Читать книгу Беременность от бывшего - Ксения Богда - Страница 5

– Мне нужен телефон, – огибаю застывшего Потапова и бочком двигаюсь к стулу, на котором висят джинсы.

Не дойдя пары шагов, резко торможу, вспоминая, что телефон сел, а зарядка… в машине, в моей второй сумочке.

Не трусы, как предсказывал Потапов. Женские мелочи, но все же.

– Да блин, – топаю ногой.

Обращаться к Мише за телефоном не очень хочется, но вариантов в этой глуши у меня немного. Сомневаюсь, что обитатели этого края знают, что такое мобильная связь.

Потапов ловит мой взгляд и вопросительно выгибает бровь.

Он слишком хорошо меня знает, чтобы сейчас не понять, что мне что-то нужно.

– Ты не мог бы одолжить телефон? – протягиваю ладонь.

Если Миша и удивляется, то вида не подает. Выдергивает телефон из зарядки.

– Разблокируй, пожалуйста, – от учтивого тона скулы сводит, но не буду же я сейчас наезжать.

Он не задумываясь пошлет меня на все стороны света, и останусь я без телефона.

– Да там ничего не изменилось с нашей последней встречи, – пожимает плечами.

– Думаешь, я помню твою разблокировку, – ненадолго моей учтивости хватает, и все же с языка срывается дерзость.

Но меня злит, что он не поменял ничего и что я все прекрасно помню. Будто не было разрыва, будто все продолжается.

Хотя я в первый же вечер закинула его во все черные списки и сменила на разблокировке дату нашей свадьбы на дату… его рождения.

Да, я слегка дурочка. Но я не могла ничего в тот момент с собой поделать.

– День твоего рождения, Катен, – снисходительно выгибает брови.

И это жутко раздражает.

Вбиваю дату. Нетерпеливо постукиваю ногой, пока телефон грузится.

– Блин, когда ты поменяешь своего мамонта? Он же уже старый. Тебе разве по статусу не положено все самое крутое и новое? Ты же начальник и все такое.

Я понимаю, что меня заносит, но ничего не могу поделать. Я устала, злая, ещё и беременные гормоны никуда не делись.

Для меня перепады настроения уже привычное дело. Для меня… а для Потапова это станет неприятным открытием, потому что в браке я не была склочной.

Холила и лелеяла его. Долелеялась. Выкинули как ненужный мешок с вещами.

– Ты нормально себя чувствуешь? – этот вопрос сбивает с толку.

Округляю глаза.

– А что со мной не так?

– Ты какая-то ворчливая стала.

Вот что мне нравилось всегда в Потапове: он не боялся говорить в глаза то, что думает. Но это было раньше. А сейчас во мне крепнет возмущение.

– Не нравится, можешь заткнуть ушки и отвернуться в угол.

С этого момента включаю игнор. С натягом вспоминаю номер подружки и нажимаю на вызов.

«В данный момент абонент не может быть вызван», – сообщает автоответчик, и связь прерывается.

– В смысле? – таращусь на телефон как на неведомую зверушку. – Как это не может?

В уголке красуется надпись «Только экстренные звонки».

– Эй, а где связь? – из меня вылетает писк.

– Что ты там пищишь? – Миша не выдерживает и подходит ко мне.

Выдергивает телефон из моих одеревеневших пальцев. Хмурится.

– И правда, связи нет.

Проходит по всему домику и громко цокает.

– Что за дурь? – для чего-то трясет телефоном.

И в этот момент настроение выдает очередной вираж. Громко прыскаю от смеха. Миша вскидывает удивленный взгляд, пока я пытаюсь взять себя в руки.

Прикусываю щеку, но губы все равно предательски растягиваются в веселой улыбке.

– Я рад, что тебе весело, но мы реально остались без связи. Где твоя труба? – протягивает лапу.

Развожу руками.

– А я зарядку в машине забыла. Ты немного не угадал насчет трусов. Я всего-навсего оставила во второй сумке зарядник.

Потапов закатывает глаза.

– Просто прекрасно. Ладно, есть в этом доме что-нибудь пожрать?

– Эй, а моя машина? – быстрым шагом подхожу к бывшему и дергаю за руку.

От тепла его кожи по телу проносится разряд. Отдергиваю пальцы, с трудом сдерживаясь, чтобы не шикнуть и не потрясти запястьем.

Обожгло этим прикосновением.

– Да ничего с твоей машиной не будет. Завтра буду решать. – Миша как ни в чем не бывало лезет в холодильник. – Ого, сколько тут еды. Как будто меня ждали.

Кстати о птичках.

– Потапов, – он отрывается от изучения внутренностей холодильника и переводит взгляд на меня, – а чей это дом?

Меня все никак не отпускает мысль, как так могла со мной обойтись Инка и как она вышла на связь с моим бывшим мужем?

– Приятеля, – на лице отражается непонимание.

– А приятеля как зовут? – продолжаю напирать.

– Тебе зачем, Катен?

Уже забиваю на исправления. Кажется, что чем больше я поправляю Потапова, тем чаще он называет меня ненавистным сейчас «Катена». Хотя, было время, я млела от этого имени. Мне нравилось, что для Потапова я не просто Катя.

– Для расширения кругозора.

Смешок, и никакого внятного ответа.

Дом озаряет молния, а стены содрогаются от раската грома.

Взвизгиваю и влетаю в объятия Потапова.

Его ладонь припечатывается к спине и надежно фиксирует меня. В нос ударяет до слез знакомый запах. Этот парфюм я подарила ему на четвертую годовщину.

Захлебываюсь от воспоминаний.

– Все такая же трусишка, – хриплый шепот выводит меня из полета в прошлое.

Прислушиваюсь и выдыхаю, когда убеждаюсь, что в домике воцарилась тишина.

– Отпусти, – упираюсь кулаками в каменную грудь.

– Не-а, ты сама прилетела в мои руки.

Задираю голову. Разница в росте всегда меня возбуждала. Я на фоне Потапова была мелкой и хрупкой, а сейчас бесит, что он имеет преимущество в размерах.

Если он захочет, он меня переломит одной ручищей.

Карие глаза смотрят как-то снисходительно, и этот его взгляд только больше меня распаляет.

– Ты сам меня из них выпихнул четыре месяца назад. Забыл?

Попадаю четко в цель. Челюсти стискиваются, глаза чернеют, а зрачки превращаются в точки.

– Катен…

Нет желания сейчас что-то слышать в оправдание. Потому что никаких оправданий нет его поступку.

Мне до сих пор дышать тяжело от его ухода.

– Живот… больно, – со всхлипом выдавливаю.

Да, нагло вру, но мне жизненно необходимо расстояние.

Испуганный взгляд вниз, и моментальная свобода.

– Прости, я не думал…

– Все нормально, – самое время забыть о том, что мне приходится сейчас терпеть бывшего в одной комнате, и поесть.

Иначе так недолго заработать голодный обморок.

– Кать, – снова подходит со спины, но я приказываю себе больше не дергаться, когда он так близко.

А то ещё поймет, что мне не так уж и ровно на его близость, как я пытаюсь тут показать.

Начнет лезть со своими подколами и замечаниями.

Достаю овощи, хлеб, ветчину.

При мысли об огромном сэндвиче во рту скапливается слюна. Сооружаю перекус.

– Отлично, теперь ты будешь делать вид, что меня тут нет?

Догадливый. Тут ничего не изменилось.

– Ладно, – продолжает разговаривать сам с собой Миша.

У меня же надежда только на то, что завтра я что-то придумаю и найду выход из всей этой кошмарной ситуации. Торчать с бывшим мужем четыре дня тут у меня нет никакого желания.

Я лучше в городе, среди машин. Чем тут, в тишине, с предателем.

Щелкаю чайником. Хорошо, хоть электричество в этой глуши есть. С отсутствием связи я могу смириться на несколько часов.

– Угостишь?

– Нет, – ответный смешок.

Продолжаю свои поиски. Шкафы забиты разными продуктами. Значит, Инка готовилась к тому, что я смирюсь и останусь тут с Потаповым.

Или просто знала, что Потапов не даст мне свалить?

Замираю с пакетиком зеленого чая в руке при мысли, что Инка могла быть заодно с моим муженьком.

И если это реально так, то нашей дружбе конце. Я перечеркну все годы, которые мы были бок о бок, и забью на то, что Инна самая близкая в этом городе.

И она первая узнала про мою беременность.

Не Потапов, будь он неладен!

Глаза щиплет от непролитых слез. Моргаю. Ещё не хватает при Потапове лить слезки из-за нашего провалившегося брака.

Велика честь для него.

Внимание привлекают коробка конфет и варенье из одуванчиков, которое делает Инкина мама. От которого во рту все приятно вяжет, а у меня случается почти эйфория.

– Вот, зараза, – шиплю, выуживая баночку с полки,– все предусмотрела.

– Что ты там бурчишь?

Расставляю на стол находки и сглатываю слюну.

Кошусь на застывшую у камина фигуру бывшего. Он пытается развести огонь.

Обхватываю пальцами горячую кружку и глубоко вдыхаю аромат чая. И тут подруженька постаралась. Пожертвовала свой фирменный чай, который она возит откуда-то из Сибири.

К ней за этим чаем очередь постоянно стоит, и заказы на год вперед.

Делаю ещё вдох и слышу уютное потрескивание огня.

– Э-э-э.

Распахиваю глаза.

Потапов задумчиво смотрит на стол. Оценивает мою трапезу.

– Ты это все одновременно будешь? – он очень удивлен выбором продуктов.

Неужели не забыл, что я не любила конфеты. И никогда не ела помидоры.

А тут все это в комплекте.

– У тебя какие-то проблемы?

– У меня? Да нет, но ты вроде не жаловала шоколад.

Пожимаю плечами и с наслаждением впиваюсь в сэндвич. Стону, прикрывая глаза.

Ощущаю на себе горящий взгляд. Плевать. Представлю, что на меня из телевизора смотрит актер.

– Все меняется. Особенно у меня, – киваю на живот.

Потапов подавляет вздох. Наливает большую кружку кофе.

Морщусь. Все ещё пьет крепкий кофе литрами.

– И кто у нас будет? – усаживается напротив, смотрит на меня, не моргая.

– У тебя понятия не имею. У меня будет ребенок.

Растягиваю губы в улыбке.

Настроение Потапова снова портится.

– Кать, я сказал, что я так просто это не оставлю. Этот ребенок мой, и я вас не брошу.

– Ты уже бросил, Миш.

– Да черт, – ударяет ладонью по столу, – так надо было, Кать!

– Кому? Тебе? Ну так и живи с этим, а мы-то при чем?

– Катен…

Поднимаю руку.

– Избавь меня от своих оправданий, Потапов. Реально! – закрываю уши руками. – Иначе я сбегу и буду спать в машине. А ещё лучше пойду искать другой дом, где компания получше.

Понимаю, что веду себя как маленький ребенок. Но я не могу заставить себя слушать какие-то оправдания. Никакие слова не изменят того, что Миша тогда ушел.

Залпом допиваю чай и встаю. Весь аппетит испортил, гад.

Споласкиваю посуду. Веки наливаются тяжестью. За окном все ещё льет и не видно ничего на расстоянии двух метров. В камине полыхает огонь, в домике становится так уютно, что на меня наваливается дикая усталость.

Встаю возле дивана, и до меня медленно, но верно доходит одна простая истина.

– Подожди, тут что, одна кровать?