Читать книгу Память гарпии - Ксeния Таргулян - Страница 14

«Печальная царица мира мертвых»

Сквозь пелену боли Орфин увидел внизу гигантский буро-красный кокон из нервов, сосудов и костей. Нагромождение переплетенных пульсирующих внутренностей высотой с пятиэтажный дом и формой как пчелиный улей. Он становился всё ближе. Гарпия снижалась, и вот ноги Орфина коснулись чудовищного острова, и когти с влажным звуком вышли из его ран. Он рухнул на переплетение искореженных организмов. Ладонь с чавком влипла в раздувшийся желтоватый отросток, и Орфина обдало густой табачной вонью, и перед глазами возникло раскрасневшееся лицо с капиллярами на носу.

Едва он отделался от наваждения, как вдруг начал задыхаться, точно захлебываясь водой. Раздался пронзительный детский крик… в нос ударил едкий запах химии…

Умом Орфин понимал, что его накрыло волной наваждений. Он провалился в калейдоскоп безумных образов – бессвязных, но пугающе убедительных. Его кидало между ними, как шарик для пинг-понга. Реальный мир померк, погрязнув в мешанине кошмаров. Впрочем, разве Пурга – не один из них?

Хоть секунду покоя… хватит…

Лица чумазых озлобленных мальчишек – вас нет!

Ливень, струями протекающий за шиворот – тебя нет!

Орфин начал отбиваться от шквала фантомов. Накатывали всё новые, но он упорно выворачивал мысленный штурвал, направляя судно разума прочь из водоворота. Шло туго, но постепенно иллюзии померкли – и он вернулся в реальность. В плечах и груди пульсировала резкая боль.

– …вопрос слышал?!

Орфин моргнул.

Над ним возвышались две фигуры: Рита с клювом, но без крыльев, и некто с чешуйчатым зеркалом вместо лица.

– Назови свою касту, – велел бесстрастный хрипловато-свистящий голос.

– К-касту?

– Что у тебя за талант?

Совладав с паникой, Орфин нашелся с ответом:

– Я зодчий.

– Докажи.

Он хотел приподняться на локте, но тело взорвалось болью. Двое в масках просто наблюдали сверху.

Проклятье! Он должен как-то выпутаться из этой передряги. Ведь должен!

Собравшись с духом, Орфин перекатился на спину и рывком сел. Вокруг, оседая на буграх из плоти и снова взлетая, клубилась пурга. Орфин поймал горсть, сжал в кулаке и медленно поднес к сердцу. Что-то из нагрудного кармана незаметно скользнуло ему в пальцы, а песок тонкой струйкой высыпался. Когда он раскрыл ладонь перед судьями, на ней вместо серого порошка лежало перо.

Человек в зеркальной маске сдержанно кивнул и подал Рите непонятный знак пальцами.

– Я отведу его сразу к хозяйке, – ответила она.

Призрак едва заметно дернул плечом и ушел в направлении «улья».

Проводив его взглядом, Орфин обернулся к гарпии. Маски на ней уже не было. Только веснушчатое лицо, при виде которого его обожгло обидой и злобой. За что?! Он бы пошел с ней по доброй воле! Зачем!

Девушка опустилась на костяной выступ рядом с ним. Ничего птичьего в облике не осталось, лишь несколько перьев блестели в волосах. В остальном она была точь-в-точь как та, кого он помнил и за кем гнался… хотя, нет. Было еще одно отличие. Глаза. У Риты они были темно-карие, почти черные. У существа перед ним – пронзительные желто-рыжие, с масляными точками зрачков.

Незнакомка подала голос:

– Так что ты… помнишь обо мне? – она звучала чуть хрипло, словно сама не ожидала, что это спросит.

Он помнил сотни разговоров и тысячи недомолвок, но всё это она только что перечеркнула своей жестокостью. Неужели она правда его забыла? Превратилась в эту тварь? Орфин смотрел на нее и чувствовал боль, а не узнавание. Преодолел так много ради нее, но всё, что получил – это унижения и тычки. Она обращалась с ним как с забавной добычей. Думать о том, что девушка перед ним – правда Рита, было слишком больно. Нет. Это чудовище – кто-то другой. И будь она проклята!

– Я обознался, – горько отрезал он.

Губы гарпии дрогнули.

– Конечно.

Она отвернулась, взмахнув кудрями, и уставилась вдаль.

– Ты просто жалкий дурак, да? Сам искал встречи со мной? – она сжала губы, – Настолько смешно, что даже трогательно… Эх, ладно! – хлопнув себя по коленям, она встала. – Отдам тебя госпоже, и дело с концом!

– П-постой! Что это значит? – Орфин затравленно глянул на кровавый кокон. – Зачем ты притащила меня сюда? Что это за место? Кто твоя госпожа?

– Тебе не кажется, что поздно уже для вопросов? Вставай! Или хочешь еще полетать?!

Его передернуло, и он быстро поднялся на ноги. Раны под ключицами отозвались болью на движение.

– Какая разница, какой я касты?

– Для тебя уже в принципе никакой. Так, формальности. Пошли.

Он мог бы броситься прочь от нее в отчаянной попытке спастись, но куда бежать? Вокруг сплошь эти психоделические корни, а за ними пропасть. К тому же она схватит его, как пить дать схватит! Он не мог представить развитие событий, в котором ему удавалось бы уйти от лютых когтей.

Оставалась единственная надежда, как избежать участи, на которую гарпия прозрачно намекала.

– Рита, пожалуйста, дай мне уйти!

– Меня зовут Тисифона, придурок, – она слегка толкнула его под лопатки.

Входная арка кокона поглотила их подобно разинутой пасти, и Орфин оказался в высоком коридоре, сплетенном из внутренностей. Каждый сосуд, каждая кость, на которые он ступал, щелкали его разум чужеродной эмоцией, запахом или образом – и вместе они сливались в вопящую какофонию бреда. Это напоминало обрывочный сон в лихорадке. На несколько мгновений проваливаешься в видения, судорожно выныриваешь из них, снова тонешь.

Орфин шагал перед гарпией, перекрестив руки на груди, сжав пальцами плечи, словно это хоть как-то могло защитить теперь. Вокруг метались обрывки галлюцинаций. Лабиринт из внутренностей, петляя, вывел в широкий алый зал. По его стенам расползлись внутренности гиганта, с потолка свисала огромная костяная люстра. В воздухе вместо пыли витала алая взвесь, точно бисерные частицы крови. Голые мускулы тянулись колоннами вверх, их волокна неритмично сокращались. По углам блестели груды жира. Сетки нервов расходились повсюду и подрагивали в ожидании прикосновения.

От ужаса и отвращения перехватило горло. Будь он живым, точно бы вырвало – а так он лишь давился кашлем. Хотел зажмуриться, забыться, но Тисифона снова толкнула его, на этот раз сильно, заставив опуститься на колени. Пол, сплетенный из кровавых корней, беспокойно зашевелился под ним, и тяжелый шмат мяса оковами лег на голени. От его прикосновения разум овеяло душным жаром и запахом толпы.

– Не сопротивляйся, – шепотом напутствовала гарпия. – Так будет легче, – и исчезла позади.

Как же он ненавидел ее в этот момент. В ушах звенели отголоски кошмаров, а горло свербело от рвотных позывов. Но что дальше?.. Выкачают память, как водится в Пурге? Или что похуже? Подлое воображение рисовало картины того, как Орфин сам становится частью этого жуткого месива плоти. Какой жалкий и беспощадный финал…