Читать книгу Игрушки для хороших парней - Корней Азарофф - Страница 6

В ИХ ОБЩЕМ, ТАК называемом, офисе никого не было, когда Лэс переступил его порог. Повернув голову, он посмотрел на вешалку, стоявшую в углу – на ней висели три легкие куртки. Значит, все на месте, только где-то ходят. Он прицепил на крючок куртку, сел за свой стол и обвел помещение взглядом.

Сотни раз он уже видел все это, да и отсутствовал всего 3 дня, а ощущение такое, словно его где-то носило неделю. Роделло сам не понимал, почему его удивляет тот факт, что здесь ничего не изменилось. Обыкновенный, давно привычный хаос: валяющиеся повсюду какие-то бумаги, записки, фотографии, одним словом, вся та ерунда, что поотваливалась с длинной доски объявлений. Над ящиками для хранения документов был прицеплен ватман с намалеванной большими печатными буквами красной надписью: «ЧЕЛОВЕК (-И), ЕСЛИ ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ, ЗНАЧИТ, ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ».

На стенах вообще уже давно не осталось свободного места и вся их площадь, почти от самого пола до потолка, была занята плакатами и какими-то налезавшими друг на друга бумажками разных размеров. Среди плакатов выделялись два: один из них с надписью «Правда где-то там» изображал героев «Секретных материалов» Малдера и Скалли, а на втором была нарисована клетка с сидевшей в ней длинноухой рыжей собакой. Шедевр венчала жизнерадостная фраза «Здесь круто!», хотя клетка подразумевала под собой тюрьму. У Лэса за спиной висела самодельная почетная грамота, где крупным и в меру корявым почерком Эрика было написано следующее: «Выражается огромная благодарность специальному агенту ФБР Лэсли Роделло за то, что он вот уже год является напарником другого специального агента». Три подписи, печать… Все как полагается в официальных документах. К грамоте прилагалась награда – шоколадная медаль в блестящей золотой обертке с нацарапанным на ней пояснением – «За храбрость и самоотверженность». Лэс улыбнулся, вспомнив, как они вчетвером хохотали до упаду над этой наградой, а потом невольно перевел взгляд на рабочее место напарника, находившееся в дальнем углу. Купер сам захотел, чтобы его стол запихнули именно туда. На следующий же день после переселения «Косаток» в новое помещение, на этом самом столе появилась табличка «Не мешайте – работает гений» и небольшая коробка с надписью «Для взяток». Денег в ней, за исключением старого мятого доллара и нескольких центов, никогда не было. Зато валялись скрепки и кнопки. Позднее к настольной лампе Купер прилепил еще одну гениальную фразу – «Проваливай отсюда и не порти мне день». На стене болтался список основных прав человека согласно Декларации ООН и лист с изображением наполовину проглоченной цаплей лягушки, которая, не желая быть съеденной, душила эту самую цаплю торчавшими из клюва лапами. Над рисунком лучился энтузиазмом призыв – «Никогда не сдавайся!» Роделло подумал, что для напарника это не пример искрометного юмора, это его девиз. Как у английских рыцарей, о которых когда-то писал сэр Вальтер Скотт.

В конце концов, из-за всех этих плакатов и табличек весь департамент стал называть офис «Косаток» Детской комнатой.

Сейчас на столе Эрика была разложена карта с заголовком «Унесенные ветром», поверх которой валялись папки с какими-то бумагами. Тут же стояла большая кружка с чаем. Над ней поднимался прозрачный пар. Лэс встал, подошел к столу напарника и принялся разглядывать карту окружавшей Хай-Корд местности с жилками автомобильных дорог. В семи местах на карте стояли начириканные толстым черным фломастером крестики. Изображение креста на 25-ом шоссе помещалось на нарисованном могильном холмике.

Дверь распахнулась, и в офисе появились трое его сослуживцев. Купер в руках держал небольшую коробку, а Луис что-то весело рассказывал. Увидев Лэсли, он смущенно умолк.

– Привет, ребята, – поднял тот голову. – Как у нас тут дела?

– У нас все по-старому, – ответил Вик, присаживаясь на край стола. – Ты как?

– Нормально, – Лэс посмотрел в окно.

Повисла неловкая пауза. Эрик ободряюще похлопал напарника по плечу и снял крышку с коробки.

– Такие раны лучше всего залечивают время и работа, – произнес Вик, выражая при помощи этих слов и сочувствие, и поддержку.

Несколько мгновений было опять тихо, потом Роделло повернулся к напарнику.

– Что это у тебя там? – кивнул он на коробку.

– Полицейская сирена на магните, – Купер с радостью ребенка, получившего новую игрушку, вытащил ее наружу. – Здорово, правда?

– Где ж ты ее достал?

– Ну… где, где… Где достал – там больше нету.

– Да, Лэс, кстати, мы Скутера повязали, – сообщил Мендоза, включив компьютер.

– Какого Скутера? Того, что про рыбу пел?

Пальцы Луиса на секунду замерли над клавиатурой:

– Ты о каком Скутере говоришь?

– Я, кажется, понял о каком, – Эрик повертел в руках сирену. – Сейчас объясню.

Он набрал полные легкие воздуха и на выдохе, отсылая всех в немецкому ретро-шлягеру, проорал:

– How much is the fish?!

Работавшие в соседнем помещении федералы изумленно переглянулись, услышав вопль, и один из них моментально поставил диагноз:

– Совсем рехнулись.

Спецкоманда же ФБР задыхалась от хохота, когда на столе у Лэса зазвонил телефон и положил конец веселью.

– Все, я понял о каком Скутере идет речь. О том, который аудиопиратством занимался, – он снял трубку. – Роделло.

– Роделло? – уточнил уже ставший знакомым сухой мужской голос. – Ну привет, Роделло. Узнаешь?

– Нет, не узнаю.

– Узнаешь, – интонации были уверенными. – А помнишь, сколько осталось?

– Чего осталось?

– Значит, помнишь. Три года, 5 месяцев и 28 дней. Жди, Роделло.

Гудки… Лэс положил трубку.

– Опять этот недоумок персонального пользования? – Эрик накрыл коробку крышкой и запихнул ее куда-то в угол за свой стол. – Он и вчера звонил. Повезло ему, что Луис ответил, а не я…

– Что поделать, – вздохнул Лэсли. – Он обещал это делать каждый день вплоть до конца, так называемого, срока.

Преступник, регулярно звонивший федералу вот уже в течение года и напоминавший, сколько осталось до истечения заключения, в меру своего помутнившегося рассудка не понимал, что сидит не в тюрьме, а в психушке для уголовников. И совсем бы он удивился, если бы осознал, что срок его закончится только с приходом его же смерти.

– Ты что, так и собираешься его слушать до тех пор, пока он не помрет? – Вик занял свое рабочее место и принялся рыться в бумагах.

– А я ничего поделать не могу, – развел Роделло руками. – Он считается хорошим послушным пациентом, и пользоваться телефоном ему не запрещено. А дежурным надоело отвечать, что меня нет, поэтому я с ним каждый день и беседую. Врачи говорят, что ему надо с кем-то разговаривать, чтобы у него психика еще больше не повредилась.

– Психика? Разговаривать? – фыркнул Эрик. – Пускай с другими шизиками, такими же, как и он, разговаривает. И вообще. Когда он у себя там, в госпитале, будучи сам врачом, вроде как адекватным и нормальным, несмертельно больным пациентам кислород перекрывал, никто даже и не догадался проверить его психику. Зря ты, Лэс, не даешь мне с ним побеседовать. Я б ему мозги быстро вправил… Несмотря на полное отсутствие медицинского диплома.

– Ну ладно, ладно, он все равно своих угроз не выполнит, – с примирительным видом замахал на него Роделло руками. – Что там с грузовиками? На Западном фронте без перемен?

– С переменами, – обрадовал его Купер. – Да еще с какими!

Он рассказал напарнику о событиях прошедших дней и сообщил о новых версиях, которые они сейчас разрабатывали:

– Значит, разобрались мы с патрульным. С личными и служебными связями и мотивами убийства, которые могли возникнуть на этой почве. Полный облом. Парень был по существу своему положительным и неиспорченным. В полиции работал год с хвостом, «луноход» свой получил буквально месяц назад…

– «Луноход»? – не понял Лэсли.

– Это они так свои машины называют, – объяснил Вик. – Раз получил «луноход», значит, можешь патрулировать самостоятельно, без напарника.

– А ночью им не полагается разве ездить вдвоем?

– Полагается, совершенно верно. Напарник приболел и некого было поставить в пару. Пора отпусков, выкручиваются, как могут.

– Точно приболел? – прищурился Роделло.

– Точно, точно, без дураков, – заверил его Купер. – Так вот сам убитый толком ни друзей и ни тем более врагов на работе себе завести не успел. Среди людей, с которыми он общался вне службы, врагов у него во-о-обще не было. Прикидываешь, как бывает в жизни? Чтоб мы так жили… Значит, личное и служебное вычеркиваем. Что мы, собственно, уже и сделали, – он откопал под картой на столе какой-то лист бумаги и продемонстрировал его Лэсу. Лист весь был покрыт перечеркнутыми надписями и схемами. – Дальше. Хозяин груза и та же версия. Опять мимо. Ничего подобного. Конкуренции и всего такого словно и не существует для него. У него все везде схвачено и за все заплачено. «Крыша» на месте, он им отстегивает и никакой конкуренции. Черт, похоронно выразился… Нет, жмурей больше не становится, расходятся тихо-мирно, но никто друг другу палки в колеса не вставляет. Представляешь? Все у них хорошо! С таким счастьем – и на свободе!1 На этой же почве отвалилась версия о страховке. Но мы еще ее работаем. Потом идет хозяин машины непосредственно. А им в данном случае, оказался сам же водила, который исчез. Вот попробуй и построй здесь версии! Ну и еще, конечно, остается информатор, который давал пришельцам наколки о грузовике, водителе, грузе и маршруте. С этим пока полный мрак. И это печально, потому как это уже не первый, как вам всем хорошо известно, грабеж, а информации об информаторе у нас – по нулям.

Эрик хмыкнул, наклонил голову на бок и заметил:

– Да… Информация об информаторе… Хм, интересно прозвучало… Короче, Лэс, придется нам стать Малдером и Малдером. А вообще тут такое дело… Мы вдвоем без рейнджера Уокера его не потянем.

– Да уж… – согласился Роделло без особого энтузиазма. – Но кому все-таки понадобилось уводить у нас свидетеля?

– Вероятно тому, кто не хотел, чтобы он попал к нам в руки, – высказал свою догадку Мендоза.

– Железная логика, Луис, – перегнувшись через стол, Эрик дотянулся до кружки чая, и было непонятно: он иронизирует над словами коллеги или воспринимает их всерьез. – Но потом меня заинтересовала еще одна вещь – присутствие инопланетян. Согласитесь, это что-то новенькое, свеженькое и оригинальненькое. По версиям есть, где фантазии разгуляться.

– Только не говори, что похищение было на самом деле, – взмолился Лэс.

– Я что, похож на писателя-фантаста? Я исключительно по детективам спец.

По-русски здесь даже был бы уместен каламбур «…и по детектившам», но нет ничего более дурацкого, чем переведенный каламбур – вся соль теряется.

Поэтому шутку пришлось опустить и просто ответить:

– Не паникуй. Я не об этом.

– А о чем тогда?

– Инопланетяне были липовыми, – заявил Купер. – Наш фанат «Секретных материалов» со страху этого не понял. Я не говорю, что жизни вне планеты Земля не существует. Кстати, есть хороший афоризм, правда, не помню, кто сказал: «Как недавно установили ученые, разумная жизнь, в принципе, возможна на многих планетах, включая нашу»2. Однако в данном случае все пришельцы были липовыми. Патрульный видел, кто они есть на самом деле, поэтому они его и завалили. Из обыкновенного земного обреза, заметьте, а не из лазерного бластера какого-нибудь. Обрез ранее нигде не засветился, поэтому мы опять у разбитого корыта. Ничего личного. Это, значит, первое. Второе. Во всех найденных грузовиках был груз. Кроме с 14-го шоссе и с 36-го, – он указал на карте названные места. – Остальные пять машин были груженые. Я был в прицепе каждой из них и заметил еще одну вещь – коробки с товаром уложены не от дальней стены по направлению к выходу, а наоборот, так, что за упаковками оставалось свободное место.

– Хочешь сказать, – Лэс, отодвинув в сторону вертикальные жалюзи, сел на подоконник, – что все водилы везли левак?

– Именно, – Эрик щелкнул пальцами. – Левак, который сперли пришельцы и улетели на своей блестящей тарелке, надо полагать. Возможно, в том же направлении, куда испарился наш таинственный незнакомец… Хотя, нет, имя его нам известно – Вэн Леви. Вон он, Лэс, последний справа.

Роделло глянул на доску, где висели фотографии пропавших водителей, и было написано что-то непонятное.

– Там, где один, могут быть и остальные, понимаешь? – досказал свою мысль напарник.

– Чего уж тут непонятного? А где этот один?

– Вот, теперь давай об этом. Что отличает Леви как свидетеля от просто свидетеля? Вопрос на проверку сообразительности.

Лэсли, Луис и Вик, косясь на фотографию Вэна, мысленно вертели его как свидетеля и так, и сяк, пока Купер допивал чай. Опустошив кружку, он поставил ее на разложенную карту и указал на часы у себя на запястье:

– Все, сэры, время вышло. Давайте версии ответов.

– Ну ответ-то тут, собственно, один… – словно все еще размышляя, заговорил Холт. – Леви стал свидетелем в крайне необычной ситуации… Если, конечно, так можно выразиться…

– Подождите, – перебил его Мендоза, – я не согласен с определением «свидетель». Нам не известно, видел ли он вообще что-нибудь.

– Никто и не говорит, что видел. Свидетеля мы используем для удобства, – пояснил Эрик. – В общем, Вик, ты все верно говоришь. А почему ситуация необычная? А потому что инопланетяне были! Так кто мог заинтересоваться Леви в этой связи?

– ЦРУ? – потер подбородок Роделло.

– Промазал, Лэс. Сильно промазал.

– НАСА? – азартно предположил Луис.

– Теплее, но все еще мороз.

– Центр изучения НЛО, – произнес Вик. – Он же ЦИ сокращенно.

– Вот! – воскликнул Купер. – Приятно осознавать, что среди нас есть хоть один умный человек.

– Хорошо, – кивнул Лэсли. – А как проверить так ли это на самом деле?

– Ну… – Эрик стал сворачивать карту, – учитывая, что подобные организации всю информацию хранят в самым ненадежных и непригодных для этого штуковинах, то есть в компьютерах, придется покопаться в их файлах.

Трио федералов обменялось многозначительными взглядами, а потом Мендоза осторожно спросил:

– Эй-эй, у тебя что, крыша едет?

– Это слишком большой риск, – поддержал напарника Холт. – Я даже не представляю, какими могут быть последствия.

– Я не спорю, что – риск, но вы все время почему-то забываете, что мы имеем официальное право не соблюдать законы. Это, во-первых. Во-вторых, убит полицейский. А я не люблю, когда убивают полицейских. И, в-третьих, какие-то гады, выдав себя за нас, увели моего свидетеля, – Купер чуть наклонился вперед и голосом, в котором прозвучали суровые нотки, сказал: – А мне не нравится, когда кто-то уводит моих свидетелей.

Он дал коллегам минуту, чтобы они осмыслили его слова, а затем добавил:

– К тому же, ни вы, ни, тем более, я спецами в подобных делах не являемся, поэтому придется воспользоваться талантами хакера. Это я беру на себя.

– Невероятно! – заметил Роделло. – Наша контора с такими людьми борется изо всех сил, а он с ними сотрудничать собирается! Да они тебя потом с потрохами Бюро родному же и сдадут!

– Те, у кого я попрошу помощи, не сдадут, – заверил его Эрик.

– Так они что, твои друзья? – ужаснулся напарник.

– Неважно, чьи они друзья. Важно, что они профессионалы. Может быть, я ошибаюсь, но почему-то я уверен, что в рамках закона ЦИ, несмотря на наши значки и полномочия, нас к Леви ближе, чем на пушечный выстрел не подпустит. Вероятно, существует какой-то другой способ решения этой задачки. Однако пока что я лично его не вижу. Пришельцы, фантастика, «летающие тарелки»… Придется идти извилистой тропой, проложенной агентом Малдером.

Взгляд Лэса ассоциативно скользнул в направлении плаката с изображением Малдера и Скалли. Действительно, разве они не правы? Ведь правда где-то там.