Читать книгу Огонь моей души – слова - Королева Эс - Страница 26

Прощальный поцелуй.

Семидесятый год.

И дым от поезда на северном вокзале —

Все те слова, что

Вы мне не сказали,

Я знала наперед.

Мы с Вами – две разрубленные части

Случайно разведенного моста,

И – вновь – соединить уста

Не в нашей власти.

Уйдите прочь!

Как будто Вы – не мне —

Шептали горячо и непреложно,

И я – не Вас – на лунном бездорожье

Увидела во сне.

Вы родились под пагубным созведьем,

И пусть Вам – отпущеньем за грехи

Останутся – забытые стихи

Моих трагедий.

Нет! Никогда не будете со мной,

Нет! Никогда я влажным поцелуем

Не приложусь к губам в июльский зной

И имя Ваше не промолвлю всуе.

И Ваша беспокойная душа

Мою – не тронет, любящую дерзко,

И горечи обид не сокрушат

Любви моей шальное королевство.

Тем увлекательней любовная игра,

Тем увлекательней любовная интрига —

Я создала Вас росчерком пера,

И то, что я задумала блицкригом,

Тянулось дни и ночи напролет.

И я жила в преддверии реванша —

Все тщетно! Тщетно. Знаю наперед —

Исход один – победа будет Ваша.

Милый из другого века,

Вот мой адресат.

Не прочтет моих заметок,

Не прочтет письма,

Не увидит строчек черных

На сухом листе.

Я гадаю на покорной,

Ласковой звезде:

Пусть – не он; другой, похожий…

Как?

Любить других?

Внутривенно и подкожно

На губах моих

Поцелуй другого века,

Выпитый – до дна.

Безрассудно и нелепо

Я – тобой – пьяна.

И среди толпы прохожих,

Словно в страшном сне,

Нет, не ты!

Другой, похожий,

Бредит обо мне.

Я не могу!

Как больно мне не видеть вас!

Уйти – следами на снегу,

Обрывком фраз;

Уйти, не помня,

Кто – любил?

Кого – люблю,

Кого – в томительной истоме?

О ком – молю?

И эту сладостную пытку

Не прекратить.

Под звуки вальса, звуки скрипки

Мне – Вас – любить

Не суждено – и невозможно,

Но я – люблю.

И каждой строчкой, каждой ложью

Я Вам внемлю.

Как сладко верить в безнадежность!

Ведь здесь Вас нет;

Лишь обличительная нежность

И Ваш портрет.

Я сознаюсь, я – недостойна.

Я – сражена.

Но слаще всех на свете войн мне

Любовь-война.

Черновики моих стихов,

Черновики любовных писем,

И позолоченный альков,

И мыслей жадных хрупкий бисер,

Все – о тебе, все – про тебя.

Так трепетно-благоговейно

Любовь, балуя и маня,

Тебе стихи поет лилейно.

Как ты изысканно красив,

Как удивительно устроен!

Как складно сложенный мотив,

Наисмелейший из героев,

Твоей – рабой, твоей – богиней

Была бы, трепетно любя.

Пусть будет все, всегда и ныне,

И – о тебе, и – за тебя!

Не любя его, буду целовать,

Не прося его, буду молча ждать,

И смотреть в окно, там – белым-бело,

И на сердце так страшно-тяжело.

В доме – горклый жар, за окном – метель.

Вот пробьют часы, распахнется дверь,

Ветер зазвенит. Ты войдешь – не он,

Как желанный гость, как случайный стон.

Будет ночь свежа, будет месяц тих.

Если я умру, будет только стих,

Будешь только ты. Сохрани в ладонь

Память обо мне, сладкую, как боль.

И когда он мне даст свое кольцо,

Помни поцелуй и мое лицо.

Помни, я – твоя, не его – жена,

И ребенок твой – ноша тяжела.

Уйди, исчезни, призрак бытия,

Наместник зла и жало кровной мести!

Полна тобой усталая земля,

Полна твоих трагических известий,

Но что в том – мне? Что мне – чужой порок,

Пока меня он не коснулся живо?

Пока во мне бьет сладостный поток

Любви, и вихрь ее пленящей силы?

Что мне – до вашей боли, я – люблю!

Что мне – до вашей тягостной молитвы?

Вы мне нужны, как суша – кораблю,

Как черный цвет – на солнечной палитре,

Зачем мне – вы? Зачем нужна я – вам?

Не мне – судить, не мне – лишать печали;

Любовь вам – яд, а мне любовь – бальзам.

Вас с ранних лет с тоскою обвенчали,

Меня – с надеждой. Пагубной, как страсть,

И верой в счастье жадно-душегубной.

Что мне – борьба, и что мне – ваша власть,

Когда есть он, его глаза и губы?

Любовь достигла апогея.

В филармоническом фойе

Гляжу – страшась, гляжу – немея,

Самой Венерой ты взлелеян,

Не вспоминаешь обо мне!

Нет! Я не буду умолять,

Просить твоих признаний жарких,

В молебнах ночи коротать,

И, покорившись, кротко ждать,

Как ждут желанного подарка.

Нет! Я не буду уповать,

Страшась, отчаявшись, жалея,

Страшась – любить, страшась – терять,

В сомненьях жгучих изнывать

И мысли – о тебе – лелеять.

Но буду я просить о том,

Чтобы среди десятков судеб

Ты был, влюблен и безрассуден,

И как бы ни был путь твой труден,

Чтоб он привел тебя в мой дом.

Люблю – тебя, люблю – напрасно,

Который день, который час

Под маской лжи, забавы маской

Тоску скрываю.

Этих глаз

И этих рук, и скул упрямых

Не целовать влюбленной мне;

Не лить в хрустальные стаканы

Вина – в топленой тишине;

Не таять в пламенных объятьях,

Не говорить слова любви;

Мой рок, мой бес, мое проклятье,

И руки, и глаза твои,

И восхитительные губы,

И голос твой, и жаркий смех.

Но я – увы! – влюбляюсь в тех,

Кто – никогда – моим не будет.

Как ты душевное уродство

И нежелание любить

Скрывал под маской миротворца

И ей – меня – хотел пленить!

Как изощренно, как жестоко

Ты плел обманчивую сеть

Из дивной прелести порока!

И мною жаждал овладеть.

Как ты умело притворялся,

Как отыграл достойно роль!

И я, без толики упрямства,

Была покорною рабой.

Любовь – для нас – бездонной бездной

Была, сплетенной из страстей;

Не ведал ты – я, безвозмездно,

С любым тобой была б твоей.

Я не хочу тебя терять.

Смотреть, как ты к другой уходишь,

И боль показывать прохожим,

И воровать тебя, как тать.

И в сладкой неге поцелуя

Все думать с трепетом о том,

Как ты покинешь этот дом,

И в дом другой войдешь, ликуя.

И каждый день, и каждый раз,

Тебя – любя, тобой – любуясь,

Тоске я жгучей повинуюсь,

Тоске по жару этих глаз,

И на губах – дыханью мая.

Не мне – жалеть, не мне – обнять;

Я не хочу тебя терять,

А потому – не обретаю.

Ищу тебя, и розовый рассвет

Мне шепчет в наважденьи:

«Скоро, скоро…»

И нет оков, и предрассудков нет,

И солнце в небе яблоком раздора

Глядит в глаза, и дышит, и живет,

И наблюдает зрителем в театре,

Как я ищу – часами напролет,

И скалится заносчиво в антракте.

И ночь приходит белой простыней,

И говорит над ухом: «Близко, близко…»

И месяц в небе, бледен и влюблен,

Целует ночь так сладостно и быстро.

И день мне пишет маревом зари,

И обещает нежно: «Завтра, завтра…»

И я ищу покорно jour et nuit1,

И темнота, как пиковая карта,

Ложится в руку, ластится, зовет,

И плачется покинутым младенцем,

И шепчет ласково:

«Поверь мне, все твое

Всегда с тобой – и на душе, и в сердце».

Я счастья жду, его мне обещали.

Однажды, ненароком, как-нибудь

Придет – и нас поспешно обвенчают,

Едва позволив на него взглянуть.

Нас поведут в господские хоромы,

Проводят к оживленному столу;

Вельможи в ряд нам отдадут поклоны,

И царский хор нам воспоет хвалу.

Я счастья жду.

Оно бежит вприпрыжку,

Торопится – но я его быстрей,

И каждый раз пред ним, перед мальчишкой

Безжалостно захлопываю дверь.

Оно стремится в окна, в сердце, в мысли,

Преследует – и на исходе дня

Я признаю одну из вечных истин:

Зачем мне счастье, если – без тебя?

Мне говорили, что Вас нет,

Что я придумала…

И что же?

Ваш поцелуй меня тревожит,

Его храню, как оберег.

За гулом северных ветров

Ваш голос ласковый я слышу,

И в диске солнца, ржавом, рыжем,

И в бликах праздничных костров

Я вижу Вас.

Мне говорили, Вас нет – чудовищная ложь!

Вдали от вкрадчивых вельмож,

Среди беснующихся лилий

Я целовала Вас, мой друг,

И Ваши кудри смоляные.

Ах, Боже мой!

Как мы любили

Под сенью трепетных разлук!

Я помню взгляд Ваш затаенный

Из-под опущенных ресниц,

Мой господин, баварский принц,

Как сладко мне быть в Вас влюбленной!

Мне говорили, что Вас нет,

Что я придумала…

И что же?

Мне Вас на свете нет дороже,

Вам верность сохраню навек!