Читать книгу Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова - Кристофер Прист - Страница 6

Сны об Уэссексе
Глава пятая

Оглавление

Комиссаром Дорчестера был мужчина средних лет по имени Питер Боровитин – имя русское, а по крови англичанин в третьем поколении. Перед отъездом из Лондона Хакман постарался разузнать что-нибудь о новом начальстве, но выяснил только одно – Боровитин занял столь высокую должность в региональной комиссии не в силу личных заслуг, а лишь благодаря фамилии. Хотя по распоряжению Советов на руководящие посты должны были назначать исключительно коренных англичан, как слышал Хакман, едва ли не половина нынешних комиссаров имела славянские корни.

Комиссаром, впрочем, Боровитин слыл неплохим и вверенным ему участком – Дорчестерским районом Уэссекса – управлял толково и справедливо.

Собеседование в кабинете Боровитина – светлой полупустой комнате на верхнем этаже здания комиссии, единственным украшением которой был огромный, на полстены, портрет верховного президента, – вышло довольно-таки скомканным. То ли Хакман не произвел впечатления на новое начальство, то ли просто тот был занят… Так или иначе, комиссару явно не терпелось отделаться от посетителя.

Прочитав рекомендательное письмо от главы бюро, Боровитин долго, не меньше минуты, глядел на Хакмана из-под нависших бровей.

Наконец спросил:

– Исследования какого рода вы намерены проводить, мистер Хакман?

– Сперва я планирую поработать с документальными источниками: газетами, местными постановлениями и так далее. Надо понять, как вообще осуществлялось руководство на острове. Затем пообщаюсь с местными жителями. Для этого придется оформить несколько командировок…

Боровитин все еще смотрел на него таким взглядом, что Хакман добавил:

– Или мне запрещено покидать границы города, сэр?

– Не запрещено, только сперва надо получить у меня разрешение. Куда вы планируете съездить?

Для полноты исследований Хакману придется исколесить весь Уэссекс вдоль и поперек, но, если признаться в этом сразу, каждый шаг его начнут строго контролировать, а то и вовсе ограничат передвижения каким-нибудь одним районом.

– Ближайшие несколько месяцев я рассчитываю провести в Дорчестере, – уклончиво ответил он. – Может, в следующем году съезжу в Плимут.

Боровитин кивнул – значит, Хакман выбрал правильный путь. Однако тут комиссар произнес:

– Уж не знаю, что вы надеетесь найти в Дорчестере…

– Здесь все архивы комиссии, сэр. А это главный мой источник… Еще мне хотелось бы побывать в Мэйден-Касле.

– Зачем?

Вопрос прозвучал до того неожиданно, что Хакман утратил бдительность и необдуманно спросил:

– А что, по каким-то причинам мне не стоит туда ездить, сэр?

– Вовсе нет. – Боровитин вновь принялся изучать лежавшее на столе перед ним письмо, словно при первом прочтении мог упустить что-то важное. – Только я не понимаю, что вам там понадобилось.

– Это место имеет историческую ценность.

Боровитин опять на него уставился: с подозрением или безразлично? Хакман продолжил:

– При всем к вам уважении, сэр, напомню, что вы не социолог. С исторической точки зрения, Мэйден-Касл намного важнее Дорчестера. Я уверен, что в годы изоляции от материка крепость играла для Уэссекса очень важную стратегическую роль.

– Для поездок туда вам мое разрешение не требуется, – вынес наконец вердикт Боровитин.

На этот раз Хакмана его пристальный взгляд не смутил. Отстаивая свое желание бывать в Мэйден-Касле, он импровизировал – и, кажется, нащупал правильную дорожку. Беда в том, что истинные его мотивы были гораздо глубже, и он никак не сумел бы их объяснить.

Например, почему ему так хотелось увидеть ту девушку и купить скиммер.

– Так что насчет архивов, сэр? – уточнил Хакман под конец беседы, больше не тушуясь под тяжелым взглядом комиссара. – Вы позволите изучить документы комиссии?

– Вам придется подать официальный запрос. Обратитесь к Мандру.

– Как я понял, архивы в юрисдикции мистера Кро… Ведь это он подписывал документы по моему назначению.

– За все административные вопросы отвечает мистер Мандр.

Вскоре Хакман нашел кабинет, который выделили новому работнику. И кабинет этот совершенно ему не понравился. Пусть он был просторным и без лишнего хлама (предыдущий владелец забрал все личные вещи), однако в нем имелось одно-единственное окно, к тому же под самым потолком: чтобы просто выглянуть наружу, надо залезать на стул. Придется весь день сидеть под стерильным светом флуоресцентных ламп, вдыхать терпкий запах цветов, слышать жужжание насекомых и отвлекаться на топот прохожих, гуляющих по солнечной улице.

Дональд Мандр сам заглянул к нему познакомиться и произвел на Хакмана вполне благоприятное впечатление. Он оказался мужчиной средних лет, с розовой блестящей лысиной, слегка прикрытой пучками волос. Еще он много шутил – правда, наверное, больше затем, чтобы новичок расслабился, – и в немного циничной манере, зато весьма образно описывал заведенные в здешнем подразделении порядки.

– Комиссар Боровитин сказал, что запрос на допуск в архивы надо подавать через вас, – начал Хакман.

– Да, все верно.

– Тогда нельзя ли счесть, что я уже его подал? Хотелось бы поскорее приступить к работе.

– Надо заполнить бланк. Я поищу для вас образец.

Мандр принес себе стул из соседнего кабинета, и тот опасливо скрипнул под его весом.

– А просто от руки написать нельзя? – скорбно уточнил Хакман.

– Правила – без них никуда…

Мандр засмеялся. М-да, чтобы услышать в его словах что-то смешное, придется проработать в этом месте не один год.

– Как я понял, за архивы отвечает мистер Кро?

– Да, я вас с ним потом познакомлю.

Из мечети напротив раздался голос муэдзина. Зычный жутковатый зов напомнил Хакману, как он побывал с визитом в посольстве западных штатов. Там было много странного и непривычного, однако самое сильное впечатление оставила загадочная мусульманская традиция: пять раз в день все население штатов вдруг падало на колени и с молитвой обращалось к востоку. Отчего-то независимая в прошлом Америка вдруг покорно склонила голову: не перед Аллахом, нет, – перед властью нефтяных долларов, которые в итоге оказались сильнее прежней культуры. Мечеть в Дорчестере, как и в других туристических городах, выступала ярким символом этой власти, напоминая англичанам и уэссекцам, что, если их не устраивает социализм, есть и другой выбор.

– Тогда, наверное, мне стоит заглянуть к мистеру Кро? – уныло спросил Хакман.

Мандр крутанулся на стуле.

– Само собой. Пойдемте, заодно покажу вам, что где находится.

К вечеру Хакман вымотался и едва скрывал раздражение. В тягомотине дел мелькнул лишь один светлый момент: когда Кро передал Хакману номенклатуру дел от архива. Впрочем, и та представляла собой лишь беспорядочный набор аббревиатур и цифр, толку от которых пока было немного.

И вот рабочий день наконец закончился, и Хакман, отклонив приглашение Мандра пропустить по стаканчику с новыми коллегами, отправился на долгую прогулку по городу.

Как ни странно, томному настрою Дорчестера в стенах комиссии места не было. Здесь царила та же строгая и унылая атмосфера, что и в административных зданиях Лондона, где свято блюли каждую букву законов и правил, словно в любой момент туда мог пожаловать верховный президент собственной персоной.

И только в фойе, где принимались посетители, можно было вспомнить, что Дорчестер – самый роскошный курорт страны: высокие панорамные окна выходили на зеленую площадь с двумя ресторанчиками, рядом с которыми сидели уличные художники. В помещении всегда было людно, и народ тщательно делили на две очереди. В первой – английские граждане, партийные работники, местные жители и рабочие-иммигранты, которые получали почту, регистрировались в службе занятости, приобретали разрешение на торговлю; в общем, впустую тратили время, чтобы исполнить очередное бестолковое требование бюрократов. В другом окошке подавали документы на материковую визу иностранные туристы, ярко выделяющиеся в толпе своими нарядами и вальяжными манерами.

Хакман задержался было на выходе посмотреть на обычную для комиссии суету, однако панорамный вид из окна манил его куда сильнее.

Дэвид прошел через весь центр города к Паундбери-Кэмп на севере и долго стоял там, глядя, как крохотные яхты из Чарминстера протискиваются сквозь узкий пролив. В Чарминстере, в отличие от соседнего мегаполиса, где жили люди всех национальностей, располагались исключительно государственные отели и виллы для отдыхающих англичан, которым не было места в полном крамолы и разврата Дорчестере.

Оглядываясь на Дорчестер, Хакман вдруг вспомнил, каким этот город изображался на старых картинах. Все прежние здания оказались разрушены, а с ними исчезло и любое напоминание о прошлом. Если какие дома и устояли после землетрясения, их смыло потом при наводнении. Нынешний Дорчестер строился уже не столько красивым, сколько крепким и удобным. И пусть в этих краях лет сорок не замечали подземных толчков, по закону каждое возводящееся сооружение должно было выдержать землетрясение в шесть баллов по шкале Рихтера и при этом вписаться в архитектуру города. Усиленные бетонные и стальные конструкции прятали под гипсом, штукатуркой и побелкой; вездесущие балкончики и террасы с видом на море украшали кованой филигранью, сосновыми панелями и обязательно засаживали цветами; окна ставили из закаленного стекла, а мощеные улочки хоть и выглядели узкими, на самом деле запросто могли вместить фургоны спецслужб.

Даже мечети, чьи купола и минареты торчали по всему городу, при землетрясении разве что потрескались бы.

Вдалеке бахнула пушка, и Хакман сел прямиком в сухую траву, дожидаясь прилива. Здесь бухта была глубже, чем возле Дорчестера, и когда минут через двадцать подоспела волна, высотой она оказалась не более полуметра. Даже самые мелкие суденышки разве что немного закачались на ряби; донеслись радостные вопли детей.

Эта волна была лишь отзвуком громадного вала, который поднимался в Бландфортском проливе, однако Хакман все равно вспомнил о своем намерении купить скиммер, и пока волны плескались о берег, заползая все выше, задумался, хватит ли ему решимости уже завтра вечером попытаться оседлать бландфортскую волну.

Правда, ночью, когда Хакман лежал в своем номере, думал он не о скиммере, а о Мэйден-Касле и той женщине, которая все время отводила взгляд.

Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

Подняться наверх