Читать книгу Звериное начало. Том II - Ксен Крас - Страница 3

– Ты не можешь обвинять во всем Рэ, она не отвечала за себя тогда, – вступился Нэ за сестру, как обычно.

– Ее происхождение не может оправдывать ее вечно, – отрезал предводитель, и для того, чтобы придать своим словам значимости взмахнул руками, – Мне жаль, что я не могу облегчить твою жизнь, Рэ, но твоя первоочередная обязанность – научиться контролировать себя. Ты должна понять, как находить общий язык со зверем или когда-нибудь твои вспышки ярости приведут к печальным последствия. Я не хочу, чтобы ты пострадала, чтобы ты лишилась семьи, Общины, всего того, к чему ты привыкла.

Перевертыш очень хотела верить вожаку, но не могла. В последнее время происходило слишком много всего, одно событие быстро сменялось другим, не хватало времени поскорбеть об утрате брата или обдумать, что произошло в Приустье. Снова бегство, снова долгий путь, новые задания, утомительное исцеление, очередные неотрекающиеся, и весь этот коктейль еще и щедро приправлен бесконечными пустыми разговорами ни о чем. То есть беседы, может, и были нужны, вот только ни к чему толковому они не приводили. Эйэ избегал разговоров, а прежде, чем получить ответы, нужно было хотя бы сформулировать соответствующие вопросы. Но хотелось ли на самом деле получать эти ответы?

Привычный мир рушился, и Рэ не могла доверять даже самой себе. Никогда ранее подобных проблем с самоконтролем, за исключением полнолуний, у нее не возникало. Пусть на это и повлияли темные силы, легче от осознания ничуть не становилось. Недостаточное оправдание.

Подчинив свои инстинкты однажды, полукровка надеялась совладать с ними снова, однако в этот раз все оказалось значительно сложнее. Привычные методы не работали, зверь рвался наружу столь сильно, словно она вернулась в детство или ее заразили. Подобное состояние встречалось у грязных перевертышей поначалу на протяжении всех дней. После первых полнолуний, особенно после того, как им поясняли, что и как делать, они обучались смирению. У Рэйары же звериная сущность отступать не хотела.

– Я понимаю… – едва узнавая собственный голос, прохрипела женщина. Кашлянула, чтобы комок перестал давить на голосовые связки, – Может, безопаснее будет, если я покину вас?

– Нет-нет-нет! Ты не можешь от нас уйти, мы нужны тебе, а ты нам, – Наэм тут же схватил Рэ за руку, как будто она могла без этого раствориться в воздухе или моментально убежать, – Я не могу отпустить тебя. Никто из нас не отпустит, я прав? Ведь прав?

– Одиночество – не лучший выход, тебе может стать только хуже, – заметил Таэль. Он постоянно выступал за то, чтобы отдать Рэ на растерзание Верхушке, твердил, что не желает жить бок о бок с чудовищем, подшучивал над женщиной и всячески пытался уколоть ее, а тут решил выступить на стороне сестры. Скорее всего, это была плата за поддержку несколькими минутам ранее. Если нет, то стоило признать, что шпион сильно изменился в лучшую сторону. Наверное, хоть полукровка и ворчала сама на себя за это, но стоило признаться – по Таэлю она бы тоже скучала.

– Я тоже не вижу смысла в твоем уходе, – согласился Фэ, – Если мы не пойдем с тобой, то будем уродами, а если пойдем – то что это за одиночество?

– Бегство – выход, – неожиданно возразил Алорэ. Природник уже открыл рот, чтобы наругать брата, но тот чуть поднял руку, таким образом он и привлекал внимание, и просил помолчать, – Отличный выход, но только тогда, когда ты бежишь из города или от тех, кто тебя обижает, принуждает, унижает… От самой себя ты не убежишь, как бы ни старалась. От нас тебе тоже не скрыться. Куда бы ты ни пошла, чего бы ни натворила и ни сказала, мы отправимся за тобой. Что бы все мы ни делали, как бы ни ругались и ни спорили, какие бы задания нам ни давали, мы не оставим тебя. Будем прятаться, неумело следить, но не оставим. Смирись, наконец, что ты не одна. И ты, Эйэ, тоже. Ты выкручиваешься, придумываешь. как оправдаться перед Общиной, что им сказать и все это – не посвящая нас и в гордом одиночестве. Мы можем помочь. Подумать, посоветовать, что-то исправить в твоих речах. Вы жалуетесь, что мы не действуем как одна команда. Команды не будет, пока мы не начнем доверять друг другу по-настоящему.

– С Рэ мы разобрались, и она никуда от нас не сбежит, – выступил Наэм после короткой паузы, во время которой Эйэ только кивнул, – Теперь давайте решать и другие моменты. Кто-то на кого-то зол? Наши цели отличаются, так было всегда, и я не вижу в этом ничего плохого, а вот то, что мы друг другу не доверяем, мешает. Я согласен, что так больше нельзя. Итак, Эйэ…

Рэйара шумно выдохнула, ей не нравилось, к чему начинал вести разговор древесный волшебник. Чтобы не участвовать в этом, женщина с удовольствием бы сменила облик, вот только ей этого делать не позволяли. Конечно! Вдруг из-за одной трансформации Рэ снова выйдет из себя, начнет убивать каждого встречного и обязательно навлечет неприятности.

Любая эмоция легко выводила из хрупкого равновесия животную составляющую и тело реагировало на это в мгновение ока. Отвары перестали помогать, ночи становились самым тяжелым испытанием, особенно после долгого и наполненного событиями дня. Регулярные нападения не прибавляли уверенности и тоже нервировали перевертыша. Эйэ наверняка опасался и потому старался контактировать как можно меньше, зато природник, почувствовавший слабину в предводителе и растерянность сестры, перестал стесняться.

Раньше Рэ думала, что если Эйэ станет оказывать ей знаки внимания, она будет счастлива, но в последние дни общество спокойного и флегматичного Алорэ нравилось ей куда больше возможной эмоциональной встряски из-за любовных отношений. Покой – вот что требовалось на самом деле.

– Помнишь наш разговор на барже перед тем, как нам помешали? – продолжал Наэм, – Потом у нас все время не получалось продолжить, но сейчас мы решили открыть все карты, верно? Теперь-то ты поведаешь нам то, что не открывал раньше? Ты помнишь мой вопрос, Эйэ?

– Помню. Ты хочешь знать не использую ли я вас. Я думаю, что использую, – Рэ обижено выпятила губу, совсем как ребенок. На ее лбу проступила шерсть, а нос потемнел. Алорэ похлопал ее по плечу, и женщина поборола приступ, – Я хочу, чтобы вы были на моей стороне. Чтобы в случае чего вы выступили за меня, сражались за меня и прикрывали меня. У меня есть те, с кем я хочу поквитаться, в том числе и за смерть Жужа. Они находятся во Вратах, не все, но некоторые, поэтому да, я продолжу использовать вас, если смогу. Что же касается твоего ухода, Рэ, то я тоже считаю, что это излишне. Я понимаю, что тебе страшно идти в Морские Врата…

– Это самоубийство для нее! – тут же согласился Наэм, – Перевертыш в городе, где ненавидят всех перевертышей только за их происхождение. Она не контролирует себя и может пострадать в первые же дни.

– А может научиться управлять собой. Стимул появится. В лесу не страшно открывать себя. – хмыкнул Эйэ, – Во Вратах есть хороший друид, он уже встречался с подобными явлениями, насколько я помню. Он может помочь Рэ не только держать себя в руках, но и раскрываться в полной мере, полностью контролируя ситуацию. Если он никуда не перебрался, я свяжусь с ним. Думаю, он не откажет.

– Ты не только многое скрываешь, Эйэ… Мне это не нравится. Ты ведешь себя слишком… Слишком, – теперь подала голос уже женщина. Она выпрямилась и лекарь тоже, чтобы продолжать обнимать ее за плечи. Это и правда успокаивало, – Иногда мне кажется, что ты знаешь все наперед, но не хочешь делиться, а иногда – что ты придумываешь на ходу. Мне не нравится, что я не понимаю всего. Ты можешь доверять нам и рассказывать обо всем. И о своих планах и желаниях тоже.

– Я не говорю вам не потому, что не доверяю, а потому, что боюсь, что вы воспримите их не так или осудите меня. А еще потому, что я не хочу вот таких бесконечных разговоров. Во Вратах нам придется много разговаривать, убеждать, проявлять себя, я готов к этому, но рассчитывал отдохнуть. Вы же предпочитаете тут же бросаться обсуждать каждый момент, даже когда требуется действовать. Вот и сейчас мы попросту тратим время. Почему? Зачем мы собрались и десятый раз возвращаемся к одной и той же теме.

– Потому, что Таэль правильно сказал. Мы все с разными целями и вопросами друг к другу, – заступилась за шпиона-свэта полукровка, – Нам будет очень тяжело так жить среди врагов.

– Среди врагов нам, как раз-таки, комфортно. Мы ни разу не ссорились и не спорили во время бед или сражений, зато в мирное время не находим для себя иных развлечений. Нет-нет, я понимаю, что ты имела в виду, Рэ. Я согласен с тобой и с Тэ, цели у нас разные, желания отличаются, но так было всегда. Я готов рассказывать вам, что мы делаем и зачем, чтобы вы чувствовали себя спокойнее, но вам придется напоминать мне, когда именно рассказывать и что. Вам явно не очень интересны цели Общины и способы их достижения. Надеюсь, теперь вы успокоились, и мы можем продолжить путь? Пока на нас снова никто не напал. Или вы хотите потратить еще времени на болтовню?

– Нет, уже темнеет, нам и правда следует добраться до города. Во Вратах нам будет когда поговорить, – миролюбиво согласился Фэйэн. Он был готов соглашаться со многим и с удовольствием проголосовал бы за то, чтобы его учителя линий раз не сердили и не трогали. Злой, взвинченный и нервный свэт-заклинатель ничему не желал обучать, зато постоянно комментировал, понукал и сомневался в способностях избранного в последователи. Фэ не нравилось снова и снова доказывать, что он в состоянии справиться с чем-то сложнее простых фокусов и ждать, когда же наличие способного времени и желания передавать знания совпадут.

– Времени будет немного, – предупредил Эйэ, – Впрочем, как и всегда. Прежде, чем мы отправимся я хочу знать – сможете ли вы мне доверять. Это очень важно для меня и для тех дел, что ждут нас. Сможете ли вы заставить себя делать то, что я скажу? Тогда, когда я скажу. Сможете ли довериться и не задавать вопросов, если дело будет срочным?

– Да, – тут же, не особо задумываясь, ответила полукровка.

– Да, – привычно кивнул Фэ, а Алорэ молча улыбнулся, поддерживая таким образом ответ.

– Думаю, да, – согласился Таэль. Только Наэм некоторое время молчал. Он смотрел то на Эйэ, то на Рэйару и думал; не сложно было догадаться, о чем.

– Наверное, – наконец выдавил он, – Но я не знаю, изменится ли это с течением времени. Я попробую понять тебя.

– Благодарю. А теперь давайте, наконец, доберемся до Врат. У меня не очень хорошее предчувствие, думаю, ночью на нас могут снова напасть, и туман с болот начинает подниматься. Это не лучшее место для ночлега.

Заклинатель снова отправился к площадке расставлять кристаллы. Порой Рэйара удивлялась сколько всего на самом деле умеет Эйэ, а иногда ее посещали мысли, как сейчас, что, несмотря на мощь, предводитель очень зависим от своих рун, камней, кристаллов, порошков, слов и движений. В то же время как зубы не дают осечек, не требуют никаких дополнительных компонентов и понятны в использовании, волшебникам приходится усиливать свои заклятия и перенаправлять энергию из предметов, пропуская через себя.

Как работает магия, Рэ не знала раньше, но братья поведали ей обо всем, о чем только могли. Женщина не разобралась и в сотой части, но некоторые вещи стали для нее понятнее. В том числе и способы борьбы с заклинателями, если таковые встретятся на пути. Лишить врагов их способностей, большей части, довольно легко. А если вырвать им язык или оторвать руки, то они и вовсе почти ничего не смогут, кроме простеньких заклинаний. Скорее всего с оторванными руками враги и вовсе долго не проживут, но все равно это вселяло уверенность.

Кристаллы снова стояли на своих местах и Эйэ повернулся спиной к компании. Он заводил руками в воздухе, выгибая пальцы, а после схватился за ничто́ и с усилием стал раздвигать его. В центре площадки появился овал, в котором прозрачный обычно воздух выглядел ребристым и покрытым фиолетовой дымкой. Рэ знала, что если встать под определенным углом, то получится рассмотреть дыру в пространстве, а через нее помещение или место, в которое собираешься перемещаться. Дважды она находила нужную точку, а в этот раз никак не удавалось.

– Мне приятно, что вы любуетесь моими способностями, но держать порталы для других тяжеловато, – на лбу свэта выступило несколько капель пота. Одна медленно-медленно скатывалась вниз.

Фэйэн безропотно шагнул вперед, он уже научился перемещать себя на небольшие расстояния, обычно не более трехсот шагов, и в полной мере прочувствовал на собственной шкуре, насколько может быть сложно учителю. Рэйара заметалась, когда пришла ее очередь, чего делать было категорически нельзя. В портал жизненно необходимо ступать с определенной целью, шагать только вперед и желательно ни о чем не думая. Магия нередко пугала полукровку, а город, в котором ненавидят перевертышей – и подавно.

– Эйэ, Рэ нервничает. У нее снова вырос хвост. Сейчас это совсем не к добру…

Слова Нэ заставили полукровку вздрогнуть и мотнуть хвостом. Появляться в таком виде опасно! Женщина перепугалась пуще прежнего, едва успев наполовину пройти через окно в пространстве, она начала пятиться назад.

– Рэ, не мечись, нет, не отступай! – крикнул предводитель отряда.

Рэйара успела обернуться, протянуть к нему руку, надеясь, что мужчина вытащит ее. Что бы она сама и братья не говорили, но в любой подобной ситуации, когда женщина ничего не понимала и боялась, она искала поддержки у предводителя. Верила, что он справится, и снова и снова будет спасать сестру. Эйэ что-то говорил, но его голос прерывался и полукровка никак не могла разобрать.

– Не… Ищи… Мы… Бойся… Контроль…

Фиолетовая вспышка на секунду ослепила Рэйару, и портал, в котором она слишком долго находилась, с силой вытолкнул ее из себя.

***

Как кожа пытается вытолкнуть мелкую занозу, портал отторгал совершенно неспособную к магии женщину – полукровка, хоть в нее и вкладывали время и силы, никак не могла освоить простейшие вещи. Что-то, несомненно, начало получаться, но это была не ее заслуга, а труд Эйэ. Пожалуй, при желании и должном количестве времени, заклинатель сумел бы обучить даже камень или ком земли. Скорее всего, они продвигались бы по пути магии быстрее, чем перевертыш.

Рэйаре повезло, она оказалась на крыше какой-то лавки, или, вернее, в полуметре от выступающего козырька. Хорошо, что плоского и без острых элементов. Приземление не было особенно болезненным, спуститься женщина тоже сумела без проблем и, уже оказавшись на земле, отдышалась, прокручивая в голове то, что произошло. В какой-то момент ей захотелось заплакать от радости – совсем немного, и она могла бы застрять в этой крыше или в самой стене, а могла и транспортироваться не целиком, а по частям.

Боль в руке отрезвила перевертыша, как только страх чуть отступил. Все же глупое поведение отразилось на состоянии – большая рваная рана красовалась от самой кисти до плеча! В ней виднелись кости, а значит, уже не так плохо, как могло бы быть. Восстановиться после такого ранения не сложно, тем более со снадобьями Алорэ. Лекарь словно предчувствовал беду и наварил своих чудодейственных отваров в последнюю ночь. Большую их часть Ал вручил Рэйаре, вероятно потому, что она чаще других попадала в неприятности.

Женщина почесала руку рядом с дыркой, поморщилась и огляделась. Здание, которое она приняла за лавку и правда таковой являлось. Впрочем, оно могло бы быть и трактиром. Вывеска «Брюхо-набивуха» не очень помогала идентифицировать заведение. Кто знал, что за фантазия у его хозяев? Может, это приятное место с сытным обедом, а может – кузня, где делают мечи или обитель мастера-лучника? Набить брюхо стрелами или кинжалами до отказа тоже можно.

Заколоченные досками окна, тяжелая дверь, отсутствие освещения, разбитые глиняные кувшины у порога и, кажется, чья-то кровь на ступенях совсем не радовали. Полукровка против воли принюхалась, это давно стало привычкой, порой, спасающей жизнь – она не ошиблась, пахло кровью и другими жидкостями из человеческого организма.

Рэ с силой почесала нос.

Надо было уходить от неприятного места куда подальше, вот только куда? Улица вокруг выглядела ничуть не лучше. Рэ не нравились понатыканные всюду деревянные домики в один, два или три этажа, лишь некоторые из которых были окружены остатками забора, и лишь один целым, приличным, сделанным из толстых досок, с выломанной с мясом калиткой, которая лежала посереди дороги. Кровавые следы, ведущие то ли из дома, то ли к нему, отсутствие света и поскрипывающая от порывов ветра поломанная дверь, чудом удержавшаяся на петлях, прельщали еще меньше. Грязные вывески, огромная лужа посередине узкой дороги, совсем рядом с калиткой, полудохлые лошади, тянущие повозки, на козлах которых восседали представители самых разных народов, одетые в весьма потрепанные жизнью и временем одежды… Перевертыш уже видела подобное и прекрасно понимала, куда попала – в этом месте проживали нищие. Если портал не отправил ее в какой-то другой город, то сейчас она находится либо в Загородье, либо в Нижнем городе.

Вытащив из сумки пузырек с желтовато-розовой жидкостью, Рэ встряхнула его и поспешно вылила на руку. Рана постепенно переставала болеть, благодаря стараниям Алорэ кровь остановится, и дыра в теле, неминуемо в другом случае превратившаяся бы в уродливый толстый витиеватый шрам, теперь заживет без последствий и в разы быстрее.

– Ты чего здесь ошиваешься? – дверь в таверну-кузню приоткрылась и из нее высунулась лысая голова здоровяка. На потомка калнса он совершенно не походил, в нем прослеживались черты тилтсов, особенно тех, что проживали на востоке – больших, совершенно безволосых, с макушками покрытыми мелкими чешуйками. У выглянувшего имелся характерный закругленный нос, выпирающая нижняя челюсть и торчащие из нее крупные чуть закругленные зубы. Они были слишком мелкими для клыков, но давали еще больше сходства с потенциальными родственниками.

Массивные руки, спина и ноги, а Рэ даже со своего места видела, с чем может столкнуться, со слишком маленькой для тела головой смотрелась нелепо. Вытянутые верхние конечности, которые в опущенном виде должны были достигать колен, оканчивались толстыми пальцами с нестриженными желтыми ногтями и представляли куда большую угрозу, чем зубы или оружие. Тилтсы умели хватать своих жертв очень крепко, считалось, что пока лишь единицам удавалось спастись, а под ногтями многие годы перегнивали частички тел, пищи, ряски и прочего, превращая любую царапину в гнойную язву. Особенности Тилтсов позволяли усиливать эффект, добиваясь действия как от трупного яда, но со значительно более быстрым концом. Некоторые особенные представители народа, обитающие, как говорили, далеко за лесами, на юге, поедали грибы из-за которых получали возможность выдыхать какой-то сильный дурман. Он помогал обездвижить жертв.

Конечно, вышибала из трактира мог не иметь подобного оружия, а если яд и содержался под ногтями, то был способен лишь ранить и попортить здоровье, а не убить в считанные часы или, того хуже, минуты. Желания проверять догадки, тем не менее, у Рэ не было. Тем более, когда Алорэ неизвестно где и не подоспеет на помощь.

– Ничего. Я уже ухожу, – пообещала Рэ и отступила. Кожа на конечности уже начала стягиваться, плоть нарастать и кость в одном месте, у самого плеча, перестала проглядываться. Поморщившись, женщина спрятала руку под плащ.

– Ух ты, девка! Ахар, здесь девка не нашенская. Из вышегородских или этих, любителей на траве спать. Из приключенцев, – родственник тилтсов втянул несоразмерную лысую голову в помещение. Рэ развернулась, чтобы уйти, но тут дверь распахнулась, и вышибала предстал перед ней во всей красе. Кто-то, еще и не один, поспешно шел к приятелю и вот-вот должен был появиться за его спиной. В компании подобных особей скорее всего развлекались похожие на них.

– Девка – это хорошо, – довольно сообщил хриплый голос неизвестного.

– Эй, ледя, иди к нам. Ты ж потерялась мы тебе поможем дом найти, – сменил гнев на милость полу-тилтс. Лучше бы он продолжал быть грубым.

Рэйара покачала головой. Она накинула на голову капюшон и поспешила прочь от опасного дома. Вышибала последовал за ней, уговаривая вернуться в тепло и уют, но после третьего поворота отстал и более не сумел ее нагнать. Пока перевертыш мельтешила туда-сюда, пока она искала как сбежать от преследователя, ей повезло натолкнуться на широкую, относительно других путей, дорогу, которая заканчивалась крепкими металлическими воротами в высокой каменной стене, по которой сновали охранники с луками. Проход оказался закрыт, и заперт вдобавок массивными цепями.

Очередь из бедняков или не особо хорошо выглядящих представителей среднего класса, желающих пройти через проход, разбредалась во все стороны. Время вышло и охранники, лениво зевая и почти что засыпая, упираясь на свои копья и друг на друга, наблюдали за народом. Никто не стремился попытаться протиснуться в следующую часть города, хотя защитников, на первый взгляд, было совсем немного. Скорее всего, смени Рэ облик, она б справилась и с ними, и со всеми, кто торчал наверху, и с их подмогой. Жаль, что во Вратах открывать себя еще опаснее, чем в любом другом городе. Из-за давней истории, после которой в жителях неизменно взращивали ненависть к перевертышам и почти что с пеленок учили, что следует делать, если такой вдруг затесался, принимать звериное обличие явно не стоило.

Эйэ во время пути посвятил Рэ, что у горожан есть свои способы определять перевертышей, кроме тех случаев, когда те принимают полностью звериный облик. Именно по этой причине в городе, а также вокруг него, истребляли всех котов, собак и, особенно, змей. Никакие бродячие трюкачи с ручными медведями или птицами не пропускались даже в Нижний город, и, насколько это было возможно, в Загородье. Впрочем, туда артисты и сами не стремились.

Домашних птиц, свиней, лошадей и прочую живность проверяли серебреными иглами. На них стояли руны усиления восприимчивости. Обычному зверю они были, в принципе, безопасны и почти безболезненны, зато у перевертышей вызывали чудовищную жгучую боль, место укола краснело или синело, набухало и начинало чесаться. Одного только проявления подобного хватало, чтобы начать подозревать прошедшего процедуру в принадлежности ко враждебному народу. Обычно никто из потенциальных зверолюдов не переживал допросов и даже в случае смерти признавался виновным во всех злодеяниях. Если во Вратах случались эпидемии, массовые убийства или иные беды и это совпадало с появлением перевертыша, то несчастья тут же списывали на чудовище. Очень удобно, чтобы не искать истинных причин.

– Хорошего… – Рэ улыбнулась мужчинам из охраны и задумалась, какое время суток лучше выбрать, – вечера. Мне пройти надо. Дальше, в город.

– Всем надо, – согласился молодой охранник с пышными усами, – Но только не сегодня уже. Завтра приходи.

– Мне завтра уже поздно будет, мне сегодня надо, – Рэ медленно переводила взгляд с одного стражника на другого. У самых дверей стояло еще трое, а наверху виднелось четверо лучников. Есть ли подмога по ту сторону ворот, она не знала, сколькие еще могут быть наверху – тоже. Ввязываться в драку, когда исход непредсказуем, а когти и зубы недоступны, опасно. Тем более с такой рукой.

– Это сегодня уже поздно, а завра – в самый раз, – парировал второй собеседник, на десять лет постарше. Его кустистые брови с несколькими серебристыми ниточками перетягивали на себя все внимание.

– Я не могу здесь оставаться, мне… Мне некуда здесь идти. Я случайно сюда вышла и должна попасть обратно, к семье, – Рэ решила сменить тактику. Этих, уже многое повидавших на своем веку мужчин вынудить натиском точно не получится, зато вполне можно попробовать убедить при помощи правды или полуправды, а если не выйдет, то последовать совету Фэйэна и подключить слезы. Заплакать, конечно, женщина вряд ли сумеет, но изобразить на лице скорбь или страх – может попробовать.

– Не помню, чтобы ты сегодня через ворота проходила, – усомнился усатый. Рэ едва сдержалась, чтобы не нарычать на него, так как у второго охранника лицо разгладилось, и он явно начал проявлять сочувствие.

– А я не через эти проходила. Здесь же не одни ворота, – схватилась на полученные от свэтов познания женщина.

– Через какие?

– Да не помню я. Через большие, стена каменная, двери вот такие, – Рэ расставила руки. Ее конечность с внушительной дырой показалась из-под плаща. Конечно, на нее обратили внимание. Мужчины переглянулись. Поспешно убирать руку за спину было уже поздно.

– Вот это да-а-а… – протянул старший из стражников, – Это кто ж тебя так? К лекарю тебе надо, как можно скорее.

– Я б с радостью к лекарю, вот только хорошие только там, – Рэ ткнула пальцем здоровой руки за спины мужчинам, – А вы меня не пускаете.

– Кто тебя ранил? – повторил вопрос своего товарища второй собеседник.

– Человек какой-то, он со мной сделать всякое хотел. Я стала кричать, защищаться, он меня порезал и убежал.

– Хорошо он тебя резанул, всю руку распорол. И как ты ходишь, не вопя от боли? Даже не поморщилась за весь разговор, – не унимался доставучий усатый. Рэ не удивилась бы если узнала, что он подрабатывает пытками в тюрьме.

– У меня зелье было с собой, оно помогло. И боль унялась, и заживать быстро будет.

– А откуда оно у тебя?

– Брат дал, переживал, что со мной что-то случится может.

– То есть ты знала, что в неприятности попадешь? А зачем шла тогда сюда? Приключений хотелось поискать?

– Ничего мне не хотелось искать! Нет, я сюда шла потому… Потому, что мне дело надо было делать.

– Какое? – усач продолжал допрос в то время, как его приятель только переводил взгляд с женщины на друга, хмурился и молчал.

– Важное! Почему столько вопросов? Я не сделала ничего плохого, только пройти хотела и все.

– Подозрительная ты личность. Через какие ты ворота проходила? Через зеленые, синие или белые?

– Не помню я, я на цвет внимания не обращала… – оба стражника уставились на Рэйару, и она почувствовала, что нервничает все сильнее. Хуже всего было то, что женщина начинала в самом деле сердиться, и это не могло привести ни к чему хорошему. Можно попробовать угадать, не так уж и сложно, – Кажется, через зеленые, но не уверена.

– У нас нет зеленых ворот, – усмехнулся усатый.

– Значит, через синие. Я цвета могу путать.

– И синих тоже нет.

– Да? Ладно, я все равно не понимаю сути. Нет ворот таких и нет, я же говорю, что цвета плохо запоминаю.

– А ты где живешь с семьей? Судя по твоему виду, ты не бедствуешь. Плащик у тебя неплохой, оружие получше, чем у нас будет, деньги на зелья всякие интересные есть. Да-да, брат дал… Значится, есть у него на травки и склянки лишнее. Вот у тебя есть на такие заживляющие зелья деньги? – поинтересовался молодой у приятеля.

– Нет, только тем, что нам выдают, и пользуюсь. Если вдруг чего лишнего потратим, зелья выпьем или еще чего, за все отчитываться надо. А положение дамы и правда вызывает много вопросов. Как и то, зачем она здесь.

– Мы только приехали и остановились в Средоточие. Мне туда и надо. Моя семья очень волнуется, вы можете проводить меня и убедиться, что я не вру. Я и правда не бедствую, меня семья содержит, не скажу, что мы богаты, но не голодаем и можем себя обеспечить оружием. Оно же мне чтобы защищаться нужно!

– Ты посмотри, и зелья у нее, и защищаться ей нужно. Очень интересная потерянная у нас.

– Да уж. Средоточье? Не хочу тебя расстраивать, но ты все равно сейчас туда не попадешь. Ворота закрыты на ночь, только после рассвета откроются. Даже если мы тебя пропустим, стража дальше не позволит тебе пройти.

– Я там уже как-нибудь разберусь.

Поясница зачесалась, а это был верный признак того, что хвост норовит выбраться наружу и добавить неприятностей. Рэ завела руку за спину, чтобы в случае чего быстро спрятать его в штаны. Отвлекаться в такие моменты тоже помогало, и она с силой ущипнула себя за бок. На время неприятные ощущения прекратились.

Глупая ошибка и неразумное поведение перенесли ее даже не в Нижний город, а в Загородье. От этого стало не по себе еще больше. Таэль и Фэйэн, перебивая друг друга, с жаром вещали сестре, как страшно может быть в этой части города, которая тянется почти столько же, сколько и остальные вместе взятые. Кражи, убийства, изнасилования, поедание себе подобных, постоянные стычки хозяев разных районов, нападения со стороны лесов, буйные путешественники, изгои, которым нет места в других частях, подсевшие на определенные и весьма неполезные зелья представители самых разных народов – все это имелось в Загородье. И еще больше.

Рэ принюхалась. Мало того, что вокруг стало совсем темно, что ничуть не улучшало положения, так еще и запахи сбивали с толку. Много разных ароматов, в большинстве своем, довольно неприятных, сливались в один сплошной клубок. Распутывать его не то, что бы очень сложно, но пока не имело совершенно никакого смысла.

Поскольку охранники с сомнением покачали головами и предпочли игнорировать просьбы женщины, Рэ сунула здоровую руку в поясную сумку, там у нее лежал небольшой кошель с монетами. Второй, на веревке, был спрятан под рубахой. Выудив на ощупь пригоршню, медь и серебро вперемешку, перевертыш вытащила руку, сжатую в кулак.

– Я могу заплатить вам, чтобы пройти. Говорила же, я не очень-то бедствую.

– Мы не станем противиться, если нам платят, – хмыкнул усатый. Второй охранник пихнул его в бок, но получил за это только быстрый и хлесткий взгляд. Похоже, в этой паре решал все молодой. Он протянул руки и Рэ высыпала в них монеты, большая часть которых оказалась серебренными. Хорошо, что гладкие монеты, пока не имели заусенцев, не могли причинить никакого вреда. Но Рэ все равно их не очень любила и неохотно брала сдачу в лавках.

Мужчина поспешно повернулся боком, скрываясь от взглядов товарищей на стене и сунул руку под рубаху. Вероятно, там у него хранились все подобные подношения.

– Теперь я могу пройти? Этого достаточно?

– А у тебя есть еще? – усмешка человека не понравилась полукровке, и она покачала головой, – Жаль. Но пройти ты не можешь, я же уже говорил – ворота закрыты.

– Но я вам заплатила!

– Конечно, за всю ту информацию, что мы тебе дали. А еще за приятную беседу. Уходи отсюда по-хорошему, а не то можешь пожалеть. Стоять нам здесь скучно, не хватает развлечений, а если какая-то девка пропадет в Загородье, никто и не удивится. По-хорошему предупреждаю, иди. Сними комнату, поспи там до утра, а потом приходи, все ворота откроются. Придешь к брату, он тебе еще монет насыплет, не горюй.

Уходить Рэйаре пришлось, но не потому, что она боялась расправы со стороны стражников, а потому, что звериная натура, стоило ей разозлиться, снова попыталась взять власть. Накинув капюшон, Рэ, не прощаясь, побежала в сторону домов, надеясь скрыться от глаз и немного успокоиться. Алорэ обучал ее справляться с приступами ярости, его старания были ненапрасными, однако держаться, глядя на свинью, бесцеремонно обокравшую ее, женщина не могла.

Привалившись спиной к одному из домов, Рэ шумно задышала, считая про себя до десяти и обратно. Она закрыла лицо руками, чтобы случайный прохожий не заметил шерсть. Та пробивалась сквозь пальцы, но в неосвещенном городе мало кто сумел бы заметить, что что-то не так. А если бы и заметил, то списал на свою мнительность, крепкую выпивку или странное стечение обстоятельств и плохое освещение.

Хвост под плащом мелко подрагивал, пока Рэ злилась и разрывалась между желаниями побить землю, покричать и прийти в себя и последовать совету с комнатой. У нее хватит на хорошее спальное место, плотный ужин, свечи, чтобы не было страшно находиться в темноте – она не боялась темноты с самого детства, но сейчас, в одиночестве и в жутком месте, темные помещения нервировали. Рэ представила, каково ей будет, дрожа, напряженно вслушиваться в любой шорох. Может, стоит дать пару монет вышибалам, чтобы те присмотрели за ее покоем?

Поднявшись спустя довольно продолжительное время и не совсем по своей воле, Рэ задрала голову. Прямо над ней в окне второго этажа весьма громко ругались какие-то мужчины. После криков о том, что надо бы отложить ножи и мирно разрешить конфликт, полукровка поняла – пора уходить. Для полного счастья ей не хватало только ввязаться в неприятности, стать свидетелем кровопролития и отыскать себе первых недругов.

Один постоялый двор не понравился Рэйаре наличием очень уж большого количества посетителей, второй не угодил хозяевами, они выглядели опаснее, чем шатающиеся по улицам бедняки. Женщина решила отправиться дальше, надеясь отыскать подходящее жилище, но ее внимание привлекли тени, которые она замечала уже не первый раз. Ей не показалось! За ней кто-то неотступно следовал от самых ворот…

Полукровка вильнула, прячась от преследователей, затем свернула еще дважды, но тени никуда не делись. Они продолжали идти по пятам, выныривали из улочек и исчезали в них. Перевертыша было не обмануть – она чувствовала запахи, незнакомые, но настойчивые.

За Рэйарой кто-то упрямо следил.