Читать книгу Остров историй - Ксения Коношенко - Страница 3

Одинокий дом на берегу океана наполовину погрузился в морские пучины. Покосились двери, затопило комнаты. Рыбы снуют по гостиной. Часть книг из богатой библиотеки плавает по коридору. Много разных хозяев и семей повидали стены дома. Целые эпохи, хитросплетения жизней и судеб запомнили.

Дом на берегу океана помнил всех своих жильцов. Они оказывались в его стенах в разное время и никогда не встречались на Острове. Случайно они могли пересекаться на материке, но не подозревали, что опыт жизни в доме в разные годы их объединял.

Случилось цунами. Часть Острова смыло с лица земли, и только этот дом уцелел. Тысячи зданий преграждали путь цунами, защищая его. Стены его крепкие, вечные устояли. Прочный фундамент лишь покачнулся.

Полгода в доме провел художник. На втором этаже, почти не пострадавшем от цунами, до сих пор висит огромная картина во всю стену, написанная им.

На ней вид на вечернюю Москву. Ночное небо, залитое звездами, и полные карманы камешков у главной героини картины, любующейся огнями столицы.

Трепетно стены дома оберегают произведение своего творческого жильца.

Семь лет в доме провел писатель. В стенах дома к нему вернулась способность творить. Уцелели многочисленные рукописи, заботливо убранные его дочерью на верхние полки шкафа. Среди них были и сказки, и истории из его жизни, рассказы, наброски романа. Много и кропотливо работал писатель в стенах дома, когда рукодельница, его приемная дочь, послушав перед сном сказку, засыпала.

Несчетное количество ступеней вверх ведет на чердак, оборудованный в мастерскую рукодельницы, вернувшую в жизнь писателя радость и вдохновение. Кажется, она вот-вот забежит вверх по ступеням. Быстрый бег без единого препятствия на пути наполнит дом радостным шумом приятного предвкушения творческого процесса. Она всегда взбиралась в свою импровизированную мастерскую, радостно напевая песенку собственного сочинения. Ставила в вазу букет свежесобранных полевых цветов и начинала творить.

До сих пор на полу сумка, набитая цветными нитками и пуговичками, да моток розовой пушистой пряжи ждут ее возвращения. Она не закончила одну из своих работ. Ящик для письменных принадлежностей открыт. В нем большой запас ручек, карандашей, писчей бумаги…

Помнит дом, как после ухода рукодельницы, творившей до заката, заходил на чердак писатель, приводил в порядок карандаши, разбросанные в ящике тумбочки, складывал розовую пряжу, нежно прижимая к груди, разбирал груды пуговиц, разбросанных днем, затачивал карандаши и начинал писать. Он творил, лежа на полу, сидя на огромном плюшевом диване, иногда – на верхних ступеньках. Писал обычно до рассвета. А днем чердак вновь встречал рукодельницу, даря ей спокойствие и вдохновение.

Когда на Острове шел дождь, обитатели дома укрывались в его покоях. Каждый слышал что-то своё в звуке падающих с неба капель. Художник – ритмы акварели, которые сразу же переносил на холст, рукодельница – новый узор, который звонко отбивал ливень, писатель – шум, рождающий в его воображении неожиданные поступки персонажей. В сезон дождей он растапливал камин на первом этаже и грелся, продумывая сюжет нового произведения.

После писателя и рукодельницы в доме жил сёрфингист. Луч солнца на подушке за 12 минут до будильника будил его в дни, когда волны были наилучшими для сёрфинга.

Он устраивал шумные вечеринки с большим количеством гостей. Приглашал друзей со всего мира и жил каждый день так, словно сегодня он ловит последнюю волну.

Дом всем создавал нужную атмосферу и вибрировал в тональности жильцов.

Скрипка едва слышно звучала для писателя, для художника дом играл на арфе, рукодельнице – на флейте, а сёрфингисту аккомпанировал роком и хип-хопом.

Однажды он оказался с сёрфом в руках у берега после неудачной попытки покорить волну, а навстречу ему шла жительница Острова с самой лучистой улыбкой, что он видел. Он растаял. Звучал рок, затем флейта и немного скрипки. Стало неважным всё. Лишь её улыбка имела значение.

Он улыбнулся в ответ и заговорил с ней, проводил до дома и по дороге набрал для неё букет полевых цветов. Прошло несколько лет, за которые сёрфингист из заядлого холостяка стал семейным человеком.

Много детей суетилось и играло по всем комнатам. С тех пор дом звучал задорным бубном и загадочной волынкой.

Помнят стены дома эту большую семью сёрфингиста. Улыбки лучезарные, сказки, пение. Горячее печенье и чаепитие на свежем воздухе. До сих пор аромат свежей выпечки витает в старой кухне со ставнями ручной работы.

Сёрфингист за год до цунами переехал с семьей с Острова на материк водить детей в зоопарк, в театры и на занятия скрипкой и барабанами.

Художник прожил в доме полгода. Нарисовал картину, отдохнул и вернулся в Москву задолго до цунами.

Писатель жил в доме семь лет. Семь чудесных книг написал он и поплыл на корабле дальше исследовать мир и собирать новые истории, оставив дом в заботливых руках рукодельницы.

Она не успела закончить карнавальный костюм и маску. Когда писатель отправлялся в плавание, поплыла она с ним на материк за недостающими материалами для завершения работы. Так увлеклась поисками, что оставалась на материке, пока Остров с домом чуть не смыло цунами.

После стихийного бедствия прошло несколько месяцев. Одинокий дом всё так же стоял и ждал возвращения тех, кого оберегали и радовали его стены.

Вернулась рукодельница. Обняла стены, погладила. Уплыла на моторной лодке обратно на материк. Второй раз вернулась уже со строителями, архитекторами, рабочими. Подняли фундамент. Починили пробоины, высушили, восстановили полы и стены. Насыпали новые участки суши вокруг дома, вернув Острову прежние размеры. Рукодельница покрасила стены дома внутри. Строители облицевали их снаружи. И зажил дом новой жизнью.

С тех пор цунами и землетрясения обходят Остров стороной. Узнав про цунами, на Остров прибыл садовник. Несколько месяцев он жил и работал на Острове с командой помощников, высаживая кокосовые и банановые пальмы, чтобы вернуть ему былой цветущий вид. Рукодельница, узнав, что он прибыл на Остров, смастерила ему широкополую шляпу, защищающую от палящего солнца, и каждый день приносила ему обед. После окончания ландшафтных работ он вернулся на материк.

А рукодельница закончила карнавальный костюм и маску. Спустя год на Острове провели карнавал. Отстроили новые дома, проложили дороги. Дом больше не был одиноким и заброшенным. Рядом с ним построили высокий, прочный маяк. А в доме поселился смотритель маяка со своей семьей. Им стал сёрфингист. Рукодельница переехала в новый, более просторный дом на материке и открыла свою мастерскую.

Светит маяк за тысячи километров, кораблям и людям указывая путь. А в доме творческий процесс кипит без остановки.

Писатель продолжает путешествовать по миру, художник пишет картины и портреты на улицах Москвы, а рукодельница уехала в Венецию учиться делать маски у лучших мастеров, чтобы к следующему карнавалу на Острове всем хватило реквизита, созданного ее руками.

Ближайший карнавал на острове весной. На берегу, окруженный тенистыми кокосовыми пальмами, по-прежнему стоит тот самый дом. Двери его открыты новым постояльцам. Быть может, сейчас он ждет именно Вас.