Читать книгу Кто плачет последним - Ксения Довыденко - Страница 7

***

Роб, ошеломленный и грустный, шел по улице, глядя под ноги и пиная камни, лежавшие на тротуаре. Хелен, его лучшая подруга детства, еще никогда так не поступала с ним. Юноша не мог понять, что он сделал, почему она прогнала его, почему оттолкнула. Сейчас он был готов разрушить весь мир, только чтобы она его простила, но это было невозможно. Роб все пытался понять причину обиды, он прокручивал всю неделю в памяти, но тщетно. Он вспомнил, как вместе с Хелен играл, когда им было пять лет, шесть лет, семь лет, как она до сих пор помогала ему с уроками. Но все это было в памяти, сейчас ее не было рядом, а он так привык к ней, что не мог жить в отсутствие Хелен.

День уходил, оставляя багровый закат, а о Хелен ничего не было слышно, ни звонка, ни эсэмэски. Роб даже не заметил, как оказался у дома подруги, карие глаза парня сразу же устремились к окну, но света не было видно. Юноша все равно побежал к двери ее квартиры, но ответа, разумеется, не последовало.

Роб достал мобильник и судорожно набрал номер Хелен… Девушка была недоступна. Он набирал ее снова и снова, но она все равно не отвечала. Тогда парень позвонил Кати, единственной девушке, с которой общалась Хелен. Но Кати ничего не знала, и вообще, неделю уже не видела Хелен. Юноша нечаянно увидел, что у него было четыре пропущенных звонка от мамы и сестры, пришлось торопиться домой, пока они не вызвали полицию для его поисков.

Пока автобус вез пассажиров домой, Роб вспоминал свое детство, а оно было у него счастливое и ассоциировалось с Хелен. Хелен! Где она, почему не ответила…

Он вспомнил, как они сбежали в первом классе с уроков, чтобы устроить пикник в лесу, потом их наказали и не разрешали видеться неделю.

Когда им было семь лет, их семьи ездили на море, там детям не разрешали плавать одним, но Роб вместе с Хелен уплыли до самых буйков наперегонки. Тогда Роб поддавался Хелен, и та победила. Родители, разумеется, не обрадовались такой выходке и разлучили их на три дня. До сих пор они вытворяли всякие глупости, за которые их отчитывали, но сейчас Роб не хотел думать о Хелен, это лишь терзало его.

Когда Роббин Грей вошел в дом, услышал, как мама и сестра наперебой спорили, где его искать, поэтому ускорился, а точнее побежал. Еще не войдя на кухню, он закричал:

– Софи, мама, со мной все хорошо, умоляю, не волнуйтесь, не звоните в полицию, не вызывайте службу спасения, я просто был в гостях у Хелен.

– Роб, ты в следующий раз предупреждай, когда пойдешь в гости к подружке на четыре дня, просто мы со вторника не слышали о тебе ни слова, ты не позвонил и не написал. Вот когда у тебя будут свои дети, мы с Софи посмотрим, как ты над ними трястись будешь, как будешь волноваться и беречь. Что ты глаза закатываешь? Ведь ты тоже будешь отчитывать их, да получше, чем я! – этот монолог продолжался еще десять минут, пока мама не отпустила детей спать, сказав на прощание, как она их любит и заботится, что они потом на коленях от благодарности приползут.

Роббин, разумеется, не закатывал глаза, он прекрасно знал об истинной любви мамы и сестры, просто мама не понимала, что он понимает, как-то так он и жил. Даже научился предсказывать слова мамы и темы ее разговоров. Но Роб никогда никому не жаловался на маму, ведь никого и не было ближе, чем мама, Хелен и Софи.

Софи – сводная, но по-настоящему родная сестра Роба, между ними не было и не могло быть секретов, они даже свою личную жизнь вместе обсуждали, но все-таки Хелен стала Робу ближе, может, из-за того, что сестра была на три года младше его, а Хелен лишь на два месяца, а может, потому что Роб был влюблен в Хелен. Юноша до сих пор отрицал существование чувств к Хелен, то есть врал самому себе. Но лишь только на этом вранье их дружба и держалась последний год, Робу с каждым днем было все тяжелее отрицать влечение к девушке.

Это видела и прекрасно понимала Софи, но, будучи настоящей сестрой, никому не говорила, ну как никому… Маме она сказала. Но матушка, несомненно, проигнорировала секрет дочери и сразу же забыла. Роб, кстати, тоже не слушал болтовню сестры, по крайней мере всю болтовню о парнях и отношениях. Вот так вот и получилось, что у Софи никогда не было собеседника, и это притом, что она никогда не слыла болтушкой, а тут вконец одичала. Неудивительно, что сейчас мозг Софи работал только в школе, но ей хотелось чего-нибудь интересного в жизни, каких-то перемен. Не имея своего парня, она решила свести Хелен с братом, но афера провалилась, как бы она ни старалась – ничего не получалось. Софи подстраивала их как бы случайные встречи, даже присылала пару раз цветы на адрес Хелен, но ничего не работало, они все равно остались друзьями, больше, чем было, общаться с ней тоже не стали. Никаких перемен. Софи оставалось только учиться, учиться, учиться и еще раз учиться, пока к ней не прискачет принц на белом коне или университет. Вторая перспектива, впрочем, не совсем ее устраивала.

Наступила глубокая, холодная и темная ночь, из-за тумана не было видно звезд и луны, лишь белый, холодный блик на небе. Каждый в этом городе мечтал о своем, самом заветном. Люди говорят, что если долго о чем-то мечтать, то оно обязательно сбудется, поэтому люди всегда верят в чудо, даже если отрицают.

Роб лежал на кровати и смотрел в потолок, нетрудно было догадаться, о ком он думал, о чем он мечтал. Только по вечерам он разрешал себе представлять будущее, сейчас он думал только о Хелен, как она добралась до дома, а если не добралась, то где она? Что же с ней случилось? Любит ли она… Нет, этому вопросу нельзя было позволить забраться в голову.

Софи думала о маме и Робе, но не только. Разумеется, как и у любой девушки-подростка, у нее был предмет воздыхания, но не стоит акцентировать внимание на нем. Как же Софи хотела, чтобы у Роба была хорошая девушка, лучше всего Хелен, ведь она такая милая и хорошая, в общем, она идеальная. Софи стала воображать будущее, как свойственно всем девушкам, поэтому быстро ее мечты превратились в сны.

Мама Роба и Софи думала о своих детях, каждый вечер молилась за их судьбу. Как и любая мама, она хотела, чтобы жизнь ее обожаемых деток сложилась наилучшим образом. Если бы матери устраивали сами жизнь своим детям, то на свете бы уже давно не было несчастных и обездоленных, так как материнская любовь наисильнейшая на всем свете.

Последним, что Хелен помнила, был вагон, а первым, что увидела – пустота. Она была уверена, что проснулась, но вокруг ничего не было, одна бесконечность, как в космосе. Она плыла без притяжения к Земле, наверное, потому что Земли не было, ничего не было. Тут девушка опять забыла обо всем, со спиной опять что-то начало происходить. «Когда же это закончится?!» – закричала Хелен от боли. Ее будто услышали, потому что все потратилось, наверное, потому что она опять заснула или упала в обморок.