Читать книгу Железный Шакал - Крис Вудинг - Страница 7

Несмотря на ранение, Пинн совершенно не желал заткнуться.

– У меня все серое перед глазами! – орал он. – Док! Где ты?

– Да здесь я. Волоку твою толстую тушу, – проворчал Малвери. Он, на пару с Крейком, нес Арриса в грязный лазарет «Кэтти Джей».

– Кто это? – крикнул Пинн, вращая смотрящими в разные стороны глазами. – Док? Ты говоришь откуда-то издалека. Я ничего не слы… Ой! – негодующе вскрикнул он, когда его бесцеремонно кинули на хирургический стол. – Осторожней!

– Может, дать ему наркоз? – пропыхтел уставший Крейк.

– По-моему, стоит сразу положить конец его страданиям, – заявил Малвери, окинув взглядом окровавленную руку Пинна. Взявшись обеими руками за манжет, он моментально разорвал рукав до самого плеча.

– Разве доктор не должен быть деликатным? – жалобно осведомился Пинн.

Малвери громко фыркнул и начал перебирать хирургические инструменты. Он хранил их в привинченном к стене шкафу, в котором некогда держали посуду.

Крейк с трудом сдерживал улыбку, наблюдая за суетившимся доктором. Малвери был в дурном настроении, поскольку переживал из-за Арриса. Он относился к Пинну очень тепло. А Крейк считал его никчемным, безнравственным болваном без мозгов, но, как бы там ни было, пилот принадлежал к команде корабля.

В крошечной каюте, приспособленной под лазарет, царила жара. Минувшей ночью Джез спрятала «Кэтти Джей» под сводчатым выступом одного из скальных массивов, тут и там возвышавшихся над пустыней. Хотя корабль находился в тени, температура в нем медленно, но верно повышалась. И избавиться от духоты, не запустив двигатели, было невозможно. Крейк с нетерпением ждал сумерек – тогда они смогут выбраться отсюда и долететь до Шасиита.

Постепенно на борт возвращались остальные члены экипажа, тащившие с собой и найденную в поезде реликвию, и много других вещей. Бесс несла сундук, набитый разным добром. Странно было бы разгромить поезд только ради местной диковины, и поэтому победители немного порылись в добыче. Кроме реликвии, они обнаружили и обыкновенный груз, в основном зерно и почту. Его не имело смысла забирать. Но Сило и Джез нашли ценные запчасти для механизмов и какие-то загадочные устройства. Фрей позарился на несколько ювелирных украшений и забрал с трупа самми пару изящных ножей. А Крейк первым увидел книгу в красивом переплете, которую капитан почему-то пожелал забрать себе. Странное рвение, ведь капитан не имел привычки читать даже на родном языке, не говоря уже о незнакомом ему самарланском.

«Надо бы проверить Бесс», – подумал Крейк. И попросить Сило помочь с ремонтом брони, хотя заметных повреждений Грайзер не обнаружил. От этого на душе у Крейка полегчало. И налет удался. Единственным пострадавшим оказался Аррис, и, честно говоря, если кого-нибудь следовало подстрелить, так именно его.

– Послушай, старина, дай мне карболки, – попросил Малвери. Он продолжал выкладывать инструменты, несомненно, для того, чтобы нагнать страху на Пинна перед тем, как дать ему газовый наркоз. – Она в комоде.

Крейк начал выдвигать ящики.

– Где именно?

– Третий внизу, справа. Нет, подожди. Второй.

Но Грайзер уже открыл третий ящик. Там не имелось медикаментов – только небольшая коллекция сувениров и личных вещей. Альбом ферротипий и различные документы, в том числе старое свидетельство гильдии хирургов. А сбоку лежала коробочка, обтянутая бархатом.

Крейк не позволял себе рыться в чужих пожитках. Но он узнал размер и форму коробки и догадывался, что внутри. Любопытство взяло верх над деликатностью.

И действительно, внутри находилась медаль размером с монету, под которой лежала тщательно сложенная лента. Металлический кружок вокруг буквы «X». Простой с виду, но с тщательно проработанными деталями и покрытый лаком.

– «Крест Герцога», – изумленно произнес Крейк.

Малвери поднял голову.

– А я-то гадал: куда он делся? В наших занюханных каютках негде даже лишний стакан спрятать, вот я и перетащил сюда всякую ерунду.

– Ерунду? – повторил Крейк и поднял медаль. – Она твоя?

– Угу, – буркнул Малвери. – Да, была моя. То есть и сейчас моя.

– И ты никому не сказал ни слова?

– Сдается мне, у нас в команде есть много секретов, которыми мы не делимся друг с другом, – проворчал Малвери. – Но я о ней забыл.

– Как ты ее получил?

– В Первую аэрумную войну я служил полевым хирургом на фронте. Однажды спас нескольких ребят. Вытащил их из-под огня. Вот мне и дали медаль.

– Но почему ты держишь ее так далеко? Разве ты не гордишься наградой?

– Как же, горжусь. Сильнее всего на свете. Только мне кажется, что она принадлежит не мне, а какому-то малознакомому молодому пареньку, который ее заслужил.

– Эй! – негодующе воскликнул Пинн. – Кому какое дело до твоей дурацкой медали? Я, между прочим, умираю!

– Верно, – заявил Малвери и безучастно посмотрел на Крейка. – Может, ты уже достанешь карболку?

Машинный отсек «Кэтти Джей» превратился в духовку.

Это не испугало Сило. Он родился и вырос в таких условиях. Жара была везде: в тюремных камерах, в загонах для невольников, в лагерях, на заводах и в джунглях после того, как сбежал от своих поработителей. Она совсем не походила на лето в Вардии. Она иссушала и пахла раскаленной землей и пылью. Она выжимала пот из кожи и строго наказывала излишне энергичных. Жестокая и бесчеловечная.

Раскинувшаяся снаружи Самарла пыталась дотянуться до него. Ему не следовало возвращаться.

Он суетился, как беспокойная оса над сочным яблоком, лазил по тесному лабиринту металлических мостков, окружавших двигательный агрегат «Кэтти Джей». В конце концов он добрался до электромагнитов, которые превращали очищенный аэрум в сверхлегкий газ. Как обычно, занятие оказалось совершенно ненужным. Все было в порядке. Несколько месяцев назад лучшие инженеры Йортланда полностью перебрали корабль. Теперь Сило стал практически ненужным. Дни, когда двигатели «Кэтти Джей» барахлили и работали только благодаря неусыпным стараниям Сило, ушли в прошлое.

Он тосковал по тем временам.

На трубе инжектора[4] спал Слаг, старый корабельный кот. Окружающая обстановка его не тревожила. Обычно Сило нравилось видеть Слага возле себя. Его привлекало молчаливое общество кота и его независимость. Слаг не навязывался, не требовал, чтобы его баловали. Но внезапно Сило почувствовал раздражение против кота. И против отлаженного двигателя. Его взбесило все.

«Надо было поговорить с капитаном», – пронеслось у него в голове. Сило уже давно думал по-вардийски, на том грубом пограничном диалекте, на котором общался с остальными. Он не слышал родного муртианского языка почти десять лет.

Но что бы он сообщил Фрею? Я не хочу лететь и буду в Вардии? А в одиночку муртианину не выжить. Его могли растерзать местные жители, стремящиеся свести счеты с противниками или похитить, чтобы вернуть в Самарлу. Прежние хозяева предлагали крупную награду за беглых рабов.

В Вардии он был лишь чуть более свободным. А в Самарле видел свои кандалы.

«Хватит дурить, – недовольно одернул он себя. – Я пока еще человек, верно? И в команде считаются со мной. Говорю я мало, ну и что с того? Я сам выбрал такой путь. Сам решил, что буду молчать. Но если у человека есть мнение, он должен его высказать. А то кого же ему потом винить, когда станет совсем худо?»

Недавно он встретился с самарланцем. Это случилось впервые за много лет после того, как Фрей вывез его из джунглей. Самми напомнил ему о том, что Сило пытался забыть все эти годы. Он был рабом. И остался им навсегда, как бы далеко ни убежал.

Самарланца он убил. Сбросил с высокой крыши завода. На некоторое время он почувствовал что-то вроде освобождения. Но ненадолго. Он продолжал прятаться от всех и не высовывался из машинного отделения. Делал лишь то, что ему говорили, и отмалчивался.

В нем закипала ярость. Внезапная и неуправляемая. Он попытался остановить приступ. Стиснул зубы, зажмурился и напряг свою волю. Пальцы железной хваткой стиснули гаечный ключ, который бортинженер держал в руке. Это ощущение походило на вскипевшую обжигающую волну потребности убить всех, разрушить все, уничтожить самого себя в великолепном взрыве, а затем…

Он ударил ключом по боковине агрегата. Раз, другой, третий. Кот проснулся и в испуге умчался, громко царапая когтями по металлу.

Кратковременная вспышка притупила гнев Сило. Она стала потихоньку спадать. Бортинженер начал задыхаться, бритый череп покрылся обильным потом, капли даже закапали с носа.

Проклятье. Так плохо еще не было.

Ярость была пагубным свойством его семьи. Из-за нее погибли его отец и брат. И еще в молодости Сило принял решение, что никогда не позволит этому безумному состоянию овладеть собой. Но иногда приступ оказывался столь сильным, что он не мог сдержаться.

Самарла. Одно только пребывание здесь пробудило в нем мысли о прошлом. Избиения. Принудительный непосильный труд. Соотечественники, которых убивали у него на глазах. Но самое главное – оскорбления.

Но у него сохранились и иные воспоминания. Месть. Сражаясь с даками на пескоходах, он почувствовал себя всемогущим. Давненько он не испытывал такого! А во время гонки с поездом его озарило: раньше он представлял из себя нечто большее, чем теперь. Вдобавок легкость, с которой взбудоражилась его кровь, не на шутку напугала Сило.

Зачем ты прилетел сюда?

Он был предан капитану и гордился им. Настолько верен, что однажды заслонил его от пули. Но когда верность превращается в подчиненность, а потом в рабство? Нет, Сило не винил Фрея в том, что тот не посоветовался с ним по поводу Самарлы. Он подчинился приказу без единого возражения.

Не забывай – ты сам выбрал свой путь. После того, что случилось. Ты сказал: хватит.

А Самарла лежала совсем рядом – за стенами «Кэтти Джей». Ненавистная земля. И внезапно он понял – все, чего он достиг после побега, рассыпалось в прах.

На самом деле он так и не покинул этих мест. Он только мечтал о свободе. И просто сменил одного угнетателя на другого, которого не мог покинуть.

«Ты раб, – подумал Сило. – Но именно ты сделал себя таким».

– Вот оно, – произнес Дариан.

– Да, – согласилась Воде.

Фрей и Ашуа стояли в трюме в одинаковых позах, скрестив руки на груди.

– И что же это? – осведомилась девушка после непродолжительной паузы.

– По-моему, защитный футляр.

– А еще?

– Понятия не имею, – ответил капитан.

Они недоуменно рассматривали странный предмет. Это был продолговатый прямоугольный брусок длиной примерно в руку взрослого человека. Толщина достигала восьми дюймов, а ширина – двадцати. Без каких-либо особых примет. Он лежал на плоской крышке ящика, в котором находилась остальная добыча.

Футляр, содержавший реликвию, хранил какую-то тайну.

В трюме они были вдвоем, если не считать Бесс, которая уже погрузилась в дремоту и без признаков жизни замерла в душном мраке. Крейк и Малвери унесли Пинна в лазарет. Сило, как обычно, засел в машинном отсеке. Джез и Харкинс помогли закрепить драндулеты и забрались в кабину, чтобы провести диагностику систем корабля. Вообще-то, с подобной работой прекрасно бы справился один человек, но Харкинс поспешил вслед за Джез.

У Фрея мелькнула мысль: думал ли Харкинс о возможных последствиях своего увлечения штурманом. У Джез не билось сердце, и она не дышала. Если бы ему удалось осуществить свое желание, то, вероятно, это можно рассматривать как некрофилию. Впрочем, Фрей сомневался, что Харкинс когда-нибудь занимался этим с живой женщиной. Поэтому решил оставить пилота в покое.

– Надо заглянуть внутрь, – заявила Ашуа.

– Уверена?

– Кончай болтать. Попробуй открыть коробку.

– Нам, вообще-то, не следует…

– Почему? Это чучело тебе велело? А ты всегда ее слушаешься?

Дариан фыркнул.

– Вот и сделай сама, если тебе невтерпеж.

Ашуа издала странный звук – словно цыпленок закудахтал.

Капитан в отчаянии покачал головой.

– Ты еще ребенок!

Ашуа промолчала, лишь выжидающе поглядывала на него.

– Впрочем, ты меня заинтриговала, – продолжал Фрей. – Я не люблю возить неизвестные грузы.

– Это опасно для всех, – поддакнула Ашуа.

– Твои пальцы тоньше моих. У тебя лучше получится.

– Ты ведь не попробовал. Может, у тебя получится.

Оба опять замолчали.

– Так ты будешь его открывать? – вдруг рявкнула Ашуа.

– Ладно! – в тон ей воскликнул Фрей. Он осторожно провел по бруску пальцами, пытаясь обнаружить, где тот раскрывается. Предмет казался литым и был сделан из неизвестного Фрею материала.

Ему пришло в голову, что лучше бы он не связываться с этой штукой. Но он терпеть не мог проявлять слабость или нерешительность перед женщиной. Пусть даже эта девица была нахальной татуированной уличной крысой лет на десять моложе, чем он.

– Попробуй с другой стороны, – подсказала Ашуа.

– Как раз собирался, – раздраженно огрызнулся он. Перевернув брусок, он провел пальцами вдоль края и нащупал ряд еле-еле ощутимых углублений. – Ого! Есть.

– Что?

– Трудно сказ… – он осекся, поскольку футляр открылся – лениво, медленно, как пасть крокодила. Фрей отступил на шаг. – А я угадал.

Крышка откинулась в сторону, словно на невидимых петлях. Внутри в изящном металлическом ложе покоилась реликвия. Точнее, оружие.

Оно напоминало огромный меч с двумя клинками. Длинную рукоять создали из резной кости. От обоих ее концов отходили длинные узкие лезвия, слегка изгибавшиеся в противоположных направлениях. Сделаны они были из какого-то похожего на камень вещества, лишенного блеска. Выглядело оружие красиво, но в украшавших поверхность изящных дугах и завитушках чувствовалась тревожная чуждость. Фрей сразу обратил внимание на узоры из круглых углублений и крошечные группы непостижимых символов.

На внутренней стороне крышки оказалась эмблема. Выпуклый каплевидный барельеф из блестящего серого металла изображал не то стилизованного волка, не то собаку. Фрей бросил на него внимательный взгляд и вновь вернулся к изучению оружия.

– А за эту вещицу вполне могут дать несколько дукатов, – прокомментировал он. – Сколько ей лет, как считаешь?

Ашуа приблизилась к капитану. Она была грязная и пыльная. Столь привлекательный для Фрея запах свежего пота девушки стал весьма затхлым. Однако это ничуть не помешало Дариану внезапно остро ощутить, что расстояние между ними сильно сократилось.

«Мне необходим душ, – подумал он. – Холодный и длительный».

– Самми жили в этих краях дольше всех остальных, – протянула Ашуа. – Первая цивилизация и так далее. Если они считают это исторической реликвией… – Она пожала плечами. – Чего гадать-то? Может, ей несколько тысяч лет, но выглядит она так, будто ее сделали вчера.

– Они умели мастерить долговечные вещи. А из чего, по-твоему, сделаны клинки?

– Потрогай и узнаешь.

– Эй, я его открывал. Теперь твоя очередь.

– Фрей… – произнесла она. Он повернулся и взглянул ей в глаза. А она очень медленно надула щеки и снова закудахтала, как курица.

– Ты на меня плохо влияешь, – заявил он.

Она лишь усмехнулась в ответ. Дариан протянул руку и положил ладонь на плоскость клинка. Поверхность на ощупь оказалась совершенно гладкой, как зеркальное стекло.

– Наверное, керамика, – пробормотал он. – Никогда не видел ничего подобного ни в Самарле, ни где-нибудь еще. Даже в Йортланде, а они изготовляют оружие из самого разного старого хлама. Из моржовых клыков, медвежьих зубов и тому подобного.

– Достань его, – предложила Ашуа.

– Что?

– Вынь и размахнись. – Фрей вытаращился на нее, но девушка вскинула голову и усмехнулась. – Не упрямься. Тебе же этого хочется.

– Вообще-то, не стоило бы, – пробурчал он, взявшись за рукоять и поднимая поразительно легкий меч.

– Аккуратней, – предупредила Ашуа. – Не…

Внезапно правую руку Фрея пронзила острая боль. Он вскрикнул и выпустил оружие, которое с грохотом упало на пол.

– …урони его, – вяло закончила Ашуа.

– Эта пакость меня укусила, – пожаловался Дариан. Хотя боль оказалась мимолетной, но ладонь почему-то жгло, как огнем. На коже выступила одна-единственная капля крови. Он показал ее Ашуа. – Вот, видишь?!

– Бедный малыш, – произнесла она. – Какая ужасная рана.

– Пошла бы ты…

Ашуа присела на корточки рядом с мечом – взглянуть, нет ли сколов или царапин.

– Надеюсь, ты его не повредил.

– Убери его в коробку, – буркнул Фрей. – Он опасен.

– Думаешь, я теперь до него дотронусь? Нет, спасибо. Убирай сам.

– Нет, я к нему не прикоснусь!

– Тогда оставим на полу. Мне все равно. Не надо было тебе ее вынимать.

Дариан злобно скрипнул зубами.

– Знаешь, я могу вышвырнуть тебя пинками через грузовой люк обратно в пустыню, – напомнил он ей. – Налет-то был успешным. Дело сделано.

– Вряд ли ты так поступишь, – уверенно фыркнула она.

– Почему же? – разозлился Дариан.

– А ты – не тот человек. У тебя слабость к женщинам.

– Ничего подобного! – с негодованием возразил он.

– А вот и да, – улыбнувшись, возразила она. – Ты же красивый парень – под всей своей грязью. Поспорить готова, что ты меняешь девчонок, как носки. Значит, ты самовлюбленный тип, и тебе необходимо наше внимание, чтобы тешить свое эго. А может, тайный женоненавистник, который стремится отомстить женщинам через своеобразное подчинение-завоевание.

Фрей был весьма доволен тем, что она признала его красивым. Но заключительной фразы он не понял и, чтобы скрыть это, устроил небольшое представление, якобы обдумывая услышанное.

– Мне нравится твое мнение, – сознался он.

– Еще бы.

– Где ты научилась так разговаривать? Иногда ты выражаешься точь-в-точь как Крейк.

Она не ответила.

– Ты когда-нибудь поднимешь эту штуку?

Фрею очень не хотелось прикасаться к оружию, но было ясно, что на помощь Ашуа рассчитывать бесполезно. А оставлять меч на виду как свидетельство своего проступка – крайне неразумно. Как он объяснит такое своей команде? Или Тринике?

– Ладно, – вздохнул он.

Дариан наклонился, осторожно поднял оружие, взявшись за клинки кончиками пальцев, чтобы не коснуться острия, и, хотя держать его оказалось неудобно, повертел перед собой. Все вроде бы в целости и сохранности. Да что там переживать: если покупатель и заметит маленькую щербинку, Фрей скажет, что так и было.

– Постарайся не слишком сильно его теребить, – предупредила Ашуа.

Он на мгновение напрягся, пытаясь сообразить, не стоит ли передумать и все-таки вышвырнуть нахалку с корабля. Потом решил проявить великодушие.

– И мы не открывали коробку, верно? – подытожил он.

– Ты ее не открывал, – поправила Ашуа.

Фрей положил меч на место и закрыл крышку. Футляр превратился в простой черный брусок без малейших признаков щели.

– Чем скорее мы выберемся из этой проклятой страны, тем лучше, – пробурчал капитан и зашагал к своей кабине, на ходу сгибая и разгибая ноющую руку.