Читать книгу Тот, кто ходит по поездам. Книга 1 - Кристиан Дрездеа - Страница 3

Годы назад… Станции поездов.

– Прошу вас, прошу вас, дорогие гости, не робейте, – зазывает взмахами трости организатор показа. – Давайте вместе оценим труды наших строителей.

Женщины в дорогущих деловых платьях с блёстками, роскошных колье, мужчины в брендовых фраках, чёрных галстуках неохотно и весьма неуклюже стали спускаться с платформы на рельсы. Лиц обидчивее и грустнее не встречать.

– А что до поездов? – поинтересовался один мистер с линзой у глаза. – Нас не собьют, пока мы будем тут лазить?

– О, ради такого грандиозного момента мы приостановили движение всех линий. Всех линий ровно на один час, – неизменно звонким голоском старательно обхаживает своих гостей организатор.

– Стоит только надеяться, – продолжил мистер-чиновник с линзой у глаза, без особого энтузиазма опускается на задницу, после спрыгивает вниз на рельсы, – что на час вы их остановили ни час назад.

– Что вы, что вы, безопасность людей для нас превыше всего. Времени, отведённого, нам хватит вполне. Если же мы блокируем линии поездов на весь день, то ущерб для города и нашей чудесной промышленности будет стоить в десятки раз дороже, чем сам проект мостов. Одно верно – нельзя терять минуты, когда они стоят так дорого. Поспешим джентльмены и леди. Подтягивайте брюки, задирайте платья.

– Как грубо, как некультурно, – жалуется дама с меховым воротником.

– Огромная хреновина, – поделился своими наблюдениями мужик в чёрном пиджаке, торчащим в разрезах между пуговиц рубашки здоровенным круглым животом. Толстые щёки – важное дополнение его внешности, как и блестящий от жира гладкий лоб. Впрочем, для такого упитанного человека он невероятно проворен и энергичен. Разбрасывая гравий под ногами, прёт вперёд, словно летящая с горы гружённая углём вагонетка.

– Не торопись, не торопись, дорогой, – бубнит вслед толстяку худая вся в мехах старуха с короткой стрижкой. – Споткнёшься и упадёшь на эти грязные рельсы. Порвёшь брюки. Испачкаешь пиджак.

Выделяющаяся, яркая, выразительная, но в то же время весьма непривлекательная особа. Тёмно-красные волосы не украшают, розовая помада смотрится неуместно, короткое платье неприлично, длинные каблуки нелепо, торчащие тощие кривые ноги с варикозными венами отвратительно.

– Приготовьтесь удивляться, – уже порядочно оторвавшись от остальной группы выкрикивает организатор. – Работа тысячи рук, деньги сотни корпораций!

– Мистер, скажите сколько здесь туннелей? – пролопотала женщина с милым чепчиком на голове. Скромнее и приветливее среди присутствующих не найти.

– Тридцать семь, – откликнулся мистер-организатор, – ровно по числу железнодорожных линий. Оцените мастерство наших инженеров, при строительстве моста удалось полностью сохранить пропускную способность железной дороги. Во славу города и благополучия его жильцов.

– Да уж, – пробормотал чиновник из группы. Увеличительный инструмент у правого глаза – полезная вещь, когда необходимо видеть заслуги более значимыми. Перед же взором левого незащищённого линзой глаза деяния сомнительные. Стенка между соседними туннелями, вроде бы, её делали из кирпича и цемента, но выглядит эта тонкая перемычка, словно несколько слоёв фанеры. Сам мост – изба на сотне глиняных ножек. Его делали, как если бы в мире прекратились землетрясения и ураганы.

– Узковато, – заметил кто-то ещё. – Самый широкий вагон здесь определённо застрянет.

– Исключительно, – сразу же откликнулся мистер с тростью, – все наши поезда с сегодня и до неопределённого момента будущего будут проходить строгий контроль по габаритам, в частности, по ширине. Видите ли, уважаемые гости, оказалось, что стандартизировать вагоны будет стоить гораздо дешевле, чем расширять зону, отведённую на железнодорожные линии. Городская земля стоит так дорого, а что до сноса мешающейся застройке. Мы вовек не расплатимся.

– А мистер прав, – начал горланить ещё один из чиновников с золотыми перстнями на толстых пальцах рук, золотыми зубами под толстыми губами, – мой дом и мой ботанический сад тоже прилегают к железнодорожным рельсам! И уж рушить такую красоту не гоже! Надёжнее и лучше подрезать поезда!

Ему будут потакать ещё несколько громких важных голосов.

– Над нашими головами, – снова говорит организатор, – на вершине моста, пункт пропуска, соответствующий самым современным нормам безопасности. Посмотрите…

Мужчины и женщины принялись прищуриваться, подносить к глазам ладони, поднимать головы. Что же встречает их взгляды? Невысохшая краска, побелка, балки, сваренные трубы, ещё неубранные строительные леса. Ну, и едва заметно торчит кусок какого-то серо-белого здания.

– Отсюда, конечно, не так хорошо видно всё… величие. Но мы непременно поднимемся и на самый верх. Пройдём по пути из нищего в богатого.

– А для чего этот бедлам, мистер? – как птичка, чирикает девушка в чепчике. – Каково назначение некрасивых зданий?

– Маленькая скромная роль не выпускать из неблагоприятных районов мигрантов. Бороться со свободным перемещением преступников, нищих и попрошаек. Защищать покой достойных уважаемых граждан от посягательства проходимцев.

– О, это так неправильно, ограждаться от бедных людей.

– Уверяю вас, мера, вынужденная. Понимаете, в ином случае мы погрязнем в преступлениях и насилии. Жизнь на левой стороне для них привычна и, я бы даже сказал, мила.

– Насчёт этих нежелательных лиц, – за спинами основной массы раздался хриплый голос с трудом передвигающегося старика, еле переступает через рельсы, наваливается на свой костыль. – Вашими стараниями построенный мост не станет востребованным среди жителей левой стороны, они отнюдь не все хотят жить в крысиных норах, так и будут бегать по рельсам.

– Нет, нет, нет, – замотал руками организатор. – Я понимаю, к чему вы клоните.

– Не заблуждайтесь, уже в эту ночь люди пойдут искать свою судьбу под колёсами поездов, – продолжил престарелый чиновник, – И… ваша задумка с двадцатью, тридцатью, двадцатью пятью … сколько вы там сказали?.. А?

Организатор только перекладывает голову с правого плеча на левое. Демонстрируя совсем неискренний интерес к чужой речи, бредёт задом наперёд. Сам, в общем-таки, только ждёт момент, когда старик наконец заткнётся.

– Впрочем, неважно, билет в один конец, как я бы назвал, – продолжилась речь, – ваши туннели станут страшным открытием для их отчаянья и безысходности. Свежие трупы заполнят морги, слухи заполонят улицы, а улицы озлобленные люди.

Старик упёрся на костыль, взял долгую паузу отдышаться. Эта слабость вряд ли позволит ему заговорить вновь. На освободившуюся сцену полез организатор.

– Ещё раз повторюсь, наши дорогие чиновники и спонсоры, безопасность людей для нас стоит выше и самых дорогих и роскошных мостов. Не будем потакать их глупости, однако же своей разумностью поможем обладателям слабо умности не быть загнанными в тупик своей неосознанностью.

Гости переглянулись, непонимание о чём идёт речь всегда отражается на их лицах гримасой неудовлетворённости. Когда к ней добавляется скука леди и джентльмены, демонстративно раскрывая рты, начинают протяжно зевать.

– Дорогие гости, – окинул всех собравшихся взглядом организатор, – мы переходим к главной части нашего показа. Я попрошу особого внимания. Особого внимания и одного добровольца.

Желающего в среде дорогих фраков, шёлковых платьев не просто найти, они начали переглядываться, пожимать плечами и кивать друг на друга.

– Самого… ммм… колоритного, – дополняет своё предложение организатор. Перелетает из одной руки в другую трость.

– Может быть, вы? – голос из толпы.

– А может быть, вы? – тут же слышится в ответ. А шоу оживляет их. Слушать не любят, им всё показывать.

– Давайте вас, – подскочила леди в чепчике к престарелой даме с короткой стрижкой.

– Сдурела, милочка!

– Вас! – прервал шум суматохи организатор, вытянул трость в направлении столпотворения массы. – Попрошу вас!

Каждый посчитал своим долгом проследить воображаемую линию от трости к человеку. Только самому избраннику отслеживать собственно нечего. Решив держаться подальше от толпы, должно быть, вызвал на себя несправедливый интерес.

– Меня?! – воскликнул старик, подскочил вместе со своим костылём.

Организатор нахмурился, покачал тростью.

– Нет, не вас, ваше участие надолго затянется, – буркнул, после снова громко и радостно. – Вас!

Толстый мужик в чёрном пиджаке со здоровенным круглым животом… Его крупногабаритное тело и взглядом так просто не обойдёшь.

– Меня? – очень неохотно отозвался господин, приученный потакать жене, он и отказывать не умеет. Манера речи, как если бы рот был полон слюней или лишён зубов.

– Да, да, вас. Не бойтесь. Вы станете первым пользователем безопасных зон. Это огромная честь.

Мистер оглядел туннель, куда его так старательно пытаются запихнуть, кажется, там ему одному тесно будет. Вагон поезда никак не вписывается по габаритам с его мясистым телом. Естественно не найдя себе место в каменной дыре, начал искать защиту в морщинистом лице жены. И только та раскрыла розовые губы, ссохшийся рот.

– Мистер, в безопасных зонах будут прятаться дети, женщины и старики, – взял слово организатор, – Неужели, вы боитесь, что в них не найдётся места для взрослого крепкого мужчины?

– Мистер, не бойтесь! – выкрикнула женщина – экономистка проекта.

– Мистер, мы вас поддержим! – тут же берётся за дело толпа. Её роль – подогревать шоу. Зачем их ещё надо было всех звать?

– Давайте, мистер, вас никто не даст в обиду! Просим!

– Мистер! Мистер! Мистер!

– А… а… Что?.. Нет, – никак не соберёт слова неказистая жена толстого господина. Топчется на своих кривых ножках.

– Мистер! Просим! Мистер!

Дальше дело за ними. Организатор же ненадолго отстранился от основного шума, поднял руку, отодвинул рукав пиджака. Из-под рубашки выглянул дисплей часов.

Всестороннее внимание не каждому по душе, под напором их голосов толстый господин дёрнулся в сторону туннеля.

– Куда ты?! – взревела его старуха-жена, бросилась вслед за ним, уцепилась за массивные плечи. – Немедленно сними пиджак!

Под всеобщий хохот он так и сделал. После в белой рубашке, что обтягивает его без единой складки, брюках на подтяжках, в чёрных лакированных туфлях побрёл к организатору.

– Давайте, не бойтесь! – такие крикливые ненасытные любители зрелищ.

– Сюда. Сюда, – подключается к их голосам сам организатор.

Но что это? Кажется, этот человек с тростью нашёл в конструкции маленькую выбоину и теперь собирается засунуть внутрь весьма крупного «жирдяя».

– Хочу представить вам место безопасности для бегущих по туннелям,– с гордым видом развёл руками организатор.

– Это что ли?

– Такое маленькое. Такое крошечное.

– Там что спрятана дверь?

– Подземный люк?

– Лифт?

– И оно что одно на весь туннель? – голоса озадаченные. Любопытная масса напирает со всех сторон.

– Почему же? Дальше по туннелю всё усеяно безопасными зонами, – возразил организатор на первый услышанный из монотонного гама вопрос.

– Но почему-то отсюда их не узреть, – говорят слепцы.

– Да… эээ… – раздаётся продолжительное, организатор размахивает тростью, – Ну… тут дело в неправильном угле взгляда. Надо просто ближе подойти… Вы непременно всё увидите. Уверяю вас, мы сделали ровно столько безопасных мест, сколько позволила толщина стен… Вот, вот, вот отсюда видна ещё парочка углублений.

И только к нему потянулись самые любопытные.

– Но сейчас собственно попрошу всех выйти из туннеля, мы переходим к зрелищному представлению… – скомандовал организатор, расправив руки, стал мешать собравшимся идти дальше по туннелю. – Все вон. А что касается вас мистер, займите любую удобную позу в месте безопасности. Чувствуйте себя раскованно и… непринуждённо. Мы начинаем!

Толстый господин брезгливо внедряется в выбоину, прижимается своими роскошными брендовыми одеяниями к далеко не чистой стене. По завершению всей процедуры едва ли у кого-то сложится хотя бы шаткое убеждение, что мистер в безопасности. Он буквально спрятал задницу и часть спины. Торчит как плохо забитая в бочку пробка.

– Да он же не поместился, – удачно приметил кто-то из толпы.

– Так и должно быть?

Видя, что они, любители трепать языком, не расходятся.

– Мы начинаем! – ещё громче прокричал организатор.

На этот раз сигнал прозвучал доходчивее. Из темноты туннеля раздался продолжительный громкий скрип. Пока оно только набирает в себя силу, видимо, большая инерция противодействует движению. Обволакивающее стены эхо стало его верным музыкантом.

– Ой, а это по плану?

– Что уже началось?

– А что это?

– Можно включить свет?

– Ничего не видно.

Они так и толпятся на рельсах в узком туннеле.

– Леди и джентльмены, – снова организатор, – леди и джентльмены… леди и джентльмены… Между прочим, на нас катится поезд!

На этом все побежали. Толстый господин было тоже собрался рвануться прочь из «безопасной зоны», но уж слишком удобно он расположился, облокотился на стену, подпёрся ногами, выставил, как две распорки, ноги. Слишком удобно.

– А п-оезд мен-я точно не за-денет? – практически выплёвывает слова подопытный.

– Точно, точно, точно! – выкрикивает раз за разом организатор. Игриво прыгает по шпалам к выходу из туннеля, после вслед за остальными заскочил за стенку.

Не поместившийся в «зону безопасности» толстый господин теперь хорошо видит, как все они нынче выглядывают. Между тем дрожь прошла по рельсам, скрип становится всё громче. Громогласно объявляя о своём приближении, механизм надвигается.

– Он же торчит? – взвизгнула его старая и такая некрасивая супруга.

– Не бойтесь, если вам сложно смотреть, закройте глаза, – бубнит организатор. – Уши, рот, нос – всё, что вам мешает насладиться шоу, мэм.

Прервал короткую перепалку фраз крик из туннеля, мистер-подопытный попытался что-то вынести из глубины. Я боюсь? Я клянусь? Я трясусь? Едва ли кто-то из присутствующих разобрал эту невнятную фразу. Его ужасная манера речи. Как он вообще общается с людьми? Организатор прищурился, нахмурил брови.

– Что он сказал? – из толпы.

– Это плохо. Мне страшно, – женский голос.

– Не волнуйтесь. Он всего лишь поделился своими впечатлениями, – подметил организатор.

Их переживания портят представление. Хлопайте в ладоши, хватит ныть.

Между тем шум достиг своего апогея, из темноты вынырнул его громкий источник. Но это что-то крайне невразумительное. Не вагон и не поезд. Маленькая тележка, что и на рельсы не встала, подпрыгивая на шпалах, катится между ними. Её единственный пассажир, он же рулевой, сидит, свесив ноги, усиленно качает ручку вверх-вниз. Всё это недоразумение сперва до тошноты долго приближается, затем медленно-медленно проплывает мимо спрятавшегося в проём толстого господина. Упитанный чиновник, как коршун, из своего удобного гнезда с высоты роста наблюдает за худым лысым работником, не дёрнет и пальцам на руке. Управляющий тележкой в свою очередь подолгу высматривает, как бы не оказаться под брюхом «бегуна туннелей».

А живот этого чиновника оказался слишком огромен. До сего момента тележке, катившейся посередине, пришлось выруливать ближе к рельсу. Тут уже от трения колеса по железу начал разноситься ужасно мерзкий визг. Раскрывшие рты господа взялись отворачиваться от незабываемого представления, взялись затыкать уши.

– Хватит, хватит. Хватит! – скомандовал организатор, когда маленький работник со своей скрипучей тележкой поравнялся с основной толпой.

– О, это так страшно, стоять в узенькой полости, когда перед лицом проносится поезд, – тревожится женский голос.

– Мистер, – обратился организатор к толстому господину.

Упитанный чиновник сперва с видом бесстрашного супергероя шёл попятам тележки, теперь, расставив руки по бокам, остановился на всеобщем обозрении.

Разве вы испугались? – спросил организатор.

Толстяк обернулся, окинул взглядом самодельную сварную конструкцию, четыре трубы, два болта, и хлипкий мужичок на ней.

– Не особо, – подметил.

– Что и требовалось доказать, – подвёл черту организатор.

Ровно сейчас, когда толстый господин оглянулся на тележку, его верная жена может видеть на спине супруга огромное свежее пятно грязи, тянущееся от шеи до брюк. Отличная была белая рубашка. А какая дорогая, ещё и подарок жёнушки.

– Я сомневаюсь, что это безопасно, – рявкнул супруга толстяка, попутно подальше от сторонних взглядов резкими движениями заталкивает, словно тесто в кастрюлю, любимого мужа в его пиджак.

– Разве вы не видели всё своими глазами? – спрашивает организатор.

– Мои знания подсказывают мне, – снова она нервно вскрикивает, – что вагон поезда будет шире этой жалкой тележки.

– О, ненамного, – организатор растопырил указательный и большой палец руки, демонстрируя меру экой длины.

– Что это? – из толпы.

– Что это? – ещё один и уже взволнованный.

– Вы слышали? – переполошились, задрожали, задёргались.

– Все слышали? – застучали, закрутились.

– Звук? Что это? – заныли, замычали.

– Амм… леди, джентльмены, – зароптал организатор, два раза сверился с часами на руке, – кажется, наше время вышло… амм… скорее выбирайтесь на платформу!

– О чём это вы? Повторите ещё раз? Что закончилось?

– К чему вы клоните? – не время разменивать свой билет в один конец.

Прогудел далёкий поезд. Вибрация от движения его тонн разнесётся по всем железнодорожным путям. Застучат стёкла в окнах близлежащих домов.

Хлипкий мужичок на тележке принялся энергично качать ручку своей повозки. С ним договорились, сказали, где нужно оставить всё приспособление. Только и всего остаётся докатиться до депо, получить вознаграждение из щедрых рук. Далеко… Эх, не успеет. Организаторы учли, что инородный объект будет мешаться на путях, не учли, что поезд будет быстрее хлипкой ручной конструкции. Быстро же он её догонит, сомнёт.

Что ещё? До сих пор не опомнившийся старик будет сбит в первую очередь, вылетит из немощных рук костыль. Само иссохшее тело полетит вниз, переломает о рельсы рёбра. Старуха, жена толстого господина, оступится на своих нелепых высоких каблуках, упадёт и не сможет подняться. По ней будут бежать, даже её крупный супруг, не пренебрежёт вытереть ноги.

Но это всё через две минуты и тридцать семь секунд. В этом городе каждая даже самая мельчайшая единица времени имеет свою цену. Пока…

– А-а-а!

– Что?! Что это значит?!

– Что происходит?!

– Помогите кто-нибудь! Вызовите гвардию!

– Мистер-организатор, давайте спрячемся в зонах безопасности! – пропищала девушка в чепчике.

Человек с тростью посмотрел на эту взрослую образованную женщину, как на слабоумную.

Дальше будут преимущественно подобные звуки. Подобные звуки, пока женщины на каблуках, мужчины в тесных брюках, удушливых галстуках, спотыкаясь о рельсы и оступаясь на нетвёрдой поверхности, будут толкаться и бежать. Кто-то упадёт, кто-то окажется под ногами. Одни из них приложившись к рельсам услышат стук приближающегося поезда гораздо быстрее остальных. Если, конечно, не помешает кровь, текущая из ушей. И увидел бы он тяжёлые колёса, да только неуклюжая женщина каблуком раздавила ему глаз. Кому-то выпадет оказаться в вагоне, даже не поднимаясь на перрон. Выпадет, правда, по частям.

И никто не подумал прятаться в «зонах безопасности».

…

Зоны безопасности… На левой стороне бараков и грязных улиц это выражение никогда не будет пользоваться популярностью. Едва о нём скажут, объявят о постройке мостов и туннелей под ними, через несколько недель о словосочетании «зоны безопасности» безвозвратно забудут. Люди придумают другую комбинацию слов. «Двадцать сантиметров» – вот как они будут называть. Тех, кто весом кошелька позволит себе ходить по мостам, а не бегать под ними, всегда будет забавлять нелепая фраза. Они не захотят знать в чём её смысл, закрывая рот от смеха, утруднят себя только громко хохотать.

На лицах тех, кто перед ночным побегом будет линейкой обмерять себя, улыбке не будет.

Так страшно стоять в маленькой полости, когда гигантский поезд на немыслимой скорости проносится перед лицом. И та масса железа и чугуну будет оглушающе громко реветь. Но уши не закрыть, ведь если поднять руки… Не поместишься. В той дырке нет места алчности, кто изволит взять с собой чемодан, не поместится. Нет места жалости, и мать не удержит на руках младенца-ребёнка. Не поместятся. Страшно оказаться в двадцати сантиметрах. А как страшно в них не уместится… Пролетающий поезд захватит и унесёт, по пути отрывая излишки.

…