Читать книгу Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам, ч. 3–5 - Кристина Ива - Страница 12

…Темно-синие сапожки в воде. Он словно спал наяву и не мог прийти в себя. До сих пор… а перед глазами – эти сапожки. Во взгляде его читалась пустота, но эмоции переполняли через край.

– …все-таки, думаю, нужно было расспросить их, – слышал он голос жены будто из-под воды.

– Мы разузнали достаточно, – говорил Богомир. Сама его фигура расплывалась и казалась нереальной. – Они не скажут. Задержись мы еще там, и они убили бы нас.

О ком друзья говорят – Михаил не понимал. То есть да, он видел, как Эльазар убил, но…

– …старик сказал, правитель Нибиру в этом виноват.

…Просто эта болтовня казалась такой пустой. Михаил всё думал о том, что случилось после крушения поезда. Особенно врезались в память те сапожки…

– Я тоже это слышал! Но он нам рассказать ничего не сможет.

– Кто-то бы проговорился…

Послы заехали в последний туннель. Богомир успел сорвать желтый цветок и поднес к носу – нет запаха. Мужчина выбросил стебель и взглянул на друга. Михаил сидел в своей кабинке и глядел в темноту. Богомир ему улыбнулся. Друг не заметил. Улыбка медленно спала с губ. Богомир посмотрел на виднеющийся свет новой планеты. Какой он – третий мир – тоже безжизненный и умирающий?

Странный – вот первая реакция Богомира на Датин. «Странный» – это что-то, что трудно описать. Вещи состояли из непонятных материалов – гладких, однотонных. Люди – словно такие же – с вылизанной идеальной внешностью, лыбятся. И сразу брызгают в тебя чем-то. Послы уж подумали, что их пытаются убить, но нет – датинцы окатили паром послов, переодели и повели дальше.

– Еще выпейте эти таблетки, чтобы дышать воздухом, – сказала идеальная женщина. Богомиру аж тошно было на нее смотреть. – Они работают всего сутки, поэтому возьмите сразу вторую – в кармашек положите.

– Нет, спасибо, через день вашей планеты уже не будет, – заметил Богомир.

Округлые лестницы, потолки, плавно переходящие в стены и пол. Что же этот мир ему напоминал? Богомир никак не мог понять. Он вышел к большому окну. Открылась панорама города. Высокие и тонкие здания врезались в облака. Земля и растения отсутствовали. Множество рельсов и поездов пронизывали город на всех его уровнях.

Богомир облокотился о металлическое ограждение.

– «Утраченный» Линча, – сказал он, и глаза его засверкали. – Серия его картин. Утраченный…

– Идем, родной, – позвала Богомира Королева, и все вышли на улицу.

Подул сильный ветер – послы находились где-то на верхнем этаже. Белые их комбинезоны прижались к телу и зашуршали, но шорох заглушили звуки Датина. Город выл от холодных ветров и грохотал от сотен колес, которые скользили по рельсам. Послов снова повели к поездам – длинным и круглым, похожим на металлических червей. Поезда беспрестанно носились по холодным рельсам – и поверх них, и сбоку, и по низу.

– Как, черт возьми, это работает? – спросил Богомир и сел в кабинку.

– Наука, брат, наука, – ответил машинист.

Богомир надеялся в поездке рассмотреть город, но не удалось. Поезд так быстро мчался, крутился во все стороны, что уже тошнило. Хорошо, путь оказался близким, и послы за пару минут добрались до полицейского центра.

Встретили их там Мона и Лир – супружеская пара детективов. Именно они расследовали дело Принцессы. Причем Мона уже с первых секунд показала, кто в их семье лидер. Уверенными шагами она подошла к послам, познакомилась, представила мужа. Лир – суховатый мужчина в очках – осторожно приблизился к супруге. «Такая роковая женщина не для него», – подумал Богомир. Мона была брюнеткой с татуировками и серьгой в носу. Даже Королева, кажется, была впечатлена Моной. Уже через пару минут общения они подружились.

Детективы знали о целях Мертвого грифа. Уже пару месяцев с Датина пропадали люди и чаще всего – граждане планетарного масштаба. Но Лир сомневался, что преступник охотится за каждым человеком из журнала. Этот похититель уж слишком избирательный.

– Мы не рассматриваем Мертвого грифа как нибирийца. Это датинец, холоднокровный, расчетливый, хорошо разбирается во внутренних процессах государства, – говорил Лир. – У нас есть несколько подозреваемых…

Затем Мона позвала послов для расследования: опросить потерпевших и вероятных похитителей. Королева согласилась. Михаил промолчал. Богомир сказал, что останется с Лиром в центре, еще раз просмотрит бумаги. Все вышли на улицу. Дина позвала мужа с собой, но он отказался. Тогда она села на мотоцикл.

– О. Во как. Вчера ты, значит, хотела детей, а сегодня решила стать детективом? – съязвил Михаил.

Дина посмотрела на него высокомерно и не ответила. Богомир вмешался:

– Да брось! Чем быстрее мы найдем…

– Мне плевать! – закричал Михаил. – На ваши тупые игры, поиски ответов. Посрать. Давай скажи еще раз про моего сына. Вдруг я забыл, что хочу к нему вернуться.

– Да что с тобой? – рассердился Богомир. – Ты какой-то странный после крушения поезда.

– Не пытайся во мне копаться!

– Я не…

– Да пошел ты! И ты иди, любимая!

– Успокоился? – строго спросила Дина.

– Я? – рассмеялся Михаил. – Ой, да кого я обманываю? Пошли вы к черту. Я бухать.

Он развернулся и побежал за случайной красавицей в черной шубе.

– Девушка! Девушка! Вы…

– Миша! Ты это серьезно сейчас? Эгоист! – закричал Богомир и хотел догнать друга.

– Пусть идет, – сказала Дина. Богомир удивленно на нее взглянул. – Не хочет, так не надо. До скорой.

– Давай…

И она уехала.

Богомир еще раз оглянулся и вошел в здание. Он остался не только, чтобы изучить дело. Богомир порылся в папке полчаса и предложил Лиру прогуляться по городу. Он хотел поискать на этой планете побольше культурных отсылок. Арий и Нибиру, по-видимому, Ют придумала сама, но вот Датин был вдохновлен работой художника. Может, здесь что интересное есть.

Первым делом Богомир и Лир прошли мимо складов. В них упаковывали и увозили куда-то подарки.

– Эти свертки – благотворительная помощь нибирийцам, – с важностью говорил Лир. – Мы отсылаем их…

– Да, да, – прервал его Богомир. – Я видел коробки на Нибиру. Их там в печах жгли.

– Хм. Вероятно, вы гостили в большом клане. Да, правительство и «элита» нибирийцев, если это слово уместно по отношению к ним, отказывается от благотворительной помощи. Но маленькие поселения нуждаются в воде, еде, медикаментах…

Лир рассуждал на отвлеченные темы. Богомир слушал его краем уха и разглядывал здание, но затем заметил изображение на стене и остановился. На холсте распускались ярко-желтые цветы в синем ночном лесу. Картины была прекрасна, но от нее веяло меланхолией, и пейзаж явно не вписывался в обстановку.

– Это Ют Майерс повесила эту картину, – прошептал Богомир и потрогал пальцем засохший мазок краски.

– Кто? – ошарашено воскликнул Лир, затем поправил очки и наклонился к холсту почти вплотную. – Нет. Это я выбирал.

– Принцесса, точнее, – не слушал его Богомир. – Вы не поймете. Хотя… она – творец вашего мира. И желтые цветы… Я их уже видел. Туннели к планетам усыпаны ими.

– Я, правда, не знаю, с чего вы решили, что это она… – робко заявил Лир.

– Не берите в голову. Всё здесь – лишь отражение. Как в кривом зеркале.

Михаил плыл вверх в прозрачной кабинке лифта. Рядом с ним стояла девушка в черной шубе – Джо. Игроку было немного жутковато. Здания на Датине такие высокие – метров под сто, при этом тонкие, из стекла и на одном этаже располагалось по квартире. Тысячи одинаковых небоскребов кололи небо, как острые копья, и скрипели от каждого ветерка. Михаил, чтобы не смотреть вниз, перевел взгляд на девушку. Джо неловко улыбнулась.

На входе в жилье их снова окутал туман.

– Я пойду, одежду поменяю, – сказала девушка. – Проходи в зал.

В комнате Михаил сразу ощутил что-то неладное, осмотрелся. В интерьере всё было гладкое, черное, функциональное. Михаил сам не мог объяснить свою тревогу, пытался успокоиться. Но с порога чувства кричали: так комнату не могла обставить женщина. Тут он увидел на столе кукольный домик и с облегчением вздохнул.

Михаил подошел к нему и открыл. Вся мебель и планировка комнат в домике плюс-минус совпадала с тем, что было в квартире девушки.

Джо зашла в комнату.

– Тебе нравится у меня? – спросила она.

Михаил оглянулся.

– Да… А вот этот кукольный домик ты сама делала?

Девушка рассмеялась.

– Похоже ты, посол, абсолютно не разбираешься в нашей культуре. Сейчас я покажу тебе, в чем дело. Только ты не слишком пугайся. У нас все здесь такие маленькие.

Михаил озадаченно посмотрел на Джо. Она села на диван возле стола с домиком, и вдруг взгляд ее погас. Лицо девушки раскрылось, как задворки окна. Внутри ее головы Михаил увидел кабинку с человечком – мужчиной лет тридцати.

– Вот и моя настоящая внешность, – сказал человечек.

Он вытащил из кабинки лестницу и спустился на стол к домику. Михаил стоял с минуту ошарашенный.

ЦЕНЗУРА.

– Как сказать… Это долго объяснять. Мы же хотели выпить – давай, а заодно я расскажу.

Джо вынес из домика маленькие стол, стул, поставил бутылку. Для Михаила на полке нашлась бутылка побольше. Они пили вместе и говорили о жизни.

Богомир продолжал экскурсию по центру, хотя его и раздражал этот Лир.

– Так почему Эльазар не Мертвый гриф?

– Кем бы ни был тот расплакавшийся мальчик, – высокопарно ответил Лир. – Он прав. Можно обладать только одной магической способностью.

– А. Значит, такие правила вашего мира. У нас-то по-другому. Хоть сколько может быть.

– Где у вас?

– Неважно. В реальном мире, в общем-то. А как тогда…

– Я думаю, кто-то притворился Эльазаром. Вероятно, чтобы убить того песочника.

– Зачем это Мертвому грифу? – удивился Богомир. – Песочника и так бы убили.

– Видимо, личные счеты, – отчеканил Лир.

– Тогда это кто-то с Нибиру.

– Тогда бы он не выглядел как Эльазар. Единственный вариант, что это датинец. Магией, по идее, может обладать представитель любой планеты. Но только датинцы имеют технологии для создания правдоподобного облика.

– Логично. И у каких датинцев есть личные счеты с песочниками?

Лир развел руками.

– Что-то не сходится.

– Вообще, – говорил Джо Михаилу, – датинцы могут выбирать любую оболочку. И, по правде, мы пользуемся этим. Становимся более красивыми, сильными и идеальными. Некоторые даже женятся и предпочитают не заглядывать внутрь друг друга. Так и живут оболочками. Не выходят наружу. А зачем? Внутри капсулы есть всё, и чувства от нашего аватара передаются в нее тоже. Но мы отвлеклись от темы.

ЦЕНЗУРА. Я… я всегда был обычным, тривиальным – по способностям, уму, физике. Это правда. Зачем скрывать? И работу я выбрал обычную. Неважно какую. Но… мне нормально. И я предпочел бы простую жизнь, но это… сложновато. Когда повсюду люди, которые всегда хотят большего и требуют от тебя того же. ЦЕНЗУРА. И вот…

Время и тянулось, и неслось. День подходил к концу, а значит, и планетам оставалось недолго. Вот уже из окна показалась огромная, на все небо, Нибиру. Михаил глядел на нее с ужасом. Он, хотя и знал, что не умрет в Игре, боялся.

– Не волнуйся, – сказал Джо, – правительство обещало, что всё уладит.

Михаил с волнением взглянул на нового товарища.

Богомиру нравился этот музей, но иногда игрок тревожно поглядывал на часы. Да и Королева давно не выходила на связь…

– Мальчик, – нервно прошептал Богомир, – как же его там… принц Ария?

– Ансельм, – сказал Лир.

– Да! Он говорил, что Солнце может уцелеть. Наверное, стоит эвакуироваться на него?

– Нет, это невозможно. Сейчас покажу.

Они подошли к механизму из трех круглых планет и большого Солнца. Лир дернул за рычаг.

– Сейчас они будут двигаться по своей точной траектории.

Планеты начали вращение. Нибиру подлетала всё ближе и ближе к Датину и – врезалась в него. Планеты сломались. Их осколки попадали на Арий, а позже и на Солнце.

– Есть, конечно, небольшая вероятность, что Солнце не погибнет. Около пяти процентов. Но это, если Принцесса спасет.

Внезапно прибор на столе завибрировал. Богомир вздрогнул. Лир поднял тарелочку.

– Бочки с отходами уже убыли, – тут же сказал кто-то.

– У нас здесь… я отойду, посол, для разговора.

– Какие бочки? – поинтересовался Богомир.

Но Лир уже скрылся. Богомиру показалось это странным. Он с минуту сидел в кабинете, а потом осторожно вышел. Лира уже не было. Богомир спустился на первый этаж, поблуждал по футуристичным коридорам, а потом наткнулся на склады с подарками. Здесь же он заметил Лира. Тот разговаривал с кем-то из работников. Богомир спрятался за угол, потом осторожно зашел в один из складов, прикрыл дверь. Темно и пусто. На полу валялось несколько коробок. Богомир поднял одну из них. Тяжелая. Открыл. Внутри лежала маленькая желтая бочка с черепком.

– Разве вы не поняли, что я вас заметил? – послышался голос Лира. Богомир вздрогнул и обернулся. Темная фигура Лира стояла в проеме.

– Нет, я не видел. Вы отсылаете это на Нибиру, да? А поможет? Как же пять процентов?

– Да, отсылаем. Уже нет. Я говорил президенту, что это нужно было сделать раньше. Но они… боялись спровоцировать военные действия. А сейчас… всё запаниковали. Хотят взорвать Нибиру.

– Она слишком близко.

– Да. Взорвется, и осколки полетят на нас.

– И когда же… когда же с Нибиру это произойдет?

– Через пару минут, я полагаю.

– Мамочки…

В этот момент прибежали Мона и Королева. Они знали, кто следующая цель Мертвого Грифа – Лир.

А Михаил уже забыл про все эти планеты, принцесс и грифов. Он просто пил и общался.

– Знаешь, Джо, – говорил он, – я ведь не умею жить для себя. Всегда не умел. То есть когда ты маленький, ты просто делаешь, как скажут родители, и все считают тебя хорошим. Потом ты женишься на такой же хорошей девочке, строишь дом, заводишь детей. И, вроде, всё нормально… То есть я и не думал, что можно жить лучше. Но потом нашел настоящую любовь. Не каждому это удается. А мне почему-то выпал шанс. Венера… была идеальной. То есть вообще идеальная женщина – это образ нереальный. Его не существует. Он у каждого свой. Но для меня она была идеальна, я к этому.

И она стала… Как бы это сказать. Моим смыслом. Как воплощение самой сущности жизни, заключенное в человеке. И да… Я испытывал нечто подобное к дочери, но в меньшей степени. Вера как бы была преддверием счастья. И когда моя Венерочка умерла, я смотрел на Веру и… Я бы хотел жить ради нее, но не мог. Это как жить ради иллюзии, зная, что она нереальна. А потом и эта иллюзия затухла. Не знаю, Джо. Я потерял смысл жизни. И… даже если я найду сына, разве вернет мне это смысл? Не думаю. Не думаю, что нужен Максиму, что нужен самому себе.

– А твоя жена?

– Жена? – усмехнулся Михаил. – Какая же она… Ха! Жена… Она даже… Вот я ей говорю: «Давай со мной станцуем… этот… танец любви». Меня на Арии его учили… А она вот – нет.

– Как она могла.

– И я о том же! А я… остался. Мы там… мы там разные танцы учили. Танец последнего дня, например. Сегодня ведь последний день, да? Вот и у меня чувство, что я доживаю свои последние дни. Может, хоть ты со мной станцуешь, Джо?

Нибиру тенью нависла над датинским городком. Люди еще продолжали ходить по магазинам, общаться, работать. Они почему-то надеялись, что, если планету не замечать, мир не рухнет. Но под их оболочками томился нестерпимый страх смерти.

Нибиру приближалась, а они танцевали перед открытым окном – большой и маленький мужчины. Прогремели взрывы, и стеклянные здания задрожали. Джо и Михаил упали на пол. Нибиру взрывалась на кусочки, и они падали.

Земля дрожала, небо гудело. Лир стоял на коленях возле оболочки Моны. Ее лицо было раздроблено. Рядом валялась маленькая зеленая бочка. А та Мона, что находилась внутри, – такая прекрасная и смелая – задыхалась в сломанной кабинке и протягивала руки к мужу. Лир открыл свое лицо и пытался выйти к жене, но голос из кабинки всё твердил, что это несопоставимо с жизнью. И Лир стучал в стекло, точно хотел разбить его и умереть вместе с любимой, а она лишь скользила пальцами по прозрачной оболочке, пока рука ее не упала.

Мертвый гриф стоял над ними, смотрел, как кричит и рыдает Лир. Королева помогала Богомиру встать на ноги. Злодей перевел на них взгляд и просто исчез.

Они побежали в подземное укрытие. Этот мир умирал. Нибиру не взорвалась полностью, только поделилась на части. А вот выжившие нибирийцы жутко взбесились. Они напали на датинцев. Датинская армия сражалась с ними. Повсюду гремело, шипело, горело, сверкало. Стеклянные здания лопались и прозрачными осколками сыпались вниз.

Богомира и Королеву перехватил Михаил. Он уже совсем отрезвел. Рядом с ним стояла девушка в черной шубе.

– Что вы выяснили? – пытался докричаться Михаил до друзей. – Куда нам теперь?

– Не знаю, не знаю, так сложно… Нужно рассказать обо всем, – шептал Богомир. – В убежище.

– Нет! Не туда, – закричал Михаил. – В бар! Бар!

И он схватил друзей за руки, хотел повести с собой и Джо. Но она покачала головой и медленно вошла в толпу. Михаил бросил на нее прощальный взгляд и затащил друзей в бар, закрыл за собой дверь.

Внутри было не так шумно, играла музыка, дрожали бутылки. Михаил сделал заказ, потом обернулся к друзьям с улыбкой и сказал:

– Бармен на месте, потому что в игре во всех магазинах продавцы на месте. Мы с Джо прятались несколько раз, и… на месте.

Богомир и Королева тоже сделали заказ.

– Кофе, пожалуйста.

– Ничего, пожалуйста.

Игроки сели за столик. Богомир и Королева рассказали подробности, которые выяснили. Михаил внимательно слушал друзей и время от времени попросил повторить заказ. Затем все замолчали и уставились на Михаила, будто он теперь должен как-то сложить всю картину. Михаил задумался, потом протянул:

– Та-а-а-к. Тогда единственная зацепка, – тяжело произнес он, – свидетель-король Нибиру. Тот, который прикован к кровати и не разговаривает. Или он… притворяется? Или?.. Его попробовать допросить, что ли…

Богомир нервно взял стакан и увидел, что от кофе на столе остался кружочек. Михаил продолжал что-то говорить. Королева ему поддакивала.

– Зачем Ют Майерс, – сказал Богомир, еще глядя на кружок, – сказала нам, что принц Ария – одноглазый?

– Чего? – не понял Михаил. – Она такого не говорила. Принц Ария… Это какой? Эльазар?

– Нет, нет. Ансельм. Блондин. С первой планеты. У тебя раньше когда-нибудь лопались чашки от горячего чая?

– Да, и что?

– Я тоже помню… Я налил как-то кипяток в стакан, и у него отвалилось донышко.

– По-твоему, чашки лопаются только определенным образом?

– Не знаю, но ведь… здесь она лопнула определенным образом – так, чтобы воткнуться мальчику в зрачок, и он вынужденно сказал, что его травмировали раньше.

Михаил задумался.

– Принц одноглазый, как тот убитый старик, песочник. А разве все песочники одноглазые? Ты помнишь, что было у их трупов?

– Думаешь, я считал глаза мертвецов?.. – спросил Богомир. – У них у всех есть тотемы, с помощью которых они видят, куда перемещаться. Наверняка, в тотеме – второй глаз. Вот почему они…

– Хотите сказать, семнадцатилетний мальчик – это тот, кто хочет убить всех жителей трех планет? – удивилась Дина.

– Его ведь захватили террористы, – пояснил Богомир. – Песочники, то есть. Ты же видела их храм. Конечно, они пацану мозги промыли. Хотя, – Богомир усмехнулся, – принц нас всё это время дурачил. Сначала на Нибиру послал. С Нибиру – на Датин. Нам нужно на Арий.

– И где мы там будем принца искать? – нетерпеливо спросил Михаил. – Подожди, Красный замок. Помнишь, ты всё хотел туда попасть, а мальчик появился именно тогда, когда ты уже почти зашел внутрь. Он нам зубы заговорил. Мертвый гриф там. Только… как мы доберемся на Арий? Планета-то закрыта. На поезде не доехать.

– На космическом корабле, – ответила Дина.

Мужчины на нее посмотрели.

– А вы не видели, как сражаются датинцы? На космических кораблях, – мечтательно произнесла она.