Читать книгу Признание в любви моей собаке - Кристин Ламурё - Страница 17

Корали

Париж, среда 16 июня 2010 года

Ироко у ветеринара. Он умер.

– Что Вы будете делать с Вашей собакой? – спросила ассистентка ветеринара. – Вы хотите ее кремировать?

Я растерялась от такого вопроса.

– Не знаю. Мои дети хотят похоронить его.

– В случае похорон Вам надо обратиться на кладбище для собак.

Я устала, мне больше не хватит духа на похороны. Слишком сложно. Дети меня поймут или не поймут.

Я согласилась на кремацию. При условии, что это будет не общая кремация.

– Вы будете присутствовать на церемонии?

– Я не знаю.

Она добавила:

– Грузовик по перевозке животных на кремирование заберет его завтра утром. Если Вы хотите присутствовать, вам надо позвонить им, чтобы назначить дату.

Я все еще не знаю. До меня, как далекое эхо, доносятся ее слова.

Проснувшись утром, 17 июня, я поняла: мне обязательно нужно увидеть Ироко в последний раз, пока его не увезли.

Когда я, запыхавшись, прибежала, грузовик уже был там и парковался.

До сих пор термин «перевозка» означал для меня скорее привоз в школу и развоз школьников по домам на автобусе, но это тоже не лучше, если вдуматься в смысл этого слова.

В тот момент, когда грузовик отъезжал, я поняла, что хочу присутствовать на кремации Ироко, что хочу помочь ему, хочу быть рядом со своей собакой…

Главное, я хочу его увидеть.

Еще раз.

В последний раз.

Где-то в департаменте Ивелин, вторник, 22 июня

Мы подъехали к крематорию.

Меня встретила Корали. Я дважды разговаривала с Корали по телефону, но видела ее только один раз и никогда не забуду.

Это место, этот склад или завод-крематорий находится на краю света. «Работает с десяти до двенадцати часов и с четырнадцати до восемнадцати часов».

Когда я назначала встречу по поводу кремации Ироко, Корали поняла, что надо мне помочь. Что я больше не владею ситуацией.

Она заговорила со мной любезным тоном, делая паузы между словами, как будто бы разговаривала с больной.