Читать книгу Переплут и Бурмакин - Крыласов Александр - Страница 12

КАРЬЕРНАЯ ЛЕСТНИЦА

1 . Чекалдыкнутый вагон

Утро понедельника начиналось идиллически: Ваня готовил завтрак, а Переплут и анчутки сидели за столом, как одна дружная семья, и смотрели по телевизору утренние новости. Вначале диктор осветил курс рубля, доллара и евро, потом погоду в столице и её окрестностях, и, наконец, перешёл к криминальной хронике, видно, для улучшения аппетита. Замелькали кадры из злополучного вагона электрички: санитары выводят свихнушихся пассажиров и грузят их в машины «Скорой помощи». Токсин держался двумя руками за ягодицы, Хорёк закрывал лицо ладонями, а на голове почечника, почему-то, оказалась нахлобучена корзина. Диктор высказал предположение, что с пассажирами произошёл дорожный психоз, вызванный неудовлетворительным состоянием дел на железной дороге.

– Ну, сказывайте, сорванцы беспятые, что вы с пассажирами сотворили? – расхохотался Переплут.

– Первым делом мы вылезли из переноски, – принялся взахлёб лопотать Еря, – и обернулись зелёными чертями…

– Не чертями, а чёртиками. Малюсенькими такими, – перебил Спиря.

– Дай, я скажу, – Ерофей отпихнул Спиридона локтем, – Мы, такие, ка-а-ак выскочим из переноски, да как завизжи-и-им!..

– Ну, я, положим, не визжал, – прописклявил Спиря, оттирая Ерю плечом, – для этого у меня голос слишком низкий.

– У тебя? – офонарел Еря, – да у тебя дискант, а не голос.

– Это у тебя дискант, – запищал Спиря, отвесив брату оплеуху, – а у меня – дивный волжский бас.

Они тут же сцепились и принялись кататься прямо на столе, сметая на пол чашки и блюдца. Переплут нашёл линейку и отходил по задницам обоих. Анчутки присмирели и только бросали друг на друга угрожающие взгляды.

– Исповедуйтесь дальше, доможилы хвостатые. – Мы как дава-а-ай скакать по всему вагону, как дава-а-ай всех за носы и уши дёргать. Все такие перепугались, – Еря тоненько захихикал, – Кто голосит: «Белочка»! Кто вопит: «Пришельцы»! А остальные залезли под лавки, как дети малые, и давай там надрываться: «Конец света! Судный день! Гномы наступают! Пигмеи в Подмосковье»! Кругом все орут, плачут, смеются… В общем, сумасшедший дом на выезде.

– Хорёк со страху описался. На этот раз сам, – покатился со смеху Спиря, – Токсин обкакался. А почечник нацепил на голову корзину, схватил в руки грабли, да как заблажит: «Я дон Пхукет, я дон Пхукет! Выходите, пигмеи, на честный бой»!

– Не дон Пхукет, а дон Кюхет, – возразил Еря, – так он кричал.

– Дон Кихот – поправил Бурмакин.

– Точно, дон Кихот. А мы у него грабли отняли и перед ним поставили. Он, такой, шагает, наступает на грабли, получает по кумполу, падает. Снова встаёт, снова шагает, наступает на грабли, получает по чайнику, падает, – схватился за живот Спиря, – и так сто раз подряд. Хорошо, хоть корзина попалась крепкая, а то пал бы почечник смертью храбрых в бою с пигмеями и граблями.

– А супруга-то почечника, – прыснул Еря, – очухалась, такая, а как нас увидела – хлобысь обратно в обморок. Кисейной барышней, кошатницато, оказалась, – а ещё жена садовода. В общем, было забавно, но тут заявился наш заклятый враг.

– Что ещё за враг?

– На остановке вошёл дед с овчаркой, – шмыгнул пятачком Спиря, – мы еле ноги унесли.

– Анчутки боятся и избегают кошек и собак, – заметил «знаток» древнеславянской мифологии Бурмакин, – их прародителю когда-то волк пятку откусил. Четвероногие друзья человека чуют за версту анчуток и могут нанести им значительный урон.

– Какие они друзья, – возмутились Ерька со Спирькой, – вот мы, действительно, друзья.

– Таких друзей – за хрен и в музей! – хмыкнул Переплут, – Ну, ладно, хватит лимониться, Ване в офис пора.

– Да, время поджимает, – посмотрел на часы Бурмакин и собрался, вставать из-за стола.

В этот момент Переплут провёл ладонью перед ваниным лицом, и тот ткнулся носом в тарелку.

– Спи, Ивашка, ты заслужил. Отоспись и отдохни хорошенько, всё равно добытчик из тебя, как из мудя молоток.

– Ура-а-а! – загалдели анчутки, – а мы в офис порулим, в офисе мы ещё не шалили!

Брат-два провёл ладонью и перед ними. Анчутки тут же отрубились.

– И вы покемарьте, непоседы. В офисе только я могу чудить.

2 . Переплут и Хоттабыч

Добравшись до ваниной работы, брат-два не стал ходить вокруг да около, а сразу взял верный тон:

– Привет, толстопуз, – поздоровался он с начальником отдела Инвером Фаттаховичем Зайнетдиновым по кличке Хоттабыч, – всё пьёшь нашу кровушку, упырь?

– Не понял? – вытаращился Зайнетдинов.

– Что ты не понял, вурдалачище? Совсем что ли отупел от безделья, пенёк трухлявый?

– Бурмакин… ты чересчур вызывающе себя ведёшь. Мало того, что у тебя синяк под глазом, так ты ещё и хамишь! Ты пьян?!

– Я обкурен, но к делу это не относится. Давно, давно, враг мой Зайнетдинов, я собирался высказать тебе своё «фэ». Всё никак руки не доходили…

– Бурмакин, ты уволен! – заверещал Хоттабыч.

– И это всё, что ты можешь? – усмехнулся Переплут, – Придумай что-нибудь пострашнее.

– Ты, наверное, не понял, Бурмакин? Ты уволен! И с этой самой минуты пополнил армию безработных. Что может быть страшнее?

– Страшнее безработицы? Ну, например, скоропостижная смерть.

– Страшнее безработицы ничего нет и быть не может!!! – рявкнул Зайнетдинов, и все работники отдела согласно закивали.

– Вы ороговели? – изумился Переплут, – Вы что – с ним согласны?

Все опять дружно закивали.

– Ну, славяне, вы докатились. Чтобы потомки свободных славянских племён боялись потери ярма?.. Чтобы безработица стала страшнее смерти? Куда уж дальше? – обалдел Переплут. – Раньше, хоть понятно, грозили отсечением головы или погребением заживо. А сейчас наказывают отстранением от трудовой повинности. Чудеса, да и только.

Зайнетдинов ретировался в свой кабинет, а работники окружили «Ваню» и стали наперебой предлагать ему свои варианты мира с Инвером Фаттаховичем. Чемоданов предложил сослаться на смену погоды и резко континентальный московский климат, способный вызывать приступы безумия. Вислогузов, посоветовал просто встать на колени и из этой кроткой позиции объяснить Хоттабычу ванину пиковую ситуацию с кредитом за машину. Вера ничего не предлагала, она смотрела на жениха влюблёнными глазами, и в её взгляде читался ужас и восхищение.

– Спокуха! Спорим, что после нашего с ним разговора, он попросит у Кандаурова удвоить мне зарплату, – Переплут в сутулой шкуре Бурмакина прошагал к двери шефа и толкнул её ногой.

Планктон охнул и застыл в ожидании чудовищных последствий, а «Иван» переступил порог зайнетдиновского кабинета и жалобно заныл:

– Иновер Хоттабыч, у меня неподъёмный кредит за машину, мне нельзя в безработные… Хоттаб Иноверыч, пожалейте меня, сироту уколовскую… не выгоняйте на улицу.

– Как ты меня назвал? – заиграл желваками Зайнетдинов.

– При встрече? – услужливо припомнил Переплут, – Толстопузом, упырём, вурдалачищем, а в концовке – пеньком трухлявым.

– Ты опять за своё? – побагровел шеф.

– Никак нет, пришёл умолять вас о снисхождении. Во всём виноват континентальный московский климат, вызывающий приступы безумия.

– Бурмакин, ты что, за завтраком борзятины объелся?

– Прости-и-ите меня, – заныл брат-два.

– «Прости-и-ите меня», – передразнил Зайнетдинов, – Отработаешь по полной!

– У меня долги-и-и, креди-и-иты, – стал подвывать Переплут.

– Да хоть грыжа и геморрой, – ухмыльнулся Инвер Фаттахович, – мне-то что? Премии лишаешься, бонусов лишаешься, в отпуск не идёшь.

– За что-о-о?!

– За наглость.

– Я свободен?

– Нет. Посмотри мой компьютер, в нём опять какой-то червь завёлся. Откуда только эти черви берутся?

– Знамо дело, откуда – из порносайтов, – усмехнулся Переплут, копаясь в загрузках, – что, Хоттабыч, порнушкой активно интересуешься?

– Что ты сказал?! – выкатил глаза от гнева руководитель среднего звена, – Да как ты смеешь?!

– А откуда у тебя всё время черви заводятся? – брат-два прищурил левый глаз, – Ты, Хоттабыч, с похабных сайтов не вылазишь, всё рабочее время в них сидишь. Поздравляю тебя… ты хоть и немолод, но по порнонухе шаришься, как недоросль. Припекала бы тобой гордился!

– Это ложь и клевета!

– Хоттабыч, сейчас браузер запоминает адреса и регистрирует самые посещаемые сайты. Хочешь, покажу, на какой срамной сайт ты последний раз заглядывал?

– Не надо! – запаниковал Зайнетдинов.

– Нет, я покажу, – стал настаивать Переплут, – мне кажется, ты ставишь мои слова под сомнение. Ты мне не доверяешь?

– Доверяю! Доверяю!

– Уверен?

– Клянусь!

– Так мир или война?

– Мир! – взвизгнул Зайнетдинов.

– Итак… – брат-два уселся на край стола и принялся диктовать условия мира, – Бонус получаю. Премию получаю. В отпуск иду.

– Без вопросов.

– Я становлюсь твоим заместителем, и моё денежное пособие возрастает в два раза.

– Хм… – кашлянул Инвер Фаттахович, – Видишь ли, Бурмакин, всё не так просто…

Ну, я пошёл, – криво усмехнулся брат-два, – Извини, Хоттабыч, но мне придётся-таки пойти и заложить твою срамоту Глебу Игоревичу.

– Я согласен, – сдал в голосе Зайнетдинов.