Читать книгу Я – богиня любви и содрогания - Кристина Юрьевна Юраш - Страница 3

Сколько? Пять? То есть, всех верующих в меня можно перечислить поименно, загибая пальцы?

– Мне очень жаль, – скорбно заметило зеркало, пока я думала, как решить проблему и выйти из сложившейся ситуации. Пока что у меня складывались впечатления и полномочия, плотно трамбуясь в невидимый чемодан «Данунах». – Мне действительно очень жаль… Я не знаю, чем вам помочь! И вряд ли уже кто-то сможет помочь! Это – критический уровень веры. Я с таким никогда не сталкивался.

Я стояла и смотрела на розовую ткань, поверх которой валялась очередная книженция с обнаженной девушкой, которую обнимает крупный мужик с перепуганным взглядом «Кто здесь?». Я подняла ее за хлипкий переплет, отряхнула от бусин, глядя на счастливую женщину, прикрывающую интимные части тела букетом цветов. «Мой тайный любовник» – красовалось на обложке, а я задумчиво открыла последнюю страницу.

«Луиза бежала и падала, но Альфред бежал за ней! Он нагнал ее на самой опушке леса, скрипя губами и зубами от страсти. Альфред прижал Луизу дереву, опустился на колени, поднимая ее юбку. Из мокрого дупла на Альфреда смотрела любопытная белка.  – Так это ты дарил мне те цветы!… КОНЕЦ»

– Покажи мне, где растут самые красивые цветы! – потребовала я у зеркала, вытаскивая кисейную розовую ткань из груды мусора. Я уселась на пол, перебирать хлам и откладывая все, что может мне пригодиться в моем коварном плане. «Вот!»,– произнесло зеркало, показывая роскошный цветущий сад, на заднем фоне которого виднелись внушительные зашторенные окна какого-то дворца. Розовые кусты чередовались с целыми аккуратными клумбами, напоминающими цветочный ковер.

– Отлично! – усмехнулась я, потирая ручки. Ничего-ничего! Скоро в меня поверят все! – Мне нужно туда! Можешь меня перенести? Или как мне туда попасть?

– Богиня, лучше не надо! – взмолилось зеркало, пытаясь убрать картинку подальше от моих горящих надеждой глаз. – Это же императорский сад при императорском дворце! Вы же не хотите неприятностей? Одумайтесь, умоляю!

– Поверь, будут давать неприятности, я их не возьму! – пожала плечами я, требуя вернуть картинку обратно. Либо посадят новые цветочки, либо меня. – Как я смогу вернуться обратно?

– Только через зеркало! Подойдете к любому зеркалу, коснетесь его и вернетесь обратно! – вздохнуло зеркало, понимая, что отговаривать меня бесполезно. – Вы что задумали, богиня? Вы точно уверены, что это – правильное решение? У вас с Императором и так натянутые отношения!

– И кто кого, простите, натягивает? – удивленно поинтересовалась я, жадно глядя на море цветов. – Ему что? Жалко подарить мне букетик? Скромный маленький императорский букетик? Я же многого не прошу!

– Хорошо, я попробую сделать вас невидимой, – согласилось зеркало, когда я уже шагала в него. – Надеюсь, что он вас не заметит!

Ага! Прямо вижу, как император лично сидит в кустах и караулит свой сад!

– Это противозаконно! – возразило зеркало, у которого наступил момент просветления.

– Нам, богам, закон не писан! – огрызнулась я, а зеркальная гладь превратилась в яркую картинку, в которую я опасливо шагнула. Дворец спал большей частью окон, мне в лицо ударил свежий ночной ветерок Он всколыхнул целое море прекрасных цветов и нежно прошуршал веточками кустиков. Где-то усиленно выпиливал однообразную серенаду одинокий сверчок, возле дворца слышались голоса караульных, чьи силуэты я видела на фоне горящих окон первого этажа. Ветер шелестел листьями и цветами, а я вдыхала невероятный, головокружительный и сладкий аромат своей гениальной идеи.

– Он вообще на меня молиться должен! Я, межу прочим, богиня! А если будет возмущаться, то тут же сменит не только политическую, но и ориентацию в целом! – успокоила свою совесть я, прикасаясь пальцами к нежным лепесткам, подернутым ночной росой. Глаза разбегались от разнообразия, а я даже не знала, откуда лучше рвать!

«Богиня! У вас нет совести!!!», – орало зеркало в голове.

– Слушай, мух! На какую бы кучку ты бы слетел? – поинтересовалась я, прижимая к груди первую, вырванную с корнем добычу. Маленький букетик? Что вы! Он же император! Поэтому букет должен быть императорским! Не думаю, что он своей возлюбленной дарит три чахлые ромашки? Мне показалось, или на третьем этаже, в правом горящем окне, виден чей-то силуэт? Я присмотрелась, а потом вздохнула, понимая, что показалось. Продолжим!

Я радостно сгребла охапку цветов и спокойненько направилась в сторону дворца, возле которого стояли два суровых стражника в тяжелых черных доспехах и шлемах. Они принюхались, подозрительно глядя друг на друга.

– Эй, левый, это ты на дежурство цветочными духами облился? Кого ты тут соблазнять решил?– поинтересовался правый у левого. Так, господа валенки, подвиньтесь, а то нескромная девушка со скромным букетом не может пройти в дверь.

– Нет! Откуда? Я в городе не был уже пять лет! – ответил левый. В шлеме послышалось сопение. – Да, вроде не пахнет!

– А по-моему пахнет розами! – снова принюхался правый к левому. Два мужика, которые радостно обнюхивают друг друга, произвели на меня неизгладимое впечатление. Особенно, если учесть, что на каждом из них был шлем-котелок.

Я толкнула ногой чужую дверь, мысленно здороваясь. Кто ходит в гости по ночам тот поступает мудро! И неизвестно никому чего не будет утром! Огромный мрачный зал встретил меня со всей гостеприимностью тускло горящих свечей и чьего-то заливистого храпа в уголке. Только не говорите, что где-то на троне дрыхнет Император, изображая ночного соловья с гайморитом! Несколько цветков упали на каменные плиты, а я решила не наклоняться, чтобы их поднять. Ничего! Приберут!

Я подошла к большому солидному зеркалу в круглой раме, высвободила руку, дотронулась пальцами до стекла и почувствовала, как стекло расплывается. Отлично! Я погрузила туда цветы, а потом осмотрелась и жадненько собрала те, что потеряла по дороге.

До меня донеслись тихие голоса, а где-то скрипнула дверь.

– … император бессмертен, – послышался обрывок тайного разговора. Видимо, так уже переминается с ноги на ногу очередь наследников отпечатка короны на голове, мозоли на попе и прочих императорских полномочий.

– Не говори глупостей, – произнес второй голос, а храп в уголке резко прекратился сонным «Стой, кто идет?». Через пару минут тишины ночной соловей решил продолжить свою серенаду. Теперь можно идти! Осталось найти бумагу, ножницы и перо! Я, конечно, уважаю старенького Императора, поэтому искренне надеюсь, что он страдает склерозом и маразмом, поэтому пропажу стопки бумаги не заметит.

Бредя по мрачному коридору чужого дворца, я открывала двери одну за другой, засовывая в каждую свой любопытный нос.

– Призрак!!! Призрак!!! – заорала какая-то женщина, высунувшаяся из комнаты и глядя, как я открываю очередную дверь. – Караул! Привидение!!! Это – призрак убийцы!!!

– Почему сразу убийцы? В мире много хороших профессий, – обиженно заметила я, а потом подкралась к ней и сделала на ухо протяжное «Уууууу!!!», тихо хихикая в ладошку.

Визгу и воплей было столько, что тут же по коридору пробежала поднятая по тревоге стража. Я громко захлопнула дверь, а потом с протяжным скрипом, от которого нервные клетки скидывались на братскую могилу, снова открыла ее, наслаждаясь произведенным эффектом. Я едва могла сдержать смех, глядя на десяток вооруженных до зубов рыцарей, которые по-детски жались друг к дружке, понимая, что с привидением сражаться им еще не приходилось!

Я спокойно пошла дальше, вошла в одну комнату, стянула скатерть со стола и накинула ее на себя. Пока немодные привидения ходят в драных простынках, я очень модное привидение в цветочек! А что вы хотели? В каждом дворце должно быть свое привидение!

– Аааааа!!!! – заорали стражники, пока я медленно шла в их сторону, инфернальным голосом поясняя, что умерла именно на том самом месте, где уже упал в обморок самый слабонервный стражник, выронив меч и щит.

– И даже в точно такой же позе! – с подвыванием добавила я, глядя на подвернутую под себя ногу служителя короны. А потом добавила. – Хотя нет, у меня была левая, а у него правая!

Оставшаяся часть стражи бросилась врассыпную, перецепившись через павшего в обморок товарища.  Часть из них с грохотом рухнула вниз, а я бережно накрыла их простынкой. Спокойной ночи, малыши!

Нет, богиней быть определенно здорово! Так, а у нас тут что? О! Чей-то кабинет! А почему дверь открыта? Не порядок! Я уже вошла без стука, алчно глядя на огромную стопку бумаг на огромном вычурном столе.  Со стены на меня сурово смотрел насупленный старик, разодетый в шелка и бархат. Его Императорское величество! Извини, дедушка, очень нужно! Я потом тебе любовью внуков отдам!

Я уже схватила стопку, а потом услышала резкий голос, заставивший меня обернуться и выронить пару листов.

– Ёптить! – сглотнула я, не ожидая такого поворота событий.

– Ты что здесь делаешь? – я видела в темноте высокий силуэт, застывший в дверном проеме. – Я спрашиваю, как у тебя хватило наглости прийти сюда! Отвечай!

Я застыла, чувствуя себя слегка неуютно. В зеркале, которое висело на стене, отражалась стопка бумаги, висящая в воздухе и разбросанные на ковре листы.

– Положи на место! – послышался недовольный голос с холодным металлическим оттенком. – Это документы государственной важности!

– Ой, извините! А где у вас лежат ножнички, чернильница и перо? Вас искренне просит очень маленькое привидение! – нежно заметила я, пытаясь рассмотреть незнакомца. – Погодите! Одну минутку! Сейчас-сейчас! О! Пожа-а-а-алуйста!

– Как ты разговариваешь с Императором!!! – возмутился силуэт. Ого! Кто может похвастаться тем, что его императорское величество зажало ему пару листиков бумаги и ножницы? А я могу!

– В вашем возрасте вредно нервничать! Я понимаю, что до туалета вы добегаете не всегда, поэтому не буду вас задерживать! Я тихонько пощуршу у вас! – успокаивала я, лазя по ящикам чужого стола.

– Да как ты смеешь! – процедил силуэт, когда я с грохотом задвинула очередной ящик, не найдя в нем ничего интересного.

– А побольше ножниц нет? – поинтересовалась я, глядя на маленькие золотые ножнички на дне следующего ящика. – Если нет, придется резать этими! Вы куда там шли? Вот и идите! Если что – я вам приснилась! Если уж совсем все плохо, то представьте, что я была голой. Вас должно это утешить!

Отлично! Бумага есть, ножницы есть, чернильница то… Ага! Какая–то гадость привинтила ее к столу. Огромная золотая чернильница с пером не хотела расставаться со столом, хоть убей. Я отковыряла ее ножничками, схватила перо и решила вежливо попрощаться.

– Мое терпение небезгранично! Намекаю! Оно уже закончилось! – я вздрогнула, а в голосе слышалась такая сталь, что мне, пожалуй, нужно было бы испугаться. Так! Кто тут шел в туалет? Я или он? Вот если он будет так со мной разговаривать, то я могу и показать пример, как это делается! И далеко ходить не придется.

– Не надо орать, хорошо? Понимаю, что терпение уже закончилось, поэтом зовите слуг! Пусть вытирают лужу! Я при чем? – возмутилась я, положив руку на зеркало и войдя в него. – Всего хорошего! Если что я вам приснилась! Спокойной ночи!

Я очутилась в своей комнате, а зеркало скорбно молчало. На полу валялась охапка цветов, бумага, ножницы, ткань и полная чернильница с красивым пером.

– Ну что ж! – я размяла пальцы, глядя на свое сокровище. Кто-то отделался журчащим испугом, а я – малой кровью. – Приступим!

Я отрезала ткань, мастерила букет, а зеркало продолжало скорбно молчать. «Дорогая моя, бесценная моя! Я хотел признаться тебе в своих чувствах, но так и не осмелился! Твой тайный поклонник!» – вывела я на бумажке, складывая записку в букет. Первый букет пошел! «Мою любовь к тебе трудно измерить словами, поэтому я решил измерить ее цветами! Твой тайный поклонник!».

Восьмой букет спровоцировал жесткий словарный дефолт! Я открыла первую попавшуюся книгу, переписывая оттуда. «Вы так прекрасны и очаровательны, миледи! Вашим ноги так идут вашим глазам! Вы выгрызли мне сердце! Ваш тайный поклонник». Где-то похолодела нижняя чакра, пока я представляла добрую окровавленную и очень любвеобильную красавицу, которая намекает, что «любовь зла».

Ничего! Мне еще как минимум сорок таких записок нужно! Я перевязывала букеты цветными лентами, кидала в них всю бижутерию, которая попадет под руку записку, а потом складывала в кучку.

Через два часа уставший флорист сползал по стенке, глядя на все цветочное безобразие. Пора выносить мусор!

– Адреса всех одиноких девушек, живущих неподалеку от храма! – потребовала я у зеркала, кряхтя, как старуха. Я сгребла первую партию букетов и двинулась по маршруту. Вот радости –то будет! Я оставляла букет на пороге, стучала в дверь и направлялась по следующему адресу. И так все пятьдесят раз. Домой я вернулась голодной и уставшей, найдя в доме последней девушки старенькое, засиженное мухами зеркало.

– Все! Спокойной ночи, – пробурчала я, падая от усталости на груду оставшегося хлама. Трудно быть богиней! Перед моими мутными глазами лежала раскрытая книша: "Твои волосы так замечательно пахнут! – прошептал Алекс, стоя перед ней на коленях и глядя на Анну снизу вверх". Беги, девочка, беги… Не то он у тебя нюхает… Я зевнула и уснула.

Проснулась я от того, что зеркало орет не замолкая. Я в панике вскочила на ноги, не зная, куда бежать за что хвататься.

– Дорогая богиня!!! – наперебой кричали женские голоса, а на заднем фоне слышался голос старой жрицы, призывающей к порядке. – Дорогая богиня!!! Дайте ответ!!!

Я вздохнула и поковыляла в уборную, слушая через открытую дверь крики, вопли и мольбы.

– Богиня сейчас занимается важными божественными делами. У нее божественный экстаз! Ей не до простых смертных! Я вас умоляю, соблюдайте тишину! – кричал голос старой жрицы, а я мысленно поблагодарила ее за прозорливость. Но девочки не унимались, видимо, решив, что это – один и тот же очень щедрый и хитрый мужик, решивший иметь не только запасной план к запасному плану, но и запасную девушку к запасной девушке.

– Кто этот таинственный незнакомец? Кто мой тайный поклонник? – истерично кричали девушки, судя по звукам, оттаскивая конкуренток. – Только она знает ответ! Ответьте, дорогая богиня!

– Число верующих равно пятьдесят шесть человек! – с удивлением в голосе заметило зеркало. Из них пятьдесят пять женщин и один мужчина!

Мысль о том, что я могла ошибиться дверью, а природа с чьей-то ориентацией заводила меня в такой тупик воображения, что я яростно стучалась в дверь здравого смысла. Хотя… Постойте… А вдруг это старенький Император? Судя по портрету, у него любовь становится синонимом обширного инфаркта, а последний военный поход был в туалет. Он же, как мужчина, уже не по телам, а по делам должен ходить! По сугубо личным и очень неотложным!

– Дорогая богиня! – взмолился женский голос, пытаясь перекричать другие голоса. – Прими мои скромные дары! Дай ответ, кто он? Тот таинственный поклонник?

Я с грустью посмотрела на книгу «Сто двадцать рецептов семейного счастья», облизнулась при виде золотистой курочки на обложке, а потом взяла себя в руки.

– Зеркало, найди мне в радиусе километра от храма всех одиноких мужиков! – потребовала я, слыша писки и визги: «Нет, я первая!».

– В связи с тем, что количество верующих у вас теперь пятьдесят человек, вы можете объединять пары! Ваша сила растет с каждым новым верующим! – странным голосом сообщило зеркало. Мне кажется, или оно на меня до сих пор обижается за букеты?

– Примите мои скромные дары!!! Только ответьте!!! – назойливо молили меня, а я посмотрела на курочку, сглотнула слюнку и согласилась. На всякий случай я даже отползала подальше, наученная горьким опытом.

Мимо меня пролетела буханка хлеба и колечко колбаски. Я почувствовала, как голодный дракон в моем желудке радостно заворочался, в предвкушении отнюдь небожественного завтрака. Я бросилась поднимать хлеб и колбасу, как меня прицельно полетел десяток яиц.

– Свои, домашние! – гордо пояснили мне, пока стряхивала с себя слизь, кроша под ногами скорлупу.

– Благодарю вас, – кисло улыбнулась я, вытирая лицо и отметая скорлупу ногой подальше.

Так, все! Надоело! Мне в лицо полетела возмущенная курица, которая била крыльями и с негодованием кудахтала. А говорят, куры не летают! Еще как летают! Я ловила ее по комнате, но курица решила, что живой не дастся. В погоне за ней я завалила гору из хлама, которой впору дать поэтично-географическое название. Курица устала раньше меня и присела на обложку книги, нахохлившись. Хитрая богиня покралась к ней, делая коварное: «цып-цып», а потом бросилась на нее, схватила и швырнула обратно в зеркало праздновать свой второй день рождения.

– Так, надоело! – заявила я, стряхивая с себя перья и подходя к зеркалу. В меня полетело какое-то деревянное ожерелье, но моя рука ловко отбросила его в сторону, а оно пополнило гору мусора.

Я положила руку на круг, включила лепестки и божественный свет, с удивлением обнаружив, что теперь можно добавить какое-то божественное подвывание. В зеркале отражался храм, в который набилось пятьдесят женщин, не считая жриц. Все они с замиранием смотрели на свет, который льется над статуей. Так! А теперь добавим музыку и лепестки. Неплохо!

– Ууууу… Ааааа…, – выл кто-то, создавая незабываемую атмосферу места, где волки вынуждены подвывать полушепотом.

– Она снизошла к нам! – закричали жрицы, падая на колени, пока им на голову сыпались лепестки. – Ептить! Капец-капец-капец!

Я торжественно прокашлялась, готовясь к проникновенной речи. А то сейчас как пояснят, как расшифруют…

– Дорогие мои девочки, – ласково произнесла я, глядя на сияющие женские глаза. – Я не принимаю дары курицами, свиньями, гусями, коровами! Зато я принимаю дары едой, одеждой, нижним бельем. Чистым! Еще раз акцентирую! Чистым и неношеным! Яйцам принимаю, но только вареными…

Какая-та красавица с тугими каштановыми косами оживилась, чему-то обрадовалась, а я подозрительно посмотрела на притихшую толпу.

– Куриными, утиными, гусиными, птичьими! Только птичьими! – на всякий случай пояснила я, не понимая причину внезапного восторга. Радость внезапно померкла в глазах красавицы, а она вздохнула и поджала губы. В этот момент я поняла, что, видимо, есть еще дары, за которыми потом с криками прибегают окровавленный спонсор. «Свои, домашние…», – скромно заявляет девица.

– Да, богиня! Мы вас услышали! – закричали верующие, а я вырубила связь,  глядя, как девушки бросились из храма с криками: «Богиня просила принести ей трусы!».

– Буду очень благодарна! – кисло улыбнулась я, глядя на ажиотаж. Нет, богиней быть совсем неплохо!

Я только собиралась смывать яичную маску, которая стекала с волос на глаза липкой слизью, толкнула дверь и … очутилась в спальне с вполне симпатичной кроватью! Странно, как я раньше ее не заметила? А может, ее раньше не было? Ничего себе! Нет, я точно уверена, что этой двери раньше не было.

– Все зависит от количества людей, которые верят в вас! Раньше это был роскошный дворец, а теперь две жалкие комнаты, – пояснило зеркало, пока я пыталась оттереть в ванной «свои, домашние» с волос и кожи. – Теперь вы можете вселять чувство в сердца людей! Стоит вам объединить два сердца и возникнет влюбленность. Что-то сродни увлечению!

В комнате послышался шорох, а я высунулась, пытаясь понять, что там происходит. В меня летела одежда, которой я несказанно обрадовалась. Минус заключался в том, что с размером пока не угадал никто! Огромное платье-шатер, трусы… Я сказала не ношенные, а тут явно их сдирали в порыве страсти! И, возможно даже, зубами! Из вороха одежды я попыталась выбрать что-то поприличней и по размеру!

– Дорогая богиня! – умоляли меня, а я требовала у зеркала список заядлых холостяков района. На зеркальной поверхности высвечивались мужские имена.

– А теперь список всех девушек, которые сейчас находятся в храме! – потребовала я, разглядывая каждого кандидата. Отлично! Пойдет! Не гуляет и не пьет! Кто у нас тут дальше.

Я соединяла пары пальцем, ведя от одного имени к другому. Светящаяся линия объединяла два сердца влюбленностью, которая имеет все шансы, перерасти в большое и светлое чувство.

– Дорогая богиня! – настырно умоляли меня, пока я отмахивалась «сейчас-сейчас!». Они не могут мне не мешать? Так, кто у нас тут? О! Рыбак! Отлично! Дома всегда будет рыба! Пусть он идет к … Так, кому рыбака? Давайте к молочнице! Молоко и селедка – отличный ужин! Сойдет! Это у нас кто тут?  Плотник? Чудесно! Его к цветочнице! Пусть организовывают похоронный бизнес! Семья не пропадет, если что…

– Ну, скажите! – нудили и капризничали девушки. – Не молчите! Мне красивого! А мне умного!

– Девочки, – нервно обратилась я к ним, зная, что они меня не слышат. – Если я сейчас ошибусь, то потом сами будете любовный треугольник расхлебывать. Не сбивайте, а? Будьте же людьми!

– А он красивый? Скажите, дорогая богиня! Он умеет петь? – нудило пятьдесят разнов. – Он любит цветы?

– И петь, и пить… Он все умеет! Так, кто тут просил «петь»? – я попыталась вычислить любительницу народного творчества, поскольку у меня есть отличный вариант – мужик, поющий в туалете! У него, кстати, неплохой тенор! Так, только бы не… Ай! Рука дрогнула, а я увидела любовный треугольник, состоящий из трех мужчин…  Ну все, допелся в туалете кто-то! Теперь примета плохая будет …

– А как убрать? – озадаченно спросила я, понимая, что меня мучает беспощадная совесть. Могильщик, лепщик горшков и туалетный певец – отличный фатально-экскрементальный ансамбль.

– Никак… Само пройдет! Просто впредь будьте внимательней! – предупредило зеркало, а я сделала вид, что не имею никакого отношения к этому инциденту. Как вам не стыдно, мальчики! Фу, такими быть! Сколько у нас одиноких девушек осталось? Две? Отлично! Сейчас мы и вас пристроим! Ой, а у меня один мужик свободные остался. Видимо, за него придется побороться! А что? Любовь зла! Полюбишь и погонщика осла! А что? Все профессии нужны, все профессии важны!

Я включила режим света и лепестков, врубила музыку, увеличив ее громкость для пущей торжественности, а потом убавила ее, ведя пальцем по зеркалу.

– Ну что, дорогие девушки, – ласково произнесла я, глядя, как они застыли в ожидании чуда. – Скоро вы встретите того, кто в вас влюбится! Как только вы увидите его, то сразу поймете, что это – он!

Девушки визжали от восторга, прыгали, обнимались. Я улыбнулась, снова включая заунывную, но очень торжественную музыку на полную катушку. Счастливые красавицы расходились, мечтательно улыбаясь, как вдруг дверь храма открылась…

Я уже собиралась отключить зеркало, примеряя и сортируя обновки, как вдруг увидела мужской силуэт в черном плаще. Та-а-ак! Что-то в этот момент слегка тревожно съежилось, а новые трусы спали на пол.

«Ёптить!», – прошептала я, бросаясь к зеркалу.

Черный плащ стелился по полу, поднимая каждым взмахом лепестки роз. Я видела черный шлем с прибитой к ней короной, черный доспех, сверкающий, как обсидиан и слышала лязганье оружия. Чуть позади, торжественно бряцая оружием и громыхая коваными сапогами, шли такие же консервные баночки, на которые впору лепить этикетки «сайра», «сардина», «килька» и «тюлька».  Но первым шел «тунец», решительно приближаясь к статуе. Я прищурилась, глядя на гостя, остановившегося возле статуи, потом посмотрела на испуганных жриц, которые спрятались кто куда.

Одним резким движением гость отбросил тяжелый плащ, поднимая вверх целый сонм лепестков, а потом гордо вскинул голову. Тунец!

– Ну что ж, маленькое привидение, – сквозь зубы процедил металлический голос. – Ну, где же ты?

Я включила музыку и свет, а через минуту по белоснежному храму разнесся мой сладко  вибрирующий голос, повергая спрятавшихся за колонну жриц в религиозный экстаз.

– Ты звал меня? – спросила я, пытаясь придать голосу легкий флер загадочной надменности. Ну, правильно? Зачем ему знать, что в данный момент я сортирую трусы на три стопки, одна из которых носит условное название «чистые»!

– Ты всегда приходишь по зову? Мне кажется, что нет,  – усмехнулся гость. Если честно, то он меня слегка пугает. Так, эти трусы с шелковой лентой – завязкой вполне милые, если бы не цвет переспелого помидора. Оставляем! – В свой сад и в свои покои я тебя не звал.

Кхе-кхе… А сейчас еще раз и с выражением!

– Верни указ! – процедил металлический голос, протягивая руку. – Верни мой подписанный указ, который ты забрала вместе с другими бумагами! Немедленно! Это – документ государственной важности! И можешь считать, что цветы я тебе подарил!

Я сглотнула, отбрасывая очередное платье на четыре размера больше в стопку «выбросить по тихой грусти» или «дождаться, когда поправлюсь»!

– Я не помню никакого  указа! – вздохнула я, глазами пробегая по комнате. Книги стояли  на полке, корешок – к корешку. Корешки меня радовали, а вот вершки книг – нет. – С чего вы взяли, что он там вообще был? Может, вы его положили в какое-то другое место? Переложили случайно…

– Ищи немедленно! Или я не стану дожидаться. Ты знаешь, на что я способен, – процедил романтик, который только что подарил мне целое море цветов. Правда, подарок нужно было нарвать самостоятельно, под покровом ночи, но, видимо, романтика это ничуть не смущало.

– Хорошо, я у себя посмотрю! Одну минутку! – деловым тоном произнесла я, понимая, что романтик шутить не любит и в цирке не смеется. Я бросилась в сторону книг, глядя на закладки. Нет, здесь нет! Я трусила каждую, в надежде, что выпадет тот самый указ, но тщетно. Воспоминания подбрасывали мне то, что все листы, на которых я писала записки, были чистыми. А вот это уже плохо.

– Ты там долго? – нетерпеливо произнес страшный голос, пока я зашла в свой санузел. Взгляд упал на стопку разорванной бумаги, бережно припрятанную на случай грядущих женских посиделок в скромном конференц-зале. «Да, дорогой! За мной не занимай!», – сглотнула я, перерывая свои запасы. Наши отношения развивались стремительно. Вот уже от цветочно-букетного периода мы перешли к указательно-наказательному! Ой, чувствую, скоро они испортятся!

Среди обрывков была какая-то налоговая ведомость, с печатью. Я скромно осмотрелась по сторонам, понимая, что акция протеста против поднятия налогов превращается в смелый одиночный пикет.

– Я спрашиваю? Ты что там притихла? – произнес подозрительный голос, а у меня по коже пробежали мурашки.

– Эм… Я в облачках ищу… И среди роз смотрю, – надменно отозвалась я, заглядывая в туалетные недра и осторожно залезая брезгливой рукой в мусорное ведро. – Ох уж эти розы! Ну и запах!

– Я жду, – прозвучал металл в голосе, пока я разрывала мусорную корзину, доставая обрезки бумаги, ленточек и сломанные цветы, которые пришлось выбросить.

– Сейчас я посмотрю свои драгоценности, – пренебрежительным голосом произнесла я, вытряхивая мусор на пол и перерывая его с особой тщательность. – Нужно проверить все дары!

Нет, а что? Или пусть все знают, что богиня сидит на полу в маленьком санузле, разрывая мусор? О! А это что у нас! На самом дне корзины лежал снулый и уже подгулявший лещ, который я бережно завернула в…

Ай-я-яй!!! Ой-е-е-ей!!!

В моих руках была почти разорванная на две части бумага, пропитанная рыбьим жиром и благоухающая так, что все коты окрестностей заинтересованно замяукали, принюхиваясь. Она сохранила лишь одно заветное и пока еще читабельное предложение: «Указ его Величества, Императора Эзры…».  Я держала двумя пальцами мокрую и жирную бумажку, часть которой объявила о своей автономии в момент изъятия, шлепнувшись на пол.

– Считаю до трех, – послышался зловещий голос из зеркала. Я бежала в комнату, неся свой клад и брезгливо отворачиваясь. Так! Нужно как-то ее высушить! Я скребла со стены алебастр, посыпая жирные пятна, потом сбегала за пузырьками. В одном из них было какое-то подобие клея, а в другом розовая вода. Ничего! Сейчас будет как новенький!

Я сдула алебастр, понимая, что вид у бумаги не изменился. Как была жирная, так и осталась! Схватив клей, я попыталась склеить два куска, опасливо поглядывая в сторону зеркала, где уже слышалось требовательное и многообещающее «два!». Клей тек на пол, но половинки кое-как держались. Я дула на них, а потом брызгала духами, надеясь о том, что Император помнит о том, что было написано в документе. Клей подсох, а я осторожно погрузила документ в зеркало. Прямо рядом со статуей шлепнулась бумажка.

 Рука в черной перчатке наклонилась, подняла ее, рассматривая. Нет, императорская печать наверняка уже была поплывшей! Я сделала все, что могла…

– Это – не тот документ. Это – черновик, – процедил Император, а я поджала губы. – Ты что? В него рыбу заворачивала?

– Как вы могли такое подумать! – гордо ответила я, глядя на леща и капли клея на юбке. – Это – новые божественные благовония.

– То, что это «вония», я уже понял, – с надменной насмешкой вздохнул Император, отворачиваясь. – Где указ? Я тебя спрашиваю! Чем дольше я здесь стою, тем сильней мое желание положить конец твоему безобразию.

– Мое безобразие вполне неплохо себя чувствует и без вашего конца!– занервничала я, бегая по комнате. – Так что можете его не доставать!

За двадцать пять секунд в моей скромной божественной обители была сделана уборка с намеком на генеральную. Книги стояли на полочках, тряпки и белье лежали в стареньком шкафу, обнаруженном под грудой мусора. Два платья драных и ношенных платья превратились в мусорные мешки.

В отчаянии я полезла рукой под шкаф и нащупала несколько скомканных бумажных шариков. Я развернула один из них, потом второй, а потом третий. Указ что-то там с чем-то там… Две печати! Отлично! Я пыталась разгладить его, но пока что безрезультатно.

Я схватила с полки книги, придавив стопкой указ и усевшись сверху на него. В комнате царил относительный порядок, чего не скажешь про храм, где уже началось какое-то нехорошее движение.

Так, мужик, я не поняла! Еще одна попытка перевернуть священную чашу с какой-то ерундой, и ты узнаешь, что такое любовь зла! Император, влюбленный в козла обязательно войдет в историю!

– Держи свой указ! – я бросила его в зеркало, глядя, как воины по велению руки, обтянутой черной кожаной перчаткой, застыли на местах. В абсолютной тишине, Император склонился, отряхнул бумажку от лепестков, поднял ее и посмотрел на статую. Он молчал, а я слышала нехорошую усмешку в тишине.

– И где же он был? – произнес холодный голос.

– Там, куда я тебя пошлю! – огрызнулась я, стряхивая с себя пыль, ставя книги на полку и переводя дух.

– Надеюсь, что ты помнишь о нашем уговоре. Я дал тебе второй шанс. Еще одного шанса давать не буду! – в тревожной тишине произнес Император, расправляя рукой документ. – У тебя осталось меньше месяца! Я жду.

– Напомни, о чем мы договаривались? – поинтересовалась я, закусывая губу и морщась, как абрикосовая косточка. – Просто у меня столько …эм… дел…

– Ты издеваешься? – резко произнес голос в тишине. – Она не помнит! Уничтожайте храм!

Жрицы ютились за колонной, повторяя: «Ептить! Капец-капец-капец!». Старая жрица закрыла глаза в молитвенном экстазе. «Молю тебя, богиня, пусть в этот раз они все-таки изна…»

– Все-все-все! Вспомнила! Ну конечно помню! – заявила я уверенным голосом, глядя, как жест снова остановил вандалов. Теперь осталось выяснить, что именно я помню.

Рука Императора застыла в воздухе, а солдаты замерли на своих местах. На полу плескалось море лепестков, подмывая черный плащ. В интеллектуальных способностях Императора я не сомневаюсь. Как можно сомневаться в том, чего нет? Ругаться с богиней любви? Ну-ну…

Я терпеливо ждала, когда Его Величество покинет храм, а потом взяла с полки книжку, чтобы вдохновиться перед пакостью. «Его разъярённая вагонетка вошла в темный пушистый туннель сладострастия! Чух-чух! – тяжело дышал Джеймс». Мужик, твой поезд ушел! Если ты издаешь такие звуки, то поверь, тебе пора в депо. Ничего! Сейчас мы сделаем так, что Император от нас отвяжется! Еще и благодарить будет!

– Ближайший козел есть? Я же могу заставить козла влюбиться в другого козла? – поинтересовалась я у зеркала, мечтательно созерцая появившуюся в воображении картинку.

– Вы не имеет власти над Императором. Как бы вы не хотели, он не подвластен магии любви! – уныло затянуло зеркало. – Он бросил вызов богам, уничтожил всех, кроме вас, сумел пойти наперекор судьбе и занять престол. Его судьба принадлежит только ему.