Читать книгу Тёмная порода - Ксения Крейцер - Страница 8
Глава шестая
Огненный цветок
ОглавлениеДом Клеменса оказался просторным, хорошо обставленным и, в целом, стоил своих денег. Это признал даже Марис. По отдельной комнате хозяин выделил всем без исключения, а на кухне была еда для гостей, к запасам которой уже приложились наёмники.
В просторной комнате на первом этаже, очевидно, служившей гостиной, горел очаг, перед ним лежала большая медвежья шкура, и это место выглядело до того уютным, что решили расположиться прямо у очага, а не за столом.
Около полуночи, когда две из трёх бутылок вина были выпиты, а все вкусности перепробованы, Марис собрался отнести бочонок пива парням на воротах, мол, у них сейчас смена караула и его гостинец будет как раз кстати. Сергос не стал его удерживать. Во-первых, бесполезно. А во-вторых, ему хотелось остаться с Альбой наедине, без постоянной болтовни их шумного друга. Но с уходом Мариса, и к большому разочарованию Сергоса, Альба быстро засобиралась в свою комнату, сославшись на усталость.
Сергос тоже пошёл спать, пролежал какое-то время, пялясь в темноту, понял, что сон не идёт, и вернулся к очагу.
Все его мысли крутились вокруг Альбы. Он перебирал в памяти её слова, мимику, движения, заливистый смех и взгляд её диковинных глаз и какое-то сладкое томление обволакивало его. Думать о ней было приятно.
– О, а где наша красавица? Чего ты тут один сидишь?
Марис вернулся.
– У неё имя есть вообще-то, – буркнул Сергос, всё ещё погруженный в свои мысли.
Вышло у него как-то совсем недобро.
Марис опустился на шкуру рядом с ним, вытянув ноги к огню. Откупорил последнюю бутылку, отхлебнул вино из горла и протянул бутылку Сергосу.
– Она тебе нравится, да?
– А тебе нет? – огрызнулся Сергос, застигнутый врасплох прямым и простым вопросом. – Альба – приятная девушка и мне, безусловно, нравится с ней общаться.
– Ну, Сергос, – протянул Марис, – ну, я же не об этом. Мне, например, тоже приятно находиться с ней рядом. Я люблю общество красивых женщин, а если они вдобавок ещё и весьма неглупы, то прихожу в дикий восторг. Но я при этом на людей не бросаюсь.
– А что я, по-твоему, должен был делать? Позволить этой пьяни оскорблять её? Я не так воспитан. Кто-то, вроде, говорил, что поступил бы так же.
– Я, разумеется, поступил бы именно так. А вот князь Сергос бы начал с беседы и, если бы она не возымела должного эффекта в виде раскаяния и извинений обидчика, только тогда бы полез бить морду. Да и дело даже не в этом, – Марис снова отхлебнул вино. – Ты и на меня готов наброситься, едва я с ней, о ней или даже просто при ней заговорю.
– Ты преувеличиваешь, – Сергосу хотелось, чтобы это прозвучало как можно более невозмутимо. – С этим наглецом я всего лишь использовал понятный ему язык, слова не привели бы его в чувство. А тебя я просто попросил не говорить за меня, и теперь тебе везде мерещится, что я что-то против тебя имею. Ну, может быть, я и был груб. Извини, если так. Но Альба здесь совершенно точно ни при чем. Ты тоже хорош! – попытался перевести тему Сергос.
– Так она тебе нравится или нет?
Мариса не так просто было сбить с толку.
– В том смысле, который ты вкладываешь в эти слова, я о ней не думал, – отрезал Сергос.
Марис одарил его долгим насмешливым взглядом.
– Ну, не думал, так не думал, – Марис одновременно пожал плечами и развёл руками. – Я спать, – он сделал ещё глоток из бутылки, после чего там осталась ровно половина, и поставил её рядом с Сергосом. – Это оставляю тебе. Доброй ночи, дружище!
– Доброй, – буркнул Сергос в ответ и остался в гостиной один.
В пламени очага резвилась, появлялась, исчезала и снова возникала саламандра. Сергос наблюдал за причудливым танцем духа и пытался собрать свои мысли в кучу.
Марис задал ему вопрос, который сам Сергос всё не мог себе задать.
Нравится ли ему Альба?
Когда его мысли коснулись её образа, на душе стало волнительно тепло. Перед его мысленным взором возникла её улыбка, сначала сдержанная и чуть смущённая, а потом широкая, открытая, вспыхивающая манящим огнём. Он вспомнил тепло её тонкой ладони в своей руке и трепет, охвативший его в тот момент, когда Альба прикоснулась к нему и позвала в хоровод.
Сергос почувствовал, что его щеки горят, и причина этому вовсе не жар очага.
Пожалуй, уж себе-то стоило признаться, что Альба ему нравится. Во вполне определённом смысле – как женщина нравится мужчине. И, кажется, с самых первых мгновений. Эта мысль вызвала волну смущения, которая прокатилась по нему и свернулась где-то в поджатых пальцах ног.
Спасал бы он какую-то другую женщину из того подвала? Да, разумеется, да. Отдал бы за неё сапфиры? Да, наверно. Если бы не смог сторговаться на меньшее. Но он бы торговался. А один лишь взгляд Альбы, каким-то чудом пойманный им с такого расстояния, не оставил ему ни единого шанса малодушничать и вести торг. Все сапфиры мира были обычной галькой по сравнению с этими глазами.
Однажды, когда дед ещё был жив, а Сергос только-только подходил к возрасту мужчины, в какой-то из их многочисленных бесед он спросил у деда, что есть любовь. И тот ответил, что объяснить это словами трудно, что у каждого в ней что-то своё и единого определения быть не может. Сергос тогда спросил, как же можно понять, что это именно любовь. И дед сказал, что когда она приходит, её нельзя спутать ни с чем другим.
Потом деда не стало, а Сергос вошёл в возраст мужчины. И он никогда не был обделён женским вниманием, и были женщины, которых и он находил интересными. С некоторыми из них он был близок. Это было приятно. Примерно, как вкусно поесть или принять горячую ванну после тренировки, или вытянуться у огня в холодную ночь. Но ничего сверхъестественного, чему нельзя было бы подобрать определения. Сергос искренне не понимал, о чём так многозначительно говорил дед, и что так воспевают менестрели в своих балладах.
А сейчас он всматривался в пламя, позабыв про сон, и одна только мысль о женщине, которую он знал всего несколько дней, заставляла трепетать и смущаться. В душе расцветал огненный цветок, папоротник в ночи. Прикасаться к нему было страшно, отказаться – невозможно. Саламандры водили вокруг него хороводы и кланялись этой искре изначального огня.
Сергос глубоко вздохнул.
«Так вот как это бывает. Действительно, ни с чем не спутаешь».