Читать книгу Чёрный ферзь. Белый ферзь. В сердце шахматной доски. Книга 1 - Ксен Крас - Страница 1

Порой у каждого случаются плохие дни.

Отвратительные, скучные, тянущиеся, утомительно-отвратительные дни. Или напротив переполненные таким количеством мелких неприятностей и событий, складывающихся в единое бесконечное полотно, навязчиво укрывающее с головой, что не получается найти выход из этой трясины. Работа, семья, друзья, недовольное руководство, озлобленные люди на остановке и в транспорте, глупая соседская псина, подкарауливающая в кустах, чтобы посильнее напугать, подвыпивший сосед, не понимающий, что он не лучший собеседник, мутное пасмурное небо, дожди, лужи по колено… Знакомо, не так ли?

В такие моменты единственное, чего хочется – спрятаться ото всех, чтобы не трогали. Или сорваться на того, кто окажется в неподходящее время в неподходящем месте. Второй путь чаще всего оказывается ближе, но успокоения не приносит, скорее наоборот. А как только дома становится невыносимее, чем на улице, то в голову приходит еще одно прекраснейшее решение – влезть во влажные сапоги, что еще только успели просохнуть и лишь немного нагрелись, нацепить куртку, схватить зонт с рюкзаком, и поспешно ретироваться. Потому что мириться не хочется, а не мирится – нельзя. Потому, что обе стороны не правы, но обида и унынье мешают признать собственную неправоту.

Как обычно, на зло, дождь лишь заряжает пуще прежнего. Он словно поджидает, копит силы, чуть затихает, так, для видимости, а после ка-а-ак выдает все что может. От этого на душе становится лишь тоскливее, и хочется бежать до какого-нибудь козырька, может быть на остановку, чтобы укрыться от непогоды. Там, под крышей, ругать себя многочисленными неприятными словами, какие только знаешь.

Скорее всего, большинство людей в подобные моменты, стоя под защитой укрытия, вспоминают, где они были не правы и подумывают вернуться обратно домой. А может, заскочить в кафе, чтобы поднять себе настроение горячим чаем, кофейком, а еще лучше хорошей кружкой какао с вкуснейшими десертами.

Мне же не стоит рассчитывать на умиротворяющие посиделки.

Нет не потому, что я не переношу сладкое, хотя водится за мной такое – к разнообразным тортикам и конфетами не лежит душа – зато выпечкой меня запросто подкупить. Не потому, что я привередничаю и не стану пить какао или чай где попало, я всегда за эксперименты и поиск новых мест. Уже неоднократно убеждалась, что у кафе, где еще не была, есть все шансы очаровать меня с первого же посещения и перейти в ранг любимых мест. Дело не в желании сначала прочитать отзывы, чтобы не мучиться с животом. И не в том, что до ближайшего более или менее приличного места стоит пробежать метров шестьсот, насколько я помню – переехав полгода назад в новую квартиру я как обычно в первую очередь изучила все, что есть в округе, не покидая стен, и лишь после отправилась в путешествие.

Главная проблема состояла в моей неудачливости. Если уж неприятности кого-то ждут, переживают, что никак не могут случиться, то, как только они замечают на горизонте мое, порой неуклюжее, тело, то принимаются радостно потирать ручки. Они знают – уж я-то приму их всех как родных! Я не могу назвать себя сто процентной неудачницей, в принципиальных делах бед почти не бывает, но мелочи…

Этот день не стал исключением, пока я выбирала между двумя укрытиями в виде остановки шагах в ста и кафетерия, до которого нужно пробежаться по тротуару, и немного зазевалась у перехода, первая же машина расплескала образовавшуюся лужу, да так, что капли долетели мне даже до лица. Для этого, конечно, не требовалось много ума, с ростом меньше метра шестидесяти, многое оказывается на уровне лица. Хуже приходилось только моей маме, которую я переросла на десять сантиметров.

В то время, когда стоящие рядом со мной заметили лихача и отпрянули, размечтавшаяся о напитках и булочке с маком я отхватила за всех. За что? А потому, что такова моя жизнь.

Громко выругавшись и сообщив что думаю о водителе и его авто, я тоже отступила от греха подальше и, под неодобрительное оханье двух мамочек с великовозрастными детинами, наверняка уже знающими намного больше ругательств, осмотрела себя. Бежевое пальто приобрело несколько менее светлый оттенок и теперь скорее напоминало шкуру пятнистого кошачьего (а ведь мне советовали взять что-то потемнее, менее маркое, но нет, я же всегда умнее). Коричневые сапоги уже давно промокли так, что любить пофорсировать перед пешеходными переходами хуже сделать не мог, зато свежекупленные и лишь раз надетые на собеседование брюки требовали незамедлительной стирки. Впрочем, оправдали они себя с лихвой – как и обещал производитель, они очень плохо пропускали влагу. Хотелось верить, что хотя бы лицо, тщательно отмытое перед выходом от макияжа, не покрыто равномерным слоем грязи. Я чувствовала одинокие капли, но стереть пока не могла – зонт в такую погоду выпускать из рук не стоило. Пару раз я уже бегала за ним, не удержав, и неизвестно завершился ли лимит моих неудач.

Очень скоро я получила ответ на свой вопрос – нет.

На переходе я старалась держаться ближе к середине, так как прекрасно помнила где хуже всего обстоят дела с дорожным покрытием, дважды мне уже доводилось проваливаться в лужи по щиколотку. Но, похоже за последние дни ямы либо перекочевали, чтобы подлавливать таких самоуверенных пешеходов, как я, либо птицы успели выгрызть новый кусок асфальта, либо кто-то намеренно устраивал ловушки. Так или иначе, но на другой стороне я оказалась уже не только успевшей умыться, но и зачерпнув грязной воды в сапоги.

Когда-то я мечтала переехать в этот город, но не настолько, чтобы носить часть его с собой в обуви.

Зато теперь выбор куда идти был очевидным – на остановке я замерзну быстрее, чем досчитаю до ста, и крыша мне уже ничем не поможет, а в кафе немного приведу себя в порядок, может, сумею оттереть то, что оттирается, отогреюсь, немного пережду, позвоню подругам. Может, вызову такси, чтобы добраться до кого-то из них.

Шаг пришлось сбавить, ветер дул прямо в лицо, выставленный передо мной зонт встречал шквал капель, я чувствовала как мое единственное укрытие дрожит в руках. Ели-ели удавалось придавать ему нужное положение. Сколько я так прошла не знаю, ориентировалась только на то, что могла рассмотреть – столбы, скамьи, урны, лежащий на боку велосипед, прицепленный к какой-то клумбе на ножках. Ничего из этого не помогало понять долги ли еще идти.

Я приподняла зонт, надеясь успеть взглянуть вперед, не хотелось выскакивать на переход, не зная какой свет там горит и ничего не видя. Всего пара неловких движений, и моя единственная надежда выжить в непогоду вывернулась в обратную сторону.

– Ай ты ж! А ну стой! – из рта вырвались тщетные попытки отдать приказ, когда очередной порыв вывернул зонт из рук, – Стой, кому говорят!

Если кто-нибудь сумеет мне ответить на кой ляд я поскакала, перепрыгивая лужи, словно спортсменка, которая, между прочим, за это хоть что-то получает, в глупой попытке догнать и вернуть наверняка уже сломанный аксессуар, вывернуть который мне все равно не хватит сил, то я назначу этого человека своим психологом. Или, в таком случае уже нужны психотерапевты?

Но в тот момент я не представляла к чему это приведет, не задумывалась о том, для чего это делаю. Честно говоря, мне кажется мною двигало желание догнать ненавистный зонт, чтобы поквитаться с ним за все житейские проблемы, добить и самолично выбросить в урну. Обида мешала мне соображать.

Меня совершенно не смутило, когда зонт в один момент вдруг решил изменить направление и нырнул между близко стоящими домами. Как полагается (иначе ж никак!), я со всех ног поспешила за ним, ни на мгновение не задумавшись. Мне так сильно хотелось его вернуть, что такие мелочи, как физика и элементарная логика перестали существовать. Зонт вел меня за собой еще дома три, и, может быть, повел дальше, если бы вокруг вдруг не стало темно. Фонари еще не горели, я твердо знала, что несмотря на непогоду в четыре часа дня осенью солнце еще не садится.

Зонт потерялся из виду, звуки барабанящих капель затихли и лишь покрутившись на месте я поняла, что меня еще смутило – больше не чувствовалось дождя. На расстоянии вытянутой руки почти ничего не было видно, но прямо передо мной удалось рассмотреть морось. Дождь продолжал идти, но избегал меня. Бывает, что стена дождя заканчивалась в каком-то месте и это выглядело пусть и необычно, но возможно. Однако, обернувшись, я рассмотрела капли и позади себя и по бокам.

– Чертовщина какая-то, – я протянула руку, подставляя ее под воду, и тут же притянула к себе, когда капли просто пролетели сквозь плоть. От страха звуки застряли внутри.

Фильмы подсказывали мне, что такое случалось с погибшими и не заметившими этого людьми, после их обращения в приведения. А еще о потери во времени, других мирах, людях, которых покусали пауки и что не стоит шутить с природой и восстанавливать популяцию динозавров.

Я разрывалась между испугом, непониманием и желанием закричать, бросаясь обратно и зовом «на помощь». Хотела побежать, развернулась сделала шаг и наткнулась на невидимую преграду. Воздух словно не пускал меня, он был твердым как стена.

– … Ты клялся отыскать старуху, отжившую свой век. Ту, которую не жаль, – послышался со всех сторон разом приятный женский голос. Скорее всего он принадлежал молодой девице, рослой, добротной и сильной. Таким, глубоким, чистым, весьма приятным и громким хорошо бы петь народные песни на сцене или во время колки дров в деревне.

– Нет здесь старух с магией в сердце и теле, дорогуша. Никого не нашлось. Здесь с этим всегда проблемы были…