Читать книгу World Of Warcraft: Перед бурей - Кристи Голден - Страница 9

Андуин велел советникам собраться в зале с огромной рельефной картой. Когда он вошел, его приветствовали кивками: юный монарх давным-давно приказал обходиться без поклонов.

Конечно же, в зале присутствовали Седогрив и Шоу, а также пророк Велен, древний правитель дренеев, наставник Андуина на пути к Свету. Пожалуй, именно он потерял в последней войне больше всех остальных. Генна война лишила сына и наследника, Андуина – отца, Вариана Ринна, однако Велен стал свидетелем не только гибели сына, но и всего своего мира, в буквальном смысле этого слова.

«И все же он, – подумал Андуин, глядя на старца с бледно-лиловым лицом, – несмотря на все свое горе, держится безмятежнее любого из нас».

Присутствовала на совете и небесный адмирал Кэтрин Роджерс, внушавшая Андуину примерно те же чувства, что и глава разведки Шоу. Обоих молодой король уважал и с обоими чувствовал себя неуютно. Роджерс, на его вкус, слишком уж жаждала крови Орды. В последнем задании они с Седогривом переусердствовали настолько, что Андуин был вынужден сделать обоим выговор. Однако такие «ястребы», как Роджерс, были нужны Альянсу во время войны, а что до Матиаса – он тоже по-своему берег покой мирных жителей.

– День был нелегок, – сказал Андуин, – но тем, к кому мы обращались с речами, сегодня еще тяжелее. Тем не менее война окончена, Легион побежден, и мы можем хоронить погибших, зная, что завтрашний день не пополнит ряды павших в боях. Чему я искренне рад. Однако все это не значит, что мы прекратим прилагать все силы к тому, чтобы сделать наш мир лучше. Теперь вместо истребления врагов мы должны исцелить раны и восстановить силы своего народа – и своего мира, тоже получившего страшную рану. К тому же нам нужно сберечь и изучить драгоценный ресурс, только сегодня попавший в поле моего зрения. Таким образом, перед нами – новый набор задач.

Все это время Андуин чувствовал золотисто-голубой камешек, тихо, уютно угнездившийся в кармане. Не зная о нем почти ничего, король был уверен в одном: в этом камешке не было зла, хотя его, безусловно, можно было обратить и к дурному. Ну что ж, обратить к дурному можно все, что угодно – даже наару…

Андуин вынул из кармана свернутый носовой платок.

– Сегодня утром глава ШРУ, мастер Шоу, доложил мне о том, что обнаружил в Силитусе. И это не только огромные трещины в земле, расходящиеся от пронзившего мир меча Саргераса. В этих трещинах найдено доселе неизвестное вещество. Вещество… просто уникальное. Впрочем, тут легче показать, чем объяснить.

Андуин подал платок Велену, и тот отреагировал точно так же, как и он сам. Дреней изумленно ахнул и словно бы разом сбросил с плеч груз долгих лет – десятков лет страданий. Как ни глубоко было потрясение, испытанное самим Андуином, со стороны воздействие неизвестного материала казалось еще удивительнее.

– Вначале я подумал, что это частица наару, – выдохнул Велен. – Нет, это не так, но ощущение… схожее.

Наару были милосердными, великодушными существами, состоящими из чистой энергии. Ближе них к Свету не стоял никто. Когда Андуин учился у дренеев на борту «Экзодара», ему часто доводилось проводить время в обществе наару по имени О’рос. Это прекрасное, доброе создание тоже погибло во время войны, и Андуин вспоминал о тех временах не без боли. Пожалуй, Велен был прав: присутствие этого существа действительно будило в душе очень похожие чувства.

– Хотя, – добавил Велен, – он может принести не только великую пользу, но и великий вред.

От Велена камешек перешел к Седогриву. Казалось, он был ошеломлен, совершенно сбит с толку, точно разом утратил некую непоколебимую, глубокую веру. Морщины вокруг его глаз углубились. Нахмурив брови, Генн сунул янтарно-желтый камешек Шоу.

– Согласен, – хрипло сказал он, обращаясь и к королю, и к главе разведки. – Я думал, вы, возможно, преувеличиваете, но ошибался. Эта штука очень могущественна… и очень опасна.

Шоу отмахнулся от камешка, словно не желал лишний раз брать его в руки. Это было достойно уважения. Камешек взяла Роджерс – и, пошатнувшись от неожиданности, поспешила ухватиться за край огромного стола с картой. Минуту она не могла оторвать от кругляша на ладони восхищенного взгляда, затем на ее лице отразилась ярость пополам с надеждой.

– Он только один, или есть еще?

В ответ Шоу изложил Велену с Роджерс сокращенную версию того, что недавно рассказывал Генну и Андуину. Внимательно выслушав его, Роджерс сказала:

– Если удастся найти способ использовать это… мы сможем сокрушить Орду.

– Страшно подумать, что будет, попади такое в руки Сильваны, – без околичностей заявил Генн.

«Ну неужели нам обязательно сводить все к кровопролитию?» – с раздражением подумал Андуин.

– Я, – заговорил он вслух, отвечая на первый вопрос Роджерс, – отдал главе разведслужбы мастеру Шоу распоряжение добыть побольше этого вещества и изучить его. Чем создавать более эффективные методы убийства… полагаю, мы сможем распорядиться им много лучше.

– Сильвана так не подумала бы, а потому и мы не должны.

Блеснув голубыми глазами, Андуин устремил взгляд на Седогрива.

– По-моему, подумав именно так, мы окажемся лучше нее.

Генн раскрыл было рот, чтобы возразить, но Андуин вскинул ладонь, призывая его к молчанию.

– Но я ни за что не оставлю Альянс беззащитным, – продолжал он. – Имея достаточно информации, мы сможем направить усилия на решение нескольких задач.

Расправив плечи, он оглядел карту Азерота, простершуюся перед ним на столе. Теперь этот мир стал для него особенно дорог. Скользнув по карте, взгляд короля остановился на землях ближайших союзников Штормграда, дворфов, и их столице – Стальгорне.

– В одиночку люди не устояли бы против Легиона, – напомнил Андуин собравшимся. – С нами шли в бой дренеи и пандарены, примкнувшие к Альянсу. С нами шел в бой и твой народ, Генн – воргены и беженцы-люди. Встав против страшного врага плечом к плечу с отцом, а затем со мной, они вполне заслужили место в Альянсе. С нами шли в бой и дворфы с гномами.

– Шли, хоть и не совсем «плечом к плечу», – заметил Генн.

По-видимому, от более мягких чувств грубоватому королю Гилнеаса становилось как-то неуютно. Упрямство и ярость шли ему гораздо лучше благодарности и доброты. Вот и Вариан многие годы был таким же…

– Может, и так, – с легкой улыбкой сказал Андуин.

Шутка была из тех, над которыми сами дворфы хохотали бы во всю глотку. Андуину тут же представилось, как их бывший король, Магни Бронзобород, отвечает чем-нибудь вроде:

– Не боись, парень: надо будет – укоротим тебя малость.

– Однако они всегда держали нашу сторону – твердо и непоколебимо, как скала.

На миг Андуина с головой накрыла теплая волна симпатии к этому сильному, несговорчивому народу – к тем, кто наставил его на путь жречества и обучал основам воинского мастерства.

– А это вещество нужно доставить в Лигу исследователей. Возможно, они сумеют увидеть в нем что-либо упущенное нами. К тому же, они рассеяны по всему миру. Множество лишних глаз и ушей для тебя, Шоу.

Шоу согласно кивнул.

– Еще нам могут помочь ночные эльфы, – продолжал Андуин. – Возможно, столь древней расе, как они, доводилось сталкиваться с чем-то подобным в прошлом. Они тоже потеряли в этой войне многих и многих, и, полагаю, будут рады предложению взаимной помощи и поддержки. А также дренеи… – Андуин коснулся плеча своего старого друга Велена. – Вы потеряли в этой войне столько, что нам и не оценить. И, как ты сказал, этот… материал наводит на мысли о наару. Возможно, между ними имеется некая связь.

На наш зов пришли все. Теперь же их ветеранам пришлось вернуться к полям, слишком долго не знавшим заботы, и к угрожающе иссякшим амбарам. Мы помним, что случилось после битвы за Нордскол. Когда ресурсы истощены, любая искра недовольства может разжечь пожар войны – даже меж расами, еще вчера бившимися заодно. Так давайте же позаботимся о том, чтоб ни один из наших союзников не пожалел об оказанной Штормграду помощи.

Собравшиеся обменялись взглядами и согласно кивнули.

– Я собираюсь посетить земли наших верных друзей, – сообщил Андуин. – Лично поблагодарить их за принесенные жертвы, предложить посильную помощь в скорейшем восстановлении экономики и заручиться их помощью.

Он заранее ждал от Седогрива возражений, и старик его не разочаровал.

– Твой народ – здесь, в Штормграде, – без всякой надобности напомнил Генн королю. – И ты нужен народу здесь. По крайней мере, Гилнеас в твоем королевском визите уж точно не нуждается.

Да, так оно и было. И сейчас, и в прошлом. Когда-то, по приказанию самого Седогрива, Гилнеас прервал все контакты с землями, лежавшими за пределами его массивных каменных стен. Королевство Седогрива не пришло на помощь тем, кто нуждался в ней, что породило общий гнев и неприязнь к гилнеасцам – по крайней мере, поначалу, когда они были вынуждены прекратить свое добровольное заточение. Но ныне от некогда великого королевства не осталось ничего, кроме руин, теней и скорби.

– Помнится, ты был зол на меня и в тот раз, когда я отправился на Расколотые острова, чтобы взглянуть на место гибели отца, – мягко ответил Андуин.

– Конечно! А как же? – парировал Седогрив. – Ты ведь оставил Штормград, никому ничего не сказав. И даже не назначив преемника. Которого, кстати, не назначил и до сих пор. Что бы случилось, если бы ты погиб?

– Ведь не погиб же, – возразил Андуин. – И мой отъезд вполне оправдался. Генн, – несколько мягче продолжал он, – тогда ты говорил, что мне нет надобности видеть это место. Однако надобность была. Для меня место геройской гибели отца стало священной землей. Там я нашел Шаламейн – точнее, там Шаламейн нашел меня. Там я…

Тут Андуин осекся. Рассказывать о пережитом кому бы то ни было – даже Велену, пророку, который, несомненно, понял бы все – он был еще не готов.

– Там я действительно принял на себя бремя царствования, – откашлявшись, продолжал он. – Там я обрел способность привести Альянс к нелегкой победе. Да, я нужен народу Штормграда. Но жителям Стальгорна и Дарнаса я нужен не меньше. Сейчас мы воспользуемся миром, чтоб заложить фундамент единства и процветания, и, может быть, благодаря этому войны когда-нибудь останутся только в учебниках истории.

Да, цель эта была благородной, но, скорее всего, недостижимой. Очевидно, большинство собравшихся у стола именно так и полагали. Однако Андуин был полон решимости попробовать.

«Старушка Эмма»… Так называли ее почти все штормградцы. Эмма не возражала: в конце концов, она и вправду была немолода, а в этом прозвище обыкновенно чувствовалось дружелюбие. Однако имелось у нее и настоящее имя – Фелстоун, и прошлое, как и у всех остальных. Когда-то и она любила и была любима, а если начала порой забываться, задумавшись о прошлом, так что ж с того? Ведь в прошлом осталась вся ее жизнь.

Во-первых – муж, Джем, погибший в Первой Войне. Но в войнах гибнут многие, не так ли? Их помнят и чтят, в их честь устраивают церемонии и говорят речи наподобие той, что недавно сказал этот милый мальчик-король.

Андуин Ринн был так похож на ее собственных славных мальчишек… Трое их было: малыш Джем, названный в честь отца, Джек, названный в честь дядюшки Джона, и Джейк. Все они тоже погибли на войне, как и сестра Эммы, Дженис. Вот только та война была, пожалуй, похуже нынешней, только что завершенной. Ведь сыновья-то погибли в войне, затеянной Артасом Менетилом против живых. Они были воинами Лордерона, стражами самого короля Теренаса, и пали вместе с королем и его королевством.

Но им никто не отдавал почестей, не славил их имен и не считал их героями. Они были превращены в бездумных чудовищ – в нежить. И пребывали в этом жутком состоянии до сих пор, либо были мертвы, либо пополнили ряды Отрекшихся под властью Королевы Банши.

Одним словом, какая бы участь ни постигла ее славных сыновей, для Эммы они были потеряны, а в мире живых поминали этакие ужасы разве что шепотом.

Поудобнее перехватив дужку ведра, Эмма сосредоточилась на деле – ей нужно было натаскать воды из колодца. Воспоминания о Джеме, Джеке и Джейке никогда не доводили до добра. Такие будили мысли и чувства, что…

Еще крепче стиснув дужку ведра, Эмма двинулась к колодцу. «Заботься о нуждах живых, – велела она себе. – Живых. А не мертвых».

Не говоря уж о нежити…