Читать книгу Очищение - Ксения Никольская - Страница 5

В самолёте Вера опять села у окна, а Максим рядом с ней, и оба стали дожидаться обеда. Весь иллюминатор занимала гладь чистого голубого неба, а внизу всё было покрыто бездомными взъерошенными облаками, чьи складки напоминали бороду какого-то древнего грозного бога. Максим жевал сухой бутерброд и запивал его томатным соком, то и дело поглядывая на часы и дожидаясь объявления о снижении. Но лететь ещё было долго, и он решил порыться в телефоне и посмотреть те несколько фотографий, которые успел сделать за всё время отпуска. Вот их первая прогулка до моря, вот номер в отеле, вот фото городской площади и церкви, сделанные им на второй день, вот они с Верой в ресторанчике с целым блюдом мидий, которые оказались отвратительными на вкус, вот Вера на пляже, Вера на экскурсии в горах, Вера с осликом, Вера с бутылкой местного домашнего вина. Последними шли три видео, которые Макс не помнил. Он удивился, надел наушники и запустил первое. Изображение немного подрагивало, как будто его руки тряслись, и вокруг было так темно, что Максим подумал, что случайно нажал в кармане на кнопку записи. Потом на видео появился фонарь, освещающий пыльную дорогу, кажется, ту, по которой он ходил в город. Камера приближалась к фонарю, и были слышны шуршащие шаги снимающего и его прерывистое дыхание. Постепенно шаги замедлились и вдруг резко остановились, и стало тихо, только где-то на фоне стрекотали ночные цикады и шумели невидимые деревья. Несколько секунд камера снимала светящийся фонарь и вдруг отключилась. На втором видео Макс обнаружил ту же дорогу, но уже без фонарей. Где-то в глубине деревьев виднелись каменные ступеньки, и камера направилась к ним. Окружающие звуки стали громче, где-то что-то стукнуло, как будто рядом упала ветка. Изображение дёрнулось, но продолжало показывать старую каменную лестницу. По-прежнему было темно, и ступеньки были едва различимы, но Макс увидел на одной из них какой-то предмет, который, кажется, заметил и снимающий. Он приблизил к нему камеру, но тут откуда-то сбоку раздался шорох, а за ним странное всхлипывание то ли животного, то ли человека, и запись опять оборвалась. Последнее, третье, видео было сделано уже днём. В ярком солнечном свете колыхалась на ветру густая трава и опять шумели деревья и стрекотали цикады. Кое-где в траве проглядывали то ли железные колья, то ли остатки какого-то полуразрушенного фундамента, покрытые ржавчиной и зелёным налётом. В этот раз камера не двигалась, заставляя Максима пристально всматриваться в заросли, которые всё сильнее колыхались на ветру. Постепенно шум ветра и травы стал наполняться тихим звуком невидимых колокольчиков, не попадавших в его ритм, но вводящих в странное гипнотическое состояние, заставляя разум звенеть вместе с ними. Камера продолжала снимать, то чуть приближаясь, то отдаляясь, но ничего так и не произошло. Через некоторое время она вдруг развернулась на 180 градусов, в кадре буквально на пару секунд мелькнуло какое-то старое здание, потом кусок неба и засвет от солнца, попавшего в объектив. На этом видео закончилось.

Максим несколько секунд пялился в телефон, пытаясь понять, что он только что увидел и не стоит ли ему немедленно удалить эту жуть, как вдруг откуда-то из глубины живота накатила тёплая волна тошноты, и он еле успел добежать до туалета, который, к счастью, оказался свободным, чтобы отдать ему съеденный только что бутерброд. Весь остаток полёта он просидел бледный, в холодном поту, стараясь не шевелиться, чтобы не провоцировать очередной рвотный позыв. Вера сидела рядом и время от времени спрашивала, не нужно ли ему чего, а он только отрицательно мотал головой и ещё крепче сжимал зубы. Как они доехали до дома, Макс не помнил, очнувшись только на своём диване с градусником подмышкой. Как ни странно, температура была нормальной, и он решил, что просто переутомился, или отравился несвежей ветчиной в бутерброде. Он долго ворочался, пытаясь заснуть: что-то не давало его векам полностью сомкнуться, и он просто лежал и боялся повернуться лицом к стене, а Вера приносила ему воду, трогала его лоб и сокрушенно качала головой. Макс был рад, что до выхода на работу оставалось ещё два дня, и он надеялся, что за это время успеет выздороветь, потому что брать больничный сразу после отпуска было равносильно тяжкому преступлению, которому не было оправданий. Где-то в середине ночи он всё-таки успокоился и стал засыпать, вспоминая, что в воскресенье договорился встретиться с Васьком и ребятами и передать им несколько бутылок Слнечного Бряга.

Наутро вчерашняя хворь прошла практически без следа. Максим сходил в магазин за продуктами, приготовил завтрак для себя и для Веры и не без удовольствия съел его прямо на диване перед телевизором. Потом, вспомнив что-то важное, он взял телефон и удалил все фотографии и видео из отпуска, стараясь особо не смотреть на экран. После этого он совсем повеселел и начал разбирать чемодан, скидывая в стиралку свои вещи, пропахшие морем и посыпанные песком. Об отпуске теперь напоминал только загар, щедро покрывавший его ноги и плечи, и дыра в кредитке, которую он теперь будет закрывать ещё месяцев пять, а то и восемь. После обеда Вера засобиралась к родителям, а Макс, сославшись на недомогание, остался дома и провёл чудный вечер то пялясь в телевизор, то пролистывая ленты в социальных сетях. Завтра ему предстояло очень аккуратно провернуть один важный манёвр, и он морально готовился к предстоящей нелёгкой схватке.

– Вер, – Макс постарался, чтобы его голос звучал буднично и непринуждённо, – Тут, как бы, мужики собираются, там у одного событие в семье… Я схожу ненадолго, а?

– А как же живот? – подозрительно спросила жена. Она тоже собиралась пройтись с подружками по торговому центру, но для приличия решила повредничать.

– Побаливает… – Макс скорчил скорбную мину, вероятно, слишком наигранную для его румяного и посвежевшего лица, но ставки были высоки. – Но Мишке-то я не могу отказать, он же, помнишь, нам с переездом помогал и обои клеил. Я буквально на часок, правда, мне самому неохота, я бы дома ещё отлежался. Да и на работу завтра…

– Максим, вот ты мне честно скажи, сколько водки взяли? – Вера, как всегда, зрила в корень.

– Да нисколько, Вер, какая водка? Там все семейные, всех дома ждут, – это было отчасти правдой.

– Ну-ну… Иди, конечно, держать я тебя не буду. Обидно просто… К родителям моим не поехал, а как друганы тупые позвали – сразу чудесным образом выздоровел. Тебе на передачу «Здоровье» надо в раздел «очевидное-невероятное».

– Ну вчера-то мне совсем плохо было, а так я бы съездил, честно. Батю твоего уже сто лет не видел, – (и ещё сто лет не видел бы, достал уже своими анекдотами столетней давности из журнала «Крокодил». И маму тоже, которая по двадцатому разу задаёт одни и те же вопросы о планах на будущее, недвусмысленно намекая на внуков).

– Ладно, Макс, я на маникюр, а потом в кафешку с Ленкой и Кристиной. Не скучай там на своём событии, – и Вера, напоследок смерив его пронзительным взглядом, удалилась в свою комнату делать укладку.

Максим удивился, как легко и быстро ему удалось вырваться к ребятам на этот раз. Видимо, за время отпуска они успели надоесть друг другу, и пришла пора опять разъединить их жизни, как это было всегда: каждый сам по себе. Он принял душ, набрызгался дезодорантом и стал одеваться. Дождавшись, когда Вера уйдёт, он сунул в рюкзак три бутылки болгарского бренди и спешно вышел из квартиры, как будто боясь, что жена передумает, вернётся и запрёт его здесь.

Они решили собраться в своём обычном кабаке, который их компания облюбовала ещё лет пять назад. В этот раз состав был прежним: Макс, Васёк, Мишка, Борис и Славик. Для начала решили заказать пивка по пол-литра, а потом уже переходить к более крепким напиткам. Как только пришёл Васёк, стало весело. Смех разносился от их столика по всему заведению, и несколько раз Максим ловил осуждающие взгляды остальных посетителей. Но он не обращал на них внимания. Ему было хорошо – так хорошо, что он даже перестал думать о завтрашней встрече с Егоровым и куче работы, которая, скорее всего, накопилась за время его отпуска. Всё это было неважно, ведь рядом были друзья, готовые в любой момент…

– Мужики, у меня появился тост! – Максим старался перекричать всеобщее веселье. – Давайте за дружбу!

Но никто его не услышал. Тост утонул, не успев родиться. Макс несколько секунд подержал стопку в руках и поставил её на стол, так и не отпив.

– Вот я о том же и говорю, – Борис, как ни в чём ни бывало, продолжал свой монолог, – Дизель в городе убьёт сажевый фильтр, если гонять по трассе время от времени не будешь. А у нас где погоняешь? Пробки сплошняком, вот недавно даже в выходные на трёхе полтора часа проторчал, когда на Ленинградку пытался выехать. Не, только бензин, мужики, уж вы меня извините.

– Ща, чувак, погоди, тут мем классный на ту тему был, – Васёк дотянулся до телефона и стал перелистывать галерею. – Вот, кажется, нашёл. Он поднял глаза и протянул телефон так, чтобы каждый за столиком смог увидеть экран. Все неприлично загоготали, и Максим присоединился к ним, несмотря на то что телефон ему загораживала полупустая бутылка водки, и мем он так и не разглядел.

– Ну, – подытожил Васька, – Давайте за будущее. Чтобы каждому из нас оно принесло что-то новое и неизведанное. За нас, мужики!

Пять стаканов как по команде взлетели в воздух и пять ртов проглотили прозрачную жгучую жидкость. Макс понимал, что ему уже хватит, но остановиться не мог. Его голова почти не соображала, язык не ворочался, а всё тело наполнила покалывающая тяжесть, как будто к каждой руке и ноге прибавили по несколько килограммов.

Когда все стали расходиться, Васёк, по своему обычаю, вызвал такси, проводил Максима домой и поехал к себе, взяв с него обещание вести себя хорошо и обязательно позвонить через пару неделек. Макс ввалился в квартиру и, не раздеваясь, рухнул на диван, не забыв, впрочем, установить будильник на шесть утра. На отпуске можно было теперь поставить жирную точку.