Читать книгу Рождение чемпиона - Кристина Александрова - Страница 1

Как в детстве всё было просто. Вышел во двор, кто-то из парней вынес мячик – и вперёд. Детская площадка превращалась в футбольное поле, роль ворот исполняли два столба, стоявшие близко друг к другу. Между ними прочерчивалась мелом линия – кривая, косая, но уж как получалось. Иногда выходило так, что одни ворота были под углом к другим, а в команды сбивалось разное количество мальчишек, но кого это волновало, когда главное – забить гол?

Время стёрло из памяти имена, мелкие детали, но оставило главное: веру в то, что ты самый крутой, сильный, всемогущий. Не было стеснения, не было давления из разряда «если не забьёшь – посажу на скамейку», но было солнце, зелёные деревья вокруг, пара запоздалых одуванчиков среди пышных лилий в палисаднике и постоянно вылетающий на проезжую часть мяч. Как только ни разу под колёса не угодил – один Бог знает.

– Я буду Дель Пьеро, ты – Дешам, ты – Мальдини, – командовал десятилетний мальчишка, старший в их компании. Дима не помнил его имени, но помнил, что у него была ярко-рыжая шевелюра не хуже, чем у его товарища по команде. – Васян на воротах.

– Лев Яшин? – с надеждой спрашивал тот.

– Хорхе Кампос. Во-первых, ты на Яшина ещё не тянешь, – отрезал рыжий. – Во-вторых, он когда был? Сейчас совсем другой футбол!

Васян надувался и отходил в сторону, а кто-то из мальчишек спрашивал:

– А Димас кто?

Рыжий окидывал того долгим взглядом. Шестилетний Дима был самым маленьким в их компании, самым младшим, но талант – от бога. Ну, так другие считали.

– Роналдо, – выдавал вердикт Пашка. – Ну всё, погнали! Натянем этих, как Бразилия наших!

И начиналась игра. Забывались споры и разногласия, они все были одной командой, их соединяло нечто большее, чем дружба и общий на три десятиэтажки двор. Как сборная Бразилии российскую, они громили команду мальчишек из соседнего двора. 3:0 – и это только первый тайм. Реальный матч закончился со счётом 5:1, им ещё было куда стремиться.

– Слышь, Роналдо, тебе надо в настоящий футбол играть! – кричал кто-то из окна, Дима даже не мог с первого раза заметить, кто именно и откуда. – Давай родителям номер тренера передам?

– А передай! – кричал Дима в ответ. И снова сосредотачивался на игре…

… Как всё просто было тогда, когда Дима ещё был мелким мальчишкой с вечным двигателем в одном месте, когда ему не нужно было думать о голах, премиях и местах в основном составе. Когда всё, что нужно – лишь ветер в ушах, мяч и поле, пусть даже без газона, асфальтовое, с кривыми линиями. Как всё было проще тогда, когда он ещё был вечно растрёпанным пацаном в оранжевой майке, порванной в паре мест, в грязных чёрных шортах и серых кедах, потерявших свой истинный цвет под слоем пыли. Правда, кое-кто скажет, что Дима таким и остался – разве что вытянулся немного, тёмные волосы стал чаще приводить в порядок и натянул синюю форму настоящей футбольной школы. Тёмно-карие глаза же остались прежними, разве что погас в них какой-то огонёк, как говорила мама. Огонёк мечтателя, не знавшего, что такого «нельзя», и всегда шедшего напролом, каким Дима был когда-то.

Как всё было просто тогда. Куда проще, чем сейчас, когда «Роналдо» сидел за столом в тесном, пыльном кабинете директора школы, за его спиной стоял дядя Витя, а на столе лежало несколько листков, плохо скрепленных кривой скобой стиплера. Сквозь грязные оконные стёкла проникало мало света, из-за того, что в помещении находилось так много народа, было трудно дышать. Каково тут работается каждый день, не хотелось даже думать, Дима с трудом переносил эти пятнадцать минут.

– Брось, сынок, о чём тут думать? – послышался голос дяди, слишком громкий. Дима вздрогнул. – У тебя уже будет опыт, уже будет команда, и где? Сразу в ФНЛ! Здесь ты можешь надеяться только на ПФЛ, не выше.

– Конечно, туда подальше вас могут включать в заявку в основную команду, – поддакнул приземистый лысеющий мужичок в потёртом сером деловом костюме с фиолетовой рубашкой, сидевший по другую сторону стола. Он напоминал Диме болбоя, одного из тех мальчишек, что бросают футболистам на поле вылетевшие за бортик мячи; только этот болбой чуть подрос, заметно постарел, но навсегда остался в стане тех, кто подносит мячи тем, кто на самом деле был звёздами. – Если повезёт, даже выйдете на поле, когда будет нужна тактическая замена, а тренироваться точно будете с основным составом. Подумайте.

Он подтолкнул лежавшую рядом белую ручку, та заскользила по потёртой полированной поверхности и подъехала к Диме. Тот не пошевелился. Тупо смотрел перед собой, на огромные буквы «Контракт» вверху первой страницы и думал. Или не думал. Кто разберёт.

Конечно, Дима сразу принял решение. И почти сразу ответил, но дядя сбил с настроя, а этот «болбой» только добавил. Но ответ уже был, и он не мог быть другим.

– Нет, – негромко ответил Дима и поднял взгляд на «болбоя».

На несколько мгновений в кабинете воцарилась тишина, пахнущая пылью и звенящая напряжением. Дима откинулся на неудобном деревянном стуле, прислонился к жёсткой спинке, чуть покачнулся на ножках. Услышал краем уха тихий смешок – похоже, тренер не сдержался.

– Прошу прощения? – сказал «болбой».

– Ты не торопись, подумай, – снова послышался дядин голос. – Это же такой вариант! Два года стажа…

– И ни одной нормальной игры, – перебил Дима. – Я играть хочу, дядь Вить. Скамейку я всегда успею отполировать.

– Но стаж и зарплата…

– Разве это стаж? – перебил Дима. Подался вперёд, стул опустился на все четыре ножки. – Давайте на этом закончим. Я играть хочу. Точка.

Снова послышался смешок. Теперь это однозначно тренер. Дима очень хотел состроить недовольную гримасу, но сдержался. Поднялся на ноги, кивнул мужичку за столом, обернулся, кивнул дяде.

– Прошу прощения, у меня тренировка.

Тренер не выдержал и рассмеялся в голос. Все обернулись к нему, Дима вспыхнул и вылетел из кабинета, пока не поздно, не забыв хлопнуть дверью. Уже в коридоре прислонился к выкрашенной болотного цвета краской стене, закрыл глаза и постарался отдышаться.

Этот противный лысеющий мужик, Дима даже не запомнил его имя, конечно, сделал предложение, на которое не каждый пятнадцатилетний мальчишка из обычной футбольной школы может рассчитывать. Присоединиться к академии клуба, чтобы стать её воспитанником, потом войти в молодёжку, начать получать зарплату, маленькую, но всё же – родителям и старшему брату, живущему в Саратове в общежитии при университете, пригодится любая помощь. А может, и сразу в основной состав, скамейку удлинять – всё зависит от того, что клубу будет нужнее. Но игр точно не будет, а если и будут, то так себе, на пять минут, потом что конкуренция на его позиции большая, а нападающим его вряд ли пустят. То есть, два года в никуда, с призрачной надеждой на возможный успех…

Дверь открылась, подтолкнула Диму в спину, он нехотя отошёл в сторону. Из кабинета вышел тренер, грузный, полноватый мужчина под пятьдесят в чёрном спортивном костюме. Его звали Сергей Петрович, он носил усы и старательно зачёсывал жидкие серые волосы набок; он почему-то всегда казался Диме таким игроком, какой всю карьеру провёл на скамейке запасных, видя, как играют более успешные приятели, а потому решил, что тоже что-то знает и умеет, и поэтому взялся тренировать других. Команды под его началом часто выигрывали, но его воспитанники редко потом находили работу в клубах ПФЛ и ФНЛ. Держали только за результаты, хотя не любили всем сердцем – ходили слухи, что директор постоянно ищет повод, чтобы его уволить, и только статус тренера областной юношеской команды его останавливал.

Дверь закрылась. Тренер прислонился к ней спиной, в сторону Димы даже не обернулся.

– Я думал, ты подпишешь, – негромко сказал Сергей Петрович. Помолчал немного, как будто ждал Диминого ответа, потом заговорил снова. – Работка-то как раз для тебя. Сидеть, ничего не делать, получать зарплату, тренироваться с основным составом. Что, плохо разве? Я вот не сомневался, что ты согласишься.

– А я не согласился, – нехотя ответил Дима. Отвернулся, бездумно уставился в окно. Там, на улице, царила редкая для начала июня унылая серость, казалось, вот-вот польёт дождь. Самое время для тренировки, ага.

– Ты удивительный человек, Зорин, – сказал вдруг тренер. Дима опешил, поднял на него растерянный взгляд. – Вот мыслишь ты правильно, как умный человек, а поступаешь как дебил. Сказал он, что игр не будет, – тренер махнул рукой на закрытую дверь, – и что? Ты думаешь, со скамейки никого в другие клубы не продают? Продают, ещё как. И как ты считаешь, с какой скамейки больше шансов убраться – со школьной в какой-то неизвестной полудеревне или с клубной, из небольшого, но города?

Осознание накатило с неотвратимостью цунами. Первым порывом было сорваться с места, вернуться в кабинет, но не успел Дима поднять взгляд, как услышал в дальнем конце коридора шаги. Посмотрел туда, увидел своего «одноклассника» Даню, полузащитника, и сразу всё понял. Свято место пусто не бывает, только не в футболе, а дядя тоже не всевластен и вторые, а тем более третьи шансы вряд ли даст.

Даня прошёл вперёд, даже не посмотрев на застывшего Диму и ухмыляющегося тренера, и исчез за дверью директорского кабинета. Теперь его ждали несколько листочков, скреплённых кривой скобой и «болбой», а Диму ждала тренировка. Тренировка с Сергеем Петровичем, который присутствовал при всём этом, всё знал и теперь наверняка будет этим пользоваться.

– Пошли, Зорин, заканчивай прохлаждаться, – сказал тот, будто подтверждая его слова. – Тебя ждут великие дела.

Он снова ухмыльнулся и зашагал вперёд по коридору. Оставлять ему возможность ещё поиздеваться Дима не хотел, но и столкнуться с дядей, тем представителем клуба и его новым игроком хотелось ещё меньше. Поколебавшись немного, Дима дождался, пока тренер дойдёт до конца коридора, и поплёлся сам, стараясь не слишком тормозить.

В раздевалке, конечно, уже давно было пусто. Дима быстро переоделся в домашнюю синюю форму, мазнул взглядом по зеркалу – вроде всё в порядке. Машинально пригладил растрепавшиеся волосы, опустился на лавочку, стянул кроссовки, переобулся в бутсы и принялся зашнуровываться, но тут в коридоре послышались тихие шаги. Дима замер.

– Дядь Вить? – негромко сказал он.

Шаги стихли.

Дима быстро зашнуровался, поднялся на ноги и выглянул в коридор. Пусто. Наверное, показалось. Он выдохнул, закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Тренер наверняка не упустит шанса и перед всеми пройдётся по тому, что сегодня произошло.

Он не ошибся.

– Итак, среди нас затесался парень, посчитавший, что предложение из клуба ФНЛ ниже его достоинства, – громко заговорил тренер, оглядев сгрудившихся вокруг него парней. – Что я могу сказать? Никому из вас подобных предложений не поступало, а значит, вам нужно хорошо поработать, чтобы дотянуть до его уровня. Надеюсь, все готовы.

– Тренер, – негромко позвал Паша Мухин. – А кто это, если не секрет?

– Не секрет, – отозвался Сергей Петрович. – Зорин. Расходитесь по позициям.

Дима застыл. Сразу десяток лиц обернулось к нему. Он видел и презрение, и злобу, и зависть, хотя, конечно, ему могло показаться.

– Смотри-ка, Мух, без тебя ни один матч не обходится, а взять в клуб хотят Зорина, – послышался чей-то голос. – Ну и лох же ты!

– Заткнись! – злобно бросил Мухин куда-то в сторону. Обернулся к Диме, его глаза горели гневом. Он явно собирался что-то сказать, но не успел.

– Дисциплина! – прикрикнул тренер. – По позициям, быстро!

Парни нехотя разбрелись, заняли привычные места на поле. Дима отошёл к своей позиции в шеренге, к Пашке Хорошееву и Серёге Павлову. Их троица, похоже, не разлучалась в принципе, даже на матчах все трое сидели рядом, на скамейке запасных.

– И что, правда клуб хотел взять к себе? – деловито спросил Серёга.

Дима отвёл взгляд в сторону, наблюдая за тренером. Сергей Петрович говорил о чём-то с парнями в начале шеренги.

– Хотел, – не оборачиваясь, ответил Дима. – Чтобы я там сидел, получал зарплату и изображал из себя воспитанника клуба.

– И что, разве это плохо? – спросил Пашка. – Откуда клуб-то, из ПФЛ небось?

– Десятое место в ФНЛ, – отозвался Дима.

Тренер уже собирался скомандовать начало разминки, но не успел – у него зазвонил телефон. Сергей Петрович выругался, но трубку взял.

– Дурак что ли, – выдохнул Пашка. – Чего отказался?

Дима уже хотел было повторить про то, что играть не будет, но неожиданно не смог выдавить из себя ни слова.

– Я бы не раздумывал ни секунды, – добавил Серёга.

– Я тоже не думал, ясно? – вспыхнул Дима и обернулся к ним. – Отказался и отказался, всё, хватит. Я играть хочу.

– А тут ты прям играешь…

– Замолчали все! – послышался над ухом голос тренера. – Работаем!

Парни быстро переглянулись и сосредоточились. Тренировка началась.

После разминки и пробежки на беговой дорожке – отработка элементов с мячом на газоне. Конечно, называть газоном эти огрызки травы было стыдно. Как и это место – «стадионом». Вся тренировочная база, начиная от сидений на верхних рядах и заканчивая закутками в административном крыле, была древней, облупившейся, пропитанной запахом пыли и старого, рассохшегося дерева. Куда ни взгляни – всё ломается, рушится, рассыпается, ржавеет. Удивительно, что целы все сиденья, но Дима часто думал о том, что так кажется только с поля, пройди по рядам – и наверняка найдёшь десяток сломанных.

Он часто думал и о другом – а не была ли его жизнь такой же, как эта база. И не было ли сегодняшнее идиотское решение ещё одним шагом на пути к разрушению.

– Зорин, не спи! – вмешался в мысли голос тренера. – Что, зарплату высчитываешь? Так поздно уже, нет её!

Дима стиснул зубы и снова попытался сосредоточиться. Бесполезно. Вся тренировка покатилась к чёрту с самого начала, а потом ещё и ускорилась, когда на улицу вышел дядя и грузно опустился на сиденье в первом ряду. На второе, кстати – видимо, первое всё-таки было сломано. Дядя не сводил с него глаз, иногда шевелил губами, как будто репетировал разговор или сам с собой что-то обсуждал, и Дима постоянно на него оглядывался, просто не мог себя перебороть. Из-за этого он постоянно ошибался, пропускал мимо ушей команды тренера, и всё едва не закончилось тем, что его выгнали бы с тренировки, но она к этому моменту уже должна была закончится. Наверное, лучше бы выгнал, с тоской думал Дима. Всё равно день паршивый, от этого не стало бы хуже.

Дядя терпел долго, молчал. Когда все уходили с поля, когда они встретились в административной части у поста охраны. И только когда оказались в машине, и та отъехала от стадиона, дядю наконец прорвало.

– Ты слышал байку о журналистке, бравшей интервью у самого богатого человека на земле? – невозмутимо спросил дядя.

Дима покачал головой и уставился в окно. Услышал, как дядя хмыкнул.

– Как-то брала журналистка интервью у такого человека и между делом спросила: а как вы добились такого головокружительного успеха? Человек пожал плечами, достал чековую книжку, вырвал оттуда чек и расписался на нём. Отдал журналистке…

Машина свернула на улицу, где находился Димин дом. Прав был тренер, Белоглинск – почти деревня, крошечный городок на отшибе Саратовской области, глухомань в глухомани. Три автобусные остановки от дома до стадиона, пробок никогда не бывает. Когда ещё представится такой шанс убраться отсюда…

– А она такая удивлённо: зачем? Человек снова протягивает, она отказывается. И тогда он говорит: знаете, в чём между нами разница? Вы могли вписать в этот чек любую сумму. У вас была возможность стать самой богатой журналисткой в истории Америки, но вы её упустили. Я свои возможности не упускаю никогда.

Дима нервно усмехнулся. Байка вполне в стиле дяди, ага.

Машина свернула в Димин двор и остановилась у нужного подъезда. Ни Дима, ни дядя не пошевелились.

– Я тоже никогда не упускаю, – продолжил он. – Не захотел подписывать ты – найдётся кто-то другой. Но лично мне гораздо приятнее продвигать племянника, своего родственника, а не чужого человека. Ради него я бы не стал рвать жилы, а ради тебя…

Дима обернулся. Дядя развёл руками.

– Да понял я, понял, что продолбал всё как дурак, – с отчаянием сказал Дима. – Так и будешь на мозги капать?

– Зачем, – усмехнулся дядя. – У тебя для этого отец есть.

Дима похолодел. Об этом он совсем не подумал.

Его семья жила в тесной двухкомнантной квартирке на пятом этаже. Направо от входной двери располагалась родительская комната; когда Димы не было дома, дверь в неё не закрывалась, а потому пробраться незамеченным мимо неё было невозможно. Его же комната, которую ещё год назад они с братом делили на двоих, а теперь Дима был в ней единоличный хозяин, располагалась чуть дальше по коридору. Выбравшись из машины и поднявшись на свой этаж раньше дяди, Дима искренне надеялся, что всё же сумеет прошмыгнуть мимо родительской комнаты незамеченным, но не вышло – едва замок щёлкнул, отец тут же высунулся из дверного приёма.

– Не понял, – недовольным тоном протянул он, – а что, в комнате уже всё убрано?

– Нет, – буркнул Дима и попытался прошмыгнуть к себе, но отец резко выбросил руку вперёд и остановил его.

– Мне казалось, что я предупреждал тебя, – процедил отец. – Я терплю твой футбол только тогда, когда ты меня слушаешься. Что, пришла пора запретить?

– Ага, запрещай, – вспыхнул Дима. – Как будто ты за него платишь!

Он резко рванул вперёд и всё-таки смог обойти отца. Тот не успел среагировать, и Дима оказался в своей комнате. Сразу же закрылся на защёлку; в дверь моментально последовали тяжёлые удары.

– Значит, он больше не будет за тебя платить! – закричал отец из-за двери; его голос звучал приглушённо. – Нашёл развлечение…

Послышалось позвякивание, затем хлопок входной двери, и отец притих. Затем последовал голос дяди, но разобрать слова было невозможно. Дима выдохнул и только сейчас понял, как же его трясло последние несколько секунд. Вероятно, в этот раз он перегнул палку, и на этот раз отец всё-таки претворит в жизнь свои угрозы. Хотя, может, это и к лучшему?

Дима с силой швырнул сумку в угол, прислонился спиной к двери и вдохнул поглубже, стараясь успокоиться. Не помогало, дрожь не унималась. Крохотная комнатка казалась клеткой, дышать в ней становилось всё тяжелее с каждым мгновением, стены и теснота, которую они создавали, давили с невыносимой мощью. Известные футболисты смотрели на него с плакатов с неодобрением и даже с осуждением. Дима отвернулся от них, шагнул вперёд, опустился на свой диван и растянулся на нём, глядя в потолок.

Слева от него стоял ещё один диван, накрытый пледом с леопардом – Федькин. В начале учебного года брат уехал в Саратов, поступать в военный университет. Точнее, готовиться к поступлению – нашёл там школу, где углублённо изучали подходящие предметы, жил у тёти с дядей – да, как раз с дядей Витей – и подрабатывал в свободное время. Диме очень его не хватало – брат был лучом разума в первобытной тьме его эмоций.

– А может, мне бросить, Федь? – неожиданно для себя вслух спросил Дима.

Не составляло труда представить, что бы ему ответил брат: нет, не вздумай, балда, в тебе таланта больше, чем мозгов, раз взялся – заканчивай и так далее. Но Федька был в сотне километров отсюда, а Дима был здесь наедине со своей тьмой, разозлённым отцом и дядей, считавшим его идиотом. Так что неожиданная мысль показалась не такой уж и безумной.

– А может, и бросить, – снова вслух сказал Дима и зажмурился. – Подумаешь, десять лет жизни в мусор. Зато…

«Зато» набиралось с каждой минутой всё больше и больше, и были они всё привлекательней и привлекательней. И Дима уже начал мысленно сочинять, что скажет дяде, как обрадует отца и тренера, как…

Дверь в комнату открылась.

– Ты не хочешь с нами посидеть? – послышался тёплый мамин голос. – Дядя Витя редко приезжает, пообщались бы.

– Наобщались уже, – не разгибаясь, нехотя отозвался Дима. – Он у меня на тренировке был сегодня.

– Что, прямо всю тренировку и проговорили?

– Нет, но мне хватило.

Послышались шаги. Несколько мгновений спустя на голову опустилась тёплая рука, мягко погладила.

– Что-то случилось? – спросила мама. – Ты же знаешь, можешь рассказать мне всё.

Дима открыл глаза, посмотрел на маму. Она была ещё такой молодой – всего тридцать шесть, самая молодая в его классе. Свои блестящие тёмные волосы всегда собирает в пучок, чтобы не мешали, носит простые футболочки и джинсы, потому что работа в маленькой редакции местной газеты не требует дресс-кода, и оттого кажется ещё моложе, чем на самом деле. Кто-то из одноклассников как-то сказал, что у Димы очень симпатичная старшая сестра, и спросил, на каком курсе универа она учится. Когда мама узнала об этом, она покраснела и заулыбалась.

Такая красивая и молодая, но уже такая уставшая, как и все взрослые вокруг. Руки вечно перепачканы чернилами, потому что приходится много записывать на работе. Глаза всё время печальные, потому что у отца вечно плохое настроение. Дима не хотел, чтобы она была такой, и сам не хотел становиться таким в тридцать шесть. И когда у него появился шанс всего этого избежать, он отказался.

– Всё в порядке, – сказал он и натянуто улыбнулся. – Устал просто. Ты иди, а то дядя обидится.

Мама посмотрела, чуть заметно улыбнулась в ответ.

– А я тебе подарок принесла, – сказала она. Вытянула из кармана флешку, протянула Диме, тот машинально взял. – Нашла специально для тебя. Будешь слушать и помнить, о чём мечтаешь.

– Спасибо, – еле слышно отозвался Дима.

Мама приблизилась, поцеловала в щёку, поднялась и вышла из комнаты. А Дима ещё несколько мгновений оставался на месте, потом будто очнулся, поднялся на ноги и пошёл к компьютеру. Сразу вставил флешку и открыл содержимое. Прямо в корневой папке обнаружилось несколько музыкальных файлов, имя исполнителя ни о чём не говорило.

Дима щёлкнул два раза мышкой. Из колонок полилась приятная музыка – акустическая гитара, затем запел приятный мужской голос. Дима замер. Он пел на испанском.

Помни, о чём мечтаешь, сказала мама. Дима мечтал играть в Испании.

– Ладно, мам, – тихо сказал он. – Ещё немного потерплю, а там посмотрим…

***

Русые волосы переплетены в тугую косу, в тон зелёным глазам – лёгкое летнее платье с серебристой пряжкой, серебряные серёжки в ушах – мамин подарок. Алиса знала, что выглядит идеально, в таком виде она могла пойти на любой праздник, но вместо этого ей предстоял поход в суд. И, со всех сторон разглядывая это холодное совершенство, Алиса подумала о том, что никогда ещё не чувствовала себя такой неживой.

Послышался тихий стук – открылась дверь в её комнату. Машинально взглянув в зеркало, стоявшее напротив, Алиса увидела в отражении смущённого отца.

– Ты готова? – спросил он.

Алиса поморщилась. Папа смотрел в зеркало и, конечно же, это видел.

– К этому невозможно быть готовой.

Папа уже собирался что-то сказать, но Алиса вовремя заговорила первая.

– Да-да, я знаю, что ты скажешь. Я могу отказаться и всё такое… – она притихла – смелости хватило ненадолго. Папа вошёл в комнату, подошёл к ней, положил руки ей на плечи. – Я просто хочу посмотреть ей в глаза, только и всего, – тихо закончила Алиса.

Папа несколько долгих секунд смотрел в глаза её отражения. Он улыбался, но его глаза оставались печальными. Странно и неуютно было видеть этот контраст; с тех пор, как они переехали сюда, к бабушке, папа будто стал моложе: расправил плечи и выпрямил вечно ссутуленную спину фанатичного учёного, начал чаще бриться, улыбаться; но в тёмных глазах эта улыбка никогда не отражалась, даже если папа хохотал над юмористическим шоу. Сейчас тоже так было.

– Ты отлично выглядишь, – сказал он. – Возьми с собой что-нибудь, это очень долгая и нудная процедура.

Алиса подняла вверх сумочку, раскрыла перед его лицом. На этот раз папа улыбнулся по-настоящему.

– Только не учебники по математике, ладно? Медаль медалью, а отдыхать тоже нужно.

– Ну да, расскажи мне об этом, – улыбнулась Алиса.

Папа так и вовсе рассмеялся. Ещё год назад его появление дома раньше полуночи считалось чем-то из ряда вон выходящим, а выходные посвящались работе даже больше, чем будни.

– Ладно, такси уже едет, – сказал папа и отстранился. – Учебники убирай, перед выходом проверю.

Он развернулся и вышел из комнаты. Алиса пожала плечами, стянула с полки книгу в суперобложке, сняла эту обложку и обернула в неё учебник по математике. Расправила плечи, состроила каменное лицо, заглянула в зеркало, чтобы убедиться, что получилось. В конце концов, всего год назад она была перспективной актрисой, и скрывать эмоции и изображать то, что она не чувствовала, ей удавалось легче всего…