Читать книгу Дар прощения - Ксения Леонидовна Пашкова - Страница 11

Как только в комнату возвращается детектив, все начинается по новой.

– Нам нужна хоть какая-нибудь зацепка.

Несмотря на очевидный профессионализм и довольно устойчивую психику, его голос выдает все накопившееся в нем напряжение и растерянность. Я почти уверена, что близок тот момент, когда он и его горе-коллеги потеряют веру в собственные силы. И тогда они сдадутся, как это сделали все без исключения полицейские, расследовавшие дело до них.

– Это ведь не должно быть слишком просто – добыть электрический стул, да? – интересуется он у Антона, до сих пор пребывающего в смятении после нашего недавнего разговора.

– Уверен, что нет. Это очень даже непросто.

Хорошо, что они заняты разговором, потому что меня, как это всегда бывает, когда речь заходит об электрическом стуле, начинает сильно тошнить. Я тянусь к бутылке с водой, надеясь, что они не попросят рассказать об этом еще раз.

К третьей ночи все стало походить на сон. Я то и дело проваливалась в беспамятство, а когда приходила в себя – находила новый труп. Меня перестал удивлять буквально приросший к руке нож. И я даже не думала о том, чья на этот раз кровь стекает с его острия.

Ставший привычным визг панели оповестил нас об итогах очередной ночи. Присмотревшись, я ощутила уже знакомое чувство приближающейся потери.

Комиссар сообщает, что Анжелика играет за мафиози. Вы можете проголосовать против игрока, нажав на его имя.

Смотреть на стоящую в кабине напротив подругу оказалось тяжелее, чем признаться себе в том, что я убиваю людей. Конечно, это моих рук дело. Чьих же еще, если на их телах отчетливо видны ножевые ранения? Но невыносимо не это, а – наблюдать за Ликой и содрогаться от мыслей о ее скорой судьбе.

Радостная София на одних носочках подбежала к электрическому стулу и принялась энергично хлопать в ладони. Улыбка при этом была у нее самая счастливая из всех, что я когда-либо видела. Может быть, в своем сумасшествии она нашла счастье?

– У вас есть пять минут, чтобы проголосовать. Анжелика была плохим человеком. Она убивала людей. Так давайте ее накажем! – София расставила руки в стороны, словно ожидая оваций за свою помпезную речь.

Все прожитые годы в тот момент показались сущим пустяком. Разве тому, кто живет полной жизнью, может быть достаточно? Я никогда не радовалась новому дню так, как это делала она. Не такой человек, как Анжелика, должен умереть. Это просто неправильно, но разве это кого-то интересовало?

Все почти синхронно начали голосовать, даже не задумываясь, что она на самом деле за человек.

Охранник схватил Лику за руку, но она сразу же вырвалась.

– Я пойду сама, – заявила подруга, уверенными шагами направляясь к не прекращающей улыбаться ведущей.

Когда после приглашающего жеста Софии Анжелика села на электрический стул, в ее глазах я заметила не только страх, но и облегчение. Интересно, испытала бы я такие же чувства, окажись тогда на ее месте? Жаль, мы этого уже никогда не узнаем.

Через несколько минут на этом свете Анжелику держало лишь одно: я отказывалась отдать против нее свой голос и искренне не понимала, зачем это сделали остальные.

– Переголосуйте! Сделайте ничью, тогда никакой казни не будет! – отчаянно вопила я на весь подвал.

– Заткнись, идиотка! – послышалось в ответ.

– Это наш шанс! – закричала какая-то женщина.

– Я не хочу тут умереть, – завыл кто-то совсем рядом.

– Ты что, еще не поняла? Мы все тут сдохнем! – это сказал мужчина, который проголосовал самый первый.

Анжелика подняла опущенную голову. И тогда я в последний раз вгляделась в ее живое лицо: выпученные, почти не покрытые веками, глаза и губы, двигающиеся так, словно она задыхается. Кончики ее пальцев беспомощно скользили по подлокотникам деревянного стула, то и дело сжимаясь в кулаки.

– Электрический стул идеально подходит для приведения в исполнение смертных приговоров, – решила поведать нам София.

Меня разозлил ее преподавательский тон, и я не смогла это проглотить, не смогла промолчать.

– Только у тебя нет никаких прав приговаривать кого-то к смерти! – испугавшись собственной дерзости, я хлопнула себя ладонью по губам.

София обернулась и взглянула на меня с язвительной ухмылкой.

– А у тебя есть?

Я вздрогнула. Всего несколько слов, но их достаточно, чтобы выдать мою роль и сделать следующей после Анжелики.

– Как и у остальных, отдавших свой голос против нее? – продолжила она, отводя от меня подозрения. – И, между прочим, это один из самых гуманных способов умерщвления.

– Что гуманного в поджаривании мозгов? – спросила я, ощутив некий вызов.

– Ты бы предпочла гильотину? – усмехнулась она, и мне захотелось плюнуть ей прямо в лицо.

Не знаю в какой момент, но все происходящее будто превратилось в наше с Софией противоборство. Мы сверлили друг друга полными презрения взглядами и не могли остановиться. Я даже решила, что смогу вывести ее до такой степени, что она посадит меня на стул вместо подруги.

Но затем София, словно вспомнив, где находится и что происходит, резко повернулась к Анжелике. Время, которое выделили на голосование, давно вышло. И мне, как заядлому игроку, хорошо известно, что на самом деле мой голос никогда ничего не значил.

София сама зафиксировала руки подруги к подлокотникам, а ноги к креплениям ножных контактов. Туловище оказалось привязано дополнительными ремнями, а на лицо опустилась маска. Когда на голову Лики надели шлем, я больше не смогла стоять на месте.

– Не надо! – окончательно обезумев, я сорвалась с места.

Склонившаяся над Анжеликой София напоминала хищника, никого не подпускающего к своей добыче.

– Давай! Сделай еще один шаг и увидишь, что будет с тобой и твоим парнем.

Услышав про Стаса, я, как участник игры «Море волнуется раз!» застыла на месте. София самодовольно улыбнулась, а затем быстро кивнула охраннику и отошла немного в сторону.

Легкий кивок, но именно он ознаменовал начало казни. Охранник повернул рубильник.

Сотрясающееся в конвульсиях тело Анжелики подавалось вперед так сильно, что, не будь она пристегнута, то оно бы отлетело на несколько метров.

Страшно подумать, какое напряжение прошло через подругу, но после яркой вспышки пламени все помещение заполнилось запахом паленого мяса. От ее головы шел пар, а голые ноги стали черно-фиолетового цвета. Все остальное тело раздулось и приобрело темно-красный оттенок.