Читать книгу Багряный плен - Ксения Викторовна Мирошник - Страница 5
Глава четвертая
ОглавлениеБруэр! Бруэр?! Это имя выкинуло все прочее из моей головы. Меня мутило все сильнее, комната пошла кругом. Как же так? Он Бруэр? Не так я хотела познакомиться с его семейством. Лицо лейтенанта бледнело, становилось все более похожим на его мундир.
– Но как же? – бормотала я. – Бруэр? Ведь его фамилия Адан, Арсен Адан.
– Вы что знакомы? – почему – то этот вопрос напугал и саму Марту.
Несчастная женщина была и без того на грани обморока, мало ли что еще ей в голову взбредет. Так, Мирела, соберись. Я глубоко вдохнула. Что же я раненых не видела? Раны не лечила никогда? Откуда столько страха? Возможно, все дело было в том, что прежде я их сама не наносила. Это ведь моих рук дело! Я подняла ладони, они были покрыты густой липкой кровью. Едва сдержала себя, чтобы не отереть их об одежду. Еще один вдох, глубже.
– Ева, – скомандовала хозяйка, – неси полотенца и чистую воду, бегом.
Её голос вывел меня из оцепенения, я схватила с кровати полотенце и только сейчас, наконец, увидела все происходящее открытым взглядом. Прошло всего несколько секунд, а мне они показались вечностью и для Арсена могли стать роковыми.
– Давайте перенесем его на кровать, – сказала я.
В проеме уже замелькали постояльцы, которых привлек шум. Со всех сторон слышались шепотки, стенания и вздохи. Вопросы о том, что случилось, не заставили себя долго ждать. Мы с Мартой переглянулись, женщина встала и закрыла дверь. Когда вернулась ее дочь, мы не без труда переместили Арсена на кровать.
Время сейчас не на моей стороне. Лейтенант стремительно терял силы, вместе с вытекающей из раны кровью.
– Если он умрет, – прошептала Марта, – Бруэры не пощадят тебя.
Я все еще никак не могла понять, почему Арсена называют Бруэром, если его фамилия Адан, но сейчас не время выяснять. Вытряхнув содержимое своей сумки, я поискала то, что могло бы мне помочь, и облегченно выдохнула, благодаря бабушку.
– Ева, – теперь уже я командовала, – принеси самую толстую свечу, которую найдешь, глубокую миску и чистую простынь.
Миловидная девушка лет семнадцати, сначала бросила взгляд на мать, и только после ее одобрительного кивка, вышла из комнаты. Я зажимала рану, как могла сильно, но кровь струилась из нее все быстрее.
Ева вернулась довольно быстро, и я велела ее матери сменить меня. Марта была решительной женщиной, ее не пришлось просить дважды. Я налила в миску немного воды и отыскала травы, которые Джаел предусмотрительно положила мне с собой в дорогу. Смешала нужные, они образовали густую кашицу, добавила в них пару капель стекающего со свечи воска.
– Дайте мне взглянуть на рану, – попросила я Марту, которая тут же подвинулась.
Мало сказать, что мне было нехорошо, мне было невыносимо. Мой страх перед собственным табором, перед теми, кого отец послал за мной, сделал меня невнимательной, дерганной. Я могла бы оправдаться тем, что и Арсену не следовало вламываться в мою комнату ночью, но я чувствовала, что он не хотел мне зла. С каких пор я, прежде чем разобраться, стала размахивать оружием?
Руки немного тряслись, но тянуть было уже некуда. Оторвав полотенце от раны, я попыталась ее рассмотреть, но мундир немного сместился и закрыл тканью отверстие. Марта поняла мой взгляд без слов. Вместе мы раздели лейтенанта.
– Вот, дьявол! – вырвалось у меня, когда дыхание Арсена стало едва уловимым. Он потерял слишком много крови.
Набравшись мужества, я все же заглянула в рану, напоминая себе уроки матери и бабушки. Выглядело все не так уж плохо, на первый взгляд, ничего важного не задето, но умереть он может и от потери крови.
– А теперь уходите! – велела я женщинам. Марта испуганно подняла глаза, Ева сжалась. – Уходите быстро! У меня очень мало времени.
Хозяйка немного потопталась, борясь с сомнениями, но все же взяла дочь за руку и вышла за дверь.
– А теперь ты, Арсен, – прошептала я в лицо мужчине, – будь молодцом и хватайся за жизнь всеми силами. Если так велит судьба, я заплачу за то, что сделала жизнью, но умру со спокойным сердцем.
Дальше все происходило как в тумане. Я промыла его рану и поместила в нее немного кашицы из трав, а потом призвала духов. Пламя свечи дрогнуло, маленькое окошко распахнулось, впуская вестников. Духи кружили вокруг мужчины, а я читала заклинание. Мое зелье впитывалось, очень медленно скрепляя края раны. Духи создали настоящий вихрь над едва дышащим телом, я чувствовала, что опоздала. Не знаю, откуда взялось это ощущение, оно было новым для меня, но Арсен уходил, его жизнь ускользала от меня. В висках зашумело, я схватилась за голову. Моя кровь словно закипела, причиняя легкую боль по всему телу.
Мой дар! Точнее проклятье. Он взывал ко мне.
– Нет, нет, нет, – я соскочила с кровати и врезалась спиной в стену. Духи разбрелись по комнате, а потом все разом кинулись ко мне. Они словно чего-то ждали. Дух земли кружил у моего лица, едва касаясь кожи. Он шептал мне о том, чего я никогда не знала, он делился знанием. Багряный плен не только проклятье, но и дар. – Вы хотите, чтобы я использовала его?
Слова, что слетели с губ, ввергли меня в исступление. Воспользоваться даром? Но как? А если я ненароком убью его быстрее? Я бросила взгляд на Арсена, мне показалось, что он не дышит. Рана уже затянулась, но этого было недостаточно, лейтенант умирал, и я ничего больше не могла сделать.
– Разве? – послышался прохладный шепоток.
Меня затрясло, я обхватила себя руками. В комнате очень быстро стало холодно, пар вырвался изо рта. Духи могли играть со мной, но никогда не обманывали, не покидали меня. Стоило ли довериться и теперь? Я приложила дрожащую руку к груди мужчины, чтобы ощутить медленное биение его некогда сильного сердца. Что я положу на кон, используя некромантию? Чего лишусь? Тело под моей ладонью, становилось прохладнее, времени совсем не осталось. Что бы я ни потеряла, даже если это будет осколок души, он стоил жизни человека. Путь собственного спасения не должен пролегать сквозь пренебрежение к другим жизням. Я прислушалась к себе.
– Твоя магия сделает все сама, – шепнули мне духи, и я отбросила сомнения и страхи.
Нить его души потянулась ко мне сама, и я, не раздумывая, ухватилась за неё. Всё что я делала, было по наитию, продиктовано чувствами и жгучим желанием, чтобы Арсен Адан выжил. Не знаю, откуда это взялось, но я взяла в руки нож, тот самый, которым совсем недавно пырнула лейтенанта, и сделал неглубокий надрез на запястье. Моя собственная кровь заискрилась, когда я капнула ею на рану Арсена. Нить его души обвилась вокруг моего пореза, покрутилась немного, а потом ринулась к мужчине. Одновременно мы сделали громкий вдох, и я лишилась сознания.
Пришла в себя, когда светало. Я лежала на кровати, прямо на ногах Арсена. Осознав это, подскочила как ошпаренная. Мало того, что чуть не убила его, так еще и ноги ему отлежала. Успокоив нервно колотящееся сердце, взглянула на мужчину. Цвет его лица стал лучше, я видела, как поднимается и опускается его грудь. Дышал лейтенант ровно.
– Слава Богу! – прошептала я и заметила, что на месте былой раны красовался причудливый узор, который напоминал татуировку моряков. Только вместо якорей и русалок, на коже Арсена появился стебель с листочками, обвитый сияющей нитью.
– Знаешь, что это? – я подпрыгнула на месте, хотя пора было уже привыкнуть к вечно пугающим меня голосам.
В кресле сидел Адуш, его ладони были соединены и приставлены к губам. Брови чуть вздернуты. Колдун усмехнулся.
– И что же? – спросила я, понимая, что мне не отделаться от него пока он сам не захочет.
– Не стоило тебе использовать дар, о котором ты ничего не знаешь, – голос прозвучал вроде беззаботно, но я все равно уловила нотки раздражения. Я, похоже, сделала что-то, что очень не понравилось колдуну. Тогда это на пользу мне. – Тем более подобным образом.
– Так что же я сделала?
– Ты привязала этого человека к себе, а свой дар к нему, – Адуш не смог скрыть злобы.
– Что это значит? – рано я радовалась.
– Посчитай листья, Мирела, – колдун поднялся и подошел к Арсену. – Их ровно двенадцать, но как только он очнется, один листок исчезнет, сокращая твое время на один месяц.
– Разве это не должно обрадовать тебя? – спросила я.
Адуш нахмурился, не желая раскрывать все свои карты, но и недовольство не сдержал. Усилило его украшение на моей шее.
– Интересное решение, – раздраженно сказал он, – но временное.
Колдун, забыв обо мне, распростер свои пальцы над лицом лейтенанта, и я бросилась к Арсену. Резко откинула руку колдуна, чувствуя, как ярость берет верх над осторожностью.
– Отойди от него! – гневно крикнула я, ощущая, как духи наполняют меня силой.
– Твоя магия растет, – сказал Адуш, будто принюхиваясь, – и питает ее некромантия.
– Пусть так, – делая вид, что его слова меня не напугали, заявила я, – но тебе она не принадлежит. Ни сейчас, не будет после. Об этом я позабочусь!
– Попробуй, – совершенно серьезно сказал он, касаясь пальцем моего лица. Я скривилась, а колдун хмыкнул. – И не делай так больше.
Он указал на тело Арсена и исчез. Только после того, как его физиономия испарилась, я поняла, насколько была напряжена. Стоило расслабиться, и мышцы зазвенели.
Я осмотрела себя и комнату. Кровь лейтенанта залила пол у двери и уже потемнела, засыхая. Грязный мундир валялся на полу, а моя собственная одежда и кожа, покрыты липким багрянцем. Я горько вздохнула и решила привести себя и комнату в порядок. Но мои беды на этом не закончились. Стоило окунуть тряпку в воду, как дверь распахнулась, и в спальню влетели какие-то люди.
Возглавлял их высокий крепкий мужчина с длинными, наполовину седыми волосами, собранными в хвост. Его могучее тело было облачено в широкие черные штаны и просторную рубаху, поверх которой был темный жилет. В руках он держал плетку. Вместе с ним в комнату ворвались ярость, власть и сила. Он посмотрел на мужчину, лежащего на кровати, а потом на меня. От его глаз меня передернуло. Один из них был голубым, чистым, как капля росы, а вот другой напугал меня до чертиков. Разве так бывает? Глаза разного цвета. Второй глаз у него был красный, словно кровью налитый. Может это болезнь какая-то?
С ним были еще трое: женщина средних лет, очень встревоженная, бледная, девушка примерно моего возраста и молодой мужчина. Все, кроме красноглазого кинулись к Арсену. В дверях маячила белая, как сама смерть, Марта. Она пыталась что-то сказать мне, но я не понимала. Ее глаза расширялись, губы шевелились, но как в такой суете что-то разобрать?
– Что происходит? – спросила я, чем обратила на себя всеобщее внимание.
– Это ты мне объясни! – голос красноглазого громыхнул, как весенний грозовой раскат.
– Вы кто? – спросила я, хоть в душе уже догадывалась, кто передо мной.
Марта приблизилась ко мне, схватила за руку, словно одергивая, останавливая.
– Я уже рассказала вам, господин Бруэр, – пролепетала она, сдавливая мои пальцы. – Ваш сын напугал ночью мою постоялицу.
Холод коснулся моего сердца. Неужели Марта рассказала Драгомиру, что здесь произошло? Он убьет меня одним махом, прямо здесь, в этой комнате.
– Он упал на ее дверь, чем разбудил девушку, – продолжила хозяйка, причиняя моей руке все большую боль. – Когда Мира открыла, Арсен упал на пол в коридоре.
Я не могла отвести глаз от пятна на полу, от которого уже распространились следы по всей комнате. Душа ухнула в пятки, стоило Драгомиру Бруэру наткнуться на него. Одна его бровь, что была над красным глазом, поползла вверх, и я поняла, что, если она не опустится, мне конец.
– Я попыталась втащить его в комнату, – голос показался чужим, словно это не я говорила, – но у меня не хватило сил. Некоторое время ваш сын пролежал у порога.
Всего одно мгновение, но мне оно показалось бесконечным. Я слышала, как трепещет мое сердце в приступе паники, чувствовала, как замедляется кровь, замирает пульс.
– Она позвала меня, – сказала Марта, – и я помогла ей положить Арсена на кровать.
От наших объяснений Драгомира отвлек возглас женщины, которая осматривала лейтенанта. Ее глаза блестели от слез, а губы дрожали.
– Драго, – окликнула она цыгана. – Но на нем нет ран.
Снова холод сковал внутренности, меня затошнило от страха. Бруэр хоть и не входит больше в цыганскую общину, но много знает о ней.
– Что это за рисунок? – спросила девушка.
– Кто знает? – пожал плечами молодой мужчина рядом с ней. – Его пять лет не было дома, может, он сделал это в академии?
– Арсен не стал бы, – рявкнул Драгомир. – Он знает, что я не одобрю.
– Будто он когда-нибудь слушал…
Парень не закончил фразу, увидев грозный взгляд отца. Насколько я поняла, вместе с Драгомиром пришли его жена и дети. Бруэр приблизился к сыну и тоже осмотрел его тело. Он все больше хмурился, а я все больше хотела бежать отсюда как можно дальше.
– Мира излечила его, – прошептала женщина. Она желала защитить меня, по непонятным причинам, но делала только хуже.
Драгомир вскинулся и в два прыжка пересек комнату. Он навис надо мной, вглядываясь в лицо, словно душу вытряхивал наружу. Мне казалось, что я чувствую, как он копошится в моей голове. Едва удержалась, чтобы не передернуть плечами. Еле-еле устояла на ногах, когда он отвел глаза и бегло пробежался взглядом по комнате. Остановился на миске и травах, подошел, понюхал, растер между пальцев, снова принюхался.
– Ты шувани, – с неприязнью, сказал он.
Все мои планы рушились на глазах. Совсем не так я представляла себе встречу с Бруэрами. Да, то, что я цыганка скрыть бы не удалось, но вот магию я точно демонстрировать не собиралась.
– Какое совпадение, – вкрадчиво проговорил Драгомир, снова приближаясь, – мой сын вломился в нужную комнату. Будто знал, что здесь найдет помощь.
Марта открыла рот, и я поняла, что то, что она собирается сказать, может погубить меня, поэтому схватила ее за руку, чтобы остановить. Не стоит Драгомиру знать, что я встречала его сына и прежде. Это породит в его голове еще больше вопросов.
Красноглазый цыган изучал меня с особой тщательностью, всматривался в черты лица, в движения и мимику. Немало удивился, заметив жарут, но ничего не сказал. Я тоже рассматривала его. Совсем ничего общего с Арсеном. Тот Бруэр, которого я ранила, был, конечно, снобом и белоручкой, но впечатление производил все же приятнее, чем отец. Его нрав был мягче, глаза теплее. Драгомир же, судя по всему, вспыльчив, громогласен и в своих словах несдержан.
И вдруг меня осенило. Арсен не был кровным сыном Драгомира, поскольку много лет назад цыган взял в жены девушку с ребенком на руках.
– Марта, когда он прибыл? – спросил Бруэр.
– Этой ночью, – прошелестела хозяйка, не поднимая глаз от своих ног. – Господин Адан, – женщина осеклась и резко вскинула голову, а потом съежилась под недовольным взглядом цыгана, – простите, ваш сын просил называть его фамилией матери.
– Дальше, – Драгомир поджал губы, желваки гневно заплясали.
– Он попросил ключ от комнаты, – еще тише продолжила Марта, – сказал, что не хотел бы тревожить семью так поздно и решил заночевать здесь. Ваш сын выглядел очень усталым и сонным. Я спросила его об этом, но он ответил, что долгий спокойный сон вернет его к жизни.
Бруэр задумчиво посмотрел на сына, потом на Марту и на меня. Я под этим взглядом дрожала, словно осиновый лист.
– Кто-то заходил после него?
– Нет, больше никого не было.
– Тогда кто же напал на моего брата? – спросил молодой мужчина резко, от чего бедная Марта подпрыгнула, и вся словно уменьшилась в размерах.
– Остынь, Найт! – рявкнул красноглазый цыган на сына, а потом вновь обратился к хозяйке постоялого двора. – Я верю тебе, Марта. Мы знакомы много лет и не сомневаемся в тебе.
Марта заметно расслабилась, но взгляд все равно был еще затравленным, словно она боялась, что вот-вот благодушие Драгомира сменится яростью и ей достанется.
– Я выясню, что случилось на самом деле, – сказал он вроде бы всем, но смотрел исключительно на меня. – Найт, позови Рикана, мы забираем твоего брата домой.
Молодой человек исчез за дверью, но очень быстро появился вновь, только уже не один. С ним пришел юноша помоложе, очень похожий на Найта и девушку, имени которой я еще ни разу не слышала. Надо сказать, что все трое детей Драгомира были словно его копиями. Черноволосые, голубоглазые, высокие. Арсен лишь цветом глаз напоминал мать, а в остальном отличался от всех членов семьи.
– Ты пойдешь с нами, – неожиданно объявил старший Бруэр, а меня словно ледяной водой окатило.
Ужас пригвоздил к полу, я нервно стиснула юбку. Ничего подобного я и предположить не могла.
– Жизнь сама подарила тебе шанс, – прошелестели духи в моей голове.
А так ли это? Шанс ли это? В качестве кого я попаду в самый влиятельный дом города? Меня заберут туда как пленницу? Сомнительную особу, которая бог весть как оказалась замешана в нехорошей истории с ножевым ранением? Непроизвольно я отступила назад, но бровь Драгомира снова поползла вверх и Марта подтолкнула меня в спину.
Я собрала немногочисленные вещи, понимая, что спорить с Бруэром бесполезно. Откажусь – меня потащат силой. Мать Арсена, уже немолодая, но еще очень красивая блондинка, с такими же как у сына серыми глазами, дрожащей рукой подняла с пола окровавленный мундир. Она на мгновение зажмурилась, вероятно, отпугивая страшные мысли о том, что могла потерять первенца, и прижала его вещи к груди.
– И сними эту дрянь, – я сначала даже не поняла, кому Драгомир это сказал, но потом увидела его взгляд, сверлящий жарут.
Я испуганно приложила ладони к серебряным пластинкам, ясно осознавая, что будет, если цыган увидит метку Адуша. Я начала обдумывать пути бегства.
– Я не могу, – только и смогла из себя выдавить.
– Эти пережитки прошлого смешны до безобразия, – презрительно сморщился он. – Носить такую тяжесть на себе только для того, чтобы все знали, что ты кому-то уже принадлежишь.
– Я не могу его снять, – повторила я.
– Оставь ее в покое, Драго, – усталый голос жены, заставил цыгана смягчиться. – В конце концов, это не твое дело. Если девушка носит украшение, значит так надо. Ты насильно тащишь ее в наш дом, не лезь хотя бы в личную жизнь.
Я ощутила внезапный прилив благодарности к этой напуганной до смерти женщине. Ее покрасневшие глаза и тревожно подрагивающие губы вызывали сочувствие, и я не удержала порыва успокоить ее:
– С вашим сыном все будет хорошо. Он молод и силен.
– Никто из нас даже не поблагодарил тебя, – осторожно сказала она, украдкой бросая взгляд на мужа. Вероятно, он не одобрил бы этого. – Спасибо.
Меня смутили ее слова, поскольку не были заслуженными. Не думаю, что она повторила бы их, если бы знала, что я была причиной такого состояния Арсена.
– Эвия, – не так грозно, но все же строго, обратился к жене Драгомир, – отправь Лавию вперед, пусть подготовят комнату Арсена.
– Я распорядилась, прежде чем покинуть дом, – негромко ответила женщина, и мы все вышли из комнаты.
На улице уже было совсем светло, и я увидела Бурву другими глазами. Веселые горожане спешили куда-то с пустыми корзинками, дети играли в мяч, а приветливое солнце выглядывало из-за черепичных крыш. Молодые Бруэры уложили брата в повозку, куда велели сесть и мне, а сами оседлали лошадей и последовали за нами. Их родителей и сестру ждал экипаж с четырьмя прекрасными вороными.
Всю дорогу я придерживала голову Арсена и гадала, что будет, когда он придет в себя. Что он вспомнит? Знал ли он, в чью комнату попал? И если знал, то зачем вломился ко мне? Его лицо выглядело безмятежным, вероятно, он видел хорошие сны. Сейчас, при дневном свете, пасынок Бруэра казался настоящим красавцем. Может это от того, что в беспамятстве он не может раздражать меня своим чистоплюйством? Отбросив ненужные мысли, я решила переключиться на Бурву.
Город был достаточно зеленым, с деревьями вдоль дорог, парками и аллеями. Мы проезжали большую площадь, посреди которой возвышался чудесный фонтан. В центре сидела каменная девушка с длинными волосами, разложенными у ног, с ее ладони стекала вода, которая падала сверху, из бутона огромного цветка. Эта композиция завораживала, притягивая взгляд. И я даже не могла ответить почему. То ли потому, что фонтан был выполнен прекрасным мастером, продумавшим и исполнившим все детали очень подробно. То ли потому, что лицо девушки было настолько печально прекрасным, что вызывало участие и рождало вопросы о ее судьбе. Я вдруг почувствовала странное родство с ней и испытала нечаянную жалость к нам обеим.
Миновав площадь, повозка проехала через цветущую аллею и выехала на пригорок, откуда открылся прекрасный вид на дом Бруэров. Я сразу поняла, что это был он, поскольку туда вела только одна дорога и мы двигались именно по ней.
Огромный трехэтажный дом из красного камня с балконами и мансардами, с широким крыльцом и высокими окнами. Дом окружал небольшой парк, в свою очередь окруженный невысокой живой изгородью. Как такое живописное место могло принадлежать столь жестокому человеку?
У порога нас ждали слуги в черных формах, что смотрелось довольно странно. Цыгане не живут подобным образом, не оседают в таких огромных домах, не отказываются от традиций, не запирают себя в стенах. Хотя… все меняется со временем.
Когда повозка остановилась, братья с помощью слуг унесли Арсена в дом, а я спустилась на землю и замерла в нерешительности. Экипаж Драгомира не заставил себя ждать. Красноглазый цыган буквально вылетел из него и, схватив меня за руку, поволок вверх по ступеням. Перепуганный пожилой слуга молниеносно открыл перед нами двери и поклонился хозяину. Я даже не успела ничего толком рассмотреть, так быстро Драгомир тащил меня за собой. Мы преодолели широкую лестницу на второй этаж, а потом длинный коридор, в конце которого была открыта дверь.
Судя по тому, что братья принесли Арсена именно сюда, это была его комната. Просторная, светлая, но выглядела она как-то очень сухо, словно никто в ней не жил. Не было никаких личных вещей, занятных мелочей или портретов, только стены, мебель и окна.
– Мало того, что ты вернул этого ублюдка, так ты еще и бродяжку какую-то притащил, – в этом голосе было столько презрения, столько ненависти, что я поежилась, наблюдая, как из высокого кресла у окна поднимается старая цыганка.
Ее лицо искривила злоба, а сухие руки сжались в кулаки. Она была невысокого роста, чуть согнутая, будто на спине лежал тяжелый мешок. Ее волосы все еще черны, как вороново крыло, без единого седого локона. Глаза, однако, как у Драгомира голубые, но даже они не способны были смягчить эту, словно въевшуюся в кожу злорадность.
Старуха повела носом и сморщилась, так, будто в рот попала горечь. Она подошла ко мне вплотную, заметила жарут, снова скривилась, а потом сплюнула на пол.
– Убей эту шавку, от нее разит магией, – сказала она Бруэру, тыча в меня скрюченным пальцем. – Убей немедленно!