну да, извини. Ты же теперь у нас представляешь собой закон! Ах, я негодяй!

– Верно, Джек. А мы ведь ненавидим полицейских. Мы всегда их ненавидели. Чем меньше будет копов, тем легче нам дышать. Так ведь?

Клингер скрестил руки на груди. То, что она не хочет возвращаться к прошлому, он уже понял и принял это как должное. Но смириться с отказом?! Это уж прости, дорогая, не выйдет. Видимо, он такой человек, который просто не умеет принимать отказы. Более того, он вообще не привык слышать «нет» в ответ. Поэтому, красавица, так не пойдет.

Джек всегда руководствовался правилом: «Если хочешь, чтобы люди тебе подчинялись, узнай их слабые места». Сама жизнь его этому научила, закон джунглей, в который подчас превращались улицы, где он рос. Улица – это меню, а ты – одно из его блюд. Скажем, креветка. И если ты не хочешь, чтобы тебя сожрали, твоя задача сожрать того, кто нацелил на тебя свою вилку. Он знал эти, так называемые, слабые места. И знал очень и очень хорошо. У кого-то это друзья, у кого-то родственники, у кого-то просто любимые люди или даже один человек. Есть даже такие нелепые личности, кто за собаку готов душу продать! Поэтому у любого Ахиллеса, с виду вполне несокрушимого, есть та самая, пресловутая, пята. Надо только иметь терпение для того, чтобы разыскать ее, найти, нащупать в темноте и запутанности душевных лабиринтов. Вот так наткнешься на пяту, крепко зажмешь ее в тиски… Тут уж любой станет как шелковый.

Он не считал это нарушением чьих-либо прав, он считал это методом управления.

Клингер смотрел на нее, а Глория не спускала глаз с него. Он почти что видел, о чем она сейчас думает. Ее мысли никогда не были для него загадкой. Она всегда была неглупой, чуть непокорной, доброй и абсолютно предсказуемой девочкой. Была и оставалась таковой до сих пор. Она, конечно же, думала, что он нашел отличных пластических хирургов. Что они сделали его неузнаваемым. Изменили форму носа, губ… Вспомнила, что раньше они были тонкими, жесткими, и, несомненно, отметила, что его подбородок ныне украшает ямочка. А еще она совершенно определенно подумала о том, что пластическая операция не в силах изменить сущности человека, как бы он не старался при этом от нее отказаться. О, какая это вечная, глубокая, философская тема! Он бы с радостью побеседовал с ней обо всем этом, но, увы, на подобного рода ерунду у него не было времени.

Джек чуть наклонил голову и поправил очки в тонкой золотистой оправе. У него было прекрасное зрение и в очках он не нуждался, но решив возродиться из пепла, он подумал, что необходимо стать полной противоположностью себя самого: тот Клингер не носил очков, а этот – будет. Пускай с демостеклами, но будет. Кроме того, очки придают солидности и даже статусности, что в бизнесе никогда не бывает лишним.

– Ты служишь в 14-ом участке, патрулируешь улицы в одиночку, и твою лошадь зовут Стелла.

Он нагнулся, поднял с пола солидный кожаный портфель и положил его на столик. Открыл его и вытащил деревянную шкатулку и билет. Он никуда не торопился, не нервничал и ни о чем не сожалел. А о чем можно сожалеть, когда ты обнаружил ахиллесову пяту очередного человека? Можно только испытать гордость за хорошо проделанную работу. И, наверно, еще вполне оправданную усталость.

– Вот это – то, что я бы очень хотел, чтобы ты отвезла в соседний штат, и билет на завтрашний автобус, – объяснил он. – Да, вот такой, бумажный, по старинке. А вот это… – он достал из внутреннего кармана пиджака несколько фотографий и стал поочередно показывать их Глории, – офицер Мэтт Бреннан, 32 года, женат, имеет дочь. Тед Ламберт, 30 лет, женат, сыну 1 год. Вот еще пара знакомых тебе ребят, а вот это… Это гвоздь программы. Рыжая кобыла, семилетка, с которой ты работаешь с самого твоего назначения в участок.

Клингер опустил руку, и фотографии плавно легли поверх билета. Затем медленно, неторопливо поправил и без того безупречный узел галстука. Торопиться никогда нельзя. Торопливость выходит боком, потому что производит на людей неправильное впечатление – они начинают думать, что ты несерьезный человек, если куда-то постоянно торопишься и даже не можешь уделить им достаточного количества времени. А если ты спокойно все объяснишь, расскажешь, разжуешь, да еще и в рот положишь, то люди быстро поймут, что ты и есть тот самый человек, с которым стоит иметь дело. Поэтому он всегда советовал всем своим людям – никогда не торопитесь.

– Я не настаиваю, но на всякий случай поясню. Здесь, в этой шкатулке, находятся десять золотых медальонов работы Микеланджело. На них изображены десять заповедей, знакомых всем, кто читал Библию. С трудом можно представить, сколько они сейчас стоят, но я не жадный, я попросил всего десять миллионов. Десять миллионов! Ерунда. У нас актеры кино куда больше зарабатывают. Эти медальоны ждут в городишке под названием Вейкер. Городишко крохотный, такие обычно на машине проезжаешь, даже не заметив. Представляешь, там всего один приличный супермаркет! Эту шкатулку надо передать его управляющему, Джорджу Ньютону, и получить от него деньги. Все очень просто, но повторяю – я не настаиваю.

Он опустил руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда небольшой листок бумаги.

– Вот номер телефона, по которому меня можно найти.

Он аккуратно закрыл портфель – щелкнул замочек – и направился к двери. Около самого порога он обернулся:

– На этом моя миссия закончена. Это, собственно, все, что я хотел сказать.

Его рука опустилась на гладкую ручку двери. Через секунду дверь громко и тяжело хлопнула за ним, словно поставила точку в этом разговоре.