Читать книгу Я, ты и черничный мохито - Ксения Леонидовна Пашкова - Страница 13

Решив последовать совету Димы, я выжидаю Луку на катке, параллельно восстанавливая развалившийся в прошлом сезоне прыжок.

Марина, явно догадываясь о моем упадническом настроении, дает мне всяческие поблажки, чего не случалось уже много лет. После каждого моего падения на лед она вежливо поясняет, чего мне не хватило для удачного приземления. А когда мне хочется сделать внеплановый перерыв, она не препятствует моему уходу в раздевалку.

Вполне вероятно, что тренер уже списала меня со счетов. После откровенно неудачного проката на чемпионате мира я всерьез задумалась о завершении карьеры, и она прекрасно об этом знает. Каждый раз, когда Марина бросает на меня фирменный изучающий взгляд, я знаю, о чем она думает в этот момент. Ей кажется, что однажды после тренировки я выйду со льда и уже больше никогда на него не вернусь.

Второй вопрос, который мне часто задают журналисты: «Где вы черпаете мотивацию для того, чтобы продолжать кататься даже после поражения?».

Похожим вопросом я задалась в день, когда мама познакомила меня с мужчиной, который вскоре стал ее вторым мужем. Разве развод – это не поражение? Разве потеря любви всей твоей жизни не бьет под дых так сильно, что ты едва можешь сделать вдох, не говоря уже о том, чтобы полюбить снова? Я ведь видела, как сильно родители дорожат семьей, которую создали и как сложно им расставаться. Но после их развода мы с Мелиссой целый год ходили к психологу, благодаря которому я начала замечать, как меняются наши с ней родители. И тогда я поняла, что они не были проигравшими. Они двигались вперед.

Когда у меня появляется желание завершить спортивную карьеру, я думаю лишь о том, что могу упустить, если остановлюсь прямо сейчас. Какие программы не откатаю, на каких соревнованиях не побываю и какой опыт не получу. Что если впереди меня ждет то, ради чего я трудилась все эти годы?

Разминающая рядом со мной четверной прыжок Эмилия неожиданно влетает в борт, после чего жестко падает на лед.

– Ты как? – обеспокоенно уточняю я.

– Кажется, нормально, – отвечает она, массируя плечо, на которое пришелся основной удар.

– Уверена? Можешь встать? – я протягиваю ей руку, хотя мы уже пару лет держим дистанцию.

– Да, – она принимает мою помощь и медленно, но все же поднимается на ноги, – спасибо.

– Это был хороший прыжок, – хвалю я ее, чего не делала с самого детства.

– Правда? – ожидаемо переспрашивает она.

– Да. Классный четверной тулуп. Какой и должен быть у чемпионки мира.

По ее прищуренным глазам я понимаю, что она сомневается в моей искренности, и решаю ее успокоить.

– Это не издевка, если что.

– Что ты! Я и не думала. Просто удивилась, – говорит Эмилия, продолжая держаться за плечо. – Я, пожалуй, схожу в раздевалку и проверю, насколько сильно ушиблась.

– Сходить с тобой? – предлагаю я, за что удостаиваюсь еще одного изумленного взгляда.

– Не надо, но спасибо.

Наблюдая за тем, как она уходит со льда, я вспоминаю, какими неразлучными мы с Эмилией были в детстве. Иногда, чтобы нас успокоить, тренеру приходилось повышать голос, но даже тогда мы продолжали заговорщически переглядываться и хихикать, когда она отворачивалась.

Все, включая Марину, уверены, что мы перестали дружить из-за конкуренции, но это не так. Нас поссорили не ее успехи, а то, как она относится к неудачам других. Будь я на месте Эмилии, выигравшей столько серьезных стартов, мне бы и в голову не пришло делать замечания тем, кто проиграл, но она считала иначе.

Каждый раз слыша от нее так называемый дружеский совет, я будто снова оказывалась на соревнованиях, где она стоит на пьедестале с золотой медалью на шее, пока мне приходится принять очередную неудачу. И хотя в мои планы никогда не входила вражда, она возникла сама собой.

Теперь же, вспоминая слова Эмилии перед чемпионатом мира о необходимости упростить контент моей произвольной программы, я жалею, что не прислушалась к ее совету и не убедила тренера убрать второй четверной прыжок, из-за которого все в итоге и развалилось.

Лука появляется под конец тренировки, когда все мои попытки прыгнуть тройной аксель уже исчерпаны.

Подъехав к ним с Мариной, я на ходу выдумываю причину, чтобы поговорить с ним наедине.

– У меня появилась одна идея, но мне нужно срочно посоветоваться с Лукой, чтобы понять, стоит ли так рисковать.

– Ну, Инга! Умеешь ты заинтриговать, – ухмыляется тренер. – Поговорите, а я пока схожу проверю Эмилию.

– Что с ней? – мгновенно спрашиваю я.

– Надеюсь, что ничего страшного. Она как раз должна выйти от врача.

– Ясно.

Как только Марина уходит, Лука резко меняется в лице. Из доброжелательного парня с красивой мечтой стать лучшим в мире хореографом-постановщиком в раздраженного бывшего, не желающего обсуждать наши тайные отношения.

– Говори давай, что тебе нужно на самом деле.

Несмотря на то, что на катке осталась только младшая группа, он все равно оглядывается, будто наша связь нечто постыдное.

– Я хочу знать, было ли все это по-настоящему.

– Ты о чем?

– Сам знаешь.

– Инга, мы были вместе. Что еще ты хочешь услышать?

– Я просто не понимаю, почему ты так спокоен. Тебе будто совсем не жаль, что мы расстались. Ты с такой легкостью приходишь сюда и делаешь вид, что ничего не было. Из-за этого я начинаю думать, что для тебя наши отношения были лишь временным развлечением.

– Разве я дал повод так считать? – раздражение в его голосе сменяется удивлением.

– Ну… да.

– Инга, я не врал, когда сказал, что ты вскружила мне голову. Во время сборов и после них ты занимала все мои мысли. Во время тренировок я думал лишь о том, как хочу тебя увидеть, поцеловать и… ты знаешь.

– Да, – с трудом кивнув, я чувствую, как к щекам приливает краска.

– Это не было игрой, можешь даже не сомневаться.

– Тогда почему сейчас ты…

– Что? – перебивает он меня. – Думаешь, мне сейчас легко?

Пожав плечами, я не осмеливаюсь сказать, какое мнение у меня сложилось.

– Я расстался с девушкой, в которую был безумно влюблен. А через пару месяцев после этого завершил карьеру, которая была смыслом моей жизни. И вот теперь я здесь. Делаю вид, будто понимаю, что происходит. Хотя на самом деле это и близко не так.

– Прости. – Услышав растерянность в его голосе, мне становится стыдно за свои сомнения. – У тебя сейчас непростой период, но все обязательно наладится.

– Спасибо, конечно, но ведь и тебе сейчас нелегко, – он награждает меня сочувствующим взглядом. – С твоей сестрой все нормально? В новостях разное пишут про ее внезапное исчезновение…

– С ней все хорошо, – быстро отвечаю я, не желая развивать эту тему.

– А с тобой? Жаль, что так вышло на чемпионате мира. Я, правда, желал тебе победы.

– Спасибо, но это уже в прошлом. Лучше буду думать о следующих турнирах.

– Хороший настрой. Но что насчет твоих программ? Ты ведь соврала Марине. Нет у тебя никаких идей.

– Это грубо, – возмущаюсь я.

– Я говорю так, потому что знаю тебя и твои таланты, и постановка номеров – не один из них.

– Это мы еще посмотрим.

– Значит, ты не будешь катать то, что я хочу тебе поставить?

– Не в этом сезоне точно. Может, в следующем?

– Звучит как хороший компромисс.

Услышав одобрение в его голосе, я расслабляюсь и позволяю себе непринужденно улыбнуться.

– Спасибо, что поговорил со мной и все объяснил. Мне это было нужно.

– Нет проблем, – он окидывает взглядом катающихся на льду детей. – Мне пора, еще увидимся, Инга.

– Обязательно, – шепотом отвечаю я.

Какая несправедливость, думаю я, что Дима не может поговорить с девушкой, которую любил. Или, может, любит до сих пор. Будь у меня хоть какая-то информация, я бы непременно постаралась ее отыскать, чтобы он, подобно мне сейчас, обрел долгожданный покой.