Читать книгу Я и мой король - Ксения Никонова - Страница 7

Холодно… Боже, как мне холодно…

Морозная дрожь сотрясает тело, заставляя стучать зубами. Сколько же градусов сейчас? Минус пятьдесят? Странно, мороз не обжигает, но пробирает до костей. Руки никак не согреются и ноги тоже. Ну долго там еще этот автобус ждать? Я запихиваю руки в пушистые рукава шубы, но тепла не чувствую. Меня трясет все сильнее и сильнее. А что это я здесь-то стою, остановка же вон где? Блин, вот потому и автобуса нет. Я иду к остановке, но она почему-то не приближается, а скорее даже отдаляется. Сколько еще идти, я вся замерзла. Холодно…

Безудержная дрожь сотрясает тело. Я дома. На кровати. Почему же мне холодно? Дверь на балкон, что ли, открыта? А-а, знаю, это все Сашка, паразит мелкий. Наверное, все пошли пускать салюты, и он, как всегда, убегая, хлопнул дверью. А она от этого отходит. Погодите, как салюты?! А я?! Я тоже хочу! Новый год же! Или нет? Нет, день рождения у меня. Шестнадцать лет. А я болею. Вот вечно что-нибудь да случается со мной в собственный день рождения. У-у, предатели! Все ушли, даже мама. А мне и встать нельзя, мама ругается, говорит, с такой температурой вообще в больнице лежать надо. Вчера «скорую» вызывали, потому что таблетки не помогают уже. Вкололи мне укольчик в мягкое место, да еще врач мужчина. Стыдно-то как! Но температура упала. А вот сегодня опять! Мама, ты тут? Дай мне одеяло теплое. Холодно…

Нет никого. Бросили помирать именинницу. Ладно-ладно, я вам припомню! Сейчас вот соберу силы, встану и сама схожу за вторым одеялом. Высунула руку. Брр! Кожа сразу покрылась пупырышками. Как холодно-то. Зубы снова начали стучать. Нет, не пойду за одеялом, лучше в свое завернусь. Я начала шарить вокруг. Где же край? А-а, без разницы, сжала в кулаке середину и стала тянуть. Не тянется. Да что же это такое? Совсем я слабосильная, что ли? Одеяло не могу натянуть. Наконец что-то притянула, никак рассмотреть не могу. Кое-как накинула на себя, поджала ноги и обняла себя за плечи. Ничего не помогает. Дрожу. Из глаз на подушку закапали слезы, слезы отчаяния и одиночества…

В голове пожар. Во рту тоже. Пить. Мамочка, дай попить! Я это сказала или нет? Вечно с этими снами так – кажется, что уже десятый раз повторила, а оказывается, что все еще спишь. Надо проснуться наконец. Я попыталась открыть глаза. Веки тяжелые, больно, будто песку насыпали. Красноватая пелена перед глазами. Приподняла голову с подушки и тут же бессильно уронила ее обратно. Мама на работе, наверное. А я так хочу пить! Морсика брусничного, кисленького. А Сашка, гаденыш, даже в комнату не заглянет никогда.

– Сашка, дай попить, – сиплым шепотом выдавила я. Нет ответа, и никого нет. Я одна. Слезы горячим ручейком текут куда-то под ухо…

Стук входной двери. Шаги. Мама пришла! Сейчас она все сделает. Не подходит. Странно. Она же знает, что я болею, всегда первым делом ко мне. А, не знает, она ж на работе была, когда я заболела. Надо позвать:

– Мама. – Голос слабый и хриплый. Пить хочу.

Холодная ладонь на лбу. Мама пришла. Мамочка! Как мне плохо. С трудом фокусирую взгляд. Надо мной мама. Ее самые родные глаза, тревожные и озабоченные. Только почему-то они черные. Мерещится.

– Пить, – с трудом облизнула сухие, шершавые губы.

Чашка у губ. Вода!!! Жадно выпила все в три глотка. Перевела дух. Еще хочу. В следующей чашке не вода. Что-то чуть горьковатое, отвар. Бабушка приехала? Это она поила всех травами, не признавая лекарств. Нет, что это я. Тьфу, дура. Бабушка умерла, уже три года прошло. В голове все путается.

Кажется, кто-то приподнимает и поворачивает меня. Одежду снимают. Зачем? Не надо, пожалуйста! Прикосновения к коже неприятны и болезненны. Это ОН, снова мой кошмар. Только на этот раз у меня нет сил сопротивляться, и он одолеет меня. Случится что-то страшное! Не надо, Эдька, я тебя прошу! Пожалуйста, Эдя! Ничего не могу сделать. Остается только тихо плакать…

Ушел, он ушел, оставил меня в покое…

Уплываю на мягких волнах тепла. Наконец-то мне стало тепло. Как хорошо…

Приоткрываю глаза. Надо мной что-то бордовое с золотыми кистями. Где я? Скашиваю глаза вбок. Из кровати растут резные столбики. Расписные стены с богатой лепниной. Дальше какая-то причудливая темного дерева мебель. Ничего не понимаю. Наверное, бред. Я болею, кажется. Прислушалась к себе. Дышится тяжело, нос забит, голова чугунная. Шевельнула рукой – страшная слабость прокатилась волной по телу. Зато ощутила, что под пальцами гладкая, шелковистая поверхность. С трудом повернула голову в другую сторону. Рядом с постелью роскошное кресло, в котором сидит человек. Кажется, спит. Кто это?

А я кто? На миг испугалась: не помню! Потом лениво всплыл ответ: я Маша Соколова, студентка истфака, неполных восемнадцати годов. И откуда я здесь? Никогда не видела подобного места. Хотя что-то странно знакомое здесь есть. Но что? Мысли вялые. От умственных усилий потянуло в сон, глаза сами собой закрылись.

Во сне мне мерещился за спиной острый меч, который все норовил приблизиться и порезать меня. Я поджимала ноги, отодвигалась к краю, но он подвигался вслед за мной. Украшенная драгоценностями рукоятка, хищно поблескивающее лезвие. Еще чуть-чуть – и спину обожжет резкой болью.

– Нет! – Я закричала и попыталась соскочить с кровати. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах громовыми раскатами. Что-то удержало меня на месте. Я попыталась вырваться, но сильные руки надежно прижимали меня к постели. – Отпустите, там меч!

– Тшш! Спокойно, Маша. Нет никакого меча. – Мужской голос, смутно знакомый. Я окончательно проснулась, приоткрыла глаза:

– Где я? Где мама?

– Маша, ты болеешь. Мамы здесь нет. Только я.

– А вы кто? – Парень надо мной удивленно приподнял брови:

– Я Даанэль. Дэн. Не помнишь? – Имя всколыхнуло в памяти какие-то смутные воспоминания, что-то важное связано с этим именем. – Лежи, тебе нельзя вставать.

– Почему?

– У тебя был жар. Очень сильный. На грани сворачивания крови. – Он приложил руку к моему лбу. – Сейчас поменьше, но все равно вставать нельзя. Давай я тебя подвину, ты чуть с кровати не упала. Все время бредишь и мечешься. Пить хочешь?

– Да. – Во рту сухо и неприятно. Увидев поднесенную чашку, я попыталась приподняться.

– Не напрягайся, я тебя подниму. – Одной рукой он приподнял меня за плечи, а другой дал питье. Какая-то трава. Я поморщилась, но выпила. Закрыла глаза, почувствовала, что меня отпустили. Вспомнила кошмарный сон. Меч! В испуге открыла глаза, посмотрела на середину постели. Нет никакого меча. Откуда этот бред?

МЕЧ?! Воспоминания нахлынули потоком. Дэн! Король!

– Дэн, а где мы? В твоем мире? – Я рассматривала складки ткани над кроватью. Шикарная обстановка никуда не делась. Судя по всему, надо мной балдахин. А постельное белье шелковое. Потому что ничем иным то, на чем я лежу, быть не может.

– Нет. Мы все там же. В твоей квартире. – Надо мной показалось знакомое лицо.

– А откуда тогда все это? Или мне мерещится?

– Можно и так сказать. Это сложное пространственное заклинание, на основе имеющегося помещения и его обстановки. Мне вновь не удалось поместить Силу в накопитель. Я решил подкорректировать обстановку, раз уж вынужден проводить здесь дни и ночи.

– А ты тоже это видишь?

– Конечно. Это качественная иллюзия. Она действует даже на чувства мага.

– А если кто-нибудь зайдет?

– Эту иллюзию можем видеть и находиться в ней только ты и я. Для остальных все по-прежнему. Ты много говоришь. Побереги силы.

Я замолчала и закрыла глаза. Шелковая простыня приятно ласкала тело. Спать не хочется, видимо, выспалась. Сколько времени? Я стала вытаскивать руку из-под одеяла, и тут до меня дошло: я что, голышом?! Ощущаю шелк всей поверхностью тела! Коснулась рукой живота, груди: так и есть.

– Дэ-эн!

– Что?

– Это ты меня раздел?

– Ну больше было некому.

Я повернула голову на звук голоса. Щеки запылали.

– Зачем?

– Маша, когда я пришел, ты спала полностью одетой, как была вчера, не разобрав постель, только попытавшись прикрыться покрывалом. Уже в бреду и со страшной температурой. С тебя необходимо было снять твою тесную и неудобную одежду.

– И ты смотрел на меня голую?!

– Нет, я раздевал тебя с закрытыми глазами, на ощупь! – ехидно ответил он.

Я в ужасе натянула одеяло на голову. Сейчас сгорю со стыда.

– Маша, не будь ребенком. Тебе нечего стыдиться. Никто не станет смотреть на больного человека как на сексуальный объект. Я же не виноват, что вы не носите нижней сорочки. Да мне и не до созерцания твоих прелестей было в тот момент. Так что не глупи и вылезай из-под одеяла. А то задохнешься. У тебя и так дыхание очень тяжелое.

Я почувствовала, что Дэн тянет одеяло с моего лица.

– Вот так лучше. Ты хочешь поесть?

– Не знаю.

– Я тебе сделаю что-нибудь, а ты съешь то, что захочется, хорошо? Отдыхай. – Даанэль вышел, а я попыталась спросить у своего организма, как он насчет поесть. И поняла. Что поесть я не очень, а вот другие потребности очень даже! Огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды. О, вон мое платье. Придется встать, так не дотянусь. Откинула одеяло, спустила ноги. О, трусики на мне. И за то спасибо. Правда, простора для воображения они почти не оставляют, но хоть что-то. Меня обдало волной жара, когда я представила себе картинку «Даанэль, раздевающий меня». Пошатываясь, встала на ноги, схватила платье и дрожащими, слабыми руками принялась надевать его. Поминутно останавливаясь, чтобы отдышаться, кое-как застегнулась и, придерживаясь за попадающиеся на пути предметы, двинулась в коридор. Окружающее затянуто красноватой пеленой, и диковинная обстановка уже не так меня интересует. Тапочки я не нашла, но ноги утопают в ворсистом, мягком ковре. Шагнула в коридор. А-а! Холодный каменный пол обжег ступни. Я глянула вниз – крупные мраморные (или это не мрамор, может, малахит или нефрит?) плиты темно– и светло-зеленого цвета покрывают пол. Ах да, и освещение: везде изящные подсвечники с горящими свечами. Стены тоже каменные. Причем коридорчик стал шире и длиннее, или это у меня глюки. С кухни доносятся звуки: что-то там магичит король.

Я с трудом догадалась, что вход в туалет находится за тяжелой бархатной портьерой, которая неожиданно легко откинулась, явив за собой узорчатую дверь. Посетив королевскую уборную (хм, хм, ну что сказать? Шикарно!), я поняла, что сил на обратное возвращение в постель у меня уже нет. До кухни ближе, а там хоть стул есть, посижу передохну. У портьеры меня поджидал недовольный Даанэль:

– Ты зачем встала?

– За надом. Мне что, под себя ходить?

– Могла бы позвать меня. Я с таким трудом сбил тебе температуру, хоть в себя пришла. И тут же вскочила. Ты же еле стоишь, и пол холодный!

Ну чисто моя мама, ее слова один в один. Об этом я и сказала королю.

– Мама не мама, а будешь своевольничать – накажу. – С этими словами Дэн легко подхватил меня на руки и потащил в спальню. Я замерла в немом восторге: никто никогда не носил меня на руках. Пусть больную, всклокоченную и горячую как печка, но сам факт! Волшебное ощущение! Как жаль, что оно так быстро кончилось. Через секунду меня аккуратно сгрузили на середину кровати, тут же накрыв до подбородка одеялом и погрозив пальцем. – Чтобы больше никаких вставаний! А не то вызывай своих врачей и лечись у них, поняла? – Я кивнула. Даанэль тут же развернулся, чтобы уйти.

– Дэн, – поспешно окликнула я его, – подожди минутку.

– Чего тебе? – недовольно обернулся он.

– Дай, пожалуйста, мою пижаму. Я хочу переодеться. – Дождавшись, когда одежда ляжет рядом со мной, я нерешительно подняла на него глаза. – И… спасибо тебе. Что не бросил. После того что было… прости меня.

– Ты вспомнила?

– Да. Мне очень стыдно.

– Мы поговорим обо всем позже, когда тебе станет лучше, а пока не думай об этом. – Дэн вышел, а я взялась за пижаму.

На переодевание ушло до безобразия много времени и все мои оставшиеся силы. Я в изнеможении откинулась на подушку и погрузилась в дрему.

Кажется, приходил Дэн, пытался меня накормить, я вяло отбивалась. Потом проснулась от собственного сухого кашля. Пить хочу. Сознание прояснилось, и я обнаружила, что Дэн в комнате, расположился за резным столом на витых ножках, что-то сосредоточенно читает и записывает. Я встретила взгляд парня, который озабоченно и задумчиво посмотрел на меня:

– Пить хочешь?

Я кивнула. Дэн приблизился, приподнял меня и дал напиться.

– Тебе надо поесть.

– Не хочется.

– Маша, последний раз ты полноценно ела почти двое суток назад, в том кафе.

Я с трудом соображала, о чем он говорит.

– Двое суток?! Какой сегодня день?

– Уже среда, скоро рассвет.

– Как – среда? А вторник?

– А вчера ты весь день провела в забытьи. Только ночью пришла в себя.

– О-о. Мне надо готовиться. Сессия…

– Забудь об этом на ближайшие дни. К тому же… я снял заклинание. Знаю, что ты против, но иначе было нельзя, организм бы не выдержал нагрузки.

Я расстроилась. Все-таки снял. Что я успела взять от заклинания? Две лекции и один семинар. Негусто.

– Ты сердишься?

– Не говори ерунды. Как я могу сердиться на тебя? В таком состоянии. – Дэн присел на краешек постели, потрогал лоб, потом взял меня за запястье. – Слабая как котенок. Исхудала, одни глаза остались. Большие грустные глаза. – Он погладил меня по щеке: – Будь хорошей девочкой. Поешь хоть немного.

– Я правда не хочу. Сил нет.

– Маша… ну ради меня. – В глазах парня плясала тревога. Я было хотела ответить согласием, но приступ кашля сотряс меня, отняв все силы. Закрыла глаза, вновь уплывая в дрему. И тут почувствовала прикосновение к губам чего-то теплого. Я приоткрыла глаза и в изумлении обнаружила, что это Дэн… целует меня. В голове прозвучала четкая команда: «Не закрывай глаза. Смотри на меня». Одновременно с этим поцелуй стал более жестким, король языком раздвинул мои губы, а потом резко выдохнул мне в рот. Не успела я удивиться, как он тут же отстранился. – Надеюсь, я не напугал тебя. – Широко распахнутыми глазами я смотрела на него: что это было? Сонливость как рукой сняло. Я почувствовала, что в голове проясняется. – Пришлось влить в тебя немного жизненной силы. Болезнь слишком далеко зашла. Еще немного – и ты бы перешла грань. Не думай, что было что-то личное, со своей сестрой я бы поступил так же. Правда… с ней мне бы не пришлось это делать, ведь она маг, как и я. И Силу могла бы взять другим способом. Сейчас ты поешь, ведь поешь, правда? А потом я буду лечить тебя дальше. – Дождавшись моего кивка, деловито осведомился: – Может, ты чего-то хочешь?

Я кивнула:

– Морса. Брусничного.

– Что это?

– Напиток из ягод.

– У тебя есть такие? – Я грустно помотала головой. – Ну да, зима же.

– Да не, их продают, замороженные. Их и свежими можно хранить всю зиму, и ничего им не будет – не бродят и не портятся.

– Ты меня заинтересовала. Что же за ягоды?

– Обычная брусника. Наша, таежная. Вкусная и полезная.

– Я найду тебе бруснику, а сейчас салат будешь, из свежих овощей?

Я подумала, кивнула.

– А чего-нибудь мясного? – Представила себе вкус и запах мяса – и волна тошноты подкатила к горлу.

– Не-эт! Не надо!

– Сыр?

– Нет.

– Омлет?

– Нет-нет-нет!

– Птица, рыба?

– Рыбки бы жареной.

– Договорились: рыба и салат. Подожди, сейчас все будет. – Подбодрив меня улыбкой, Дэн вышел.

А я принялась лихорадочно раздумывать над произошедшим. Мне явно полегчало. Значит, не обманывает, и впрямь вдохнул в меня Силу. Так это был поцелуй или нет? И что, не было другого способа? Он мог это сделать, пока я спала. А если вспомнить все, что произошло за вчерашний день… Тьфу ты, позавчерашний. Слишком много событий, и все несется независимо от моей воли. А еще Мишка. Черт. Что же мне с ним делать? С ними двоими, если быть точной. И с собой тоже. Что-то я запуталась.

Додумать и прийти к какому-нибудь выводу я не успела, потому что вошел Дэн, несущий на руках небольшой поднос, вроде как серебряный, и аккуратно опустил его на краешек постели.

– Приподняться можешь? По идее должна. – Я смущенно кивнула и начала подниматься. Под спину мне тут же ткнулась подушка. – Устраивайся удобнее, ешь.

Материализовав прямо передо мной из воздуха небольшой столик на низких ножках, Дэн водрузил на него поднос. Первым делом я принюхалась: вроде ничего не вызывает протест моего организма. Ну-с, попробуем. Я взялась за приборы, попутно отметив, что посуда тоже начисто изменилась. Пара тяжелых вилок с какой-то инкрустацией и гравировкой на ручке, одна с двумя, другая с тремя зубцами, тарелки тоненькие (как та, что была в холодильнике вчера; нет, позавчера), аж страшно, что стукнешь и разобьешь невзначай. А сам поднос, украшенный изображением то ли змея, то ли дракона, спокойно стоял на иллюзорном столике передо мной все время, пока я ела. Я покосилась в сторону короля и неуверенно взялась за трезубую вилку, – наверное, это для салата, потому что с двумя зубцами, кажется, для рыбы. Только я все равно не знаю, как ею пользоваться. Всю жизнь ела рыбу руками.

Дэн, убедившись, что я приступила к трапезе, вновь уселся что-то писать. Я немного обиженно посмотрела в его сторону. Ну вот, то хлопочет надо мной, как наседка, а то сел и равнодушно отвернулся. И не поймешь, все это искренне или просто считает себя обязанным.

К концу своего завтрака я заметила, что из-за плотных штор пробивается дневной свет. Глянула на часы – так и есть, десятый час.

– Поела? О, молодец, почти со всем справилась.

Я уже вытирала руки об украшенную каким-то гербом салфетку, соображая, что чего-то мне еще хочется, не пойми чего. Дэн подошел и крутанул пальцем, отчего и поднос и столик тут же растаяли в воздухе. Внимательно взглянул на меня и утверждающе спросил:

– Чего-то еще хочешь? – Я помялась. – Ну смелее.

– Смеяться будешь, но я бы погрызла корочку черного хлеба, натертую чесноком с солью. В ответ на удивленно вытянувшееся лицо я неуверенно улыбнулась и пожала плечами.

– А-а, это, наверное, чтобы я уж точно не захотел больше тебя целовать, – задумчиво протянул он, а потом добавил: – Не понравилось?

Я смущенно потупила взор:

– Ну что ты, Дэн.

– Да шучу я, Маша, – со вздохом отозвался он. – Какой же это был поцелуй? Обратная сторона черной магии. Заклинание под названием «Поцелуй милосердия». Погоди, вот съешь сейчас свою корочку, еще не то будем делать. – Мне в руку ткнулся кусочек хлеба. – Жуй и слушай. Я не знаю, что за болезнь свалила тебя. Подозреваю, что тут все вместе повлияло: и заклинание, наложенное на слабый организм, и, прости уж, та пьянка, после которой я едва узнал тебя, и какая-то болезнь, принадлежащая конкретно вашему миру. Мне незнакомая. Заклинание я снял, но сил у организма оно отняло до безобразия много. Да ты еще сверху добавила алкоголем. Наверняка ведь чувствовала себя неважно, зачем же пила, да еще что-то высокоградусное. Девушкам такое вообще нельзя употреблять. Но теперь поздно сокрушаться. Ну и сама болезнь. Ты не знаешь, что бы это могло быть?

Я прокашлялась:

– Подозреваю, что это грипп. Как раз сезон начался. Ну похоже, все симптомы налицо: высокая температура, головная боль, ломота в костях, поражение дыхательных органов, – уверенно перечислила я, вспомнив свою медкарту. И осложнения после него бывают на разные органы.

– Чем вызывается этот грипп и как его у вас лечат?

– Вирус, кажется. А лечат таблетками, как еще?

– Вот такими? – Дэн откуда-то вытащил недавно купленный мной анальгин.

– Ну таблеток много, конкретно эти от боли.

– Интересным путем у вас пошла медицина в отсутствие магии. И ведь главное – добилась неплохих результатов.

– Откуда ты знаешь о нашей медицине?

– Да по людям вижу. У вас столько людей, страдающих какими-либо хроническими заболеваниями, что я поразился. А потом понял, откуда это. Медицина, поддерживающая нежизнеспособных индивидов, сослужила плохую службу. Природа мудра – выживают сильнейшие, а с вашими возможностями вы наплодили кучу ослабленных, не приносящих обществу ощутимой пользы людей. И они передают свои болезни следующим поколениям.

– А у вас не так?

– У нас, Маша, никто не станет спасать при рождении слабого младенца.

– Даже если может? Это жестоко.

– Жестоко этому младенцу потом жить и мучиться. Но что-то мы отвлеклись от темы. Значит, у тебя грипп. И я уже вижу осложнение, которое он вызвал. Если сейчас не принять меры, у тебя разовьется пневмония. Лечить я ее не смогу. Поэтому действовать будем немедленно.

– А почему ты грипп не вылечил?

В ответ Даанэль возмущенно уставился на меня:

– Я сутки только этим и занимаюсь! Ты была на грани жизни и смерти! Мне не даны способности лекаря, но я делаю что могу. Снимай свою пижаму!

– Что?! – Еще раз предстать перед ним голышом? Такого издевательства я не вынесу и точно умру – от стыда.

– Что слышала. Поработаем с твоими легкими. Через ткань не получится.

– Дэн, – я жалобно взглянула на парня, – вот прямо так взять и снять, да?

– Ладно. Поскольку ты у нас девушка в некоторых вещах стеснительная, что иногда трудно бывает предположить, я отвернусь, а ты сними тунику и ложись на живот. Буду лечить со спины… хотя со стороны груди, конечно, интереснее, – пробормотал он себе под нос, отворачиваясь.

Думает, не слышу, да? Я покосилась в его сторону и, скинув тунику быстрым движением, улеглась плашмя на живот, уткнувшись носом в подушку и притянув кулаки к подбородку.

– Можно повернуться? – раздалось у меня за спиной.

– Угу, – промычала я, поеживаясь от холода.

– Потерпи, сейчас будет тепло. И ничего не бойся. Это как массаж. У вас массаж делают? Хм. Ну это я так спросил. Извини, если это неприличный вопрос.

– Почему неприличный? Делают массаж.

– Ну это вопрос отношения. И потом, массаж бывает разный. Ладно, замяли тему, как у вас говорят.

Я почувствовала прикосновение рук на голой спине и невольно вздрогнула.

– Что вздрагиваешь?

– У тебя руки холодные.

– Нет, Машенька, руки у меня нормальные, это ты горячая. Постарайся расслабиться, можешь поспать.

Где уж тут спать. Когда тебя гладят мужские руки, нежными и осторожными движениями, так что аж мурашки по всему телу. По-моему, король и сам это понял, потому что я неожиданно провалилась в сон, а проснулась уже накрытой одеялом. Лежа на спине. Дэн сидел рядом, устало глядя на меня.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, я бы даже сказала, очень хорошо. – Я хотела сесть, но вовремя вспомнила, что туники на мне нет.

Король на мою попытку только скептически хмыкнул:

– Не терпится встать? Подожди хотя бы, пока я не уйду.

– Ты уходишь? – Сердце екнуло.

– У меня дела. Забыла? Сделка с золотом.

– Точно. И впрямь забыла. Ой, Дэн, мы же фотографию не сделали! – спохватилась я в ужасе. – И с паспортом не все закончили.

– Ну что теперь. Придется обойтись тем, что есть. Я сделал несколько фотографий.

– Сделал?

– Иллюзии на основе бумаги, должно на год-два хватить. Смотри. – Даанэль пересел поближе и продемонстрировал мне великолепного качества цветные фото.

На одной он был в той одежде, что купил на днях. А вот остальные меня восхитили. Дэн в полном королевском облачении. В костюме, похожем на тот, в котором он был при нашей первой встрече, – с натянутым луком в руках среди леса. Поединок на мечах с человеком, одетым не хуже самого короля. Группа людей с красивыми отстраненными лицами в развевающихся одеждах. Приглядевшись, я ахнула – да это же эльфы! Эта фотография единственная была не очень хорошего качества. Я осторожно вытянула руки из-под одеяла:

– Можно я поближе посмотрю? Это эльфы? Настоящие?

– Они. Не знаю, какими они представляются вам, но я запомнил их такими – гордое племя, не интересующееся делами людей. Давно это было, еще в детстве. Потому и изображение не очень. Как думаешь, пойдет?

– Знаешь, – задумчиво протянула я, – наверное, эльфов лучше убрать. Столько красавцев вместе – где бы ты их набрал? И потом, они явно отличаются от людей, что-то такое… не знаю, трудно сразу сообразить. И раз уж на то пошло, грим там наносили или чего еще, ты должен быть таким же, ведь по легенде ты был их правителем.

– А остальные?

– Просто класс! Но одежда явно дорогая. Может, попроще?

– Если у меня были деньги на чеканку золотых монет, то уж на одежду-то тем более хватало!

– Ага, а вот эти пуговки – не брильянты, часом? И цепь с вот таким кулоном на груди. Хе-хе, на нового русского похож. – Я похихикала, а потом взгрустнула. Подняла глаза на сидящего совсем близко парня. – Вот смотрю я на тебя, Дэн, и совсем не представляю таким, – кивнула на фотографии. – Король. На троне, с золотой короной на голове. Дворец. Придворные. Слуги. Лесть. Почести. Интриги. Балы. Власть над людьми. И огромная ответственность за судьбу страны. Совсем другая жизнь. Совсем другой мир. Наверное, тебе очень тяжело. Да еще я тут… зачем ты со мной возишься? Королевское ли это дело – ухаживать за больными?

– Все это верно. И мне действительно очень тяжело. Даже тяжелее, чем нести бремя власти. Но здесь и сейчас я вовсе не король, а лишь старший брат маленькой больной девочки. Которую, к слову сказать, я никак не могу разгадать и понять. Вот и все, – просто закончил он. – Сейчас мне пора идти. Но вечером мы еще поговорим.

– Ты вернешься только вечером?

– Да, кроме финансовых дел у меня есть и другие.

– Пойдешь в библиотеку? – отвела я взгляд.

– Да, – тихо ответил Дэн. – Маша, так нужно. К тому же я обещал вернуть книги, – кивнул он на старые тома, лежащие на столе. – Эта девушка – мой пропуск в редкий фонд. И если понадобится встречаться с ней, я буду это делать.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Чтобы развеять твои иллюзии на мой счет. Я не тот благородный рыцарь, которого девушки часто рисуют в своем воображении. Волею судьбы я король. А королю часто приходится поступать не по велению своего сердца, а по необходимости.

Мы помолчали. Потом я собралась с духом:

– Иди, опоздаешь. Передавай Сан Санычу от меня привет. И будь осторожнее, вся эта операция на грани. Остерегайся расспросов. Постарайся ничего не придумывать из биографии, лучше расскажи ему какие-нибудь военные тонкости, фехтование там, тактика, как из лука стрелять. По-моему, ролевики это любят. Хотя я не сильно в курсе, но, думаю, Саныч тоже. А вот если он паспорт начнет рассматривать… У тебя там со штампами не все в порядке.

– Если он попросит мой паспорт, я попрошу паспорт у него и посмотрю его первым. И военную обязанность скопирую сразу, только изменю названия.

– Жалко, что я не могу пойти.

– Маша, ты удивительная девушка. Сейчас я чувствую твою искреннюю заботу и тревогу. Не волнуйся. Вести переговоры с людьми, даже на темы, о которых имеешь весьма смутное представление, – главное умение короля. Наравне с лицемерием и самообладанием в любой ситуации. Так что подумай о себе. Не вставай без лишней необходимости. Я оставил тебе готовую пищу, не сиди голодной. – Дэн на секунду сжал мою руку и вышел из комнаты. Я слышала, как он одевается в прихожей. Потом он заглянул в дверь, придерживая рукой портьеру: – Вот еще. Я уже знаю твой любопытный нрав, поэтому на время своего отсутствия сниму иллюзию с квартиры. А то ты же пойдешь все рассматривать, а тут и сквозняки могут быть.

– Не надо, мне здесь так нравится, – робко заикнулась я. – Я не буду…

– Ну да, рассказывай. Успеешь рассмотреть, потом.

Вслед за этим шикарная обстановка подернулась рябью и растаяла как дым. Я вновь оказалась в своей квартире. И постельное белье стало обычным, хлопчатобумажным. Разочарованно вздохнула: ну вот, подразнил красивой игрушкой и отнял.

– Удачи, Дэн. Возвращайся скорее.

– До вечера, Маша. Выздоравливай.

Дэн вышел, а я первым делом оделась. До чего же неуютно чувствовать себя нагой в присутствии мужчины. Даже если знаешь, что он уже имел прекрасную возможность рассмотреть тебя и потрогать тоже. А может, именно потому, что ты знаешь и он знает.

Я составила для себя план действий на день. Тупо лежать и пялиться в потолок я не смогу, совесть заест. Даже если ей сказать, что действительно болею и мне на самом деле плохо. Сессию-то никто не отменит. Ой, блин. И две контрольные не сданы. Одна недописанная лежит, а за вторую я еще не принималась. Как жалко заклинания. И как не вовремя моя болезнь.

Потом я вспомнила, что на сегодня мы еще договаривались о репетиции, и с каким-то злорадным чувством поняла, что с удовольствием откажусь от участия в свадебных песнопениях. Уважительная причина, не прикопаешься. Воспоминания о понедельнике остались не из приятных, хотя петь с Мишкой мне понравилось, чего греха таить. А вот что было потом… Как стыдно, как неудобно! Лучше не буду с ним встречаться. Позвоню Ольге и откажусь. Ой, я же у нее деньги занимала, кажется. Даже не помню сколько. Пить меньше надо! От такого вывода мне стало только хуже. Потому что я вспомнила, что везла Мишку к себе домой. А если бы Дэн меня не встречал? Что тогда? Во рту аж пересохло, когда я представила, что бывает после распития вина наедине с парнем. Это тебе не король, который даже намека не позволит и рук не распустит. Хотя… зеленый змий и с ним сыграл злую шутку. Но ведь удержался и извинялся еще потом. А как он со мной больной обращается, это вообще нечто. Никогда и представить себе не могла, что мужчина способен заменить мне мать во время болезни. И это не иллюзии о благородном рыцаре, что бы он ни говорил. Вот только похоже, что во мне он видит то, что и говорит, – маленькую больную девочку, не больше. А мне обидно. Я не ребенок. Ох, что-то я сама себе противоречу. Когда во мне видят женщину – пугаюсь, называют маленькой – обижаюсь. Чего мне надо-то? А черт его знает. Загадка.

Я решилась встать, немного размяться. Все же лежать больше суток в постели тяжело, устаешь. С опаской подошла к зеркалу – мама моя! И как он на меня такую смотрел? Волосы спутаны, все кости на лице заострились, под глазами круги, и сами глаза не серые с темным ободком, а какие-то мутно-грязно-серо-голубые, белки с красными прожилками, и веки воспаленные. Щеки провалились, на их месте темные тени. Вот уж точно, искусство лицемерия и самообладание – главная добродетель короля. Смотреть на такое пугало и не морщиться, а даже улыбаться не каждому под силу. Я яростно принялась причесываться, но тут же умерила свой пыл – больно волосы дергать, кожа чувствительная, даже просто касаться неприятно. Причесавшись, постаралась заплести косу потуже, чтоб надолго хватило, вдруг мне опять поплохеет. Какая ж у меня температура? Дэну градусник, видимо, не требуется, да у меня его и нет. По ощущениям больше тридцати восьми. Значит, пойду лежать, как велено. Захвачу учебник, почитаю.

Только я устроилась в постели, раздался звонок в дверь. Черт, кого там принесло еще. С кряхтением вылезла из-под одеяла и поплелась к двери.

– Кто там?

– Маша, ты дома? Открывай.

Та-да-да-дам! Хозяйка. Хорошо, что Дэна нет.

– Входите, – открыла я дверь. – Здравствуйте, Анна Николаевна.

– А ты почему дома, не на учебе? – ласково поинтересовалась она. Только ее тон меня не обманет. Раз пришла в такое время, значит, хотела без меня тут все осмотреть, а вот облом. Все-таки соседи нажаловались.

– Заболела. Гриппом. Так что вы сильно не приближайтесь, заразитесь, – предупредила я и для большей убедительности покашляла. Не очень натурально вышло. Все-таки Дэн – настоящий волшебник.

– Да? Сильно болеешь?

– Ага, видите, лежу. – Я махнула в сторону постели.

Анна Николаевна преувеличенно заботливо всмотрелась в мое лицо и протянула руку ко лбу:

– Ого! Температура, что ли?

– Что же я вам, врать буду? Вчера совсем плохо было, сейчас получше немного.

– Ты себе в пару кого-то нашла?

– Чего?! Никого я… – возмущенно начала я оправдываться, но осеклась, поняв, что хозяйка спрашивает о другом – нашла ли я кого из девчонок для совместного съема квартиры. – Нет пока, но найду, не беспокойтесь. – Переезжать среди зимы мне жутко не хотелось.

– Смотри до середины декабря определись, а то нам надо знать. И заплатить не забудь до конца месяца – за квартал вперед, как с родителями договаривались.

– Конечно, я помню.

– Ну ладно, вижу, порядок у тебя, молодец.

Хозяйка без сапог, но, не раздеваясь, прошла по комнате и в кухню, явно высматривая следы пребывания в квартире «гостей». Я возблагодарила небеса, что Дэн оказался настолько аккуратным – его вещей нигде было не видно. Ну если не заглядывать в шкафы. Но при мне хозяйка не станет этого делать. Вот, кстати, надо сказать об этом королю, может, придумает чего на случай нашего отсутствия.

– А это что, бокалы никак? – донеслось с кухни.

Я на слабых ногах подошла к хозяйке. Она указывала на коробку с бокалами.

– А-а, это я в подарок купила, подруге на свадьбу, – не моргнув глазом соврала я.

– Мм, на свадьбу идешь?

– Пригласили. Хотя сессия будет, некогда совсем. Но такое дело, сами понимаете. Первая наша одноклассница замуж выходит, как не пойти. – Я нервничала. Вдруг сейчас откроет коробочку, а там не все бокалы-то, как минимум пара в шкафу стоит. Аж потом прошибло.

– Ну пойду я, смотрю, нехорошо тебе. Иди ложись, сама закрою ключом.

– Спасибо, – пробормотала я, но все же решила проводить гостью, чтоб она никуда не заглянула по дороге. Например, в полку с обувью, где тапочки Дэна стоят. – До свидания.

– Не болей, Маша, да ищи скорее себе кого-нибудь.

Хозяйка ушла, а я отправилась прямиком в постель, где долго отходила от пережитого ужаса. Потом все же достала экзаменационные вопросы по истории Сибири, открыла учебник и мужественно стала его штудировать. Уснула незаметно. А проснулась вся мокрая настолько, что чуть ли не хлюпает подо мной. Одежда влажная, волосы прилипли. В голове – легкость и пустота, а в теле – слабость, которая всегда бывает после болезни. Температура, кажется, упала. И проснулся зверский аппетит. Я с трудом стянула мокрую пижаму, нашла полотенце и принялась обтираться. Помыться бы, но нельзя пока. Придется надеть свою старую ночнушку, другого ничего нет. И надо перестелить постель, белье тоже влажное. За окном уже смеркалось – ничего себе, вздремнула называется.

Убрала все с кровати и пошла на кухню. Заглянула в холодильник в поисках съестного. О, как я люблю магию! На полочке стояло несколько тарелок с горячими (!) блюдами. Я вытащила все и принялась уминать за обе щеки. Наевшись до отвала, налила чаю. С чем бы его попить? В шкафчике, где я хранила конфеты, печенье и всякую лапшу-пюре быстрого приготовления, обнаружила значительное опустошение. Так, король провел ревизию. Что осталось? Крекеры и что-то еще в накрытой салфеткой тарелке. Мм, какие-то пироженки, наверняка тоже магические. Свежие, вкусные, во рту просто тают! Ну до чего же славно иметь в доме короля, имеющего хороший вкус и магический дар! Надо будет сказать ему спасибо. Я еще раз заглянула в холодильник. Ага, и здесь ревизия проведена. Все полуфабрикаты исчезли, вместе с колбасой, бульонными кубиками, кетчупом и майонезом. Только натуральные продукты. Но я даже не расстроилась. От блаженной сытости настроение стремительно поднималось. Самочувствие отличное, болезни почти и не чувствуется. Надо этим пользоваться.

Я убрала со стола, принесла на кухню свою недописанную контрольную и впряглась в работу. Дмитрий Алексеевич не шутил, когда говорил, что не допустит меня до экзамена, если контрольной до сессии не будет. Надо к пятнице закончить. От дела меня отвлек звонок телефона, пищащего где-то в сумке. Вот черт. Это же Ольга, наверное. Совсем забыла ей позвонить. Я кинулась в прихожую, достала телефон, глянула на экран: так и есть. Подумала минутку, потом нажала на прием вызова.

– Алло, Маша?

– Здравствуй, Оля. Ты прости меня, я заболела, проспала весь день, забыла тебе позвонить.

– Маша, ты смерти моей хочешь? Мы с Мишкой тебя тут ждем.

– Оль, не могла я приехать, у меня с утра температура была. Сейчас только оклемалась.

– Ты правда заболела?

– Конечно, правда. С чего мне врать?

– Может, это из-за Мишки? Этот оболтус тебя не обидел, надеюсь? Вы так загадочно исчезли, что у меня прямо возникли нехорошие подозрения. А он потом вернулся, дерганый какой-то, сказал, что все в порядке, довез тебя до дому.

– Так и было, спасибо ему большое, я такая пьяная была.

– Да все там пьяные были, – хихикнула Ольга. – Вот погуляли-то. Я вчера на пары еле встала. Весь день маялась. Так ты не приедешь? Маш, я надеюсь, что до пятницы-то ты выздоровеешь. Без тебя никак.

– Оля… – я хотела сразу сказать, что передумала петь – и здоровье не позволяет, но стало неудобно. – Давай утром в пятницу созвонимся, если поправлюсь, то приеду. Но на всякий случай держи в уме запасной вариант – мало ли, вдруг у меня чего с голосом приключится.

– А чем болеешь?

– ОРЗ. – Про грипп я не стала говорить, а то потом заинтересуются, как это я так быстро оклемалась.

– Температура сильная?

– Да так, средняя.

– Ты выздоравливай, береги себя, горло лечи главное.

– Я у тебя деньги занимала, кажется? Даже не помню сколько.

– Это вопрос к Мишке. У меня денег не было, он тебя за свой счет отвозил.

– Передай ему, пожалуйста, что я верну при встрече.

– Передам. Ну ладно, тогда до пятницы.

Мы распрощались. Я нажала отбой и задумалась. Не хватило смелости сразу отказаться от песенной затеи. И долг теперь у меня перед Мишкой. Видимо, придется с ним все-таки встретиться. Как неохота! Что я ему говорить буду? И короля он видел. А еще я зачем-то им с Ольгой похвасталась своей феноменальной памятью. Вот натворила дел. Теперь расхлебывать придется. Может, и правильно Дэн снял с меня это заклинание. А то неизвестно, чего бы я еще вытворила. Хотя, конечно, обидно. Вот конкретно сейчас как бы оно мне пригодилось! Помечтав еще о несбыточном, все же взялась за работу. Думать о Дэне, где-то и с кем-то проводящем свое время, я себе решительно запретила. Иначе я и без заклинания сейчас заведусь.

Когда в двери щелкнул замок, я написала уже больше половины. Удовлетворенно оглядела плоды своей деятельности, потерла затекшую шею. Ну вот, еще завтра посидеть – и успею вовремя сдать.

– Ты почему здесь, а не в постели? – раздался из прихожей голос короля.

Вокруг меня произошли мгновенные метаморфозы: стены кухни раздвинулись и я оказалась сидящей в удобном полукресле за столом, покрытым красивейшей белоснежной, вышитой серебром скатертью. На месте плиты образовался камин, в котором по мановению руки короля зажглись дрова, а кухонные шкафы, тумбочки и холодильник превратились в изящную мебель. Потолок стал выше как минимум на метр, и с него свисала люстра из переливающегося всеми цветами радуги стекла, в которой горели несколько десятков свечей. Я восторженно разглядывала окружающее пространство. Вот это да! Но насладиться волшебным преображением мне не дали. Передо мной предстал нахмуренный король. Взгляд его был не просто укоризненным, а прямо-таки обвиняющим.

– Маша, что ты здесь делаешь? – выделяя каждое слово, изрек он.

– Мне лучше. Я устала лежать и немножко поработала, – оправдывалась я.

– То, что у тебя упала температура, не значит, что можно забыть о болезни. Я не всемогущий. И мне вовсе не улыбается тратить последние силы на твое лечение. – Вид у него был и впрямь усталый. – Марш в постель!

– Дэн, не ругайся! Но мне кровь из носу надо к пятнице сдать контрольную. За один день я бы не успела ее написать.

– На лечение твоей болезни у меня ушло очень много магии. Теперь придется снова идти искать каких-нибудь подонков, чтобы получить магическую Силу от них. А благодарности с твоей стороны я не вижу. Вместо того чтобы слушаться меня и лежать в постели, ты вскочила и уселась «поработать». После болезни организм слаб, нужно беречь свои силы. Если тебе плевать на меня, хоть бы о себе подумала.

– Дэн, прости меня. – Я приблизилась к парню. – Я очень тебе благодарна, правда. И сейчас пойду лягу. Но как мне быть? Меня до экзамена не допустят, если не будет этой контрольной, а остался всего один день.

– С людьми всегда можно договориться. Объяснить про болезнь. Это уважительная причина.

– Можно БЫЛО договориться. До понедельника. Я поцапалась с преподом, теперь он не станет делать мне поблажек. Наоборот, будет придираться, – угрюмо отозвалась я. – А про самочувствие он сказал, что это мои проблемы.

– Что значит, поцапалась с преподом? Ты нагрубила своему учителю?

– Дэн, он начал поздравлять меня с медовым месяцем! Я должна была промолчать, скромно опустив глазки? – не выдержала я.

– Ваше общество! Это… это немыслимо! Разве можно обсуждать со студентом его личную жизнь?! Это неэтично!

– Именно это я ему и сказала. И настроение у меня было… сам знаешь.

– Видимо, придется мне вмешаться.

– Не надо! – испугалась я.

– Что значит – не надо? Ведь моя персона в этих обсуждениях фигурирует наравне с твоей. Я имею полное право защищать свою честь!

– Дэн, нельзя у нас устраивать дуэли! – Я представила себе короля, бросающего в лицо преподавателю перчатку. Тот от удивления с ума сойдет: живой средневековый король с мечом наперевес.

– Дуэли? Что ты. Я уже понял, что дуэльный кодекс у вас неприменим. Но заткнуть пару говорливых ртов не помешает. Раз уж это отражается на твоей учебе. И потом, мне все равно надо на ваш факультет. В библиотеке я узнал, что у вас есть профессор, который занимается изучением религиозных обрядов местного коренного населения. Информация меня заинтересовала. Шаманизм обычно основан на магии. Это значит, что места магических Сил могут быть где-то неподалеку. Это не тот самый, с которым у тебя вышел конфликт? Собственно, был бы удобный повод поговорить с ним.

– Не он по-любому. Этот по истории Средних веков. Совсем другое. А фамилия как?

– Кротов. Ты его знаешь?

– Лично не знакома, но слышала, конечно. Он историю Сибири ведет, а у старших курсов читает спецкурсы. По-моему, как раз про шаманизм и прочее.

– Так, давай-ка в постель. Я перекушу и тоже приду. Там и продолжим беседу. Ну… в смысле… ты меня поняла, – вдруг смутился король. Отвернулся и полез в изящный шкафчик на невысоких ножках, стоящий на месте бывшего холодильника.

Я послушно стала собирать свои листочки и книги. Дэн начал что-то выставлять на стол, а я пошла в комнату.

– Ты обедала? – донеслось мне вслед.

– Можно сказать, ужинала, аппетит проснулся, наелась за два прошедших дня. – Я покрутилась по комнате, соображая, где тут должен быть книжный шкаф, нашла в углу стеллаж и выложила свои книги туда. И тут вспомнила, что Дэн даже не рассказал, удачно ли съездил к Санычу. Вернулась на кухню.

Король расположился за накрытым столом и уже приступил к трапезе, запивая ее, как всегда, вином, но при виде меня тут же отложил приборы.

– Как все прошло с золотом?

Даанэль дожевал и проглотил то, что было у него во рту, промокнул губы салфеткой и только после этого поднял на меня непроницаемое лицо:

– Нормально. Могу вернуть свой долг прямо сейчас. – Чего это он? – У тебя еще вопросы?

– Деньги мне сейчас ни к чему, как ты сам понимаешь. Я просто хотела поблагодарить тебя за заботу. Обед был очень вкусным. И пирожные тоже. Ты ведь их для меня сделал?

На лице короля появилась улыбка.

– Почему ты решила, что пирожные предназначались тебе? Может, сладкое – моя слабость?

– Что?! Ты шутишь? Не заметила в тебе любви к сладостям.

– Значит, я хорошо скрываю этот порок. – Я изумленно уставилась на него. Дэн сладкоежка?! – Или ты считаешь, что у меня не может быть пороков? – Наклонив голову, он наблюдал за моей реакцией.

Я растерянно пожала плечами:

– Не знаю. Может, наверное. У каждого есть недостатки.

– Хорошо, что ты это понимаешь. А теперь удались, пожалуйста, в комнату! – Я встала на месте. – Терпеть не могу, когда кто-то смотрит, как я ем. – Меня резанула жгучая обида. Опять! Он опять меня прогоняет! Что я такого сделала?

Я плюхнулась на шикарную кровать, чувствуя себя несчастнейшим человеком. И тут увидела на столике рядом с кроватью высокий стакан матового стекла с зеленоватой жидкостью, к которому была прислонена записка «Маша, пей отвар!». Раньше я его как-то не заметила. Ну и черт с ним. Скинула платье и осталась в ночнушке, передернув плечами. Чего уж мне теперь стесняться, после того как он ворочал меня голой, пока я была в горячечном бреду. Закуталась в одеяло – что-то меня опять слегка морозит – и отвернулась от дверей. Минут через десять услышала, что Дэн прошел в прихожую и чем-то там зашуршал. Потом вернулся на кухню и, наконец, зашел в комнату. Я крепко закрыла глаза – пусть думает, что сплю.

– Почему не пила лекарство? – Я промолчала. – Маша, не притворяйся, я знаю, что ты не спишь. – Пришлось открыть глаза. Прямо перед моим лицом находилась рука Дэна со стаканом гадкой на вид жидкости. – Пей. – Перевела взгляд выше: вот смотрит!

– А если не хочу?

Он вздохнул и присел на край постели:

– Ты обиделась? Извини, резковато вышло. Это была претензия не конкретно к тебе. Просто есть у нас одна традиция – публичный обед короля. На него в качестве зрителей допускаются все желающие из благородного сословия. Вот и представь себе, что король в гордом одиночестве вынужден вкушать блюда под внимательными взглядами сотен глаз. Как это терпел отец, ума не приложу. Я ведь видел эти обеды в его исполнении: он невозмутимо ел, совершенно не обращая внимания на присутствующих и их перешептывания и комментарии. Лично мне хватило пары таких представлений с моим участием, чтобы навсегда отказаться от обедов и ужинов в пользу очень ранних завтраков, желательно в постель, и чтобы рядом не было ни одной живой души. А когда советники мягко намекнули мне, что не стоит ломать вековые традиции, я предложил им по очереди занимать королевское кресло за обеденным столом на потеху публике. Думается, зеваки не прочь будут понаблюдать и за обедом министра или канцлера. Почему-то желающих не нашлось.

После такого признания короля от сердца у меня отлегло:

– Я читала о подобном. В нашем мире тоже была такая традиция. Это ужасно, я бы ложку до рта не донесла, наверное, на твоем месте. Извини, больше никогда не буду тебе мешать.